Его собственная логика не была общепринятой, и все же никто ничего не мог с этим поделать. Шайлейр подозревал, что его коллеги-заговорщики осознали это и организовали свой собственный график "приглашений" как лучший доступный им компромисс, но его это устраивало. Он не возражал против того, чтобы им немного "управляли", пока у него была возможность избежать постоянного тюремного заключения.
Из всех городских домов и поместий, в которых он был гостем после бегства из Манчира, Сторм-хаус был его любимым. Он был самым новым и современным, из отведенных ему комнат открывался великолепный вид на пляж, и ему нравился здешний климат. Успокаивающий шум прибоя также помогал ему заснуть, и именно это он и делал, глубоко и мирно, в тот момент, когда стражники сэра Корина Гарвея погрузили оруженосцев у ворот Сторм-хауса в еще более глубокий сон, чем его собственный.
Однако менее чем через три минуты покой епископа-исполнителя был грубо прерван.
* * *
Саламн Трейгейр, граф Сторм-Кип, крепко спал, мирно похрапывая рядом со своей женой, когда что-то нарушило его сон.
К несчастью для графа, хотя Сторм-хаус, возможно, и не был спроектирован как крепость, он был построен прочно. Фактически, он был намеренно сконструирован с прицелом на изоляцию от шума близлежащих городских улиц, особенно в личных апартаментах и спальне графа, и тот же самый шумоподавляющий дизайн означал, что приглушенный звук был недостаточно громким, чтобы на самом деле разбудить его. Его спящий мозг немного встрепенулся, пытаясь определить это, но прежде чем рыба сознания достигла поверхности бассейна его спящего разума, дверь в его спальню резко распахнулась.
Сторм-Кип успел только сесть, когда его жена закричала и вцепилась в одеяла.
— Что за х..?! — начал он громогласно.
— Граф Сторм-Кип, — прервал его ровный, холодный голос, — Я арестовываю вас по обвинению в государственной измене и заговоре против короны.
Сторм-Кип замер с открытым ртом, узнав этот ледяной голос. Прилив адреналина привел его в полное сознание, но его мозг все еще скользил по поверхности шока, как человек, пытающийся встать на ноги на поверхности замерзшего озера. Он моргнул от света, льющегося из открытых стекол трех фонарей, и, посмотрев мимо сэра Корина Гарвея, увидел полдюжины стражников Гарвея... и свет фонаря, поблескивающий на острых лезвиях их штыков.
* * *
Епископ-исполнитель Томис был в разгаре сна — без сомнения, навеянного шумом прибоя, доносившимся до него даже во сне, — о солнечном дне на одном из пляжей за пределами Манчира, когда дверь в его спальню распахнулась. Кроме того, он спал крепче, чем граф Сторм-Кип. Он сел, моргая от внезапного света, пораженный, но все же слишком сонный и расслабленный, чтобы чувствовать себя по-настоящему встревоженным.
— Ч..? — начал он.
— Томис Шайлейр, — произнес голос, и даже в его возмущенной сонливости уголок пробуждающегося мозга Шайлейра заметил отсутствие какого-либо церковного титула. — Я арестовываю вас по обвинению в государственной измене и заговоре.
.III.
Императорский дворец, город Теллесберг, королевство Старый Чарис
— Значит, все прошло хорошо, не так ли? — спросил сэр Рейджис Йованс.
— Да, мой господин. Очень хорошо, — с улыбкой ответил Мерлин Этроуз.
Он и граф Грей-Харбор были одни в кабинете графа во дворце Теллесберг, и, несмотря на свою улыбку, Мерлин поймал себя на том, что снова сожалеет о том, что они не осмелились рассказать Грей-Харбору всю правду. Он знал, что это беспокоило Кэйлеба и Шарлиан так же, как беспокоило их в случае с бароном Грин-Маунтин. Дело было не только в том, что незнание двух своих самых старших советников мешало им извлечь максимум пользы из советов и консультаций двух очень способных людей. Что действительно беспокоило их — и Мерлина — так это то, что они чувствовали себя так, словно крались за спинами людей, которые тоже были друзьями. Доверенными лицами. В случае Грин-Маунтина, даже вторым отцом, по крайней мере, для Шарлиан.
