Тут я заметил, что Вера моя сидит с раскрытым ртом и не сводит глаз с Тимура. Софьи в этот момент за столом не было, она опять танцевала со своим лётчиком.
— Позволь мне представить тебе и твоему брату мою названную сестру, Веру, и её отца, Филиппа Ерофеича. Присаживайтесь за наш стол, а Мельникову мы ещё успеем поздравить.
— Разве что ненадолго, — сказала Саша.
И повернувшись к брату спросила его:
— Тимур, ты не возражаешь?
А Тимур тоже не отрывал взгляда от Веры.
— А может, мы потанцуем? — предложил я, глядя на Сашу и незаметно для Тимура подмигивая ей, показывая глазами на Веру.
Саша, молодец, мгновенно сообразила, что к чему и подыграла мне.
— Тимур, пригласи девушку на танец, а мы с Василием, составим вам компанию.
Тимур послушно пригласил Веру на танец и повёл её на танцевальный пятачок зала. Мы с Сашей последовали за ними. Я оглянулся на Азаркина, тот успокаивающе кивнул мне.
Некоторое время мы танцевали, жадно разглядывая друг друга. Потом между нами словно молния проскочила и невольно подтянул её ближе к себе, и Саша охотно подчинилась, прижимаясь ко мне. Я вздохнул в себя её запах и вдруг мне стало уютно и хорошо в её объятиях.
С минуту мы танцевали молча, выпав из реальности.
— И что ты тянешь? — спросил я себя, — упустишь момент, потом будешь локти кусать. Хватай, пока дают, потом поздно будет.
И я принял решение. Посмотрел девушке в глаза и понял, что она это поняла. И понеслась …
— Давно ты в МГУ, Саша?
— С прошлого года. Сначала я в Казани училась, а после второго курса перевелась в Москву.
— А почему сначала в Казань поехала?
— Хотела с ребятами из нашего класса встретиться и дальше учиться с ними.
— Но что-то не сложилось, да? — спросил я.
— Да, — уклончиво ответила Саша, отводя глаза в сторону, — ты прав, не сложилось.
Потом она снова посмотрела мне в глаза и сказала:
— Мальчик, в которого я была влюблена, выбрал другую.
— А сейчас у тебя как на этом фронте? Извини за нескромный вопрос, можешь не отвечать, если не хочешь.
— Да, никак у меня на этом фронте. Собственно говоря, и фронта как такового нет.
— Неужели совсем никого нет на примете?
— Ты знаешь, скучно мне с ними. Вот тебя я часто вспоминала.
Она посмотрела мне прямо в глаза. Саша была высокой девушкой и на каблуках была совсем немного ниже меня. Мы и так танцевали в обнимку, глаза в глаза и, заглядевшись друг на друга, выпали из реальности.
— А за меня замуж пойдёшь? — спросил я, выныривая из омута её глаз.
— Не пойду, — сказала она, — побегу, только пальчиком помани.
Я достал из своего стазис-кармана коробочку с женским обручальным золотым колечком нужного размера и остановившись в танце, протянул её Саше со словами:
— Согласна ли ты выти за меня замуж, Александра?
— Согласна, Василий.
— Тогда прими от меня это кольцо в знак согласия.
Саша достала колечко из коробочки и надела его на безымянный палец левой руки.
Тимур смотрел на нас вытаращив глаза, а потом неожиданно для всех сделал предложение Вере.
— Вера, я тоже хочу сделать тебе предложение. Я понимаю, что мы практически не знакомы друг с другом, но моё сердце подсказывает мне, что ты та, которую я так долго ждал и искал. Согласна ли ты стать моей невестой?
Вера нашла глазами меня и увидев мой одобряющий кивок, сказала:
— Да, согласна.
Стоящие вокруг нас люди захлопали в ладоши, выражая своё одобрение увиденному.
Хлопки переросли в поздравительные крики. Кто-то крикнул:
— Горько.
