— Вы чего в том доме делаете? — приказным тоном спросил его, парень не смог вымолвить и слова, разевал рот и чуть не глотал воздух. Парень был в восторге и совершенно меня не боялся, тряханул его, он лишь расплылся в улыбке. — Эй, ты что идиот? — еще разок его тряханул — Ты меня вообще сейчас слышишь?
— Да! — ответил парень с восторгом и придыханием, заставив скривиться от омерзения. — Ты пришел! — продолжал он. — Клан Носферату уже давно ждет тебя, мы как раз приготовили тебе жертву и готовы принять посвящение! — шептал в полном экстазе. — Мы захватим весь мир, еда, что зовется людьми, будет, как тупой скот служить нам! — его глаза буквально полыхали безумием.
— Угу. — кивнул головой, пытаясь удержать в узде ярость — Будут-будут, куда они денутся? — пристально посмотрел ему глаза — Сколько там людей? — его глаза округлились от удивления, исправился, ничуть не покривив душой — Пока еще людей. — про себя подумал — "Пока еще живых людей".
— Двенадцать. — четко начал отвечать парень — Должно было быть восемнадцать, но Селина, одна из посвященных куда-то исчезла, связавшись с сектантами, еще один, готовящийся пройти обряд сюда не поехал, дурак! В доме сейчас почти весь клан, десять уже посвященных, это те, кто прошел обряд крови. Сосуд не считал, все равно ему жить не долго осталось. Еще там двое только готовящихся пройти обряд прислужников. Трое прислужников, пошли за дровами, но их я найти не успел, ты меня забрал раньше.
— Значит ты все лишь прислужник? — парень немного смутился и кивнул — Знаешь, открою тебе несколько маленьких тайн. — обратился к нему, понизив заговорщицки голос, он подался вперед, заинтересовавшись. — Вы все, из, так называемого клана Носферату, никогда не станете настоящими детьми Тьмы, вы никогда не будете вампирами, только лишь по той причине, что таким нужно родиться. — парень недоверчиво распахнул глаза, быстрым ударом в гортань перебил ему связки — Ни один из уважающих себя вампиров не станет косить под "гота" и просто так пить кровь. Она для нас священна, это источник жизни и силы, ни один из нас не станет пить ее из младенца, дети, для таких как я — неприкасаемы. Для вас же, как погляжу, нет ничего святого. — аккуратно снял с него балахон, еще пригодится. Не мог удержаться от пафосной речи — а-ля киношный злодей, или точнее длань справедливости. — Убивать тебя не стану, но накажу немножко, отдам на волю случая, выживешь, твое счастье, нет, не обессудь. — потянулся к карману и мысленно сплюнул, забыл прихватить с собой свои магические причиндалы. — Ты косил под вампира, так узнай же что такое укус настоящего вампира! — Притянул его к себе и прокусил шею, горячая солоноватая кровь, приправленная страхом и болью, потекла бурным потоком, даже застонал от удовольствия. Парень мучился, я блаженствовал, еле удержался от того, чтобы не выпить его полностью. Он закатил глаза и обмяк у меня в руках, голова запрокинулась, повиснув безжизненно, удовлетворенно улыбнулся. — Жив, собака! — кровь уже слабыми толчками выбивалась из разверстой раны — Мне не нужно, чтобы ты истек кровью, обещал ведь, что убивать не стану. — Короткий наговор и на его шее остались маленькие шрамы от моих клыков, грубо тряхнул, чтобы привести в чувства и несколькими быстрыми движениями сломал руки и ноги, парень потерял сознание от болевого шока. Осторожно положил подделку под вампира на снег, подхватил балахон, облачился, прикрыв лицо капюшоном.
