Совсем рядом послышался сдавленный крик или скорее даже всхлип. Через мгновение звук то ли сильного удара, то ли падения стокилограммового тела на пол. Что-то покатилось...навроде футбольного мяча — оторванная голова с выпученными глазами и раззявленным в немом крике окровавленным ртом, вращаясь, пришла прямо в ноги Рэму. Словно игривое предложение пробить по воротам... Кто-то сделал неплохой пас в его сторону. Эти программисты совсем конченные придурки — закачали в головной процессор машины чувство юмора! Голова принадлежала Исламу Кончару, первоклассному снайперу и минёру, ветерану 7 войн. Покойному ветерану...
По спине майора пробежал холодок. Импульс открыть беспорядочную стрельбу разрывными удалось подавить в себе не без труда. "А сильно железяка тебя напугала, — пришлось признаться себе, — Стоп. Включи отключившийся мозг, иначе сам станешь одной из подвешенных вокруг туш! Подумай, ведь ты же везунчик: обоих твоих парней похоже уже нет, а ты всё ещё в полной комплектации. Только ведь мало сохранить собственную голову на плечах, нужно сохранить её ясной. Что толку, если психанёшь? Всё равно случайно никого не завалишь, только израсходуешь боекомплект. Поддашься панике — и тебе крышка". Потому что второй его боец Иван Ноздря не отзывается на запросы. "Значит, оба мертвы. Следовательно, надежда на то, что товарищ прикроет тебе спину — равна нулю. Только ты один остался у себя...".
Сняв с себя всё лишнее, бросив подсумки со снаряжением, мужчина двинулся к выходу особым лисьим шагом, то есть стараясь не производить шума и контролировать пространство вокруг, особенно тыл, — не дай бог противник застанет врасплох, подкравшись со спины.
И вдруг Рэм остановился, замер, прислушиваясь к окружающим звукам. Даже задержал дыхание: как будто прозвучавший знакомый голос ещё одного его бойца Серго Клыкова всколыхнул в душе надежду, что подкрепление всё же придёт.
Глава 260
С помощью несложной обманки "зверю" удалось отвлечь внимание охотника и всё-таки зайти с тыла. Поздновато ощутив, что за спиной кто-то есть, Рэм инстинктивно двинул корпусом, но не успел выиграть ни сантиметра — сзади напали раньше. Атака была такой внезапной, что ошеломила, не дала многоопытному головорезу применить ничего из того арсенала приёмов, которым он владел в совершенстве. Опомнился Рэм, когда всё его оружие было отброшено далеко в сторону.
И вот они стоят лицом к лицу! Тот, кто расчехлил и пустил в ход эту машину смерти, крайне низко ценил человеческую жизнь как таковую. В принципе машинизированный киллер мог убить слишком медлительную жертву сотую секунды назад, вонзив, подобно богомолу, острый стальной шип ему в загривок или в темечко — выполнить таким образом часть порученной ему работы и отправиться мочить ещё живых. Но почему-то хищник этого не сделал, хотя вполне мог...
Рэм стоял не шелохнувшись, удивляясь тому, что до сих пор жив, и со страхом и почтением рассматривал совершенно омерзительного вида ящероподобную конструкцию для эффективного умерщвления. В нос бил запах стали, смазочного масла, смешанный с духом пролитой крови и выпущенных мозгов товарищей.
Жадно поблёскивали змеиные зрачки в глубоких глазницах, трепетали ноздри, хищно скалились огромные кинжаловидные клыки, с которых стекала вязкая слюна. На боку, чуть пониже шеи чудовища была нанесена маркировка: команда L4B и порядковый номер — 12.
Монстр придвинулся вплотную своей сокрушительной массой и омерзительной мордой. Костоломов хотел закрыть глаза, но передумал — надо умереть как солдату. Теперь их разделяли какие-то сантиметры.
Неожиданно Рэму померещилось что-то знакомое в глубине змеиных зрачков. Их выражение (!)...едва, неуловимо, отдалённо, тем не менее что-то напомнило...что-то очень важное из далёкого прошлого. Мокрый раздвоенный язык затрепетал по выпуклостям мужского лица... В ответ Костоломов протянул руку и...ласково провёл по покрытому чешуёй "лицу":
— Зоя!
