Кивнув Вержбовски, Барсов активировал плазменную гранату и швырнул в коридор. Вержбовский последовал его примеру. Конечно, взрыв мог окончательно сорвать двери, которые, как показалось Ивану, вскрывали сектоиды. Однако, времени на методичное "выбивание" пришельцев в перестрелке уже не было.
Грохот сдвоенного взрыва сотряс пол.
— Пошли, пошли! — Заорал Иван, первым бросаясь в коридор.
Батиста метнулся к центральной куче земли и бетона, залег наверху и принялся поливать плазменными дротиками коридор, обеспечивая огневую поддержку.
— Не жалеть огня! — крикнул Барсов, выпуская очередь за очередью в дымовую завесу.
За ним следовал Сикорски, стреляя из тяжелой плазмы. У другой стены параллельно двигался Альфа-3, тоже ведя огонь в коридор. К четырем тяжелым орудиям подключился огонь Вержбовски, который двигался сразу за "третьим", и остальных бойцов, наполняя коридор плазменными сгустками.
Гранаты легли удачно — почти под ноги центральной парочке. Голубые вспышки просто разметали пришельцев по коридору. Оглушённые и опалённые взрывами, мутоны-"телохранители" попятились, прикрывая собой прекративших работу сектоидов. Один из зелёных гигантов зажимал ладонью рану в груди, но продолжал стрелять, каким-то удерживая тяжёлую плазму лишь правой рукой.
Выстрелы оружия землян обрушились на них частым градом. Огненные росчерки рванули здорового мутона за плечо, ударили в живот, в широкую грудь — прочная шкура не защитила от бронебойного оружия, и великан рухнул, взмахнув руками, чуть не расплющив серокожего техника. Тот, потеряв защитника, с диким визгом рванулся вдоль по коридору к столовой.
Мутон-подранок, получив ранение ещё и в бедро, упал на одно колено, однако огня не прекратил. Его "подзащитный" тоже не стал терять времени и припустил прочь со всех ног.
Как только один из мутонов— "телохранителей" был убит, наступавшие оперативники сосредоточили огонь на последнем зеленокожем вторженце, обливая его шквальным огнем плазменных орудий.
— Серокожих пробуем живьем взять! Они вроде бы невооружены! Но в случае опасности — не жалеть! — Крикнул Барсов, страстно желая иметь хоть кого-то из пришельцев для допроса.
Под ливнем плазмы раненый гигант продержался всего несколько секунд — хотя и это было удивительно. Как только он тяжело рухнул на избитый осколками и выстрелами бетон, Вальтер жестом приказал двум бойцам следовать за ним и рванулся вперёд, надеясь перехватить коротконогих "головастиков". И безусловно ему бы это удалось, если б не непредвиденное событие — от столовой и по всей базе расходящимися кругами прокатились три незримые тёплые волны. Тошнотворное чувство, возникающее в тот момент, когда они касались тела, было знакомо большинству солдат ещё по Нерюнгри, однако на сей раз оно было усилено в разы. Скручивало живот, подгибались колени, меркло сознание. Сержант Вержбовски, охнув, согнулся пополам, умудрившись не выронить оружие — а сектоиды тем временем, перестав кричать, юркнули за угол...
В это же время Мишель подхватила под мышки пошатнувшегося Штреллера — администратор помогал приводить в порядок баррикаду, и едва не рухнул с неё.
— Что такое? — Встревоженно спросила канадка, оглядываясь — вокруг стонали и охали техники, хватаясь за виски, падая на колени.
— Опять... — Борясь с тошнотой, сдавленно пробормотал немец, пытаясь высвободиться из её объятий — висеть на руках у хрупкой девушки даже в таком состоянии ему, что называется, "не улыбалось". — Псионика...
