А женщина плакала и смеялась, сжимая его в руке.
Раздался топот быстрых ног.
Запыхавшийся Джекки разжал руку — в ней лежал точно такой же медальон, только целый.
Терезита осторожно взяла его тоже в руку и счастливо засмеялась сквозь струящиеся слезы, прижав оба к своей щеке.
— Я была права! — прошептала она королю и нам, солнечно взглянув на нас.
А потом нажала на медальоне Джекки три каких-то выступа — и тот неожиданно для меня раскрылся, хотя выглядел абсолютно сплошным.
Она так же попыталась нажать на выступы моего медальона, но тот был явно поврежден пулей.
— Дайте нож! — сказала Терезита, и китаец послушно подал ей нож.
Она нажала выступы, и принц послушно поддел ножом заевшую изогнутую крышку.
Она открылась.
Там был просто клочок старой пожелтевшей бумажной ленты.
Я заглянула в медальон Джекки. Там был такой же абсолютно клочок.
Королева осторожно соединила их и расправила — и все увидели, что оборванные концы старой ленточки, когда-то разорванной напополам, сошлись полностью.
Это была одна и та же бумажная лента.
На моей бумажке было написано: Луна.
На ленточке принца было написано: Джекки.
В моих глазах были слезы, все расплывалось, и ничего не могла прочитать сзади.
Сзади было написано... было написано... было написано... я потеряла сознание и упала в обморок и на пол.
Глава 83.
Не знаю, когда я очнулась, но я была еще на полу. Более того, лежала в холодной луже. Ибо какой-то козел вылил на меня не одно ведро воды вод визг остальных, а кто-то бил меня ногами по печенке, колол меня ножом и иглами в болевые точки и поджаривал мне пятки, сунув в камин голые ноги под визг окружающих. Конечно, китаец-друг старался.
Я завопила и подпрыгнула.
Надо мной яростно кричали и выясняли отношения, а индеец и Мари шипели и никого не подпускали к китайцу.
— Мне наплевать, чья она дочь! — яростно кричала мама. — Если китаец ее сейчас не оживит и не вырвет из шока, она умрет! Доктор же говорил, что третьего раза она не переживет!!! — отчаянно чуть не плакала она. — Я же тебя предупреждала, говорила, чтоб никаких потрясений, и ты обещала!!!
Но та сама плакала и звала доктора.
Они отчаянно ругались, король суетился совсем как папá и оба ругались друг с другом, выясняя свои родословные и ругая китайцев, чуму и Джорджа.
— Прекратите! — скомандовала, застонав, я, схватившись за голову. — Не шумите, мне больно!
Обе мигом прекратили и мигом кинулись ко мне с обеих сторон. И с обеих сторон мигом появились прижимающие меня к себе взволнованные ласковые головы, причитающие:
— Что с тобой, дочь?
Я потрясла головой.
— А кто мой отец? — с трудом спросила я.
— Джордж! — сквозь зубы ляпнула Мари.
— Я!!! — завопил сумасшедший король.
— Я! — разъяренно крикнул Логан. — Что это ты надумала!? Я не дам тебе отобрать у меня дочь Лу, сестра! — рявкнул он, кинувшись к королеве, и, очевидно, только сейчас поняв, что происходит и что у него отбирают, и не примирившись с этим. — Это еще надо поглядеть, какая ты ей мать!!! Подумать только, потерять дочь, будучи королевой, кто же этому поверит!?!
Они сцепились с королем, но король явно проиграл бретеру.
— Тихо! — яростно скомандовала мама.
Все мигом притихли.
— Лу, ты меня слышишь? — ласково спросила мама.
— Угу... — через силу ответила. — Только у меня такое впечатление, что я тронулась и галлюцинирую...
— Это бывает... — хладнокровно заявила мама. — Но проходит... Главное, как ты себя чувствуешь?
— Как дура! — честно ответила я.
— Тебе надо поспать! — встревожено сказал папá.
Я не выдержала и хихикнула.
