— Так давай вернемся в Коноху, Эро-Сеннин! Там гораздо веселее!
— Наруто! — суровым голосом прогремел сверху Джирайя. — Ты же сам хотел подружиться со своим биджу! Ты умолял меня помочь с твоими тренировками, а теперь говоришь — давай вернемся? Уж не сдался ли ты, Наруто?
— Я никогда не сдаюсь, старик! — Наруто ткнул пальцем в Джирайю. — Я не отступлюсь от тренировок!
— Тогда забудь про Коноху и рамен! — продолжал сурово греметь Джирайя. — Забудь про личные удовольствия, они тебя отвлекают! Забудь о своих проблемах и врагах, они тоже тебя отвлекают! Забудь обо всем, отбрось лишнее, и ощути истинную безмятежность духа.
— На этом острове? — удивился Наруто.
— Да, на этом острове! — важно кивнул Джирайя. — Идем, нужно найти место для лагеря.
Когда лагерь был обустроен, Джирайя сел на бревно и начал объяснять.
— Пойми, Наруто, биджу внутри тебя, да вообще любой биджу — это огромная, нечеловеческая, всепоглощающая злоба и ярость. Помнишь, в Амегакуре ты бросился на Кисаме и его меч?
— Да, я был невероятно быстр и силен, но мне было очень тяжело думать, — кивнул Наруто.
— Это влияние биджу, самая малая его частичка, заметь, — объяснил Джирайя. — Выпусти ты хотя бы на один-два хвоста больше, Лис, его злоба, завладели бы тобой. Ты бы уже не осознавал, что происходит, только атаковал врагов, то есть всех подряд вокруг. Потому что биджу ненавидят все живое, особенно шиноби. Помнишь, я рассказывал тебе о замкнутом круге ненависти, в котором застрял мир шиноби?
— Да, Эро-Сеннин! Круг ненависти надо уничтожить, чтобы перестала литься кровь!
— Вот. Биджу вносят в этот круг очень много ненависти. Их выпускают посреди чужих деревень, как Однохвостого в Конохе, и биджу крушат и убивают. Шиноби, потерявшие друзей и близких, начинают еще сильнее ненавидеть биджу и тех, кто его выпустил, убивают в ответ, а хвостатых зверей подавляют печатями. Взамен биджу, вырвавшись, крушат еще сильнее, и круг ненависти становится только прочнее.
— Нэ, Эро-Сеннин, а при чем тут рамен? — закричал Наруто. — Неужели биджу ненавидят рамен?
— Биджу ненавидят всех, особенно тех, в ком они запечатаны! — повысил голос Джирайя. — Если ты хочешь подружиться со своим биджу, то тебе предстоит неимоверно сложная задача!
— Я не боюсь трудностей! — заявил Наруто. — Тот джинчурики из Облака, Киллер Би, он же подружился со своим биджу, Хачиби, и я смогу!
— Сможешь, — кивнул Джирайя, — но не думай, что справишься за один день, придется долго и много тренироваться.
— Я не боюсь тренировок! — еще громче заявил Наруто.
— Хорошо, тогда слушай. Чтобы спокойно стоять перед огромной горой злобы, именуемой биджу, дух твой должен быть спокоен и просветлен. Ты должен быть безмятежен, прям и уверен в своей правоте, уверенность и спокойствие твои должны превосходить всех в этом мире. Только тогда ты сможешь противостоять биджу и его злобе, не попасть под влияние Лиса и использовать его чакру, не боясь навредить друзьям и близким. Таков путь безмятежности духа, который тебе предстоит освоить.
— Хорошо! Давай начнем!
— Мы уже начали, — объяснил Джирайя. — В отсутствие внешних соблазнов, тебе будут легче отрешиться от них. Не думать о рамене, Сакуре, Саске, Конохе и тысяче других вещей, волнующих тебя. Чтобы овладеть путем безмятежности духа, ты должен думать о всем этом без волнения.
— Так думать или не думать? — нахмурился Наруто. — И как можно не думать о рамене или Сакуре-чан?