Мы с Сашей тут же поцеловались. Вера с Тимуром обменялись целомудренными поцелуями в щёчку. В сопровождении незнакомых, но весёлых и улыбчивых людей, громко желающих нам счастья и долгих лет жизни, мы вернулись за свой стол.
Софья, обменявшись со своим лётчиком адресами и телефонами вернулась за наш столик. Вера познакомила её с Тимуром, а я с Сашей.
Филипп Ерофеич устроил Тимуру настоящий допрос, заставив того рассказать ему всю свою жизнь, начиная с пионерского возраста и по сей день. А мы с Сашей сходили в соседний зал и добравшись до молодожёнов поздравили их. Я взглянул на мужа Татьяны и одобрил её выбор. Энергия от парня шла хорошая, сразу чувствовалось, что парнишка без гнили. Я подарил им обоим по гомеостату и объяснил Татьяне, что это такое.
Тут же я встретился и с Настей Мельниковой и её матерью. Познакомил их с Сашей, представив её своей невестой. Настя грустно смотрела на меня, но от комментария воздержалась, поскольку сама в прошлом году вышла замуж за американца. Но Сашу приняла тепло, поцеловав её и сразу что-то горячо зашептала ей на ухо, отчего та покраснела, как маков цвет, стыдливо поглядывая на меня.
Тут же была и Анфиса Даниловна, мать Насти и Татьяны. Чувствовалось, что Настя над ней поработала, но всё же до меня ей было ещё далеко. И я применил к её матери специальное заклинание омоложения, вложив в него почти 50 тысяч единиц чистой целительской магической энергии.
Это заклинание относилось к целительской магии 9-го ранга и Насте пока было не подвластно. Оно превратит Анфису Даниловну в молоденькую 18-тилетнюю девушку. Хотя и сейчас она Настиными стараниями выглядела лет на 35, вместо её истинных 47-ми. ПНМ я ей установил ещё три года тому назад в Новосибирске. Тогда же одарил её целительской магемой 2-й ступени, которая не только омолодила её на несколько лет, но и оздоровила весь её организм.
Расставаясь, я подарил Анфисе и Насте по гомеостату. А Насте сказал:
— Когда освоишь 9-й ранг целительской магии, и сама научишься делать гомеостаты, этот сможешь подарить своему ребёнку. А тот сможет оставить его в наследство своему дитю. Этот гомеостат может три раза настраиваться на своего владельца.
— Спасибо, Василий. Ты и так одарил меня без меры, а главное подарил мне интересную жизнь. Кстати, я решила принять твоё предложение стать королевой на твоём острове. Когда начнём его выращивать?
— А ты уже подобрала место для него?
— Это я тоже хотела обсудить с тобой.
— Сейчас у меня очень плотный график. В сентябре у меня экзамены в академию, а вот после них у меня будет свободная неделька. Я тебе позвоню, и мы начнём. А ты пока можешь начинать вербовку первых жителей, колонистов. Им первым предстоит осваивать для себя жизненное пространство.
Саша моя стояла рядышком, слушала нас раскрыв рот, но молчала. Я видел, что её распирает любопытство и сказал:
— Я потом тебе всё расскажу и объясню, потерпи маленько.
Где-то за полтора часа до полуночи мы засобирались домой. Я заказал еды и попросил отнести её в мой номер. Затем, вызвали такси и вышли на улицу.
— Саша, — я в этой гостинице проработал почти год, сначала разнорабочим, потом помощником старшего администратора и меня все тут знают. Ну, соответственно, и номер здесь для меня всегда найдётся. Как ты смотришь на то, чтобы пожить здесь со мной ближайший месяц, пока я экзамены в академию сдавать буду? Университет твой тут рядышком и о быте беспокоиться не нужно. Заодно и распишемся и свадьбу сыграем. Если у брата твоего с Верой всё сладится, то наши свадьбы можно будет вместе сыграть. Как ты на это смотришь?
— Ну, конечно, Васенька, я согласна.
