Через каких-то пятнадцать минут все четверо сидели возле костра. Я была довольна, как слон, Конрад насторожен, Тсуна опасливо косился на репетитора, а Реборн сидел, мрачно опустив поля шляпы. Хотя причину я понять не могла. Таким его вряд ли можно убить, разве что сломать руку или ногу. В воспитательно-отомстительных целях, считаю, можно. Даже жаль, что он целый и невредимый и вообще переоделся в запасной коричневый костюм, и надел сухую шляпу другой формы. Это у него страсть к косплею — переодеваниям, для тонкого и не очень троллинга над окружающими. Зато пригодилось хобби, хе-хе.
— Ты знаешь, что я этого не забуду, — сказал он, явно с неудовольствием наблюдая мою довольную улыбочку.
— Надломанный умывальник помнишь? — спросила я, находясь в прекрасном настроении.
Судя по взгляду, он всё понял. Давно ведь напрашивался, а я просто выждала момент.
— Что теперь, босс? — поинтересовался рыжий.
— У меня ещё есть дела, а ты оставайся здесь. Теперь очередь Тсуны пройти эту скалу, а ты по ходу дела у Реборна чему-то научишься.
Конрад заподозрил, что и ему я за что-то мщу. Понимаю, оставлять его на растерзание раздражённому надоеде с испорченным настроением — настоящая тирания, но пока Тсуна взбирается на гору или отогревается у костра, Реборн бездельничает. Этого я позволить ему не могу. Он раздражён, так что увиливать от того чтобы погонять хотя бы рыжего не будет. К тому же, тут даже не две цели, а три, ведь рыжий ещё сможет присмотреть за тренировкой и доложить мне о её ходе, параллельно сможет ответить на все глупые вопросы братца обо мне. То, что такие будут — ясно как день. Не думает же кто-то, что Тсуна сразу всё поймёт и примет?
— Удачи, — всё ещё улыбаясь, ободряюще похлопала рыжего по плечу и поднялась на ноги.
За Конрада я не боялась. Если Реборн перегнёт палку, то я буду мстить. Но я почему-то думала, что он этого не сделает. Тогда, когда он поставил меня с рыжим на место, выстрелив в Конрада, аркобалено дал нам хорошую мотивацию.
* * *
Дома Емитсу отсутствовал. Подозрительно. Уже обеденное время, дети покушали, и Нана с Фуутой укладывают младших спать. Я в это время быстро соорудила себе поесть, разогрев остатки, а затем всё-таки подкралась к спящим детям. Ламбо лежал в своей повседневной пижаме теленка. В ней не было карманов, поэтому ребенок хранил все мелкие вещи, запутывая их в густых кудряшках. Паршивая привычка, должна сказать, но отучить не выходит. По его мнению, это очень надёжное и удобное место.
Распутывать черные нерасчёсываемые волосы то ещё дело. Виноградный леденец, пластинка жвачки... рогатка? И среди всего этого — кольцо хранителя Грозы, из-за которого проливались реки крови. Бо-о-оль.
— Кира, а что ты делаешь? — черная дыра зашевелилась, и полусонный Ламбо повернулся ко мне лицом.
— Спи, я просто погладила тебя по голове, — ответила, убрав руку, закрывающую глаза.
— Ты разве не должна быть в школе? — проявилось сознание в его глазах. — Ты гуляешь? Я тоже с тобой хочу!
Ребенок проснулся окончательно и заголосил. Я приложила палец к его губам и указала на спящую И-пин с задремавшим Фуутой. Похоже, отвязаться от него не получится, Ламбо прилип намертво. Уговорам и подкупу не поддавался — идём гулять вдвоём и всё. Сна уже ни в одном глазу. Именно поэтому в такой странной компании я передвигалась по тропе в лесу за городом.