* * *
Зажимая рот ладонью, едва придя в себя, Лиза Солнцева метнулась к камере сектоида-лидера — ей послышался оттуда глухой стук. Заглянув в обзорное окошко, она увидела, что серокожий остряк лежит около кушетки лицом вниз. Женщина потянулась было к замку, но замерла. Всё это могло быть банальной уловкой, вроде тех, что она сама видела не раз в кино. Сглотнув, биолог бросилась к другой камере — где содержался лишённый плаща "плащеносец". Тощая фигура скорчилась у дверей в позе эмбриона и не подавала признаков жизни. Похожая картинка ждала её и в следующем боксе содержания... Только самый первый пленник, ни разу не подвергавшийся допросу — сектоид-солдат — сидел на полу и качался из стороны в сторону, жалобно подвывая.
— Да что с ними такое? — Озадаченно прошептала Лиза, но тут в запертую дверь забарабанили.
— Доктор Солнцева! — Голос принадлежал одному из молодых лаборантов Штреллера. — Выходите! Нам нужен медик!
— Бой закончился?
— Да!
— А как же майор Гигерсбергер?
— Она среди раненых! Нужны все, кто понимает в медицине...
* * *
Когда Вальтер во главе передовой группы осторожно вошёл в столовую, он застал картину настоящего разгрома. Зал превратился в колодец. Многометровый слой земли над бункером был словно аккуратно срезан, бетонный панцирь рухнул, погребя под собой столы и стулья, диванчик в уголке отдыха, разбив телевизор... А вверху было чистое небо — и только прищурившись, сержант смог разглядеть в синей лазури серую точку удаляющегося корабля пришельцев.
— Сэр, у нас тут раненый! — Оперативник склонился над телом, полупогребённым под обломками. — Вернее... похоже, убитый...
— Это медик... Крапов, кажется. — Опознал погибшего Вальтер. — Ран не видно, только нога придавлена, да засыпан всякой мелочью...
— Но пульса и дыхания нет. И это выражение лица...
— Да... — Вержбовски отвёл взгляд. — Всё ж попробуй непрямой массаж — для проформы...
* * *
В авиационном ангаре человек в тёмном деловом костюме, опустившийся на одно колено около тела Энн, ничуть не меняясь в лице, поправил ей выбившийся волосы на висках, встал, подхватив кейс, постоял немного, и удалился в темноту стартовой шахты ВПП. Уцелевшие видеокамеры слепо смотрели сквозь него, выдавая операторам на наблюдательном пункте картинку пустого ангара, а из динамиков системы оповещения звучал голос Киу:
— По данным удалённых радаров, судно противника возвращается на орбиту. Из Комитета сообщают, что переговоры с российским правительством о высылке подкрепления существенно упростились в связи с отпадением нужды в вооружённой помощи. Спасатели и медики прибудут в течение пяти часов. В случае, если ситуация не изменится, через десять минут будут разблокированы лифтовые шахты и люки нижнего уровня...
Миссия завершена.
Время завершения — 1 июня 2014 года. 7:43.
* * *
— Проклятье, — выругался Барсов, когда от командиров отделений стали поступать окончательные доклады о потерях.
Результаты были неутешительные, хотя командир оперативников понимал, что потерь могло быть гораздо больше. Сильнее потрепало защитников гаража. МакГрин погибла, Осадзе погиб, Альфа-10 при смерти, тяжело ранен гранатометчик у Вержбовски, несколько бойцов с менее серьезными ранениями. Много контуженных. Доктор тяжело ранен, один из санитаров убит, второй получил ранение. Лаборанты из биологического отдела тоже серьезно ранены...
Медпункт привели в относительный порядок. Все, кто хоть немного разбирался в медицине задействованы в оказании помощи раненным.
Сам Иван держался из последних сил, учитывая контузию, он до сих пор плохо слышал, тошнота поступала к горлу, голова буквально раскалывалась, но расслабляться было еще рано. Необходимо организовать бойцов, чтобы разгрести завалы, освободить коридоры, разобрать баррикады, и прочее.
Не давала покоя и еще одна обязанность, которую он должен был выполнить. Заметив направляющуюся к нему Хенриксен, Барсов оставил Сикорски руководить дальнейшими работами, и пошел к ней навстречу.
— Рада, что вы живы, командир, — сказала Мишель, — хотя вижу, вам досталось... Я ищу Энн. Она не с вами?
