— Очень приятно, — качнула головой писательница.
Мне невольно пришлось согласиться с демоном — действительно, не такой уж он и злой. По сравнению... Я вглядывался в лицо женщины, убившей Сириуса и отдавшей Поттера в руки Дурслей, а она так же жадно вглядывалась в меня. Пришла в голову мысль, что она даже чем-то похожа на шотландскую овчарку — такое же удлинённое лицо с острым носом и умный взгляд грустных глаз... Она встала и прежде, чем Дима успел её остановить, шагнула за пределы круга.
— Интересно, — сказала она, оглядываясь. — А где это мы?
— По большому счёту — в подземелье, — ответил я. — Для того, чтобы создать это устройство, пришлось подыскать очень труднодоступное место. Нам не очень хотелось, чтобы оно попало в чужие руки.
— Нам? — переспросила Жаклин, с любопытством рассматривая накопители.
— В первую очередь мне и Сириусу, — пояснил я.
— Извини, что перебиваю... — подал голос демон. — Есть новости?
— Мы его нашли, — повернулся я к нему. — И он вроде как жив.
— Вы... нашли дорогу обратно? — осторожно спросил он.
— Хватит придуриваться, — попросил я. Он в ответ стал серьёзным и даже нахмурился. — Погоди... Ты что, хочешь мне сказать, что к его возвращению не имеешь никакого отношения? — не поверил я.
— Как раз этого я говорить не собирался, — покачал головой Дима. — В конце концов, это же я высказал идею о том, что Арка — это совсем не устройство для убийства Сириуса, как об этом говорится...
Он скосил глаза на Жаклин, которая внимательно нас слушала.
— Очень неубедительно, — покачала она головой. — Дима, вы меня уже полгода уговариваете в реальности происходящего. Я ускоренно учу русский язык, поскольку, как оказывается, в вашем мире как раз на нём общаются между собой пенсионеры в Сохо, я даже приехала сюда, и всё зачем? Чтобы вы продемонстрировали мне полутёмную студию с двумя подростками, один из которых совершенно никудышный актёр, а другая настолько хороша собой, что её очевидно пригласили сюда лишь в качестве декорации!..
— Слышала? — громко шепнул я Астории, которая вроде как собралась рассердиться и уже теребила в руках палочку. — Ты не просто хорошенькая — ты настоящая прелесть!
Астория сразу мне очень мило улыбнулась, а мой заговорщицкий шёпот заставил миссис Боулинг заткнуться и нахмуриться.
— Всё так, как вы говорите, — согласился я. — У меня и раньше были подозрения, что у человека, который создал этот мир, было плохо со здравым смыслом. Теперь вы ещё и продемонстрировали, что совершенно не в состоянии верить в чудеса, даже если вы оказываетесь в самом их эпицентре!..
Дима неожиданно расхохотался, испортив мне речь. Астория на всякий случай шагнула ко мне, готовясь в любой момент шмыгнуть мне за спину. Жаклин теперь глядела на меня с очень сердитым видом.
— Я же говорил вам, Жаклин, что Алекс не настолько прост, — пояснил он сквозь смех.
— Нет, в самом деле, — пожал я плечами. — Если вы заранее настроены на встречу с шарлатанами, то у меня нет никакого способа вас убедить, что это не так. Если даже я сейчас заставлю вас покрыться шерстью, вы объясните это витающими в воздухе гормонами роста, попадание Редукто вы объявите снайперской пулей, а прилетевшую в вас Аваду — невидимым микроволновым излучением, мгновенно разрушающим сердечную мышцу. Так?
— Допустим, — уклончиво ответила она.
— Вот, смотрите, — мой взгляд упал на коробку с шоколадной лягушкой, и я левитировал её Жаклин. — Возьмите, возьмите! А теперь откройте!
— Ой! — от неожиданности воскликнула миссис Боулинг, но тем не менее всё же успела поймать выпрыгнувшую лягушку всё той же коробкой.
— Ну держите же! — воскликнул я.
Она наконец ухватила лягушку, которая продолжала дрыгать лапками.
— А теперь откусите кусочек! — предложил я.
— Да ни за что! — скривилась миссис Боулинг.
— Между прочим, ваше изобретение! — похвалил я. — Вот какая мысль первой приходит в голову нормальному англичанину, когда он видит такое? Правильно, он думает, что это очередное извращение этих... из-за Канала! Такое только французу может прийти в голову съесть. Но вы-то о чём думали, когда писали?
— Детям нравится! — поморщилась она, отворачиваясь от несчастной шоколадки.
— Если нашим детям нравится, то и вы могли бы откусить кусочек, — прокомментировал я. — И кто из нас после этого шарлатан?
Дима снова захохотал, и Астория всё-таки переместилась так, чтобы я оказался между ним и ней.
— Вы оба невыносимы! — воскликнула Жаклин и закатила глаза: — Ну ладно, едят же это французы, в конце концов!