И оглядела столпившихся вокруг меня: моих, Джекки, короля с королевой, Логана.
— Я, конечно, желала большую семью, но это слишком... — протянула я.
— Точнее надо загадывать желания! — мрачно буркнул Джекки. — Если ты фея...
— Я таких братцев не загадывала! — хмуро оглядела я их обоих.
— Это бонус-приз! — невинно хихикнул Джекки, метнув взгляд на брата.
Отстранив их, я через силу поднялась.
— Я не поняла, как я оказалась у Джорджа? — хмуро спросила я королеву.
Та заплакала.
— Это я... я виновата... — она ударила себя в грудь. — Джордж ухаживал за мной, хотя все время получал от ворот поворот... Особенно это стало видно, когда король уехал на войну... Особенно на весенний праздник... И тогда я решила так жестоко подшутить над ним, чтоб он больше никогда такого не делал... Ухаживание за чужой женой было противно... У меня в свите была веселая вдовушка, влюбленная в него... А он ее ни в гу-гу, ходил за мной, прямо не могу... Ну, и когда он напился, мы поменялись с ней платьями, как с Лу, и я немного ее подкрасила... Расчет был простой — напоить до умопомрачения, затянуть к священнику, а утром мы заваливаем большой толпой и приветствует новоявленных супругов, и он видит, с кем спит... Но он так надрался на радостях, что поднять его было невозможно и он лежал пластом к концу, причем они черт знает что делали за закрытыми дверями четыре дня не выходя, и проникнуть туда было невозможно, а потом она просто не выдержала и удрала, так что когда он проснулся, он был один и уехал уверенный, что я это я, а не наоборот... Потом приехал муж, был скандал, но его телохранитель, присматривавший за мной и принимавший в этом живое участие, развеял его сомнения, но муж отправил Джорджа далеко к белым медведям... — мечтательно протянула она. А король взрыкнул:
— Надо было отправить его к дьяволу!!!
— Сэр, не забывайтесь, это мой отец! — хмуро встал папá.
— И естественно, после армии, муж долго мне доказывал, кто есть кто, так что скоро я поняла, что беременна... Но это оказалась двойня, хотя этого никто не знал, беременность протекала тяжело, и роды начались на полмесяца раньше срока... Мы как раз были в деревне, проезжали мимо ваших больших владений... Очевидно, Джордж принял этих детей за своих, и, высланный из страны, решил оставить одного ребенка себе, чтоб не так сильно переживать разлуку... Не знаю, каким образом он вернулся, и как подкупил повитуху и врачей, тем более, что это и так были его люди... Короля тогда не было, он не ждал родов так рано... Я была очень больна, но помнила, смутно помнила, что я родила двух... И даже сама надписала им имена, смеялась, радовалась, повесила медальоны, а потом провалилась в долгий сон и опасно заболела... — она тяжело сжала губы и виновато взглянула на меня. — А когда очнулась — у меня был только Джекки, и все уверяли, что никакого второго младенца не было, и что я сошла с ума... — против воли у нее на глазах снова выступили слезы, как она не держалась. Она не выдержала и снова отчаянно разрыдалась. Я бездумно подошла, и, сама не понимая, что делаю, ласково обняла ее, пытаясь успокоить.
— А у отца в то же время появилась Лу, причем дата ее рождения, записанная на бумаге, полностью совпадала с датой рождения Джекки... — хмуро протянул папá. — Да и кормилицу он нанял, я выяснил, именно в это время...
— Все уверяли меня, что не могли родиться двое... — всхлипывала мама номер два. — А ведь Джекки был такой маленький! Они все говорили мне, что я ошибаюсь, все до одного...
— Я думаю, король был только рад, что второго нет... — буркнула я.
Король заругался.
