Но тросы морских змеев подсекали швартовые тросы любых морских бомб, оказавшихся на их пути, и затем направляли эти бомбы не внутрь, к тральщику, а наружу, к морскому змею. Это означало, что единственное реальное опасное место находилось прямо перед ними и было не шире его собственного корпуса... по крайней мере, теоретически. Хотелось надеяться, что швартовый трос действительно порвется, и вместо того, чтобы быть втянутым прямо в морского змея, морская бомба всплывет на поверхность, где ее будут ждать вооруженные винтовками М96 стрелки, стоящие вдоль поручней по обе стороны. Их магазины были заряжены патронами со специальными зажигательными пулями, предназначенными для пробивания корпуса морской бомбы и детонации ее порохового наполнителя.
Конечно, у этой системы были свои недостатки. Тральщикам приходилось двигаться строго вперед по тщательно проложенным курсам, если они хотели иметь хоть какое-то представление о том, где находится протраленный канал к окончанию их работы. Это делало их неприятно легкой мишенью. А расчистка достаточно широкого канала требовала совместных усилий нескольких тральщиков, двигавшихся в тщательно поддерживаемом строю, чтобы их развернутые морские змеи перекрывали друг друга, но не мешали друг другу. На данный момент тралящая команда Рабинса была главой тупого треугольника из трех тральщиков — и чуть более трехсот ярдов — в поперечнике. Двое других были теми, кого адмирал Симаунт окрестил его "ведомыми", идущими достаточно далеко сзади, чтобы их крайние морские змеи находились по меньшей мере в пятидесяти ярдах от морских змеев Рабинса, но минимум в семидесяти пяти ярдах за кормой от них. Перекрытие гарантировало — по крайней мере, теоретически — что ни одна морская бомба не будет пропущена.
Лейтенант Макзуэйл Чарлз шел параллельно Рабинсу на расстоянии чуть менее пятисот ярдов на пятом тральщике, возглавляя второй треугольник тральщиков. Теоретически, весь строй должен был за один проход протралить канал шириной в шестьсот ярдов через середину доларских морских бомб, хотя план требовал, чтобы они развернулись, нашли свои навигационные ориентиры и протралили второй канал, который перекрывал первый, расчистив путь примерно в тысячу ярдов шириной.
Все это звучало неплохо, и учения прошли хорошо, но во время учений по ним никто не стрелял, и ни одна из "морских бомб", которые они сбросили, на самом деле не содержала пороха.
Вот почему в резерве находились еще девять тральщиков, ожидающих замены любых потерь.
* * *
— Что, черт возьми, они делают? — потребовал лейтенант-коммандер Кортез, и капитан Мантейл, нахмурившись, оторвался от подзорной трубы.
— Полагаю, ты говоришь о маленьких ублюдках? — Мантейлу пришлось повысить голос, чтобы его услышали сквозь грохот артиллерии и рев разрывающихся снарядов, несмотря на толстые стены командного пункта, и Кортез кивнул.
Капитан не слышал, как его заместитель вернулся в бункер, что, вероятно, не должно было его удивлять, учитывая безбожный хаос артиллерийской дуэли. Теперь Кортез стоял рядом с ним, пристально глядя через ту же смотровую щель. Ослепляющие стены дыма, усиленные проклятыми дымовыми снарядами "еретиков", делали видимость чертовски плохой, но ветер немного изменился. Дым оставался таким же плотным, как и всегда, возможно, даже более плотным, между его артиллеристами и броненосцами, но расстояние до небольших паровых суденышек, летящих к морским бомбам, фактически уменьшалось.
— Ну, единственное, что я могу придумать, — кисло сказал он, — это то, что они знают о морских бомбах и думают, что нашли способ обезвредить их.
— Это смешно, — пробормотал Кортез, но его голос звучал как у человека, который хотел, чтобы Мантейл ошибался, а не как у того, кто был уверен в этом.
— Если вы можете придумать другую причину, по которой эти жалкие лодчонки бегают вокруг посреди проклятой Шан-вей артиллерийской дуэли, я весь внимание, — ответил Мантейл.
