Нагеки лежала на полу, мертвая, в луже крови. Похоже, в нее просто походя выстрелили из арбалета. Но меня привлекла надпись. Прямо перед девушкой кровью были начертаны несколько иероглифов. Криво, не ровно, и не всегда понятно, но на первый взгляд читалось...
— Джашин. Какая ирония.
Несколько иероглифов в начале были стерты шагами, пара случайно упавших капель крови искажали уже написанные и несколько оставались не дописанными. Стерев лишнее и макнув палец в еще не застывшую кровь, дописал:
— Пусть будет Шина, — прочитал я.
Закрыв девушке глаза, поспешил вниз. Сверху уже начали доноситься голоса, неровный и нестройный хор. Толпа пробилась внутрь — то, что осталось от толпы. Воины Мори, не перебитые арбалетчиками, изрядно проредили селян. Спустился в зал, где должна была находиться ритуальная коса. Косы на месте не было, зато было с десяток трупов, расчлененных на части. Достав из кармана один из трех оставшихся свитков с многократно усиленной взрывной печатью, производства Узумаки, я оставил ее здесь, активировав. Спустился глубже.
Лаборатории встретили меня еще большим количеством тел. Считать их не было смысла, и здесь перемешались трупы как нападавших, так и защитников. Я оставил еще печать и уже собрался спускаться на нижний уровень, но остановился. Снизу поднялся Хидан, удерживающий косу на плече. Одежда носила на себе многочисленные дыры, сам парень был просто таки облит кровью. Но, кажется, серьезных ран не имел, двигался без стеснения.
— Хидан? Какого биджу ты здесь делаешь? Хотя... не отвечай, мстишь за Нагеки, да?
Но парень улыбнулся мне, крепче сжимая косу.
— Ты сдохнешь во славу великого Джашин-сама, уебок!
— Что?
Едва успеваю отскочить назад, уклоняясь от оказавшейся неожиданно длинной косы. А Хидан уже сближался, взмахивая ею над головой. Прыгаю вверх, уклоняясь от нового замаха. Хидан раскручивает косу над головой и обрушивает на меня смерч из ударов. Лишь от нескольких я успеваю уклониться, а затем приходится жестко блокировать, что едва не ломает мне кости руки.
— Хидан?
— Заткни пасть, хуепутало! Я уебашу тебя, а за тобой и всех остальных!
Хидан вновь раскручивает косу, но на этот раз ловчее и сильнее. Уклоняюсь, в основном отпрыгивая назад. Ритуальное оружие без труда разносит лабораторные столы, раскидывая во все стороны склянки и щепки, и в нос попадает неприятный запах реагентов. Хидан тоже уловил запах, остановился, ухмыляясь.
— Соси хуй!
Он высекает косой искру, и по лаборатории проносится взрыв, впечатавший меня в стену с чудовищной силой. Костюм нагрелся, но короткое, пусть и жаркое пламя, выдержал, а вот открытее участки получили ожоги. Из огня горящих столов на меня вышел Хидан. Одежда горела, но ему самому, похоже, это неудобств не доставляло.
— Умри во славу Джашин-сама!
— Перебьешься.
Перехватываю карамбит. Хидан делает замах, но я ловлю древко косы когтем ножа и ногой прижимаю его к полу. Хидан тут же пытается вырвать оружие, и я ему не мешаю, отчего его рывок выходит слишком резким, и он теряет равновесие. Ускоряюсь, сближаясь с противником, и делаю несколько быстрых ударов в основном по связкам сухожилий.
— Блядь! Уебок! Да я тебя...
Я уже не слушал — оставив еще одну печать, рванулся к выходу. Парень принял средство для бессмертия. Уж не знаю, сам, или опоили, но это и неважно теперь. Все, я убедился. Клан Мори в этом месте больше не обитает, можно взрывать к чертям.
