— Прошу прощения, дамы... и господин Асано, — промямлила Платина, досадуя на свою оплошность. — Кажется, я позволила себе лишнее. Позвольте мне уйти?
— Успокойтесь, госпожа Харуко, — мягко сказала Энэмо Асано, хотя во взгляде её ясно читалось раздражение. — Мой сын уже достаточно взрослый. Только, пожалуйста, не надо больше таких подробностей.
— Конечно, госпожа Асано, — клятвенно пообещала Ия. Мимолётное ощущения комфортной расслабленности испарилось, и она вновь тщательно следила за каждым своим словом.
— И после этого вы сами пошли в канцелярию? — словно бы подведя черту под досадным недоразумением, спросила собеседница.
— Я поступила так, как сказал командир стражников, — ответила девушка, не понимая, почему супругу опального учёного так удивляет её поступок? Неужели даже эта богатая и образованная женщина из влиятельной семьи робеет перед мелкими государственными служащими? — А одного упоминания имени вашего благородного мужа оказалось достаточно, чтобы чиновники сразу стали очень вежливы и предупредительны.
Дамы переглянулись, обменявшись довольными улыбками.
— Говорят, что поймали только одного из тех негодяев, — подал голос молодой человек.
— Второй, наверное, где-то прячется? — осторожно предположила Платина.
— Надеюсь, хоть этого негодяя казнят! — с неожиданной злобой выпалила наложница. — Как он посмел поднять руку на благородную женщину?!
— Матушка не верила тому, что о вас болтали, госпожа Харуко, — пристально посмотрел на гостью сын хозяина дома. — Но я сразу сказал, что вы очень храбрая женщина и будете до конца защищать свою честь.
— Я не заслуживаю таких слов, господин Асано, — потупив взор, отозвалась Ия всё тем же холодно-вежливым тоном. — Вечное небо каждому из нас посылает свои испытания, и наш долг вынести их с честью.
— Вот слова истинной дворянки! — расчувствовавшись, супруга опального учёного даже промокнула платочком сухие уголки глаз и виновато посмотрела на молодого человека. — Сын мой, прошу вас нас покинуть. Нам надо обсудить свои, чисто женские дела. Вряд ли вам будет уместно присутствовать при этом.
— Хорошо, матушка, — покладисто согласился юноша. — До свидания, госпожа Харуко. Рад, что с вами всё благополучно.
— До свидания, господин Асано, — поднявшись, поклонилась девушка, гадая, зачем госпоже Энэмо Асано понадобилось его отсылать?
Едва он вышел из комнаты, как наложница убеждённо заявила:
— Не иначе как вас хранит само Вечное небо!
— Не могу пожаловаться на его милость, — покачала головой Платина. — Но не знаю, чем вызвана подобная благосклонность? Я самая обычная женщина.
— Где нам, простым смертным, понять волю небожителей? — ханжески вздохнула хозяйка дома и деловито поинтересовалась: — Вы уже продали ту игру на бумаге, что приносили к нам? С фигурками зверей.
— Нет, — ответила гостья. — Она у меня дома. Я оставила её как образец.
— Нас пригласили в гости к барону Судзо, — принялась объяснять собеседница. — У него большой, красивый замок в сорока ли от города. Мы с баронессой близкие подруги. У неё в семье трое мальчиков примерно ровесников нашего Таро. Нам бы хотелось позабавить их вашей игрой.
— А господин барон не будет против? — поинтересовалась приёмная дочь бывшего начальника уезда, хорошо запомнив утверждение сей благородной дамы, что люди "их круга" подобную игру покупать не будут.
— Он не так строг к своим детям, как наш господин, — понизив голос, доверительно сообщила наложница. — Я ходила в книжную лавку Гифа, но те игры не такие красивые, как та, что вы нам приносили, и вместо фигурок какие-то раскрашенные ракушки в конверте.
— Их я сама рисовала, — извинилась Ия. — Но у меня нет таланта к живописи. А ту игру я вам принесу сегодня же.