Он и Кортез мгновение смотрели друг на друга. Затем лейтенант-коммандер пожал плечами.
— Нет, сэр, я не могу. Вопрос в том, действительно ли они могут это сделать, и я бы не подумал...
Он замолчал, когда один из морских змеев тральщиков поднял на поверхность морскую бомбу. Уровень моря неуклонно приближался к мертвому отливу, и было очевидно, что чарисийцы спланировали свою атаку на то время, когда морские бомбы будут ближе всего к поверхности и наиболее заметны. Теперь трос морского змея делал именно то, что он должен был делать, направляя захваченную морскую бомбу к змею. С палубы тральщика затрещали винтовки, поднимая быстрые маленькие белые брызги вокруг морской бомбы. В течение четырех или пяти секунд больше ничего не происходило. Затем она яростно взорвалась — но не причинила вреда.
Менее чем через минуту один из других тральщиков взорвал еще одну морскую бомбу. Затем быстро последовали еще два взрыва, и Мантейл выругался.
— Снимите наводку пушек с чертовых броненосцев! — рявкнул он. — Давайте посмотрим, как одному из этих маленьких засранцев понравится двенадцатидюймовый снаряд в его заднице!
* * *
— Будьте вы прокляты, сэр! Это действительно работает! — лейтенант Рабинс ликующе закричал, и коммандер Симпсин кивнул.
Он чертовски надеялся, что они не потеряют ни одного морского змея, но у каждого из его тральщиков было по два дополнительных змея, готовых к запуску в тот момент, когда взрывающаяся морская бомба уничтожит один из тех, что они уже развернули. В то же время, однако, Рабинс был прав; все работало почти точно так, как предсказывал адмирал Симаунт.
— Сигнал флагману, — сказал он, поворачиваясь к сигнальщику, стоявшему у короткой мачты, которая была установлена исключительно для передачи сигналов. — Поднимите номер девятнадцать.
— Есть, есть, сэр! — с улыбкой ответил молодой связист. Согласно словарю сигнальной книги, число 19 означало "У меня на борту почта".
* * *
— Сигнал от коммандера Симпсина, передан через "Гейрмин", — торжествующе сказал Жоунс. — Номер девятнадцать, милорд!
— Хорошо, Арли! Превосходно! — сказал Сармут, как будто он уже не знал точно, как продвигаются усилия Симпсина.
И это действительно была хорошая весть. Но с этим были и плохие стороны, в том числе тот факт, что новые 12-дюймовые орудия Фалтина действительно были способны пробивать броню броненосца класса Сити. До сих пор двое снарядов проникли в "Эрейстор", а один — в "Ривербенд". Хорошей новостью — какой бы она ни была — было то, что бронебойные доларские снаряды имели более толстые стенки и содержали гораздо меньше пороха, чем их чарисийские аналоги, а их взрыватели были менее надежными. Доларский 12-дюймовый снаряд на самом деле был лишь немного более разрушительным, чем чарисийский 6-дюймовый снаряд.
Не то чтобы достаточное количество шестидюймовых снарядов не вырвет кишки прямо из любого корабля, — мрачно подумал адмирал.
У "Эрейстора" было уже двадцать жертв, девять из них со смертельным исходом, а у "Ривербенда" трое убитых и семеро раненых. Флагманский корабль Жэзтро также потерял два орудия на своей пораженной стороне, и группам по ликвидации повреждений было непросто тушить пожар, вызванный одним из попаданий в его склады с краской.
Гораздо более тяжелые орудия "Гвилима Мэнтира" также подвергли обстрелу остров Рекерс, но орудия Мантейла были вкопаны еще глубже, чем батареи мыса Тоу. Потребуется время, чтобы нейтрализовать их, и...
* * *
Первый 12-дюймовый снаряд попал в воду почти в пятистах ярдах от намеченной цели. Следующие три были, по крайней мере, на таком же расстоянии.
Номер пять попал в тральщик номер три почти прямо посередине корабля.
Конструкция переоборудованной баржи была слишком легкой, чтобы активировать нехитрый взрыватель снаряда, поэтому тральщик номер три не был просто выброшен из воды. Но снаряд, который без труда прошел через один борт и вышел с другой стороны тральщика, при этом насквозь пробил его котел.