Из-за этого Мерлин был особенно рад, что Грей-Харбор хотя бы знал о "видениях" сейджина Мерлина. Граф также довольно хорошо приспособился к мысли о том, что вокруг Сейфхолда могут быть разбросаны дополнительные сейджины. Он даже принял объяснение Мерлина — правдивое, насколько это было возможно, — что все эти другие сейджины и сам Мерлин были частью организации, которая тщательно скрывалась в течение многих лет (Мерлин полагал, что девятьсот лет квалифицировались как "многие", и учитывая, сколькими личностями он казался, называть себя и Сову "организацией" не казалось слишком возмутительным), пока ее члены, наконец, не поверили, что есть возможность что-то сделать с коррупцией в Церкви. Конечно, таких сейджинов было не так уж много, но его признание их существования позволило ему спокойно относиться к таким вещам, как внезапно возросшая разумность тайной переписки короля Горджи.
Это также подготовило его к тому, чтобы признать, что... соратники Мерлина в Корисанде были в состоянии сообщить Энвил-Року и вице-королю генералу Чермину, когда наступит подходящее время выступить против северного заговора. И у него не было никаких проблем с принятием "видения" Мерлина о том, насколько хорошо прошел рейд.
Я рад, — с нежностью подумал Мерлин, улыбаясь первому советнику. — И не только потому, что это означает, что мы можем обратиться к его проницательности в том, что касается как Корисанды, так и Таро. Мне нравится Рейджис, и это приятно.
— Итак, у них в руках Сторм-Кип и Шайлейр, — сказал теперь Грей-Харбор, откидываясь на спинку стула со своей собственной улыбкой. На самом деле, он действительно позволил себе удовлетворенно потереть руки, и Мерлин усмехнулся.
— Гарвей и его люди взяли их обоих под стражу, — подтвердил он. — Думаю, что он и Хоуил поступили мудро, решив, что он также возьмет на себя большую часть арестов, по крайней мере, наших более... известных подозреваемых. Это давало остальным сторонникам Сторм-Кипа гораздо меньше шансов оказать какое-либо сопротивление "чарисийским угнетателям" до того, как сможет высадиться их подкрепление. Конечно, помогло то, что у них на самом деле был список всех наиболее важных сторонников в Телите. — Его улыбка превратилась в довольно мерзкую ухмылку. — Они также схватили почти всех первым же заходом.
— А оружие?
— Майор Портир взял склады под контроль без единого выстрела, и винтовки все еще находились в транспортных ящиках Зебедии... при том, что эти ящики были помечены как "оборудование общего назначения". Забавно, что грузовые и таможенные декларации как в Телите, так и в Зебедии не уловили эту маленькую ошибку.
— Уверен, что это очень досадная оплошность, — согласился Грей-Харбор с ухмылкой, которая была такой же мерзкой, как у Мерлина.
И это будет "самым неудачным" для великого герцога Зебедии во многих отношениях, — весело подумал Мерлин. — Таможенные декларации, его переписка с Крэгги-Хиллом и графом Суэйлом и эта досадная история с серийными номерами.
Единственная реальная проблема, связанная с первым нападением на Сторм-хаус, заключалась в том, что, хотя оружие было доставлено в Телиту, компрометирующая переписка Зебедии все еще лежала в сейфе Крэгги-Хилла в Валейне. С другой стороны, Валейна находилась достаточно далеко в глубине страны, чтобы любая операция против Крэгги-Хилла должна была проводиться по суше, и, к сожалению, у него было достаточно времени, чтобы понять, что это произойдет. Поскольку в его случае было бы практически невозможно добиться внезапности, Кэйлеб и Шарлиан решили, что важнее забрать оружие до того, как оно будет распределено, особенно если одновременно они смогут захватить Шайлейра. Они понимали, что Крэгги-Хилл почти наверняка узнает о том, что произошло в Телите, вовремя, чтобы избавиться от любых компрометирующих документов, прежде чем его самого арестуют, но они были готовы согласиться с этим по нескольким причинам.
