Вот и в этот день 1-е звено авиаполка Новодранова, воздушные корабли которого вели штурманы Шаронов, Рогозин и Федоровский, точно вышло на траверз Любани. За ним следовали другие звенья. Вот и цель: Линдеманн получил подкрепления и очередные эшелоны со снабжением и все запасные пути станции забиты вагонами.
— Бомбить строем, прицельно! — передал ведущий.
С бреющего полёта сделали горку на высоту 900 метров. В боевой обстановке это сопряжено с большими трудностями, но эффект попадания один из лучших. Вот боевой курс — кульминационный момент: 'Выдержать! Попасть!'
— Истребители! — вдруг закричал стрелок-радист Максимов из экипажа ведущего Ил-4.
Два истребителя Bf 109F из эскадрильи I.JG54 'Grunherz' атаковали внезапно со стороны солнца. За эмблему — как карточная масть червы, только зелёного цвета, а также за постоянные подлости: расстрел спускающихся с парашютом, добивание повреждённых самолётов, нападения 'из-за угла', советские лётчики метко называли их 'зелёными задницами' или словом покрепче. Настроение лучших асов Luftwaffe не ахти. С начала года I.JG54 недосчиталась 23 пилотов, не говоря уже о 60 самолётах.
Ведущий Ил-4 не дрогнул. Нёсся вперёд как молния. Максимов открыл огонь из турельного крупнокалиберного 12,7-миллиметрового пулемёта УБТ конструкции Березина, принятого на вооружение в 1939 году. Ведомые устояли, выдерживали строй. Скорострельность УБС — 800 выстрелов в минуту. Поэтому когда одновременно открыли огонь и стрелки других самолётов, стервятникам пришлось отвернуть. Когда они зашли на повторную атаку, звено бомбардировщиков оказалось уже над целью. Открыла огонь зенитная артиллерия: 8 огромных Flak 18/36, 24 скорострельных Flak 30 и не меньшее количество зенитных пулемётов. 'Зелёным задницам' пришлось убраться, чтобы не сбили свои. Снаряды рвалось выше, ниже, сзади, спереди, огненные трассы крестили небо. Уже в правом крыле зияет дыра от прямого попадания, вот по кабине застучали осколки и пули, но... Бомбы пошли. Залпом, все сразу. На левом развороте опытные бомбардиры следили за их падением. Оторвавшись, бомбы летели поначалу вроде правильно, а потом как бы пошли в сторону. Траектории самолёта и бомб разные, поэтому наблюдателю из самолёта казалось, что бомбы упадут мимо скопления вагонов на железнодорожной станции Любани.
Но вот сначала чёрный дым на месте взрывов бомб пополз в стороны, затем ввысь прорвался взрыв гигантской силы. Начали рваться вагоны с горючим и боеприпасами, сметая огнём всё на земле. Тяжёлые самолёты тряхнуло так, что на миг они перестали слушаться рулей. Строй распался. Зенитки не стреляли. Их более не существовало. Звено Ил-4 степенно закончило разворот и легло на обратный курс, а над станцией клубился и рвался во все стороны огонь и продолжались взрывы. Столб дыма поднялся значительно выше маршрута бомбометания.
У всех краснозвёздных самолётов зияли пробоины, но всё работало. Летчики улыбались. Чувствовали себя самыми счастливым на свете: пренебрегая смертельной опасностью, они вышли победителями. Это ни с чем несравнимо... Снизились до бреющего. Идя таким образом над передним краем и позициями зениток войск на передовой, боевые машины окажутся под обстрелом всего на пару секунд. Попасть в них почти невозможно...
В течении дня основными целями советской артиллерии, в том числе полков РГК, включая 'Кувалды Сталина', оставались в 'Волховском рукаве' по-прежнему Михалёво и Трегубово, а также шоссейная дорога в полосе обороны 'группы Книза'. По причине плохой видимости для оптических приборов подлецов и нехватки снарядов контрбатарейная борьба ими не велась. При этом советская артиллерия, использующая звукометрический метод, успешно уничтожали огневые позиции оккупантов.