Здраво рассудив, что, раз Реборн выбрал гору, а Колонелло, похоже, его давний друг, то и коротышка с голубой пустышкой мог выбрать какие-то скалы, я высматривала именно их. Либо же просто какую-то достаточно просторную местность. Чтобы не идти в тишине, стала расспрашивать Ламбо о том, что он делал сегодня на занятиях с репетитором. Ламбо не проявлял признаков усталости, стуча палкой по кустам и траве, и жаловался, как вредный учитель заставлял его считать какие-то пули, а не виноградные леденцы, а затем, выплеснув свое раздражение, поведал, как они с И-пин играли в лото. Это продолжалось довольно долго. Через некоторое время Ламбо стал рассказывать о том, как развел Хару с Киоко на сладости, затем о том, как дразнил мальчишек на детской площадке, которые смеялись с его костюма. Я тоже не молчала:
— Я тебе давно говорила, что взрослые мальчики такого не носят.
— Это мой любимый костюм! — привёл Ламбо свой любимый довод.
— Рубашка, что мы с Наной тебе подарили, тоже пятнистая. К тому же, в нормальной обуви крепкая удобная подошва, а не просто стельки. У тебя будут меньше ноги уставать, — заметила, обратив внимание, что ребенок существенно снизил темп за последний час.
— Но он всегда со мной был! — продолжал он упираться.
— Ничто не стоит на месте, и всё всё время меняется, — философски заметила, не став напирать. — Когда-то ты жил в Италии, а теперь живёшь в Японии. Раньше ты был меньше ростом и даже не был знаком с И-пин или Фуутой. И я здесь тоже не навсегда.
— А куда ты уйдешь? — выпалил теленок, перебив меня.
Я поняла, что сказала лишнее. Всё-таки Ламбо всё время служит мне напоминанием о будущем. Ведь я только и делаю, что жду, когда Шоичи со взрослым Ламбо что-то придумают.
— Не знаю, — пожала плечами и сменила тему: — Ламбо, кто тебе дал кольцо?
Ребенок с минуту недоумённо смотрел на меня, что пришлось достать его из его же волос и продемонстрировать. Теленок изрядно удивился находке и тут же гордо протянул:
— Блестящее. Я нашел его в мусоре. Хочешь, обменяемся?
Я представила, как передаю кольцо Конраду, а затем, как Емитсу избивает рыжего за то, что тот силой отобрал кольцо, и ответила:
— Нет, оставь у себя.
Правда, что делать в данной ситуации, я никак не могла представить.
Сверху в небе крикнула птица. Довольно крупная, сомневаюсь, что такие водятся в наших районах. Похоже, это тот самый крупнокалиберный ястреб Колонелло. Он летал над россыпью расщелин. Чтобы добраться до них, потребовалось ещё с полчаса быстрого шага, и Ламбо совсем выдохся. Пришлось его нести на себе, а затем попросить держаться, забираясь на одно из возвышений. Тоже то ещё скалолазание, легче было бы взлететь.
Лежащие Рёхей и блондинистый аркобалено были замечены, и я быстренько спустилась вниз, чтобы вновь забраться туда. Для одного дня восхождений в гору, кажется, многовато, потому что я едва дышала, а Ламбо, которого я таскала на себе, оживился.
— Кира-чан! — воскликнул Рёхей, заметивший нас. — И Ламбо здесь!
— Не вставай, кора*! — одернул его Колонелло.
— Чем это вы занимаетесь? — приподняла я брови.
— Мастер Колонелло сказал, что мне нужны тренировки не такие, как для других, — ответил мне боксер. В голосе его проявилось неудовольствие и нетерпение: — Мы уже полдня этим занимаемся, не знаю даже зачем!
Я вопросительно посмотрела на аркобалено с голубой пустышкой, прося пояснений.
— Клетки его тела обычно загружены по самое не могу. Изнурённый постоянными тренировками, он не может раскрыть весь свой потенциал. Рёхей обладает способностью быстро восстанавливаться, поэтому хватит пары дней, чтобы показать разницу.
Я так посидела... и вынуждена была признать его правоту. Смысл в словах Колонелло был. Я уже много лет твержу Рёхею, что надо беречь силы и уметь останавливаться, но для конкретно этого боксера лежать полдня недвижимо — всё равно, что для Тсуны взобраться на скалу.
— Не так уж плохо, — кивнула я, признавая, что, возможно, Колонелло сможет чему-то научить Рёхея.
Ламбо подошел к краю и испуганно отшатнулся. Закинув ребенка себе за спину, я, успокоенная за друга, отправилась дальше.