В результате взрыва пара двое членов экипажа тральщика погибли на месте. Еще трое были жестоко ошпарены — один из них смертельно — и только тот факт, что котел находился на открытой палубе, без какого-либо окружения, чтобы удержать ярость взрыва, помешал ему разнести перестроенную баржу на части.
Отсрочка, к сожалению, была краткой.
Без привода тральщик быстро замедлился, и когда он потерял скорость, его морские змеи начали отклоняться назад внутрь, а не расходиться вширь. Половина стрелков, приписанных к третьему тральщику, были мертвы или умирали, но оставшиеся в живых отчаянно стреляли по морской бомбе, пойманной в ловушку неуклонно приближавшимся правым змеем. Потребовалось почти тридцать выстрелов, чтобы попасть в цель, и бомба взорвалась всего в сорока ярдах от цели.
Взрыв потряс "тральщик-три", как крысопаука в челюстях ящерокошки. Разошлась еще дюжина швов, посылая новые потоки воды в медленно оседающий корпус.
А затем еще одна морская бомба, не зацепившаяся за трос морского змея, врезалась прямо в корпус третьего тральщика, и тральщик — и все люди на его борту — рассыпались белым столбом смерти.
* * *
— Да! — крикнул Эзикил Мантейл. Орудия еретиков сильно повредили его батарею, и он знал, что ущерб только начинается, но он повернулся к Кортезу. — Наведите на них также восьмидюймовые стволы и скажите парням, чтобы они наливали вовсю! Потопите этих чертовых муравьев!
* * *
— Шан-вей, забери их! — зарычал сэр Хейнз Жэзтро.
У него было достаточно доказательств того, что доларцы наконец-то нашли оружие, от которого броня "Эрейстора" не могла просто отмахнуться. Он не знал, сколько членов экипажа его флагмана уже погибло, но знал, что их было больше, чем ему когда-либо было бы легко пережить. И знал, что их будет еще больше, если он продолжит перестрелку. Но он также знал, что его броня обеспечивала лучшую защиту, чем все, что было у тральщиков. Если уж на то пошло, он победил все, что было легче 12-дюймового снаряда, попавшегося ему на пути. Он мог быть тяжело ранен, возможно, даже убит, но он был неизмеримо более живучим, чем любой из тральщиков, и если тральщики не смогут расчистить путь через морские бомбы, вся атака на Горэт в конечном итоге провалится.
— Подведи нас поближе, — мрачно сказал он Эйлику Канирсу. — Вместо этого заставь ублюдков сосредоточиться на нас.
* * *
— Странно, — пробормотал лейтенант Мэйкэду.
— Что здесь странного, сэр? — требовательно спросил Бринтин Халис.
Старшина не мог придумать ничего достаточно "странного", чтобы отвлечь его от того, что только что произошло с третьим тральщиком, особенно с учетом того, что брызги снарядов начали подниматься, как отвратительный ядовитый гриб, вокруг еще двух тральщиков. Три ведущих броненосца двигались, чтобы встать между оставшимися тральщиками и доларскими артиллеристами, и их новый курс проходил под углом опасно близко к границам полей морских бомб на картах, которые предоставили шпионы сейджинов. Это также привело их слишком близко к орудиям батареи, чтобы Халис мог передумать, и ярость артиллерийской дуэли удвоилась.
— Ну, я Шан-вей уверен, что не выбежал бы на открытое место, когда вокруг моих ушей падают снаряды, — ответил Мэйкэду.
— Простите, сэр? Бежать? — Халис покачал головой. — Это не имеет никакого смысла!
— Я тоже так подумал, — согласился Мэйкэду, глядя в свою двойную трубу. — Но, похоже, их по меньшей мере сотня.
— Куда, по их мнению, они собираются отправиться? — вслух поинтересовался Халис. Остров Рекерс находился более чем в восьми милях от побережья материка. Это показалось ему чертовски удачным плаванием!