На участке 'группы Книза' северо-восточнее Трегубово советские части провели разведку боем. Выявленные огневые точки и позиции артиллерии затем уничтожались в течении дня дивизионной и полковой артиллерией. Весь день танкисты занимались в основном тем, что вытаскивали застрявшие в предыдущие дни танки, буксировали в ремонт подбитые.
Шоссе снабжения 'Волховского рукава' южнее Малого Опочивалово и дорога Глушица — Сенная Кересть находились под миномётным и орудийным обстрелом советских подразделений героической 378-й 'сибирской' стрелковой дивизии Лиленкова. Здесь у ручья Скребельского юго-западнее Малого Опочивалово подлецам удалось окончательно перекрыть снабжение 1,5-тысячной группе из дивизии Лиленкова. Эта группа нависла над 'коридором' снабжения 'Волховского рукава'. Местность обороне Лиленкова благоприятствовала. Из-за невозможности устройства системы траншей и подземных блиндажей по причине половодья, 'сибиряки' приступили к строительству вдоль передовой линии и у огневых позиций стен из двух рядов брёвен высотой в 1,5 метра, между которыми укладывали торф. Рация работала исправно. Вооружение имелось вплоть до зениток. Снабжение предполагалось по воздуху. Вода из ручья Скребельского, процеженная через толщи торфа, настоянная на травах и кореньях, произрастающих здесь со времён Господина Великого Новгорода, имела сильный горький привкус. И всё же пить эту настойку куда приятнее, чем безвкусно-пресную 'снеговуху'.
— Однако готовая микстура от глистов! — крякнув, как после чарки спирту, сказал Лиленков, когда морщась, выпил после боя целую флягу 'микстуры'.
'Сибиряки' имели огромный боевой опыт. Один их полк, а также артполк остались снаружи и поддерживали окружённых огнём миномётов и гаубиц, так что части оккупантов, мешающие воссоединению дивизии, сами находились под двойным ударом, что вело к большим потерям, в том числе от действий разведгрупп и мин. На участке захваченной дороги в предыдущие дни оккупантам пришлось извлечь 200 советских мин.
На снегу кое-где уже проклюнулись ранние проталины. Вид у 'сибиряков' конечно окруженческий. Бритьё — нелёгкая проблема, поэтому многие отпустили бороды и стали похожи на казаков Ермака. От безупречно белых халатов, в которых красноармейцы прибыли на фронт, осталось одно воспоминание. Они испачканы смолой, побурели и потемнели от дыма костров, покрыты рыжевато-жёлтыми подпалинами, а местами прожжены даже насквозь, на них остались следы от лазания по лесным чащобам...
В ночь на 10 апреля советская авиация совершила 24 налёта на войска подлецов в 'Волховском рукаве'. Любань разбомблена. Там пожары. Южнее только руины домов обозначали места прежних деревень. Несколько вылетов совершили экипажи 665-го ночного бомбардировочного авиаполка и 697-го транспортного авиаполка для снабжения окружённых у ручья Скребельского 'сибиряков' — доставлено более 15 тонн различных грузов. Прежде всего горючее для зарядки батарей рации и продовольствие: гороховый концентрат, сушёная рыба, мука, дрожжи, сало, квасной концентрат, соль.
На Волхове начался ледоход. Все ледовые переправы разрушились. Понтонные переправы пока навести невозможно. 'Генерал Ледоход' полностью окружил 2-ю Ударную армию, сделал то, чего не смог сделать фон Кюхлеер... Инженерные части Волховского фронта в полной готовности перед сражением с ещё одним 'генералом' — 'генералом Ледоход'. У них на вооружении заранее приготовленные 6 паромных переправ: по две грузоподъемностью 60 и 30 тонн — в районах Селищенского посёлка и Шевелёво, и по одной в районах Ситно и Руссы. На берегу сосредоточено 1,5 тысячи кубометров брёвен. Лес доставлен из тыла по реке Мете. Металлические поковки изготовлены заранее.