— Не нужно себя утруждать, — успокоила её супруга опального учёного. — Я пошлю за ней слугу.
— Но мне ещё нужно сходить на базар, — сказала девушка.
— Тогда Дакан придёт после обеда, — немного подумав, решила супруга опального учёного. — Надеюсь, к этому времени вы будете дома?
— Да, госпожа Асано, — подтвердила Платина.
Высыпав в заранее припасённый мешочек сотню раскрашенных ракушек величиной с ноготь большого пальца, торговка дешёвой бижутерией деловито поинтересовалась:
— Ещё заказывать будете, госпожа?
Та задумалась. Товар вроде бы неплохо пошёл. И технология освоена. Деньги, конечно, небольшие, но хоть что-то. Вот только этот мерзавец Мадуцо может рассказать своему шефу, что она изготовляет азартные игры, и высоконравственный учёный вновь устроит ей головомойку. Так что, пожалуй, лучше сосредоточиться на "пятнашках". Поэтому Ия отрицательно покачала головой.
— Пока хватит. Если понадобится, то я приду.
— Хорошо, госпожа, — поклонилась явно разочарованная собеседница.
Ну, а за циновками опять ходили вдвоём.
Дакан припёрся как раз тогда, когда хозяйка со служанкой собирались обедать. Получив футляр с игрой, он передал в подарок от старшей госпожи небольшую корзинку со всем её содержимым. Жёны опального учёного прислали сушёных чайных листьев, варёную курицу, немного выпечки и глиняную бутылочку соуса.
Оглядев разложенные по столу вкусняшки, девушка довольно усмехнулась:
— Ну вот, будет у нас с тобой сегодня праздник.
— Это какой? — поинтересовалась Ишиша.
— Отпразднуем то, что живы остались, — наставительно произнесла Платина. — Считай, что заново родились. Эти злодеи никого бы из нас в живых не оставили.
— Правда ваша, госпожа, — вздохнула собеседница, машинально потрогав прикрытую волосами рану на голове.
Опасаясь опоздать на суд, Ия вышла из дома пораньше, прихватив с собой и служанку. Вдвоём они зашли в книжную лавку, где хозяин с благодарностью принял новую партию игры и с грустью отсчитал причитавшиеся ей деньги.
Отправив Ишишу на рынок, девушка направилась к уездной канцелярии и обнаружила у широко распахнутых ворот немногочисленную группу простолюдинок. На сей раз часовой не гнал их прочь, а те, в свою очередь, не делали попыток войти во двор, где столпились разнообразно одетые мужчины всех сословий. Оказывается, суд уже давно начался.
Успев привыкнуть к неспешной действительности этого мира, Платина поразилась скорости работы местного правосудия.
Облачённый в парадный халат из дорого, переливавшегося шёлка и в чёрной форменной шапочке, судья, он же начальник уезда, восседал на кресле с низкой спинкой в тени сквозной веранды.
По сторонам от него стояли два чиновника, один из которых перебирал бумаги, разложенные на длинном, узком столе, специально принесённым для такого случая из комнаты писарей.
Со ступеней лестницы на многочисленных зрителей хмуро поглядывал пожилой, плотный мужчина с густой окладистой бородой, одетый в куртку из чёрного шёлка, подпоясанную ослепительно белым кушаком. Крупную, похожую на котёл голову венчала круглая шляпа с пучком длинных птичьих перьев. Судя по наличию меча, Ия предположила, что это командир городских стражников, или, по меньшей мере, его заместитель.
Напротив выстроились подчинённые с копьями, окружив пустую площадку диаметром шагов в двадцать. Именно туда и выходили страждущие защиты закона.
Пока что разбирали чисто "гражданские" дела: разнообразные тяжбы, касавшиеся раздела движимого и недвижимого имущества, а также претензий к качеству товаров и услуг. Чиновники докладывали начальнику суть дела, тот заслушивал мнения сторон, иной раз устраивая целые перекрёстные допросы, и выносил решение. Другой государственный служащий тут же заносил его на бумагу, судья ставил свою печать, и всё. Иногда стражники отводили истца или ответчика на задний двор канцелярии для наказания палками.