Взрыв нагнал меня уже на границе долины, когда до обговоренного места встречи оставалось совсем немного. Но, благо, Миина и два десятка членов клана Мори ждали меня на месте. Они были хмуры, испуганы. И, что самое неприятное, все они были лишь младшими членами клана. Среди спасшихся только Сиола, мельком мне знакомая, была медиком, и еще трое помогали в лабораториях — все остальное просто молодые члена клана. Нагнав их, рухнул на землю, желая просто уснуть на пару часиков. Но все же принял сидячее положение, вопросительно глянув на Миину.
— нормально? — напарница махнула мне рукой, показывая, что в норме, но по ее виду хорошо читалась усталость.
— Почему так мало спасшихся?
— Противники воспользовались тайными проходами. Старшие члены клана остались защищать наш отход, — вместо напарницы ответила Сиола, — это будущее нашего клана.
Подавил вздох. Как глупо. У них не осталось ни клановых секретов, ни опытных синоби, способных передать знания. Они уже не клан, так, большая семья. Отдаю должное противнику: кем бы он ни был, уже в который раз. Он меня обставил, по всем пунктам.
— Мне нужно взглянуть на бумаги, что вы взяли с собой.
— Что? Зачем? — не поняла медик.
— Это важно! Меня интересует оружие, которое разрабатывал Хидан и его отец.
Сиола кивнула:
— Да, все у меня. Хидан сказал, что это должно спасти наш клан. Техника убийства, что очень заинтересует Коноху.
Миина подобралась, сгруппировалась, как готовящаяся к прыжку кошка. А я грустно улыбнулся, поднимаясь на ноги.
— Знаешь. Хидан, похоже, все же был идиотом. Это не спасет ваш клан. Он подписал вам приговор.
— Что? — Сиола напряглась, но все еще не понимала.
— Миина. Никаких свидетелей.
С места мы сорвались одновременно. Глупо, черт, очень глупо. Можно было бы отвести ее в сторону и спросить тихо, но я был уверен, что Хидан меня послушает. На что он надеялся, передавая информацию им? Теперь, что бы мы с Мииной не сделали, информация об оружии все равно бы достигла ушей Данзо, а мне это категорически не нужно. Нет. Такие вещи нужно хоронить без всяких следов.
Я облокотился на дерево, пытаясь отдышаться, напарница присела рядом.
— Что дальше?
— Ты сможешь уничтожить трупы без следа? У меня закончилось средство.
— Смогу, через часик, — кивнула девушка, поморщившись.
За нами вряд ли кто-то пойдет. Ниндзя должны были осматривать то, что им досталось. Они же наверняка хотели захватить секреты клана. Сейчас у них и так должно быть полно проблем.
— Я проверю все, что они насобирали, отсеяв лишнее. Когда закончу, ты уничтожишь тела.
— Вот так и исчезают кланы, да? — грустно спросила бывшая Узумаки..
* * *
Двое в черных плащах с нанесенными на них красными облаками вошли в деревню, некогда называемую Югакуре. И то, что они увидели, несколько разнилось с тем, что они ожидали увидеть. Всюду тлеющие дома, догорающие пожары, кое-где мертвые тела. Вдали, над лесом, поднимались столбы дыма, что на фоне заходящего солнца выглядело... по-своему красиво.
— Какузу-сан. Вы уверены, что мы правильно пришли.
— Да, я узнаю Югакуре.
— Здесь всегда так? — удивился его спутник. — Весело. Если они подобные праздники хотя бы раз в месяц устраивают, я бы здесь поселился.
— Идем, — проигнорировал его слова тот, кого назвали Какузу, — ищи живых.
Какузу пошел вперед, а его спутник, закрыв глаза, прислушался к внутренним ощущениям. Постояв так некоторое время, он, не открывая глаз, пошел вперед, вслед за напарником.
— Не поверишь, Какузу. Не одной живой души не чувствую. Один источник чакры поблизости и более никого.
— Не может быть.
Напарник открыл глаза и нагнал Какузу.
— Я серьезно. Никого.
— Я сказал, не может быть. Либо ты плохо смотришь, либо... Ладно, пошли, найдем этот источник чакры.