Во-первых, важно было заполучить Шайлейра и завладеть оружием, во-вторых, им на самом деле не нужна была переписка между Крэгги-Хиллом и Зебедией, чтобы доказать соучастие великого герцога.
Эдуирд Хаусмин ввел новую практику, которая с тех пор распространилась на большинство мануфактур Старого Чариса: присвоение серийных номеров изделиям, которые он производил. На протяжении веков было принято использовать метки изготовителя, и арбалеты, фитильные замки и артиллерийские орудия имели такие метки-доказательства. Но Хаусмин (по предложению некоего сейджина Мерлина) начал штамповать настоящие серийные номера на таких предметах, как стволы мушкетов, лезвия мечей, нагрудники и пушки. Фактически, он распространил эту практику на все, что производил.
Это никогда не было очень практичным до того, как Мерлин ввел арабские цифры, что помогло объяснить, почему никто никогда не делал этого раньше... и почему никто никогда не рассматривал возможность отслеживания инвентаря путем записи серийных номеров. В настоящее время эта практика была широко распространена в вооруженных силах Чариса, и она начала распространяться на гражданские товары, но некоторые люди, такие как граф Суэйл и великий герцог Зебедия, немного не сразу осознали последствия. Как и тот незначительный факт, что обвинители могли бы продемонстрировать в любом суде, что оружие, изъятое в Телите, прошло непосредственно через руки Суэйла и Зебедии, прежде чем добраться до места назначения.
Нам не нужна никакая переписка, чтобы показывать ее, когда у нас уже есть доказательства для суда того, что он действительно предоставил мушкеты, — подумал Мерлин с глубоким удовлетворением. Если уж на то пошло, на самом деле не имеет значения, уничтожит ли Крэгги-Хилл оригиналы всех своих документов. У меня уже есть припрятанные идеальные дубликаты, вплоть до странного чернильного пятна, и почему-то я не думаю, что Кэйлеб или Шарлиан — или даже Мейкел! — будут испытывать большие сомнения по поводу того, чтобы представить их для доказательств в качестве оригиналов. И если мы это сделаем, то какая польза Крэгги-Хиллу от протеста против того, что они не могут быть оригиналами, потому что он лично сжег оригиналы до того, как их можно было изъять?
— Думаю, мы можем с уверенностью предположить, что в случае с Зебедией хитрость Кэйлеба окупилась, — сказал он вслух, и Грей-Харбор усмехнулся.
— Он всегда был таким умным мальчиком, — согласился первый советник, вспомнив отчет Мерлина о разговоре между ним и императором на борту КЕВ "Эмприс оф Чарис", стоявшего на якоре в водах залива Ханна.
— Он был, не так ли? Интересно, кто научил его быть таким хитрым? — Мерлин задумался.
— Уверен, что не знаю, — ответил Грей Харбор самым невинным тоном.
— Конечно, вы бы не смогли. — Мерлин покачал головой, затем выражение его лица стало более серьезным. — Вопрос, на мой взгляд, теперь, когда Зебедия выполнил предсказание Кэйлеба и предоставил ему недвусмысленное обоснование для его устранения, заключается в том, кем он и Шарлиан заменят Зебедию.
— Могу придумать несколько возможных замен, — сказал Грей-Харбор. — Однако на данный момент думаю, что главным претендентом является Хоуил Чермин.