* * *
А у меня, с понедельника начинался в академии вступительный марафон из восьми экзаменов. Первым поставили экзамен физической подготовке. Предстояло выполнить нормативы ГТО и в дополнение к ним шли несколько военно-прикладных упражнений, главным из которых были, конечно, стрельбы из боевого оружия — револьвера, пистолета, пистолета-пулемёта, винтовки и пулемёта. Причём конкретное оружие нам выдадут только на самой линии стрельбы. Нормативы нам объявят тоже только перед выполнением упражнения.
Азаркин мне говорил, что на вступительных экзаменах нормы повышенные и не выполнивших норму, хотя бы по одному упражнению с дальнейшего прохождения экзамена снимают и отправляют домой. Так что первый экзамен едва ли не самый суровый.
Но сегодня была суббота и впереди меня ждал выходной, который я намеревался провести вместе со своей невестой.
Ехать до Азаркиных было недалеко, они жили на улице Горького, но таксиста я не отпустил, попросив его подождать минут 10-15.
Не успели переступить порог квартиры, как Верка, зараза мелкая (хотя она уже здорово подросла и называть её так было уже не справедливо) тут же пробежала в гостиную, где в одиночестве (Маша уже спала) ожидала нас Ксения Лазаревна и сходу всё выложила — и про себя, и про меня с Софьей.
В результате Тимура Азаркины оставили ночевать у себя, постелив ему в кабинете Филиппа Ерофеича, а мы с Сашей откланялись и вернулись в гостиницу, проведя там, практически не вылезая из номера, две ночи и один день.
Глава 5. Военная академия имени М. В. Фрунзе
Когда я в конце августа пришёл подавать заявление, то у меня попросили направление, в котором должно быть указано, какая часть меня направляет на учёбу.
— Вас устроит направление, выданное Управлением кадров Красной Армии? — спросил я старшего лейтенанта, сидевшего на приёме документов.
Тот выпучил глаза и неуверенно кивнул головой. Поскольку я был того же мнения, то пообещал зайти завтра. Старлей все также неуверенно пучил глаза.
— Не, таких идиотов нельзя держать в армии, — подумал я и послал ему ПНМ-0. — Может быть, хоть чуток поумнеет.
Я испросил разрешение воспользоваться телефоном и вызвал такси. Такси приехало быстро, и я уже через полчаса разговаривал с майором, кадровиком из упомянутого управления.
Он листал мои документы, которых к моему удивлению набралось уже достаточно. Присоединил к имеющимся у него и моё направление, выданное Качаловым.
— Скажите, а почему генерал-майор Качалов не отправил вас служить обратно в вашу часть? — спросил он.
— Так ведь как получилось, товарищ майор, — начал я свои объяснения, — сразу после Зимней войны, наш полк развернули в дивизию, присвоили ей новый номер 67 и включили в состав войск специальных операций. А я как раз в это время рапорт подал об отпуске для подготовки к экзаменам в академию. Пока мой рапорт рассматривали в полк пришёл приказ — пять самых лучших, наиболее отличившихся командиров направить в Москву, где собирали команду очередных добровольцев в Испанию на защиту Республики. И меня отправили в Москву, а вот это направление в 67 дивизию ВСО, куда я должен был вернуться после отпуска и которое вы держите в руках, пришло только через месяц, когда я уже был в Испании. Я его здесь у вас впервые увидел. Поэтому Качалов меня направил к вам, поскольку моего полка, из которого я попал в Испанию уже не было. Вы же видите, что я не расписывался в получении этого направления.
— Да? — иронично спросил кадровик. — А вот это чья подпись?
И он потряс клочком бумаги у меня перед носом.
— Если вы мне её покажете чуть ближе, то я смогу ответить на ваш вопрос, — спокойно я ответил ему и чуть "нажал" на него.
Кадровик показал мне расписку, а я "сфотографировал" подпись и, перейдя в ускоренный режим, отдал команду Яну на расшифровку. Я за свою жизнь видел много подписей, и Ян провёл графологическую экспертизу. Вывод был однозначным. Это был мой недруг, Потап Быкович, который волею судьбы проходил стажировку от ОБВШ в новой 67-й дивизии.