Напарники прошлись по разрушенному селению и вышли в поле. Картина, которую они там наблюдали, была... своеобразной. Множество мертвых людей, разложенных в огромном символе, и единственный человек, стоящий в центре.
— Что здесь творится?
Парень с голым торсом и косой, перекинутой через плечо, повернулся к гостям.
— Еще жертвы во славу Джашина-сама! — крикнул он, и побежал в их сторону.
— Считаю, что убийство всяких психов, вроде этого — очень полезное и правильное дело,— хмыкнул напарник Какузу, прежде чем сложить печати. — Высвобождение воды: Водяная пуля!
В психа с косой улетел сконцентрированный водяной плевок, но тот легко поймал его рукой. Вода содрала кожу и некоторое количество мяса, но каких-то неудобств ему не принесла. Напарник Какузу, выругавшись, продолжил стрелять водяными пулями, но теперь псих уклонялся, и техника лишь изредка слегка задевала его. Но, когда противники оказались близко, синоби в черном плаще с красными облаками выхватил катану и встретил косу, сразу вступив в яростный рукопашный бой.
— Помочь не хочешь? — выкрикнул напарник Какузу, но старик оказался глух к его просьбе.
Какузу смотрел и не мог понять. Псих получал один удар за другим, но будто не замечал ранений. А вот напарник уставал и все больше ошибался, но пока не попадал под удар. Псих, видимо, ощутив превосходство, начал вращать косу вокруг себя, изображая небольшой смерч, и в какой-то момент сумел достать синоби в плаще. Совсем чуть-чуть, лишь зацепить плоть и пустить кровь. Псих засмеялся:
— Все, пиздюк! Ты попал.
Псих резко отступил, возвращаясь куда-то в центр круга из тел, что сам же и выложил. Оказавшись там, он слизал капли крови с лезвия косы и улыбнулся. Несколько мгновений ничего не происходило.
— Что это с ним? — так и не понял напарник Какузу.
Но затем псих изменился. Кожа почернела, и на ней выступил белый рисунок. Он достал длинный кинжал и, счастливо улыбаясь, вонзил его себе в живот. Тут же напарник Какузу захлебнулся кровью и упал на землю.
— Во имя Джашин-сама! — кричал псих, продолжая колоть себя ножом, а под напарником Какузу все росла лужа крови, пока он не издох окончательно.
— Интересно, — прокомментировал все происходящее сам Какузу.
— Эй. Ты следующий, — заявил псих.
— У тебя ничего не выйдет. Я сильнее этого, — Какузу кивком указал на труп.
— Меня это не ебет, — хмыкнул псих, — я приношу жертвы во славу Джашин-сама!
— Стой, — Какузу поднял руку, — как тебя зовут?
— Ну, Хидан, и хули? — ответил псих.
— Присоединяйся к нам, Хидан. И жертвы, которые ты будешь отдавать своему богу, будут самыми сильными синоби в мире.
Хидан улыбнулся — такая перспектива ему нравилась. И Какузу слегка улыбнулся под маской. Он всегда умел находить истинную цену вещей. И только что заплатил за сильного синоби одним бездарным слабаком. Хорошее приобретение. Очень хорошее.
Глава 128
Коноха встретила нас ярким солнцем и теплым ветерком. Селение жило своей жизнью, и здесь никому не было дела до произошедшего в соседней стране. Ну, может, кому-то и было, но не многим. Нас встретил неприметный паренек с бледной кожей, появившийся из тени, когда мы проходили по одной из улиц.
— Идите за мной.
Оперативник Корня. С некоторых пор я умею безошибочно их определять, есть некоторые специфические признаки. К примеру, запах. Они обитают в каком-то подземелье, так что от них, пусть и слабо, но пахнет землей.
— Конечно.
Немногословный парень провел нас по каким-то закоулкам и привел в бар. Указав на один из столиков, он добавил:
— Ждите, — и ушел.
— Четыре слова за пятнадцать минут. Да он оратор, — хмыкнул я, присаживаясь.
— Твой коллега, кстати, — улыбнулась Миина, — но ему не хватает твоего шарма.
— И юмора, — добавил я.