Она решительно засунула в рот лапку и откусила, приготовившись услышать хруст косточек. На самом деле, стоило бы, конечно, вымазать обычную лягушку в шоколаде и подсунуть этой... Но под рукой обычной лягушки не оказалось. К сожалению. Немного пожевав, Жаклин сделала удивлённое лицо и посмотрела на то место, где откусила. Конечно же, никакой крови и ошмётков мяса — стопроцентный молочный шоколад! Она откусила ещё раз, на этот раз уже более спокойно.
— Видали? — гордо сказал я. — Последние достижения науки! Колония нанидов, покрытых шоколадом, которая управляется командами по радио. Они совершенно безвредны при попадании в организм человека, но зато заставляют лягушку двигаться. Люмос! — сказал я, и на кончике палочки зажёгся яркий огонь. — Светодиод. А в рукоятке у меня батарейка и кнопка. Агаменти! — в проход ударила струя воды. — Прозрачная трубка выходит из пола, и через штанину и футболку подходит к палочке. А в рукоятке кнопка, понятное дело! У меня тут целая клавиатура в рукоятке спрятана! Думаете, так просто управлять торсионными полями?
— Ну ладно! — воскликнула Жаклин. — Я уже поняла в общих чертах!
— Тогда возьмите, — отправил я в её сторону ещё одну коробку с лягушкой. — Передайте кому-нибудь, кто готов верить в чудеса.
— Что вы рассказывали про Сириуса? — уже тише спросила она, взяв подарок.
— Ты точно не приложил к этому руку? — спросил я, глядя на демона.
— Ну сказал же, что нет! — возмутился он.
— Билл в выходные, предшествующие стычке в Отделе Тайн, умудрился опоить Сириуса чем-то, напоминающим Живую смерть, — сказал я. — Уложил его в сундук и спрятал у себя дома, а сам отправился, как он думал, к Флёр, хотя она живёт совсем не на Гриммо...
— Билл и Флёр должны быть вместе! — насупилась Жаклин. — Это так романтично!
— Красавица и чудовище? — хмыкнул я. — Принцесса и пастух?
— В точку, — согласился Дима. — Я ей говорил!..
— Когда я встретился с Роном, он мне рассказал, как помогал Биллу прятать какой-то огромный тяжёлый сундук, продолжил я. — И теперь беспокоится за Билла, который куда-то пропал...
— Рояль! — восхищённо произнёс демон.
— Что такое рояль? — не поняла миссис Боулинг.
— Это когда огромное чудовище, от которого нет спасения, уже готово сожрать несмышлёного малыша, который в поисках приключений на пятую точку забрёл в логово зверя, и как раз в этот момент птичка в клюве приносит тому единственно оружие, способное его победить, — пояснил я.
— А-а, понятно, — кивнула Жаклин, и тут до неё дошло. — Э нет, постойте! — возмутилась она.
— Проехали, — махнул я рукой. — Но дело в том, что хотя Сириус и жив, вызволить его мы пока не можем. Специалисты уверяют, что это была Живая Смерть, приготовленная с ошибками...
— Понятно, — нахмурился Дима. — Послушай, я мог бы...
— Нет!!! — крикнул я.
— Я знаю, — кивнул он.
— Что, что? — с любопытством переспросила миссис Боулинг.
— Они оба — и Алекс, и Сириус — против того, чтобы я впредь вмешивался в их судьбу, — пояснил Дима. — Сказали, что сами будут выкручиваться.
— Но это же глупо! — фыркнула Жаклин. — Если предположить, что вы и вправду в мире по мотивам Гарри Поттера, и перед вами сидит сам Творец... Которого вы можете попросить о чем угодно...
— Я и попрошу, — сказал я. — Попрошу шанса самому устроить свою судьбу. Шанса на то, что я, а не какой-то там Эпилог будет решать, с кем я проведу жизнь, кого буду любить и на ком женюсь... Больше мне ничего не нужно. Лишь право решать самому, а не повиноваться дёргающим меня ниточкам!
— Я ведь вам показывал сцену в Отделе Тайн, — произнёс Дима. — Вы сами видели весь трагизм того, как люди — заметьте, не просто книжные злодеи и красавцы, а настоящие живые люди — руками и ногами упираются, лишь бы хоть что-то сделать вопреки предначертанному...
— Плохой спектакль, — уже не так уверенно заявила Жаклин. — Поэтому и дёргаются так неестественно...
— Проще всего было бы сейчас Алексу нажать на эту кнопку, — показал он в сторону рубина. — Вне рамок вашей книги здесь я творец. Вы смогли бы сами почувствовать, что такое — делать что-то против своей воли!
Она вздрогнула и непроизвольно шагнула в сторону спасительного круга, и он ей широко улыбнулся.
— Если Алекс таков, как вы его описываете... — сказала она и задумалась. — Если так, то ни один из вас на такое не способен — ни он, ни вы! Опять у нас ничего не получается... — она посмотрела на меня. — Значит, с Сириусом ничего не выйдет?
— Почему — нет? — удивился я. — Просто мы это сделаем сами, своими силами! Но вот есть одно дело...