Зверь ласково заурчал и стал ластиться в ответ.
Глава 261
Подсудимый продолжал свою финальную речь перед присяжными, правда уже без первоначального апломба. Сердитое многоголосье за стенами вагона не могло не сбить его с настроя. Самой по себе тёмной народной массы Владимир Владимирович по старой привычке не слишком боялся. Это в первые годы президентства "серая моль" (так его прозвали ещё в институте КГБ) с почтительной опаской относился к понятию "народ", испытывая порой пробегающий по позвоночнику холодок от зрелища волнующегося под ногами людского моря и благоговение от навеваемого понятием "народ" образа чего-то бескрайнего и беспредельно могучего. Но с годами убедился, что народ — всего лишь скопище "человеко-единиц", толпа, масса, которой довольно просто управлять с помощью силового ресурса и пропаганды: оказалось настроения и мысли тысяч и миллионов "винтиков" вполне поддаются манипуляциям. В крайнем случае всегда можно было прибегнуть к старому доброму закручиванию гаек, тратя 70% бюджета на ФСБ, полицию, ЗАМОРДОН, Русгвардию и прочие инструменты силового подавления... Другое дело — штучные одиночки... К счастью, как сказал поэт, настоящих буйных мало. Тем не менее, иногда попадались опасные смутьяны, от которых не всегда успевала спасти армия телохранителей, сопровождающая тебя повсюду, даже когда сидишь на толчке. Так было с Запальным, который успел опозорить его на всю страну, выставив грязным вором, обкрадывающим собственный народ, и полным дураком с нелепым дворцом под Геленджиком.
И так же случилось с тем якутским шаманом, который объявил на всю страну, что отправляется в путь, чтобы изгнать плохого президента из Кремля. Когда Путлеру впервые доложили об этом, он даже не улыбнулся: относиться всерьёз ко всяким сумасшедшим (?) — много чести. Что может сделать ему, хозяину земли русской, какой-то очередной чокнутый одиночка с бубном?! Ему (!) — у которого армия, полиция, ФСБ и ядерный чемоданчик! Так что никакой реакции на сбрендившего колдуна не последовало.
Шаман беспрепятственно добрался до Улан-Уде. Там поглазеть на марширующего на Москву "цареборца" собралась внушительная толпа, вот это выглядело хоть и забавно, но уже не столь безвредно. Пока наблюдающие из Москвы за разворачивающимся шоу ФСО-шники решали, что им делать, шаман вышел из Улан-Удэ...и...тут произошло то, чего никто не ожидал. Без всякой видимой причины президента разбил полный паралич. Три часа Владимир Владимирович не мог пошевелиться и слова произнести. Стало вдруг ясно, что шаман вышел на прицельную дальность. Из паралича президента с трудом вытянули, хотя приступы потом повторялись ещё дважды. В Якутске колдуна скрутили и под усиленным конвоем отправили в спецпсихушку. Там содержали в отдельном охраняемом блоке. Закололи спецпреппаратами до состояния овоща. Но даже в таком виде при жизни президента он выйти на свободу уже не мог...
Так что существует скрытая угроза, от которой не укрыться в бронированном лимузине и за спинами телохранителей... Страх неконтролируемой толпы, в которую мог затесаться опасный шизик или подстрекатель, с тех пор возникал всякий раз, когда он оказывался вблизи обычных людей, а не специально подготовленной массовки из сотрудников 9-го управления охраны. Правда при его жизни психологи ФСБ с офицерскими погонами на плечах стали собирать лучших магов для проведения обрядов защиты. За миллионы долларов из джунглей Амазонки и Тибета привозились "специалисты". Это позволяло при возникновении острой необходимости самому выйти к людям чувствовать себя внутри надёжного энергетического кокона....какого вокруг него сейчас не было. Это нервировало и сбивало с уверенности...