Стараниями 'сибиряков' II батальон 2-го полка SS Polizei-Division из 'группы Хольведе' при зачистке местности у ручья Скребельского уменьшился до 60 человек из 850 по штату. После боя батальон ликвидировали, остатки включили в состав III батальона этого же полка, отправив на несколько дней в Чудово для приведения в порядок. В отличие от 'ударармейцев', которые без отдыха воевали с января, Линдеманн имел избыток войск и мог позволить себе некоторую ротацию. При вывозе уцелевших доходяг из разгромленных частей в 'Волховском рукаве' по дороге с плакатом: 'Здесь находиться задница мира', машины ехали 7 километров 8 часов! Надпись на обратной стороне щита гласила 'Не забывай здесь произошедшего!'
Дорогу из 'Волховского рукава' в Чудово около этого щита каждый день закупоривали машины всех типов. Поэтому она как заманчивая цели находилась под периодическими ударам Ил-2 и артиллерии. Каждый день штурмовики собирали здесь с захватчиков дань смертью: 5-7 различных машин, несколько повозок и десяток лошадей, 30-40 солдат и 'хиви'. Обиднее всего приходись раненым, которые едва спаслись в бойне в 'Долине смерти' и в сутках-двух от фатерланда гибли от бомб и ракет в 'коридоре' снабжения Линдеманна. Солдаты давно уже назвали эту дорогу 'дорогой смерти'. Так оно и было. Везде на неё 15-километровом протяжении валялись искрошенные деревья, остовы машин, сгоревшие танки и самоходки, искорёженные орудия, расколотые и погнутые винтовки, оторванные колёса, разбитые повозки и различные армейские ручные тележки: пехотные, сапёрные, огнемётные. Везде трупы лошадей, куски самолётов, рассыпанные и втоптанные в грязь медикаменты, нательное бельё, россыпи повреждённых взрывами и пожарами боеприпасов, груды простеленных канистр, куски трупов в лохмотьях мундиров и маскхалатов...
Завшивленность боевых частей в армии Линдеманна приобрела невероятный размах. 'Волынская лихорадка' процветала. Состояние здоровья завоевателей катастрофически плохое. Полная очистка от вшей невозможна. Из-за огромных потерь многие подразделения не могли снять с передовой ни одного человека. Боеспособность из-за непрерывных боёв, нахождения в мокрых землянках и палатках, а также от нехватки сна, сильно упала. Даже в 'бункерах' генералов Книза, фон Бассе, Вюнненберга вода с крыши кое-где капала прямо за воротник. Вода проникала сквозь крыши блиндажей, как через течь в подводной лодке, стояла лужами на полу и снаружи на земле. Всё время её приходится откачивать насосами, или вручную вёдрами и касками-кастрюлями, делать дренажные ровики, каналы, ямы. Сапоги, форма, одеяла — всё мокрое или влажное и перестало согревать.
Думали ли эти душегубы 22 июня 1941 года, что через 9 месяцев после вероломного нападения на страну рабочих и крестьян, и бравурного марша по Белоруссии, Украине, Литве, Латвии, Эстонии, Wehrmacht сядет в такую лужу, откажется в болотах, защищаясь что было сил от армии 'недочеловеков'. Понесшие большие потери в тяжёлых зимних боях части больше не могли поддерживать физическую и моральную форму на нужной высоте. Только постоянно прибывающее пополнение всё ещё находилось в розовых пропагандистских очках...