— Что такое? — спросил Дима.
— Амелия Боунс, — выдохнул я.
Астория уже вышла из укрытия и снова участвовала в разговоре, переводя свои огромные глазищи с одного рассказчика на другого.
— Без моего участия ей сделали Дублёра... — сказал я.
— Я вам рассказывал про Дублёров, — тихо прокомментировал Дима.
— Вы будете удивлены, но тем не менее я очень внимательно прочитала, просмотрела и прослушала абсолютно все предложенные вами материалы, — отозвалась Жаклин. — Даже обновила свои воспоминания по Профессору, прочитала ту самую пародию не него и даже цикл историй про некую Таню-на-контрабасе...
— Ш-ш! — строго приложила палец к губам Астория, которой показалось, что миссис Боулинг чересчур нагло меня перебила..
— Как и было предначертано, пришёл Волдеморт сотоварищи, — продолжил я. — Просто уверен, что он упирался изо всех сил, не желая убивать...
— Этот-то упырь! — воскликнула Жаклин. — Да для него ничего на свете нет слаще чужой смерти!
Мне подумалось, что Дамблдор всё-таки был прав — есть вещи хуже смерти. Неволя, например. И теперь Волдеморт прочувствовал это на своей шкуре.
— Уверяю вас, упырям тоже не очень нравится, когда их дёргают за ниточки, — покачал я головой. — В общем, Амелия в этот момент сразу же поменялась местами со своим Дублёром и была убита. На месте её гибели нашли тело, а не лужу питательного раствора... Дублёру осталось восемь дней.
— Ты хочешь, чтобы я что-то придумал для её спасения? — догадался Дима. — А как же твои принципы?
— Мои принципы не касаются Амелии Боунс, — ответил я. — А вот её принципы — это бороться со злом в магическом мире. Мёртвая Амелия Боунс бороться со злом не сможет.
— Если она будет жить, то как Герой сможет совершить свой подвиг? — высокопарно спросила меня Жаклин. — Если будут живы те, кто может это сделать за него...
— Подвиг Героя не в том, чтобы совершить Поступок, а в том, чтобы жить и быть человеком, — тихо сказала Астория. — Как раз о последнем вы, миссис Боулинг, писать не очень любите, не правда ли? Ваш короткий пассаж на тему мирной жизни тоже выглядит, как очередной подвиг — жениться на ком попало, простить законченного мерзавца...
— Джинни Уизли — не кто попало, — задрала нос Жаклин. — Тоже Герой, между прочим!
— Просто потому, что вам не приходит в голову, что в такой ситуации любой становится героем, — спокойно возразила Астория. — Вы ни строчки не написали о том, что слизеринцы тоже вступили в битву — и совсем не на стороне Тёмного Лорда.
— Они и не вступят! — усмехнулась Жаклин.
— Может, это из-за ниточек, прикреплённых к их рукам? — спросила Астория. — А может те же Билл Уизли или Джинни вовсе не будут гореть желанием, но послушные вашей воле будут вынуждены?
— Это глупый разговор, — махнула рукой Жаклин. — Все Уизли — настоящие Герои. Все слизеринцы — подлецы и мерзавцы!
— А я, между прочим, тоже совсем не хочу, чтобы меня отдали мерзавцу, — напомнила Астория. — Которого вы ни с того ни с сего решили простить. Это тоже глупый разговор? Спросите сына, которому отнесёте этот подарок. Или внука?
— Амелия Боунс, — напомнил я. — Дублёру осталось восемь дней.
— Тут, понимаешь, простор для манёвра отсутствует, — грустно сказал Дима. — Было же уже произнесено, что Дублёр должен умереть.
— Мы тогда не знали, что Дублёр и Оригинал по произволу Сценария могут меняться местами, — вкрадчиво напомнил я. — И до сих пор не знаем, каков эффект подобной подмены...
— Это рояль, Алекс, — хмуро ответил он. — И так слишком много...
— Что такого плохого в том, что вы называете роялем? — легкомысленно встряла Жаклин. — Автор в своей книге царь и бог. Как напишет — так и будет!
— Представляешь, — подмигнул я Диме, — чувствует Дублёр Амелии, что конец уже близок...
— И тут прилетает птичка с волшебным мечом в клюве... — подхватил он.
— И она делает этим мечом себе сеппуку от осознания того, в какой дешёвый водевиль она попала! — рассмеялась Астория.
— Ну и что такого? — надула губы Жаклин. — Пусть это будет не птица, а Единорог... и она окажется в лесу... а Единорог принесёт ей Четвёртый Дар Смерти...
— Электрическое пианино Ямаха! — предложил я. — Чёрное с белыми клавишами!
— Она на нём что-нибудь сыграет безо всякого слуха, и Единорог её сам убьёт! — кивнула Астория. — Из милосердия.
— Нет, я серьёзно, — обиделась Жаклин. — Вы же сами хотите её спасти — мне то это совсем не нужно!
— Я знаю, — кивнул я. — Иначе бы вы её не убили парой строчек текста.