Глава 262
Владимир Владимирович пытался натянуть маску обаятельного душечки, непогрешимого отца нации, но получалось это у него плохо. А тут ещё молодая гадина в мундире прокурора, успевшая неплохо изучить его, норовила ужалить в самые болезненные места.
— Вам не мешают крики этих людей? — рискнула перебить оратора Ласточкина, хотя и знала, что не должна вклиниваться в последнее слово обвиняемого.
ВВП сделал вид, что не купился на провокационный выпад прокурора:
— О каких криках вы говорите? — как будто и бровью не повёл подсудимый, из последних сил стараясь изображать лёгкость и раскованность человека, уверенного в том, что правда на его стороне. А сам с досадой покосился на отчего-то молчащих судей. Малахольные истуканы! Будь с вами Чеботарёв он бы сразу навёл порядок и указал обвинителю, что негоже ей сейчас лезть со своими репликами!
Лиза быстро-быстро пробросила ещё реплику, пока её не заткнули судьи:
— Я о воплях ваших потенциальных избирателей. Вероятно, они пришли приветствовать Вас и благодарить за счастливое прошлое и настоящее.
Путлер с иронией скривил губы, будто говоря: "Ну кому тут может быть интересна твоя скучная агитация в пользу развопившихся маргиналов за окном, когда решается фактически настоящее и будущее Державы! Оставь уж своё натужное морализаторство при себе, не позорься, малышка!". Однако глаза его глядели зло.
Так как судьи по-прежнему не спешили вмешиваться, Лиза усмехнулась будто с полным пониманием того, что хотел бы сказать оппонент:
— И как эти глупцы не понимают: люди в России рождаются не для счастливой сытой жизни, а для исполнения великих миссий правителей...Осчастливленный путлеройдами народ приветствует вас, господин президент!
В этот момент распахнулись двери и в зал вошёл Владлен Николаевич Чеботарёв. "Ну наконец-то!" — с облегчением выдохнул обвиняемый: — Сейчас принципиальный старик поставит на место зарвавшуюся протеже, которой наплевать на все юридические процедуры!". Встрепенулись и оба младших судей на возвышении. И присяжные. И публика.
Присутствующие будто не замечали болезненного вида главного судьи и его замедленной походки. Казалось, профессор идёт по залу, словно ледокол, готовый снова возглавить процесс. И даже главный подсудимый, забыв в эти минуты о своей прежней ненависти, на радостях желал великому старикану скорее занять центральное место на господствующем возвышении, и подобно хищной птице, обозревать оттуда всё, следя за порядком.
Спросив у зала разрешения обратиться к судьям на правах обычного зрителя с неким техническим вопросом и получив его от всех ветвей данного судопроизводства, Чеботарёв нагнулся к самому уху председательствующего. И что-то зашептал. По ходу он трижды указал коллегам на двери, из которых появился.
Второй судья подозвал адвоката Путлера и что-то сообщил ей.
— Нет-нет, это невозможно! Вы сами превращаете свой суд в бардак!
До слуха Путлера донеслись слова решительного отказа его защитника от некой новой сделки. Было видно, что Нинель Петровна занервничала всерьёз. А ведь адвокат, после того, как его клиенту предоставлено последнее слово, уже мало что может сделать: всё переходит в руки присяжных, которым предстоит поставить точку в процессе. Но раз адвокатесса до последнего пытается сражаться с судьями, — да ещё с таким ожесточением, что до слуха ВВП доносилось её участившееся дыхание, — значит уровень грозящей ему новой опасности нешуточный.
А тут ещё в спор судей с адвокатом влезла пигалица прокурорша: "Мы просто обязаны его заслушать!" — прозвучало это из её уст прям как приказ.
"А она — "крутой парень!"" — снова неприятно отметил про себя Путлер. — Никакие правила ей — не указ!".
— Подсудимый, готовы ли вы выслушать ещё одного свидетеля обвинения, чтобы у присяжных не осталось никаких сомнений в вашей уверенности в собственной невиновности?