Внезапно девушка почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Скосив глаза, она увидела, что женщины, вместе с ней наблюдавшие за бесплатным представлением через открытые ворота, сбились в кучу и откровенно таращатся на неё с каким-то нездоровым любопытством.
С детства выступая на арене в присутствии сотен зрителей, Платина привыкла к подобному вниманию, поэтому без труда сохраняла невозмутимый вид.
Когда зрители во дворе затихли в ожидании объявления решения суда, Ия ясно расслышала торопливый шёпот:
— А я говорю: это она! Чего другой благородной госпоже здесь делать? Сказали, она его на куски порезала, живого места не осталось! Хоть и красивая, а жестокая ! Не боится гнева Вечного неба!
"Вот же-ж! — чуть не скривилась приёмная дочь бывшего начальника уезда. — Нашли кого жалеть: убийцу и насильника! Или это они из-за классовой солидарности ему сочувствуют? Тупые курицы!"
— А я слышала... — горячо зашептала какая-то простолюдинка.
Но тут начальник уезда назвал сумму компенсации за ущерб одного торговца другому, и зрители ответили негодующим гулом, не дав девушке узнать о себе ещё что-то новое.
— Разбор жалобы госпожи Эйко Харуко! — легко перекрывая шум, громогласно объявил чиновник. — Госпожа Харуко здесь?
— Здесь! — откликнулась Платина, шагнув в ворота под неприязненными взглядами зрителей.
Мужчины торопливо расступились. Ия вышла на окружённую стражниками площадку и, церемонно поклонившись, представилась полным наименованием с упоминанием и "мужа", и "брата".
— Вы подали жалобу с просьбой отыскать грабителей, в шестнадцатый день месяца Змеи напавших на ваш дом? — уточнил другой чиновник, держа в руке исписанный лист.
— Да, господин, — спокойно подтвердила Ия.
— Приведите арестованного, — приказал начальник уезда, с интересом разглядывая девушку.
Та, как и положено, стояла, скромно потупив глазки, изредка бросая короткие взгляды по сторонам.
Зрители заволновались. Из-за угла центрального здания канцелярии конвой вывел знакомого тощего субъекта. Несмотря на другую одежду и понурый вид, с опущенными плечами и обиженной миной на узком, морщинистом лице, Платина безошибочно опознала эту тщедушную, словно бы скрюченную, фигуру, узкий лобик, бегающий взгляд и чуть приподнятую из-за крошечного шрама правую бровь.
Стражники остановили обвиняемого в нескольких шагах от Ии.
— Это он хотел вас ограбить, госпожа Харуко? — спросил чиновник, для наглядности ткнув пальцем в сторону Мкона.
— Он, господин, — чуть поклонилась девушка. — Ещё он разбил голову моей служанке.
— Зачем же вы честного человека оговариваете, благородная госпожа? — с надрывом вскричал незадачливый налётчик. — Что я вам сделал? Я вас даже не знаю! Почему вы на меня наговариваете?
— И голос знакомый, — убеждённо заявила Платина. — Как у козла. Я совершенно уверена в том, что это тот самый человек. Сообщник называл его Мконом.
По толпе прокатился смешок.
— Тебя действительно зовут Мкон? — соизволил поинтересоваться судья.
— Да, господин начальник уезда, — поклонился обвиняемый. — Так и что из того? Меня весь город знает. А я эту госпожу впервые вижу.
— Что скажете, госпожа Харуко? — усмехнулся судья. — Как докажете, что именно он на вас напал? Господин Гиедо доложил, что вы ему сказали, будто разбойники были в масках. А сейчас так уверенно говорите.
"Что-то слова других дворян ты под сомнение не ставил! — мысленно огрызнулась пришелица из иного мира. — Ах да, они же были мужчины, а женщина — это другое".
— Есть способ проверить мои слова, господин начальник уезда, — решительно заявила Ия. — Если на то будет ваша воля, позвольте пригласить пять человек из числа этих достойных людей.