— Похоже, они забираются на эти строительные баржи. — Голос Мэйкэду звучал так, как будто он не мог до конца поверить своим собственным словам, когда он наблюдал, как снуют доларцы, когда 10-дюймовые и 8-дюймовые снаряды "Гвилима Мэнтира" начали перемещаться взад и вперед по плацу батареи. — Они, должно быть, сошли с ума! Если бы я собирался запаниковать и убежать, я бы поискал самую глубокую дыру, которую смог найти, а не направился к...
Он замолчал и напрягся, наклонившись вперед, как будто это каким-то образом могло помочь ему лучше видеть.
— О... боже ... Боже! — прошептал он и резко обернулся, показав Халису бескровное лицо.
— Сигнал — быстро! — рявкнул он, и пораженный старшина выхватил блокнот из кармана.
— "Срочно", — рявкнул Мэйкэду, начиная диктовать еще до того, как Халис приготовил карандаш. — "Шесть барж за островом Рекерс, нагруженных ракетами!" Доставьте это к черту на корабль!
— Да, сэр!
В то время как Халис схватил сигнальный цилиндр и засунул в него лист бумаги, Мэйкэду обернулся, с тошнотой наблюдая через двойную трубу, как доларские моряки толпились на баржах. Даже сейчас лейтенант почувствовал прилив уважения к мужеству, которое потребовалось этим людям, чтобы броситься на открытое место посреди такой яростной бомбардировки, но это уважение было затоплено гораздо более сильным чувством страха, когда они сняли брезент землистого цвета, который покрывал приземистые, вертикальные цилиндры оборонительных ракет.
* * *
— Сообщение от лейтенанта Мэйкэду, адмирал!
Сармут быстро повернулся к мичману. Он уже знал, о чем говорилось в сообщении Мэйкэду, и часть его хотела прокричать проклятия лейтенанту за то, что он не упомянул об этих "строительных баржах" раньше.
— Что? — спросил он резко, нетерпеливо, обижаясь на потерянное время, пока Жоунс рассказывал ему то, что он уже знал.
— "Срочно", — прочитал Жоунс. — "Шесть барж за островом Рекерс, нагруженных ракетами!"— Молодой человек оторвал взгляд от записки, и его глаза потемнели. — Какие баржи, милорд? — потребовал он.
— Немедленно подать сигнал адмиралу Жэзтро! — рявкнул Сармут. — Выполнить общий приказ Номер Шесть!
— Да, сэр! — Жоунс кивнул головой бледнолицему сигнальщику, и Сармут резко развернулся к лестнице, которая соединяла уровень флагманского мостика боевой рубки с уровнем ходового мостика. Он прижал внутренние края своих ботинок к внешней стороне рамы лестницы и соскользнул по ней, как мичман по ванте, даже не коснувшись ни одной ступени.
— Милорд? — Хэлком Барнс казался удивленным его внезапным, бесцеремонным появлением, и Сармут не винил его.
— Ракетные баржи, Хэлком! — быстро сказал он. — Мэйкэду засек полдюжины таких за островом Рекерс. Мы должны вытащить оттуда Жэзтро и Сити!
Глаза Барнса вспыхнули, но он кивнул в знак почти мгновенного понимания, и Сармут повернулся к одной из смотровых щелей и уставился в нее. Никто не смог бы разглядеть доларскую батарею сквозь огромные клубы дыма, но ему и не нужно было этого делать. Снарк, стоявший над головой, прекрасно это видел, и его челюсти сжались, когда роящиеся моряки-доларцы сняли холст, который был намеренно раскрашен, а затем натянут на несущую раму, чтобы походить на округлые кучи грязи.
Тирск чертовски умен, — мрачно подумал барон. И он — или, скорее, Алверез — продвинулся слишком далеко по своему пути, чтобы наладить свои собственные информационные каналы. Вот как они вдвоем так чертовски быстро узнали о чертовом воздушном корпусе! А потом Тирску пришлось идти и двигать чертовы баржи после того, как мы отплыли! Интересно, он все еще укреплял земляные укрепления только для того, чтобы дать ему укрытие для ракетных барж? Или он просто понял, что таким образом сможет спрятать их от воздушного шара?