Иван замешкался, даже не представляя, какой будет реакция Хенриксен, но потом произнес:
— Она... погибла. Спасла мне жизнь... Но сама погибла...— "Выполняя ваш приказ", хотел сказать он, но передумал. — Простите. Мне действительно жаль... И еще... Даже в последние секунды жизни, она... все равно переживала за вас.
Наверное, не меньше минуты канадка молча смотрела на него, не меняясь в лице. Потом, неуверенно улыбнувшись самым уголками рта, спросила:
— Comment? Vous plaisantez j'espХre?
— Что, простите? — Опешил Иван.
— Н-нет... — Снайпер зажмурилась и потёрла лоб. — Вы простите. Где... она?
— Пока в ангаре. Мы не переносили тела.
— Спасибо. — Сухо ответила Хенриксен, сунула оказавшемуся поблизости Маркусу винтовку и, прежде чем он успел ей хоть слово сказать, быстрым шагом направилась к авиационной секции.
Штреллер дёрнулся было следом, но дорогу ему вдруг преградил... Джейкоб Сикорски.
— Не сейчас, сэр. — Тихо произнёс темнокожий здоровяк. — Дайте немного времени — так будет лучше, по-моему... Совсем немного.
Энн действительно всё ещё была там, где её оставил Барсов — хотя кто-то успел уложить девушку поудобней и даже зачем-то подсунул ей под голову скатанный в валик китель. Хенриксен опустилась возле тела на колени и несколько раз дёрнула себя за пальцы, пытаясь стянуть перчатку с правой руки — и совершенно позабыв, что перчатка неотделима от комбинезона. Не сумев этого сделать, всё же коснулась щеки Энн кончиками пальцев и замерла, глядя в мёртвое лицо, беззвучно шевеля губами...
Штреллер появился в ангаре через несколько минут, во главе группы ремонтников. Распорядившись проверить запирающие механизмы люка и осмотреть истребители, он поспешил к Мишель. Та погладила МакГрин по щеке и поднялась ему навстречу.
— Мишель... — Немец успел продумать, что скажете девушке, но встретившись с ней взглядами, запнулся. Она улыбалась. При этом глаза были совершенно пустыми, не отражающими никаких эмоций, а вот улыбка — прежней, мягкой и тёплой. Вот только вкупе с мёртвым взглядом она скорее пугала.
— Позже, Маркус. Отложим до вечера. — Почти прошептала капитан, сжимая кулаки и глядя мужчине куда-то в район ключиц. — Я сейчас... нужна ребятам, а ты — своим людям. Я... пойду к Ивану, попробую ему помочь... Rendez-vous ce soir.
* * *
До прибытия спасателей медикам во главе с Лизой Солнцевой удалось стабилизировать состояние Двадцатого и тяжело раненого лаборанта. А вот Альфа-10 становился всё слабее, и к тому времени, когда вертолёты с красными крестами и эмблемами ООН начали опускаться на поляны вокруг разгромленной базы, Елизавета как раз закончила последнюю попытку реанимации — безуспешную.
Винтокрылые машины доставили целый десант врачей, рабочих, инженеров, которые наводнили базу, деловито включаясь в спасательные работы. Капитан Барсов обрисовал ситуацию командиру прибывших, усатому полковнику медицинской службы, после чего едва не упал ему под ноги. Появившаяся словно из-под земли Хенриксен ласково взяла его под локоть и отвела в лазарет. А новоприбывшие принялись натягивать маскировочный тент над "вскрытой" столовой. Ветер играл опалёнными страницами разбросанных по всей зале книг, которые рассыпались из опрокинутого шкафа...
-А на сегодня ничего нет?— Недовольно сказал Краснов в телефонную трубку,— Дьявол... Ладно, на завтра, так на завтра.
Закончив разговор Полковник откинулся на спинку кресла. Если завтра утром вылететь, то в лучшем на базу удастся попасть только вечером. Хорошо, что осталось куда возвращаться, по-крайней мере пока. Теперь точно базу необходимо будет перенести. Краснов взглянул на наручные часы.