Вопрос второго судьи прозвучал с подтекстом: дескать, Путлера готовы записать в примерные подсудимые и вероятно даже с большим доверием отнестись к некоторым его показаниям, если он докажет, что максимально открыт и не боится никаких теней из прошлого, и никаких скелетов в шкафу у него нет.
Адвокат с испуганным лицом энергично замотала головой, призывая не идти на ненужный риск. "Это ловушка!" — читалось на её лице.
— Это нарушение всех возможных правил! — выкрикнула она. — Никому не позволено вытаскивать джокера после прозвучавшей команды "тейк-профит"!
ВВП заколебался: "Кого ещё профессор со своими головастиками мог бы перетащить из прошлого на своей адской машине?". Путлер нахмурился и пристально посмотрел на Чеботарёва, тот явно расстарался! И скорей всего это он науськал одного из своих подручных в судейской мантии, парике и шапочке, с молоточком в руке, попробовать купить подсудимого на детское "на слабо"... Только ведь и показать присяжным, что он занервничал, испугавшись рокового свидетеля, — означает окончательно разочаровать их, собственными руками разрушить образ неувядающего супермена, умеющего стойко держать любые удары.
Владимир Владимирович скромно улыбнулся, выдержал внушительную паузу, и мягко пошутил:
— Я задумался, не потому что испугался. Знаете, на этом процессе прокурор уже всех приучил к фокусам с материализацией предметов из чёрных ящиков и прочим трюкам. Чтобы чем-то расшевелить заскучавшую публику ей осталось только кролика из шляпы достать или публично распилить кого-то из ассистентов... Откровенно говоря я надеялся, что шоу всё-таки заканчивается... С другой стороны, как тут откажешь уважаемому судье! Откровенно говоря, мне и самому любопытно, что ещё наш искромётный юрист-затейник приготовил нам такого невероятного, чтобы выбить меня из зоны комфорта.
Присяжные одобрительно захихикали, на этот раз над судьёй и обвинителем. В душе Владимира Владимировича возникла спокойная уверенность: кто-бы не появился сейчас на трибуне для свидетелей, он с ним справится. Даже если профессор приволок самого дьявола.
Глава 263
По зову судьи распахнулись двери и в зал вошёл...Алексей Запальный! Путлер обмер, увидев призрака, которого просто не должен был увидеть никогда снова. Ведь после самого громкого антикоррупционного расследования блогера — о тайном дворце диктатора под Геленджиком за миллиард долларов, вконец надоевшего смутьяна было приказано сгноить в застенках. Там оппозиционер пять раз объявлял голодовку. Его постоянно держали в карцере. От постоянно содержащегося в отдельной камере штрафного изолятора особой крытой тюрьмы узника быстро остались кожа да кости... на которые снова нарастало новое тело, новые клетки. Эти молодые клетки никак не желали умирать и не давали умирать старым клеткам. Годами не вылезая из бетонного мешка, узник-"железная маска" почему-то не собирался сходить с ума! А ведь к нему в камеру специально подселяли опустившихся бомжей и сумасшедших! Его заражали всеми тюремными болезнями, постоянно психологически прессовали. И ничем не удавалось сломить его дух! Этот обычный с виду парень словно был из стали!
Хозяину регулярно докладывали, что недобитый "новичком" узник всё ещё каким-то чудом жив. И тогда Путлер отдал приказ сделать так, чтобы его персональный враг просто исчез, растворился в пространстве и времени с гарантией, что он никогда больше не увидит его лица... Поэтому его появление всколыхнуло в подсудимым волну растерянности на грани паники. Владимир Владимирович всегда чувствовал исходящую от простого видео-блогера необъяснимую угрозу. Это был во многом экзистенциальный страх перед самой судьбой. Даже когда Запальный принял, совершенно иррациональное с точки зрения нормального человеческого инстинкта самосохранения, решение вернуться в Россию после отравления (прекрасно понимая, что будет немедленно арестован) и оказался в полной власти Путлера (а может быть в том числе и поэтому), непонятное чувство ненависти и бессилия долго не позволяло ВВП решиться отдать приказ о физическом уничтожении своего персонального личного узника, что технически было сделать проще простого.