Вошел в сени, осторожно прикрыв за собой двери. Сени как сени, ничего особо выделяющегося, все было выполнено из дерева и окрашено в зеленый цвет, прямо передо мной была дверь, из неплотно подогнанных друг к другу досок, ведущая, судя по всему в подсобное помещение, типа — каморка. Справа стол с какими-то запыленными банками, слева уже капитальная дверь с высоким порогом, из-за нее и доносились звуки заунывной мелодии. Прислушался, донесся звук нескольких голосов, отворил дверь, в дом, помещение которого было разделено перегородками. Кухня, справа русская печь, слева большой стол и несколько деревянных лавок, впереди еще одна дверь с маленькими стеклянными окошками вверху, выкрашенная в белый цвет. Как раз из-за нее и доносился гул голосов, ребенка слышно не было.
Тихо пересек кухню и заглянул в окно, честно говоря, был несколько разочарован общей атмосферой и сопутствующей атрибутикой. Большая комната с несколькими небольшими окнами, занавешенными черной плотной тканью, дощатый пол с зазорами в пол сантиметра между досками. Пол не был покрыт ничем, сама комната удручала скудностью обстановки. В ней не было ничего за исключением, небольшого, примерно по колено черного лакированного столика, инкрустированного уродливыми горгульями. Вокруг него, на равном удалении стояли несколько деревянных табуреток, на которых с царственным видом восседало двенадцать человек. Один взгляд на ауры десяти из них, как меня начало колотить от неудержимого желания ворваться в комнату и устроить там кровавую бойню, над каждым горела активная руна отлучения, от цвета ауры непроизвольно начинало мутить. Чуть позади отлученной десятки сидели еще двое, и даже невооруженным взглядом было видно, что они буквально ерзают на одном месте от нетерпения и лихорадочного возбуждения.
Все люди были в черных балахонах с откинутыми назад капюшонами, каждый выглядел как среднестатистический "гот": бледные лица, подведенные черной тушью глаза, опять же черные, прямые волосы и накрашенные в тот же цвет губы. Надо отметить, что у первой десятки глаза были красного цвета, не иначе как в линзах.
Они сидели и неспешно переговаривались между собой, ребенок спеленатый спал на столике в окружении ритуальных предметов, нож с загнутым лезвием и черная чаша со злобной и клыкастой харей на ней.
— В полночь начнем церемонию. — раздался спокойный голос одного красноглазого с небольшой аккуратной бородкой. — Никого ждать не будем. — остальные покивали и стали дальше переговариваться, глянул на часы — без трех минут двенадцать.
Где-то в глубине комнаты, не видел где начала куковать кукушка в настенных часах, бородатый поднялся и накинул капюшон на голову, остальные последовали его примеру.
— Начнем посвящение! — раздался гулкий голос из-под капюшона, бородатый сделал шаг к столику, я шагнул в комнату. Бородатый обернулся и пробормотал — Ты вовремя. — снова отвернулся. Только поравнялся с двумя прислужниками, изготовившись к нападению, бородатый в это время начал медленно распеленывать ребенка, еще не прикасаясь к ножу, как снаружи раздался усиленный мегафоном голос Игоря.
— Милиция, всем выйти из помещения!
Все замерли на своих местах, я пробормотал неожиданно для самого себя — Кавалерия, вопреки всем законам жанра, прибыла почти в самом начале! — все повернулись ко мне. Уже не скрываясь, расправил крылья, бородатый, почуяв запах жареного, резво подхватил столик и прикрылся им, ребенок полетел на пол, так и не проснувшись. Быстро преодолел разделявшее нас пространство, подхватил маленькое тельце буквально в сантиметре над полом, и, выпрямившись, саданул ногой в середину стола. Раздался треск разбитого в щепки столика, бородатый вылетел в окно, в сопровождении звона разбитого стекла, вышибив по пути раму. Ряженые еще не отмерли, молча, наблюдая за происходящим действом, крутанулся вокруг себя, разрубив крыльями двоих отлученных, брызнула в стороны кровь, орошая еще живых. Поднялся крик и суматоха, двое прислужников с перекошенными от ужаса глазами попадали на пятые точки, тупо смотря на еще дергающиеся в предсмертных судорогах тела.