— Вот нарушил первое правило диверсанта — не оставлять за своей спиной врагов, — подумал я, а теперь получите и распишитесь.
Пришлось принимать кардинальные меры. Кадровик отдал мне расписку и забыл о ней. Затем он потёр лоб и, виновато глядя на меня, сказал:
— Что-то я сегодня себя плохо чувствую. Так на чём мы остановились?
— Я вам объяснял, как получилось, что меня не догнало направление в 67-ю дивизию после отпуска, — "напомнил" я кадровику.
— А, всё, вспомнил. Да, теперь стало понятно. Ну, что же. Попытайтесь поступить в академию. Куда направление выписывать, товарищ майор?
— Так я вроде бы капитан, пока ещё, — удивлённо ответил я.
— Пока вы в отпуске были, вам присвоили очередное воинское звание, с чем я вас и поздравляю, товарищ майор. Подождите минуточку, я вам выписку из приказа наркома обороны сделаю.
Через пару минут он выдал мне выписку и переспросил:
— В какую академию поступать будете, товарищ майор.
— В академию имени Фрунзе, — ответил я, всё ещё разглядывая выписку. Из неё следовало, что представление меня к очередному воинскому званию поступило от генерал-майора Качалова.
Уходя, я подарил майору кадрового управления ПНМ-плюс и магему исцеления 2-й ступени, а то мужчине 40 лет, а выглядит на 10 лет старше. Куда это годится. Вот и решил поправить ему здоровье. Теперь наоборот, он и в 50 лет будет выглядеть, как сорокалетний.
А генерал-майор Качалов получил вскоре посылку с наручными часами "Павел Буре" и золотым браслетом, в который я встроил гомеостат, мощный самоподзаряжающийся магический накопитель и амулет, предохраняющий от попадания пуль и осколков.
(ПНМ и учебную базу КМБ я в Испании устанавливал всем нашим военнослужащим, которых только встречал.)
На задней крышке часов сделал надпись у гравёра: "генералу Качалову от благодарного сослуживца" и дата: 27 июля 1938 года. Это была дата его дня рождения. На посылке в графе адрес отправителя было написано: Москва, военная академия имени М. В. Фрунзе.
В часы я заложил ментальную магему, вызывающее желание надеть эти часы и никогда их не снимать. Кстати, снять их было уже невозможно.
* * *
Винтовка АВС-36 в последний раз дёрнулась в моих руках, и я встал на ноги. Экзамен был закончен. Марафон, а не экзамен. Старт первому упражнению был дан ровно в 8 часов утра. Через 4 часа был устроен часовой перерыв на скромный обед и последующий отдых. Все утро ушло на сдачу норм ГТО. Ещё перед началом экзамена нам объявили, что при невыполнении норматива ГТО 1-й ступени хотя бы в одном упражнении, экзаменующегося снимают с экзамена с оценкой "неудовлетворительно" и отправляют обратно в свою часть. Оценку "отлично" получат выполнившие нормативы ГТО 2-й ступени и так же успешно отстрелявшиеся.
Не знаю точного числа командиров, сдававших первый экзамен, но народу на полигоне академии, где проходили испытания, было много. Каждому абитуриенту была выдана нарукавная повязка с индивидуальным номером. У меня, например, был трёхзначный номер 315. Видел и большие номера. Но не факт, что номер был порядковый. Все участники были разбиты на небольшие группы по 12-15 человек.
К последнему испытанию — стрельбам в нашей группе осталось 9 человек. Предполагалось выполнение 4-х упражнений — одно на стрельбу из пистолета ТТ на дистанции 15 метров из положения стоя и три упражнения на стрельбу из автоматической винтовки Симонова из положения лёжа. Одно из этих упражнений на автоматическую стрельбу короткими очередями по 3-5 патронов на дистанции 50 метров, два оставшихся упражнения на одиночную стрельбу на дистанции 100 метров и 500 метров. Последнее упражнение считалось снайперским и выполнялось с оптическим прицелом.