Но девушка отрицательно покачала головой:
— С этим как раз проблемы нет. Иногда может такое сказать, что... Хм. Нет, твое "ты должен быть страшным, сынок" все же было круче.
Киваю, негромко посмеиваясь. В бар входит тройка неприметных мужчин и жестом указывает нам следовать за ними. Нас приглашают в одну из комнат второго этажа, двое остаются снаружи, а с третьего спадает хенге.
— Данзо-сама! — тут же принимает стойку Миина, упав на одно колено и склонив голову.
Я ее жеста не повторяю — все же, заштатный сотрудник. Если опущусь до расшаркиваний перед Данзо, он, скорее, начнет меня в чем-то подозревать, чем обрадуется такой преданности. Я уважаю его, я подчиняюсь ему, но я не преклоняюсь перед ним. Разумная наглость в нашем деле ценится куда больше собачей преданности.
— Добрый день, Данзо-сан! — уважительно кланяюсь.
— Садитесь.
Он занимает одно из кресел, я расположился перед ним, Миина позади меня.
— Рассказывай.
Вытаскиваю бумаги и протягиваю ему:
— Здесь все материалы, связанные с исследованиями. Все, что удалось унести, — дождавшись вопросительного взгляда, продолжаю, — На клан Мори напали, уничтожили в полном составе, мы не смогли этому воспрепятствовать. В течение последнего полугода некто вел подрывную деятельность в селении, обращая крестьян и прочих жителей против клана.
— Смысл?
— Поднять их на вооруженное восстание, чтобы они стали отвлекающим фактором во время атаки.
Данзо кивнул:
— Понятно. Кто?
— Неизвестно.
Вновь вопросительный взгляд, на этот раз требовательный. Ну да, в сложившейся ситуации я должен был узнать, кто противник, но если бы все было так просто.
— В селении проповедовал монах, и взять его живым... не было возможности. На последней стадии подготовки появились и основные силы противника. Но они не были синоби.
— Не понял, — Данзо никак не отреагировал, во всяком случае, внешне.
— Более полусотни человек. Мужчины, в возрасте примерно от восемнадцати до тридцати. Не синоби, обычные люди. Но они имели специальное оснащение и некоторую подготовку. Миина.
Девушка достала свиток и распечатала мешок с железом. Взяв его, я перечислил:
— Это используется для лазания по стенам. Это для залезания на препятствия. Нож. А это, — на столик, по случаю пододвинутый мной из угла комнаты, лег арбалет, — стрелковое оружие. Болт имеет очень большую скорость и достаточно опасен даже для синоби. Также в их снаряжении много гранат с различными эффектами. Что касается подготовки, их тактика — ловушки, засады, действие через головы тех, кто принимает на себя основной удар. В прямом бою они не противники синоби — я, пусть и с немалым трудом, но убил десятерых в одиночку.
Данзо бесстрастно осмотрел предметы и снова перевел взгляд на меня:
— Тогда зачем они вообще нужны?
— Монах, поднимавший селян на борьбу, настраивал их не только против Мори. Он настраивал их против синоби вообще. И эти бойцы — это попытка создать отряды, способные противодействовать синоби.
— Это чепуха, — покачал головой Данзо, — дзенин без труда перебьет и сотню таких... воинов.
Киваю:
— Конечно. Но, как я уже говорил, они не готовились к прямому бою. Если синоби будет не готов к встрече с такими вот ребятами, он погибнет. Но это не главное. Главное, что они люди, а не синоби. Их может быть очень много.
— Их нужно готовить, — возразил Данзо.
Отрицательно качаю головой:
— Готовить нужно нас, синоби. С детства. Дайте мне два десятка вчерашних бандитов, трех помощников и полгода, и я вам натренирую таких же. Год на лидеров групп. Что они умеют? Стрелять из арбалета и применять все свои игрушки. Все. Минимум физической подготовки, основы рукопашного боя, немного тактики. Кто бы их ни готовил, он ограничен только наличием мужчин подходящего возраста и материалом для изготовления оружия.