— Я знаю, что есть специальные люди в королевском штате, которые в случае рождения близнецов или двойни убивают второго, чтоб не было смут и проблем с наследованием... — не слушала я. — Или отдают его тайно в крестьянские семьи, предварительно изуродовав... Зачем государству лишние причины междуусобий? Вполне возможно, что меня просто приняли за мальчишку... — захихикала я. — Спасибо деду, что украл меня... Впрочем, ему, наверное, сами отдали...
Они начали говорить неприличные слова о моем воспитании и "деде".
— К тому же король указом официально объявил меня дочерью конюха! — не слушала их, а откровенно развлекалась я. Все хихикнули и поглядели на него. — И запретил мне приближаться к королеве...
— И почему же? — слишком уж наивно удивилась мне мама, так что я обиделась. Все опять захихикали.
— Так, — сказала я. — Пора уходить, что-то тут плохо пахнет...
Я не договорила — мои вскинули ружья и выстрелили в разные стороны почти все вместе одновременно, а папá сбил оба величества на пол. Откуда-то сверху с криком полетели вниз два человека, уже отлично усевшихся на перила и прицелившихся...
Все попадали на пол.
Я же лениво подняла ружье раненного гвардейца и выстрелила вдруг прямо вверх в потолок... Там раздался крик...
— Я его только подранила, ибо пуля ослаблена деревянной перегородкой потолка... — лениво объяснила я, перезаряжая ружье. — Я увидела там глаз в щелке...
— Почему они тебя не убили раньше? — удивленно спросил с земли король.
— Потому что раньше я лежала на полу, а вы закрывали меня... — хладнокровно пояснила я. — Он для этого и залез на чердак прямо над нами, но не мог точно прицелиться сквозь фанеру...
Король опять невольно лег на землю у моих ног, вжимаясь в пол...
Мы с Мари стояли и ухмылялись, смотря на них...
— Немедленно прекратите над ними издеваться, девочки! — строго воскликнула мама, убитая нашей невоспитанностью. — Их величества не привыкли, когда по ним стреляют наемные убийцы...
Половину придворных тоже попадали на пол, услышав мои слова.
— Очевидно, чтоб в меня было легче целиться! — прокомментировала я.
— Да уж! — сказала Мари. — Все могла придумать, но чтоб двор лежал у моих ног, это уже слишком... — хихикнула она, явно наслаждаясь окружающим, ибо среди лежащих ниц придворных стояла только наша семья, к тому же на возвышении.
— Ты китайская принцесса! — недовольно сказал китаец. — Они все делают правильно!!! Нельзя смотреть, кто поднимет от земли, надо рубить голову!
— Ты слышал Джекки!? — спросила я у лежащего на спине и глазевшего на меня с интересом снизу вверх принца. Впрочем, мы пару раз выстрелили, и пару раз, вернее раз пятнадцать стрелили в нас. Но мы пока опережали врага и он бил не слишком прицельно... Под пулями не слишком то прицелишься, особенно если это в лоб...
Придворные лежали молча.
Мы единственные, кто хладнокровно стоял над этим сбродом и лениво цинично переговаривался. Логан цедил нехорошие слова, поминая и двор, и вообще всех королей, как и их замки.
— Где мои бандиты? — ругался он.
— Интересно, из швейцарцев короля кто-то остался живой, или они всех вырезали? — лениво спросила я, сплюнув и снимая с обеих рук сразу двоих. Благо маленькие ружья благополучно перекочевали из платья в костюм мальчика, а у каждого из моих, оказалось, было заначено под пышной одеждой по два, а то и по три миниатюрных ружья, чтоб стрелять с одной руки. То-то они все поодевались так пышно, даже индеец — поздно сообразила я. Впрочем, китаец и так мог всегда так заткнуть оружие даже в трусы, что и заметить на худеньком нельзя было. — Это ж надо такую паршивую охрану придумать... — выругалась я.
— Интересно, а армия там цела? — презрительно спросила Мари, нечаянно презрительно сплюнув на его величество. Или очень близко.
— Не накаркай! — выругалась я.
— Ты хочешь сказать, что еще и армия может стрелять в нас? — ухмыльнулась она.