-Ещё полчаса...-пробубнил он. Полковник, получив первичный отчёт велел докладывать об изменениях ежечасно.
Спасатели покинули базу столь же стремительно, как наводнили — разгребли обломки, прикрыли пробоины, осмотрели раненых, провели для тяжёлых несколько операций, и к вечеру убрались, будто их и не было. С темнотой на подземный комплекс опустилось какое-то странное оцепенение. Освещение в коридорах притушили. В столовой, лишённой потолка, света теперь не было вовсе, и её сковал синий полумрак, а тент, заменивший крышу, трепетал и хлопал на ветру.
Доктор Солнцева, весь день помогавшая врачам и, по сути, спасшая своего лаборанта и раненого гранатомётчика, занялась вскрытием умерших пленников — и так как дверей в лаборатории больше не было, неприятные звуки разносились по всему восточному крылу. В оперативно восстановленном лазарете единственный уцелевший штатный медик, фельдшер Возняк, чья обожжённая рука теперь покоилась на белой перевязи, прохаживался от одной койки к другой, поглядывая на показания приборов — у него теперь было трое подопечных, включая главу его же службы.
Специалисты техотдела, как только их отпустил Маркус, разбрелись по комнатам, выжившие солдаты забились в казармы — мрачные и уставшие, они даже не пытались обсуждать случившееся.
Капитан Барсов добрался до своей комнаты последним, тяжело опираясь на плечо Хенриксен — адреналиновый "откат" после боя выпил столько сил, что офицер в конце концов был вынужден принять её помощь, хотя прежде и не помыслил бы о таком. Проведя его до дверей квартиры, снайпер пожелала спокойной ночи и зашла к себе.
В квартире канадок ничего не изменилось после её ухода. Оружейный сейф был распахнут, сброшенная Мишель юбка валялась перед кроватью, около туфелек, а на другой койке лежала одежда Энн — даже переодеваясь по тревоге, лейтенант сложила всё аккуратно, стараясь не помять.
Сглотнув, девушка закрыла дверь, включила свет и принялась стягивать с себя сперва комбинезон, потом пропитавшуюся потом рубашку, с которой ободралась половина пуговиц, и порвавшиеся на коленях чулки. Запихав всё это под кровать, она достала запасной комплект повседневной формы — хотя по вечерам обычно надевала "домашнее".
Переодевалась и наводила порядок в комнате Хенриксен будто на автомате — это были привычные, повседневные действия, позволявшие ни о чём не думать. Закончив, она некоторое время рассматривала койку Энн, потом села на неё и погладила ладонью оставленную одежду. Вдруг сдвинувшись к изголовью, сунула руку за прикроватную тумбочку, пошарила там... и вытащила на свет божий полупустую пачку сигарет. Зная, как подруга ненавидит табак, Энн всегда прятала сигареты, а Мишель всегда знала — куда, и при нужде находила "заначку" с первой попытки. Вот и сейчас...
Смяв пачку в кулаке, капитан подпёрла им лоб и судорожно всхлипнула, уставясь на свои колени. Плечи девушки подрагивали, но слёз не было...
Только поднявшись наверх, Пенг ощутил в полной мере, какой опасности подвергалась Киу, и когда встретил ее, и обнял, облегчение мешалось с чувством вины.
— Пойду в комнату, — сказала она, — сил нет.
Пенг проводил, после чего присоединился к Ларсу, вовсю содействовавшего спасателям и инженерам. Всей базе досталось, и авиационная секция не стала исключением, но истребители и взлетные полосы уцелели. Удача, конечно, но на фоне разгрома выглядит блекло. Тем более, что не уцелели многие люди...
— Она была хорошим бойцом, — сказал Ларс после того, как они постояли над телом Энн, — но война есть война...
Пенг лишь кивнул, поняв, почему Киу была так бледна и подавлена. С Энн они были подругами, и с Энн они были похожи. На миг Пенгфею представилось, что вместо трупа канадки он смотрел только что на труп Киу, стало нехорошо. Дальше он работал, как заведенный, изматывая себя, изнуряя, и к Киу вернулся, едва волоча ноги.