Когда мы с Ламбо вернулись в город, стало темнеть. Я хотела посмотреть, чем всё-таки занят Ямамото, просто ради любопытства, но почувствовала пламя. До дома бейсболиста было недалеко. Пламя Неба, такое же как у меня, быстро приближалось. Без сомнений — Емитсу. Больше в городе такого никого нет.
Свернув обратно, отправилась пешком домой. Ламбо, сидя за моей спиной, успел заснуть, поэтому пришлось придерживать его. За этот длинный день скопилась дикая усталость, и я бы с удовольствием завалилась на диван хотя бы распрямить спину.
Неспешно добредя домой, я открыла дверь и огласила:
— Мы вернулись!
Из кухни выглянула Нана:
— Ох, Ламбо-кун заснул. Давай, я отнесу его в постель, а ты иди к гостю. Я посадила его в гостиной и поставила печенье. Он ждал тебя, так что спроси, не хочет ли он остаться на ужин.
Я согласилась, теряясь в догадках, кто бы это мог быть. Каково же было мое удивление, когда я увидела Рокудо Мукуро сидящим на диване в моей гостиной перед включённым телевизором. Причём он был настолько поглощен в нём происходящим, что заметил меня, лишь когда я приблизилась.
— Это то, что я думаю? — спросила, опознав в крутящемся по ящику мелодраму, которую любит смотреть Нана. — Неужели Нана заставила тебя смотреть это?
— Не понимаю, — со странной сосредоточенностью вернулся Рокудо к ящику. — Тут девушка и парень любят друг друга, но потом оказывается, что они близнецы, разлучённые в детстве. У них одинаковые родимые пятна на пятках. Но никто об этом не знает, кроме старого дяди, который влюблён в девушку, и парня, которому всё равно, что это его родная сестра. Причем дядя не признаётся, что он тоже им родня.
— Стоп! Остановись! — взмолилась я, зажав уши руками. — Мой мозг отключился ещё после 'близнецов'.
— Но я не понимаю, почему, если сестра-близнец влюблена в брата, она не соглашается на свадьбу, потому что ей не даёт покоя таинственный незнакомец, — всё-таки посмотрел он на меня разными глазами.
— Потому что дура? — предположила я. — Вот уж не знала, что тебе нравится подобное.
— Это всё так... запутанно, — с трудом подобрал слово Мукуро. — Хотя всё равно интересно.
Я с силой зажмурилась и помотала головой. Потом выдохнула и спросила:
— В любом случае, ты тогда не шутил, когда сказал, что придёшь лично? А если появится Емитсу?
Скрипнула, открываясь, входная дверь. Чья-то тяжелая обувь стукнулась о доски у порога, и зычный мужской голос разнесся по всему дому:
— Нана, я вернулся!
Примечание к части
*Кора — невежливый способ сказать "эй" на японском языке. То же самое и со Скуало с его "Врой", которое переводится с итальянского, как "вы" или "эй".
Автор создал группу и очень просит авторов откликнуться, чтобы указать их авторство иллюстраций. https://vk.com/dnevnaya_sova
Глава 45
Сказать, что у меня наступила паника, значит сильно преуменьшить. Она призывала меня немедленно что-то делать — лучше всего провалиться сквозь землю, вместе с Рокудо. Но Мукуро считал иначе. Он схватил меня за запястье и потянул на себя. От неожиданности я не смогла сориентироваться и, перевалившись через подлокотник, упала головой на диван возле чужих коленей.
Именно в этот момент на пороге гостиной возник Емитсу.
Немая пауза начинала существенно затягиваться. Папаня смотрел так, будто не хотел верить в то, что видел. Судя по взгляду, его мозг просто всё отрицал.
— Привет, ото-сан, это мой друг — Му-кун, — сообщила я, сев на диване нормально. — Мы с ним совсем недавно познакомились.
— Добрый вечер, — мягко произнес Рокудо, легонько приобняв меня за плечо. — Как хорошо, что Акира-чан представила меня своему отцу. Согласен, это произошло немного рановато, но я не намерен медлить.