— Думать без волнения, помнить, но не вожделеть. Помнишь, я рассказывал тебе о монахах? Путь безмятежности духа очень похож на их приемы, но отличается. Пойми, Наруто, если в тебе будет слабина, трещина, хоть какая-то частица темных эмоций, Лис найдет ее, усилит тысячекратно и раздует, и возьмет над тобой верх.
— Э, погоди, Эро-Сеннин! — закричал Наруто, с видом "не хитри со мной, старик!" — Как это возьмет верх? Я же хочу подружиться с ним, а не сражаться!
— Наруто, биджу живут уже много сотен лет, со времен Рикудо-Сеннина, — терпеливо сказал Джирайя. — Ты и твоя дружба неинтересны огромному злобному куску чакры, который убивал шиноби за тысячу лет до твоего рождения. Тебе придется сразиться с ним и одержать верх, прежде чем биджу начнет хотя бы слушать тебя, понимаешь, Наруто?
Юный Узумаки глубоко задумался, к вящей радости Джирайи.
Глава 36
19 сентября 78 года. Коноха, страна Огня.
Чем хороша рутина и обыденность? Своим спокойствием и предсказуемостью.
Забирай меня скорей,
поздравляй меня быстрей,
И тащи за сто морей,
Восемнадцать мне везде!
Перевираю, конечно, безбожно, но лезть в Омут Памяти из-за куплета привязчивой попсовой песенки что-то совсем не тянет. В голове-то песенка всплывает из-за строчки про восемнадцать, и никак обратно не утонет. Началось все с моего похода к Цунаде и намекам, что, мол, хочу подарок на день рождения. Узнав, какой, Пятая долго хохочет и даже выписывает официальную бумагу, все дела.
Также всплывает еще строчка: "Лучший мой подарочек — это ты!"
— Уже можно открывать глаза? — спрашивает Шизуне.
— Открывай!
Открывает и осматривается. Теплый, солнечный и пустынный пляж. Шезлонги, зонтики, корзинки, накрытый стол и даже торт с восемнадцатью свечками, да, все подготовлено. Вокруг талии самой Шизуне завязана лента бантиком.
— Сегодня ты мой подарок, — сообщаю, глупо хихикая. — Будем валяться на пляже, загорать, купаться, потягивать прохладные коктейли и не думать ни о чем.
— Но как же работа? — озадаченно хмурится Шизуне.
Ну да, для пущего сюрприза она похищена ее прямо с рабочего места, все просто, закрыть глаза и телепортировать сюда, на один из пустынных пляжей страны Огня, рядом со страной Чая.
— Какая работа, ты — мой подарок! — притворно возмущаюсь. — Подарки не работают!
Ну и демонстрирую грозную бумагу от Цунаде, прочитав которую Шизуне веселеет и оттаивает.
На самом деле, в госпитале все уже подготовлено, все кому надо извещены, замена работает, так что отсутствие Шизуне ни на чем не скажется. Кстати, ирьенины, медсестры и прочий персонал охотно пошли мне навстречу, сохранив все в секрете от Шизуне, ради того, чтобы любимое начальство смогло отдохнуть.
Шизуне есть чем гордиться, ее искренне любят и уважают в госпитале.
— Так что, начнем с традиционного. Торт, свечи и их задувание, — веду Шизуне к столику.
Правда, вылезает маленькая техническая накладка.
Ветер. Влажный, теплый, напоенный морем, упорно дует в сторону берега и дальше растворяется в пологих холмах, подступающих к пляжу. Ладно бы не давал зажечь свечи, но он же их постоянно тушит! Приходится ставить ширму, попутно объясняя Шизуне, в чем тут фикус со свечками. Дую изо всех сил, и, в общем, справляюсь со свечами не хуже ветра. Торт, правда, слегка страдает, но это ерунда.
— А что ты загадала? — спрашивает Шизуне с любопытством.
— Рассказывать нельзя, иначе не сбудется, — улыбаюсь.
Шизуне кивает с хитрым видом, мол, она и так догадалась.