Она указала рукой на мгновенно притихших зрителей.
— Выстроить их в ряд, приказав прикрыть нижнюю часть лица, как это было у злодеев. Потом вызовите мою служанку и спросите: кто из них держал у её горла кинжал и разбил голову? Чтобы никто не заподозрил меня в том, что я могу ей на него указать, я отвернусь. Или прикажите поставить ширму так, чтобы меня ей вообще видно не было. Тогда она будет говорить только от своего имени.
Едва потерпевшая замолчала, как толпа, слушавшая её в полном молчании, возбуждённо загудела. Чиновники на веранде озадаченно переглянулись. Сам начальник уезда криво усмехнулся и, подавшись вперёд, грозно посмотрел на обвиняемого.
— Ну, признаёшься в том, что забрался в дом госпожи Харуко? Или мне поступить, как она советует? Только, если её служанка и в самом деле тебя узнает, ты будешь разорван быками за обман суда!
— Простите, благородный господин начальник уезда! — взвыл раненым козлом незадачливый налётчик и рухнул на колени, с силой ударившись лбом о землю. — Это всё Шал! Это он меня уговорил! Сказал, что у этой госпожи в доме есть золото, а мужчин нет! Но мы, благородный господин начальник уезда, никого не хотели убивать, только ограбить, и всё!
— Врёт! — не удержавшись, выпалила девушка. — Я им говорила, что у меня ничего нет, так вот этот пригрозил меня убить, а дом спалить!
— Не было такого! — заверещав, бандит ещё раз ударился лбом об утоптанную землю. — Не говорил я такого! Что ж вы врёте то, госпожа?!
— Заткнись! — коротко буркнул судья, откидываясь на низенькую спинку кресла.
Повинуясь взгляду командира, двое стражников, подхватив обмякшего мужичонку под мышки, поставили его на ноги, а третий коротко ударил тупым концом копья в живот. Обвиняемый заткнулся, жадно хватая ртом воздух.
"А ты, козёл, думал, я дам тебе выжить? — злорадно усмехнулась пришелица из иного мира. — Не знаю, что тут полагается за попытку ограбления, но за поджог точно казнят. Так что сдохнешь с гарантией!"
Прекрасно понимая, что из-за её слов этого человека скоро убьют, Платина не испытывала ни жалости, ни угрызений совести. На какой-то миг она даже испугалась собственной бездушности. Но в памяти тут же всплыли слова, мимоходом брошенные этим мозгляком своему подельнику: "Прирежь её и обыщи там всё", — охвативший её ужас, разбитая голова Ишиши, и всяческие сомнения волшебным образом испарились, словно капля воды, упавшая на асфальт в жаркий день.
— Простолюдин нули по прозванию Мкон виновен в нападении на дом благородной госпожи Эйко Харуко вдовы господина Куничо Харуко и сестры Зама Таниго, за что приговаривается к смерти! — объявил приговор судья. — Поскольку Мкон сам без пыток и принуждения сознался в своём преступлении, то завтра в полдень ему отрубят голову.
С трудом восстановив дыхание, осуждённый пробурчал что-то неразборчивое, устремив на Ию полный ненависти взгляд.
Заставив себя смотреть ему прямо в глаза, девушка представила у себя в руке кинжал, на миг даже ощутив обтянутую шершавой кожей рукоять.
— Ваша жалоба рассмотрена и удовлетворена, госпожа Харуко, — прервал их игру в гляделки голос чиновника.
— Благодарю благородного господина начальника уезда за справедливый суд, — церемонно поклонившись, девушка поинтересовалась: — Но прежде чем уйти, могу я кое-что спросить?
— О чём вы? — нахмурился судья.
— На мой дом напали двое негодяев, — принялась объяснять Платина. — Могу я узнать, что случилось со вторым? Его зовут Шал, он меня бил и хотел выколоть глаз.
— Ты зарезала его, подлая шлюха, он даже до утра не дожил! — взвизгнул Мкон, тут же рухнув от удара древком копья по почкам.