Мерлин удивленно моргнул, а затем отругал себя за то, что допустил это. Чермин был наименее политически амбициозным человеком, которого он мог себе представить, и у него, конечно, не было большого опыта в придворной политике. Или, по крайней мере, было не так уж много. Учитывая его обязанности в Корисанде, на самом деле теперь это было уже не так. И учитывая, насколько хорошо он выполнял эти обязанности, он также был логичным выбором для Зебедии. Он не только заслужил выбор на должность старшего дворянина острова, но и своей деятельностью в Корисанде накопил много опыта, когда дело дошло бы до установления его собственной власти в Зебедии.
И тот факт, что он так хорошо справился со своей работой в Корисанде, заставит любого зебедийца, который мог бы подумать о сопротивлении "чужаку", дважды подумать. Или даже три или четыре раза, если уж на то пошло!
— На самом деле, думаю, что это отличная идея, милорд, — сказал Мерлин вслух. Затем он снова рассмеялся. — Конечно, Хоуил, вероятно, подумает о том, чтобы перерезать себе горло, если Кэйлеб и Шарлиан действительно выдвинут его в качестве нового великого герцога!
— Он может подумать об этом, но он этого не сделает, — ответил Грей-Харбор. — На самом деле, как только он оправится от первоначального шока, думаю, он, вероятно, довольно хорошо приспособится к мысли стать великим — и очень богатым — дворянином.
— И если бы Зебедия попала в руки кого-то абсолютно надежного, это сняло бы огромную нагрузку с умов Кэйлеба и Шарлиан.
— Не совсем второстепенный фактор в моем собственном мышлении, — согласился Грей-Харбор. Граф слегка побарабанил пальцами правой руки по своему рабочему столу, глядя в пространство и явно обдумывая ситуацию в Корисанде и Зебедии. Затем он встряхнул себя.
— Должен сказать, рискуя искушать судьбу, что дела идут на лад, — сказал он. — Я ненавижу то, что случилось с адмиралом Мантиром, но на политическом фронте это был очень хороший месяц. Энвил-Рок и Хоуил прямо сейчас вырывают кишки из единственного серьезного организованного заговора в Корисанде; Зебедия идет к своему падению в Кармине, знает он об этом или нет; Суэйл и небольшая группа его друзей в Корисанде собираются пойти тем же путем; и наш друг Горджа фактически принял условия их величеств для включения в империю.
Он медленно кивнул, и его глаза снова сфокусировались на Мерлине.
— С Таро в руках мы защитили "естественные границы империи", — сказал он, и в его голосе не было скрыто удовлетворение — или облегчение. — Не думаю, что Клинтан и Тринейр будут рады услышать об этом!
— Нет, — согласился Мерлин. — Нет, не думаю, что они будут рады.
.IV.
Храм, город Зион, земли Храма
— Хорошо, Жаспар. Мы все сейчас здесь, так что, может быть, ты расскажешь нам, в чем дело?
Замсин Тринейр вложил в свой тон то, что, как он надеялся, было точно отмеренным укусом. За последние несколько месяцев он все больше и больше чувствовал себя дрессировщиком животных, специализирующимся на зверях-людоедах. И, подобно дрессировщику животных, он счел необходимым никогда не показывать страха. Чтобы время от времени напоминать Клинтану, что великий инквизитор был не единственным, у кого была база власти в Храме, и что Тринейр по-прежнему был уверен в своем контроле над иерархией Храма.
Удалось ли ему убедить в этом Клинтана или нет, было немного более проблематичным.
— На самом деле, Замсин, я скорее надеялся, что именно ты сможешь пролить немного света на тревожный слух, который привлек мое внимание, — сказал теперь Клинтан, и его тон был опасно приветливым.
— Какого рода слух? — спросил Тринейр немного настороженно.
— Ну, я понимаю, что, как канцлер, ты отвечаешь за дипломатию Матери-Церкви, но, по словам отца Франклина, Горджа из Таро, похоже,... теряет часть своего рвения в борьбе Матери-Церкви.
— Что? — Тринейр выпрямился в кресле, опустив брови. — Я только что получил отчет от Нарта за последнюю пятидневку. Он не сообщил ни о чем предосудительном!