Мы плаваем, хохочем, загораем, брызгаемся, дурачимся и мажем друг друга местным маслом против загара, правда, помогает слабо, все равно обгораем. Едим торт и привезенные продукты, сплетничаем, Шизуне травит байки из госпиталя, я рассказываю истории из Хогвартса, посторонних нет, в общем, все хорошо настолько, что это кажется невозможным.
Следую мудрости Какаши: надо уметь наслаждаться тем, что имеешь, а то потом просто возможности не будет.
7 октября 78 года. Суна, страна Ветра.
Пятая Казекаге, Сабаку Темари, задумчиво накручивала на палец один из хвостиков прически. Сидевшая напротив Старейшина Чиё, как всегда с непроницаемо-сморщенным лицом, терпеливо ждала, пока Казекаге соизволит ответить. Игра в молчанку продолжалась какое-то время, затем Темари заговорила.
— Сунагакуре преодолела кризис, пусть не до конца, но преодолела. Киригакуре отказала нам в поддержке против Ивагакуре, поэтому, считаю, что предложение Третьего Цучикаге надо отклонить.
— Камень всего лишь вежливо предлагает переговоры, — зажмурившись, ответила Чиё.
— На которых нас вежливо попросят присоединиться к Камню в противостоянии с Листом, — пожала плечами Темари. — Я считаю, что Песку следует взять пример с Тумана и сохранять нейтральную позицию.
— Мы ослаблены! — почти прошипела Чиё.
— Тем более надо сохранять нейтралитет и оставаться в стороне от драки, — опять пожала плечами Темари. — Как Туман, например. Пусть Камень, Лист и Облако подерутся, а мы посмотрим со стороны.
— Ивагакуре сильна, — прежним, спокойным тоном сказала Чиё. — Ооноки может разозлиться и напасть на нас, если мы откажем ему.
— Тогда мы обратимся за помощью к Конохе, не так ли? — парировала Темари.
— Опять! — гневно воскликнула Старейшина. — Что за навязчивые идеи о союзе с Конохой?! После того, что случилось год назад, как вообще можно думать о союзе с Листом?
— Год назад случилось одно огромное недоразумение, в котором чьи-то амбиции и жадность погубили тысячи непричастных, — рассудительно ответила Темари. — Вместо того, чтобы раздувать это недоразумение и десятки прошлых, следовало бы принять руку помощи, протягиваемую Конохой, так считаю.
— Если мы протянем руку Листу, они откусят ее по плечо! — воскликнула Чиё.
— А насколько ее откусит Камень? — спросила Темари. — По локоть? Это стратегия Песка?
— Это стратегия выживания, глупая ты девчонка! — окончательно вышла из себя Старейшина. — Нужно выбрать, с кем мы, с Камнем или Листом, и если выбрать Лист, то шиноби Песка тебя не поймут! Кровь убитых, кровь твоего отца на руках шиноби Конохи, а ты рассуждаешь о союзе с ними?!
Гневная Чиё покинула кабинет Казекаге, оставив Темари весьма довольной.
Опека и навязывание мнения со стороны Старейшин и слушающих их двух третей Совета, давно уже утомили юную Казекаге. Приходилось лавировать и выжидать, делая вид, что она послушна воле Старейшин. Конечно, достаточно было бы дать волю Гааре, чтобы все изменилось, но Темари не хотела лишних жертв. Упорный и кропотливый труд по привлечению сторонников наконец-то принес плоды, особенно помогла миссия на побережье, по отражению наводнения. Шиноби Суны не просто увидели, что Гаара пришел в себя, но наконец-то приняли и осознали этот факт.
Джинчурики Однохвостого слишком долго был страшилкой Песка, чтобы в одночасье все смогло измениться, но Гаара упорным трудом сумел переломить мнение части шиноби. С ними, и с той третью Совета, что видела в Темари зарю новой эпохи Песка, дети Четвертого начали кропотливую подготовку к изменению ситуации в Сунагакуре.
— Все прошло по плану, — говорила Темари Гааре немного позже. — Старейшина Чиё очень не любит Коноху, и упоминания о союзе вывели ее из себя.