Милиция тоже не спала, в коридоре послышались крики и топот форменных ботинок, за выбитым окном показалось дуло короткоствольного автомата и чье-то лицо в лыжной маске с прорезями для глаз.
Резко дернулся в сторону, уходя с биссектрисы возможного обстрела со словами — Не смертельно, но слишком неприятно. — и уже во всю глотку крикнул — Не стрелять! Тут ребенок. — он кстати все еще не просыпался, но было слышно его дыхание и стук маленького сердечка.
Огляделся по сторонам, некуда было положить ребенка, могут и затоптать, перехватил его левой рукой и прижал к груди. Один из отлученных побежал к окну на противоположной от меня стороне, подкинул ногой ритуальный нож и вогнал ему в позвоночник. Отлученный всплеснул руками и завалился на пол, не добежав до спасительного окна какой-то шаг. Подхватил табуретку и заблокировал ножкой вход из кухни, вставив в ручки. Милиция через остальные окна почему-то не пыталась влезь, только глухо долбили в запертую дверь.
Автоматчик вскочил на подоконник и направил на меня дуло автомата, выпустив короткую очередь, я развернулся к нему спиной, прикрывая ребенка. Сильный толчок и резкая боль в спине, только стиснул крепче челюсти и, пригнувшись метнулся в сторону, по ходу дела разбив голову еще одного отлученного о стену, гулкий удар, сухой треск и кровь в стороны, тело опало под ноги.
Мимо в панике пробежал еще один, схватил его за шею и прикрылся как щитом, треск выстрелов и тело обмякло. Шагнул в сторону, крутанув тело одной рукой, запустил в сторону окна, автоматчик спрыгнул на пол и пригнулся, вовремя, следом за ним попытался влезть еще один, но его отбросило назад своеобразным снарядом. Снова повернулся к автоматчику спиной, получая в оную очередную порцию свинца, левое крыло обожгло болью, кончик правого вонзился в сердце очередному отлученному.
Прислужники так и остались на полу, только прикрывали руками головы, оставшиеся трое отлученных жались в противоположном от меня углу. Автоматчик замер, рассматривая вашего покорного слугу округлившимися глазами и с выражением сильного удивления на лице. Воспользовавшись заминкой, метнулся в его сторону, надо отдать бравому милиционеру должное, он не сводил с меня дуло автомата и успел нажать на курок. Пришлось резко сменить траекторию движения, сильно ускоряться, без опасности навредить ребенку было нельзя, поэтому приходилось так выкручиваться, да и положить его куда-нибудь, банально не хватало времени. Отвел левую руку с ребенком в сторону и чуть повернул корпус, прикрывая его от пуль, и в таком очень неудобном положении прыгнул вправо, стрелок не отставал, пули с сухим чмоканьем входили в глиняную шпаклевку, отрывая куски старых обоев. В голове звенело от грохота выстрелов, уже практически ничего кроме них разобрать не мог. Оттолкнулся ногами от стены и по широкой дуге подбежал к стрелку, толи он не сообразил отойти, толи просто не успел, но получил удар в скулу наотмашь тыльной стороной ладони. Кулаком не бил специально, чтобы удар не вышел для стража порядка смертельным. Всплеснув руками, милиционер упал словно подкошенный. — Челюсть сломана. — констатировал факт, поморщился от боли во вновь задетом крыле — Меткий гад! — Схватил автомат и выпустил длинную очередь в троицу отлученных, в голове снова раздался грохот, от которого чуть не разбегались в стороны глаза. Двое упали, прошитые пулями, один остался жив, бросил автомат и подхватил острый кусок разбитого окна. — Во тьму эти дебильные громыхалки, их только глухим использовать! — короткий взмах запястьем и отлученный падает с осколком стекла, полностью вошедшим в глазницу — Старое, доброе колюще-режущее понадежней будет! — во время падения отлученный задел штору, за которым заметил решетку, сразу стало понятно, почему в них никто не ломился.