— А может, королевская семья забыла отдать приказ, чтобы в нас больше не стреляли? — процедил Логан.
Король внизу заругался.
— Нет, что ни говори, а двенадцать ружей это великая сила! — сказала я, ибо каждый стрелял с обеих рук, только перезаряжать приходилось очень быстро под прикрытием своих.
— Хорошо хоть, что я не поверила уверениям о безопасности, и заставила всех пристрелять ружья! — тоном, будто она говорила о запасенных баклажанах, озабочено сказала мама. — И хорошо, что мы все же захватили их вопреки уверениям...
— Не знаю, чтоб я делала, если б не отработала зарядку особой конструкции этих игрушек до такой степени, что делаю это бездумно и автоматически... — согласилась Мари. — Я же не Лу, которая заряжает абсолютно все абсолютно бездумно в долю секунды... Тут ты права... Но они заряжаются легче обычных... — прохрипела она, заряжая ружье, а второе держа так, чтоб могла мгновенно вскинуть и выстрелить.
Напор бандитов пошел очень сильный.
Мы еле успевали.
— Если они сейчас пойдут как прошлый раз бандой в двести человек, мы окажемся в ловушке! — хладнокровно констатировала я.
Нам еще повезло, что они сразу не рисковали все, а одиночных подкрадывавшихся и высовывающих головы бандитов мы сразу снимали, привыкнув к мгновенному определению врага и умея замечать малейшее шевеление. Хотя стрельба шла почти непрерывно, и то и дело кто-то лупил в нас с ходу, только пули свистели. Но их высовывалось все больше, хотя они так и не поняли, привыкнув убивать исподтишка, что нас очень мало. Видимо, они накопились, но украдкой подползали к перилам и углам на этажах, впечатленные мгновенной гибелью товарищей.
Но головы и ружья теперь появлялись фактически непрерывно в разных точках.
Я мгновенно переглянулась с Мари и китайцем, прося прикрыть меня, прикинув уже место их накопления. И даже вероятность там ловушки специально на меня, то есть моего прыжка вверх. Была, я чувствовала, какая-то страшная опасность, которую я понять не могла, но больше ждать я не могла.
— Нет! — закричала королева на земле, каким-то чудом уловив этот взгляд и непонятно как поняв, что это значит. Но солдат, ее закрывавший, заткнул ей рот рукой, навалившись на нее. Я оглянулась на нее, точно прощаясь, и встретила ее безумный рвущийся взгляд. Она дернулась.
А я же, дождавшись очередного бандита на втором этаже, с ходу вскинувшего ружье на бегу, и потому уже переваливающегося через бортик с пулей в голове, мгновенным рывком оказалась у стены и несколькими ловкими движениями уже мгновенно подтянулась до второго этажа.
— Неееет!!!!! — закричала и забилась королева, все же вырвавшись у солдата из руки. Она правильно отвлекла внимание. Ибо я, взвившись и уцепившись за перила, мощным толчком не дала подстреленному бандиту упасть, а страшным толчком удара обоих ног ему снизу вверх швырнула его спиной обратно далеко-далеко прямо в их центр.
Залп не менее двухсот ружей ударил в тело. Несчастный бандит, по нему ахнуло так, что его, наверное, разнесло в клочья... Хорошо хоть, что я туда не сунулась за ним, а оказалась висящей на руках и скрытой от них, ибо после первого залпа последовал второй и третий и треск разряжаемых сотен пистолей в тело — у них у каждого было множество ружей. Я так и думала, что кое-кто из бандитов тогда спасся после первой атаки — удовлетворенно подумала я. И сейчас ждали повторения того же фокуса, отложив рядом запасные ружья.
Атаковать я так и не успела — сзади бандитов раздался какой-то бешеный рев, крики ура, а потом треск тысяч ружей. Само собой, меня уже там не было — только дура подставится под выстрелы и штыки тысяч разъяренных солдат, просто перестрелявших разрядивших свое оружие бандитов, и взявших банду массой.