— Что теперь? — спросил Гаара.
— Теперь нам придется ходить на Советы вместе, — объяснила Темари, — будешь стоять с мрачным видом за мной, сложив руки на груди. Избежать переговоров с Камнем не удастся, но нужно потянуть время. Пару месяцев, думаю, мы отыграем, есть еще в запасе уловки. За это время можно будет провести подготовку, к переговорам и в самом Песке, среди наших сторонников. Добьемся вынесения переговоров в страну Камня, это тоже поможет потянуть время. На переговоры нам тоже придется поехать вместе.
— Ничего, я все понимаю, сестренка, — ответил Гаара. — Мой песок защитит тебя!
— На переговорах я скажу старому Ооноки решительное нет, Песок сохранит нейтралитет и точка! — продолжала Темари. — Деревню надо восстанавливать, шиноби не хватает, и война с Листом, в которую нас хочет втянуть Камень и Старейшины, нам совершенно не нужна.
— Старейшины будут очень недовольны, — усмехнулся Гаара.
— Да-да, все по плану, — Темари послала ответную улыбку, — все, как мы и рассчитывали. Здесь опять пригодится твой песок. Изолируем Старейшин и пошлем сигнал нашим сторонникам. К моменту возвращения в Суну все будет готово, и здесь придется действовать смело, быстро и решительно. Изолируем Старейшин, изолируем часть Совета, объявляю, что они неумышленно, но все же хотели нанести вред Деревне, и призываю шиноби сплотиться вокруг Казекаге.
Гаара кивнул. Пусть он и Темари уже не раз обсуждали план, но никогда не помешает повторить.
— Изоляция Старейшин обезглавит их сторонников, и они не смогут ничего возразить против слова Казекаге. Бескровно и быстро, без лишнего шума я возьму власть в свои руки. Главное — сделать все быстро и неожиданно, чтобы все прошло бескровно. Затем, дождавшись умиротворения Деревни, заключим экономический союз с Конохой, отдельно оговорив нейтралитет в войне.
— Да, — кивнул Гаара. — Но не допустить войны было бы вообще замечательно!
— Старый Ооноки еще хуже наших Старейшин, — невесело ответила Темари. — Еще старше, еще упрямее, и лист претензий к Листу у него вдвое больше. Итак, запомни, сейчас мы тянем время и готовимся.
— Хорошо, онэ, я запомню, — поклонился Гаара.
13 октября 78 года. Коноха, страна Огня.
Отчетное совещание по поводу полетов, в узком кругу.
АНБУ окончательно отработали и доработали методики и обкатали леталки, и теперь очередь, собственно, за внедрением в массы. Сейчас ситуация с леталками в состоянии "оно, вроде, и секретно, а вроде и не секретно". Не летают над Конохой толпы, но все, кто хоть немного интересуется темой, уже в курсе, что возможность есть. Не знаю, с чем это связано, то ли просто не обеспечили достаточную секретность, то ли специальная утечка от местных бледных рыцарей плаща и кинжала, с целью постепенной подготовки соседей.
Конечно, вроде бы трудно обеспечивать массовость и соблюдение секретности, на мой дилетантский взгляд, но в случае с леталками как-то уж чересчур быстро. Чересчур массово, если можно так выразиться, информация ушла в массы. И при этом никто особо не взволнован, нет беготни и переживаний, даже вот совещание собрали.
Незнакомый шиноби АНБУ, в маске Белки, как раз заканчивает доклад о достигнутых успехах.
— Таким образом, во взаимодействии с Барьерным корпусом, воздушные силы Конохи будут наносить упреждающие удары по врагу, и прикрывать деревню с воздуха. Место базирования — западная вершина горы с лицами Хокаге, для обеспечения свободного взлета. Предполагаемая численность, двадцать команд по пять летунов, в четыре смены. То есть, в любой момент времени двадцать пять летунов смогут подняться в воздух и задержать врага, выигрывая время для остальных шиноби, — говорит Белка.