Огляделся по сторонам, милиция все еще долбилась в двери, ножка уже держалась на соплях, в голове до сих пор стоял звон. Бросил взгляд на оставшихся живых и еле удержался от того, чтобы не колдануть, пробормотал — Трупов слишком много, а жезл забыл! — быстрым шагом подошел к прислужникам, те с перекошенными от ужаса лицами стали отползать спиной вперед. Удар и ступня одного из них раздроблена, подхватил второго, впившись ему в шею, восстанавливая потраченную энергию.
За спиной раздался голос милиционера, наконец-то залезшего в окно. — Стоять! Руки за голову, быстро! — нехотя оторвался от пития крови и с сожалением отбросил от себя обмякшее тело.
— Не стреляй, ребенка заденешь. — тихо проговорил, нагнув голову к груди и скрывая лицо под капюшоном.
— Какого? — переспросил милиционер, не сводя с меня дула автомата, и при этом во все глаза рассматривал мои крылья, медленно, чтобы его не спровоцировать повернулся.
— Вот этого. — он перевел взгляд на все еще спящего ребенка у меня в руке, медленно к нему двигался протягивая маленькое тельце. — Его чем-то усыпили, всю свистопляску проспал. — милиционер заторможено протянул руки, предварительно задвинув оружие за спину.
Передал ему ребенка и облегченно вздохнул, дверь кухни подалась, и в помещение ворвались несколько человек во главе с Игорем, он посмотрел на меня и замер в удивлении точно так же как и все остальные стражи порядка. Медлить было нельзя, быстро развернул милиционера с ребенком, одновременно перемещаясь ему за спину, сиганул в окно, со словами — Пора делать крылья! — моментально взмыл в воздух, в след раздались проклятия, я улыбнулся.
— Кого-то мне этот ловкий малый напоминает. — пробормотал один из милиционеров, сопровождавших Игоря, еще один кивнул, соглашаясь.
— Как сквозь землю провалился! — пробормотал удивленно третий, отходя от окна и разводя руками в стороны — Словно улетел, даже следов не осталось! — страж порядка так и не догадался посмотреть в небо, со светящим месяцем.
— С ребенком все в порядке? — поинтересовался Игорь, отойдя от шока узнавания.
— Вроде бы. — пожал плечами держащий младенца на руках милиционер — Спит как убитый, но дышит. — посмотрел на Игоря и снова уткнулся в личико ребенка — Надо бы его врачу показать, пусть посмотрит. — Игорь кивнул и повернулся на встречу вбегающему в двери еще одному стражу порядка.
— Игорь, — обратился запыхавшийся лейтенант — один на "хаммере" смылся, "уазик" в сугробе застрял, не можем преследовать.
— Вот дьявол! — Игорь досадливо поморщился — Передай по рации приметы машины, надеюсь, номера срисовал? — лейтенант кивнул — Пусть на все посты передадут, далеко уйти не сможет, пробей по базе, установи владельца и отправь туда наряд. — лейтенант убежал, получив четкие указания. — Вызывай экспертов. — обратился Игорь к рядом стоящему милиционеру. — Что с Ленькой? — поинтересовался состоянием лежащего без сознания милиционера.
— Живой. — ответил один из милиционеров — Без сознания.
— Хорошо. — пробормотал, переведя облегчено дух — А теперь, кто не при деле выметайтесь из дома и пошарьте в округе, может, еще кого-нибудь поймаем, а то эти, — бросил взгляд на лежащих прислужников — для допроса пока не годятся. И заодно вынесите их, посмотрю, есть ли еще кто-нибудь живой. — стражи порядка бодро похватали тела бессознательных и выскочили наружу. Игорь начал внимательно осматривать тела.
Подошел к телу с ритуальным ножом в спине и пробормотал качая головой — Ну, Дан, когда же ты научишься не оставлять следов, хорошо хоть наших ребят не положил! — оглянулся по сторонам и вытер рукоять ножа носовым платком.
* * *
Виктор Павлович сидел за столом и недовольно хмурился, приложив трубку телефона к уху, время от времени кивал, услышав очередную фразу от неведомого собеседника.