Вывернувшись из объятий, я отвернулась от каменной рожи Емитсу, посмотрев на Мукуро с немым вопросом; 'Что за дичь?'. Разноглазый растянул губы в ещё более широкой и шкодливой улыбке:
— Должен признаться, я следил за тобой всё это время, Акира-чан, — смотря мне в глаза, поведал он, — и мои намерения всё ещё тверды. Меня не волнует одобрение твоего отца, но сообщить ему я просто обязан.
В глазах Рокудо плясали черти. Причём такие заподлистые, что я затылком ощущала растущую недобрую ауру позади. Зная Мукуро, я понимала, что всё прозвучавшее вполне можно отнести ещё и к вопросу становления союзником-хранителем, но, чёрт, Емитсу этого не мог понять. У него просто не было повода так подумать. Так что пошёл этот Рокудо к чёрту за такую подставу!
Подскочив с дивана, дабы разорвать расстояние, я выпалила:
— Пожалуй, схожу приму душ. Ну, а вы пока располагайтесь. Чувствуйте себя, как дома, — и я вышмыгнула из гостиной в коридор, ведущий в ванную.
Если Рокудо хочет повеселиться и поиграть на чужих нервах, то это без меня. Нет желания дергать тигра за усы. Но любопытство, как же решится их проблема, заставило меня хлопнуть дверью ванной, замереть и прижаться к стене в коридоре, прислушиваясь.
— Что ты себе позволяешь? — голос Емитсу пробрал дрожью аж до самого нутра.
— Оя-оя, неужели ты думал, что сможешь меня остановить, если я чего-то захочу? — самоуверенный и насмешливый голос Мукуро.
— Держись подальше от моей дочери.
— Как жаль, но мне слишком нравится, когда меня называют 'Му-куном'. Я знаю, что ты хочешь сказать. Что-то вроде: 'У меня в руках жизни твоих товарищей, Рокудо', — передразнил Мукуро грозный тон Емитсу. — Но видишь, в чем дело. Свобода Кена и Чикусы стала платой за хранителя Тумана для Савады Тсунаеши. Про Саваду Акиру речь не шла.
— Мне всё равно. Если я увижу, что ты к ней прикасаешься, я тебе руки оторву.
Кто бы подумал, что папаня может быть таким грозным. Но я почему-то верю. Из-за тона воображение дорисовало Емитсу ушастую маску Бэтмена.
— Оя-оя, — с досадой протянул Мукуро. — Стоит прояснить, если ты попытаешься её от меня спрятать, я её найду. Если будешь мешать подойти, я всё равно это сделаю. Я же сейчас здесь, — сдержанно засмеялся разноглазый. — Если бы я хотел навредить кому-либо в этом доме, я бы уже это сделал, пока тебя не было. Вместо этого, я мило пообщался с твоей женушкой и запер Ядовитого Скорпиона в иллюзии на втором этаже. Ах да, я не причиню вреда Акире-чан. Это не в моих интересах. Но кто знает, что может произойти, если ты сейчас захочешь использовать силу?
Охренеть, он ещё права качает! И кому? Тому, кто его за жабры держал!
— Тогда просто уходи сейчас же, — хмуро потребовал Емитсу. — Я не позволю, чтобы моя семья находилась рядом с таким, как ты.
— Как невежливо с твоей стороны, внешний советник Вонголы. Ты хочешь настроить хранителя Тумана против Савады Тсунаеши? — наигранно удивился Рокудо. — Очень недальновидно. Будет жаль, если кто-нибудь случайно умрет.
— Ты будешь гнить в Вендикаре до скончания времен, — в голосе Емитсу проявился сдерживаемый гнев. — Я тебе обещаю.
— Одни и те же угрозы, — наиграно вздохнул Мукуро.
В гостиной раздался какой-то грохот, потому я невольно вздрогнула от неожиданности и отступила в ванную. Гадать, что произошло, пришлось недолго.
— Он сломал вам диван, — сообщил голос Рокудо над ухом, а затем в клочьях расплывающейся серо-синей дымки появился сам иллюзионист, закрывший за собой дверь.
— Ты совсем с ума сошел? — прошипела, не рискнув повысить голос.
Он уперся ладонью прямо возле моего лица и переместился, зажав к стене. Если он приблизится ещё хотя бы на пару сантиметров, то познает фирменный боксерский апперкот в челюсть.