Советская артиллерия обстреливала Михалёво и Трегубово. По причине плохой видимости подлецы не имели возможности вести контрбатарейную борьбу. Действовали разведгруппы. Несмотря на горечь потерь, крайнее утомление, 'генерала Грязь', который блокировал подвоз продовольствия, сибиряки, уральцы, воронежцы, харьковчане, ленинградцы 2-й Ударной армии держались бодро. Строили вместо затопленных огневых точек плавучие ДЗОТы. Вместо заливаемых водой окопов насыпали над огневыми точками холмы по плетённым корзинам. Создавали минные поля, завалы, устанавливали управляемые фугасы. Организовали в глубине обороны пункты отдыха и санобработки, починки оружия, обуви и обмундирования. Крутили привезённые с 'большой земли' транспортными самолётами У-2 фильмы. Чаще всего 'Александр Невский', 'Суворов', 'Чапаев', 'Музыкальная история', 'Волга-Волга', 'Весёлые ребята', фильм 'Разгром немецко-фашистских войск под Москвой' и другие.
Вдохновляющий фильм 'Разгром немецко-фашистских войск под Москвой' смотрели затаив дыхание. Его предложил снять Главнокомандующий Красной Армии Сталин при планировании контрнаступления под Москвой. Показано, как люди стояли в очередях, чтобы записаться добровольцами на фронт, и камера фокусируется на их лицах. Люди становятся главными героями. Фильм показывал жизнь прифронтовой столицы со всех сторон: как москвичи готовили оборонительные сооружения, как отправлялись на фронт войска прямо с парада 7 ноября. Отличительной особенностью картины режиссеров Варламова и Копалина стали эмоционально сильные ключевые эпизоды: стремительно летящая конница, лыжники-десантники в белых маскхалатах, панорама брошенной фашистами техники, образ Бородинского поля, по которому идут войска Красной Армии.
'Ударармейцы' пели и плясали в самодеятельности. Писали стихи в дивизионные газеты. Вступали в партию, комсомол. Многие бойцы и командиры видели в ВКП(б) организующую силу, воплотившую народные мечты о справедливом обществе и заботливом государстве, создавшую советский патриотизм, способную привести народ к победе.
До СССР человеческое общество всегда было устроено так, что паразитическая верхушка имела заведомое преимущество над народом в виде особых прав и особой собственности, которые позволяли автоматически перекачивать средства, заработанные народом в карман этой верхушки. Большинство паразитов просто прожирали доставшееся без труда народное богатство. Ничто также не мешало пользоваться частной собственностью прямо во вред обществу, например, перекрытием доступа к берегу реки или в лес на правах собственника земли, взвинчивать цены на продукты во время голода, толкать народ в войну. Ничто не мешало частному собственнику дурить, строя никому не нужные фабрики, отели, магазины и прочее, а затем разоряться. Все это описал марксизм в понятиях частная собственность, капитал, эксплуатация, классы, общественно-экономические формации, кризис капитализма. В СССР большевики впервые в истории человечества построили общество, где личный интерес подчинялся общественному, где ликвидировали возможность эксплуатации человека человеком. Ликвидировали инструмент эксплуатации — частную собственность на средства производства, на землю, недра. Этими активами управляло само общество в лице государства, кооперативов или колхозов.
Поскольку пропал класс, выкачивающий на своё потребление огромную долю народного богатства, богатство в руках общества резко возросло даже без повышения производительности труда. Поэтому ещё очень бедный СССР уже в 1930-х годах смог себе позволить бесплатное образование и здравоохранение. Поскольку общество национализировало капитал, стало проще управлять имеющимся капиталом, организовывая строительство наиболее насущных заводов и фабрик, развивать науку, вкладывать средства в долгосрочные проекты. Поскольку общество национализировало международную торговлю, оно смогло эффективно распоряжаться всей валютой в интересах всего общества.
Пропал фактор личной эксплуатации, резко вырос статус человека труда, испарилась безработица, общество уверенно гарантировало трудящимся нормальный рабочий день, больничные пособия, пособия матерям, инвалидам, пенсии по старости, отпуска для отдыха, повышение образования, оплачиваемый отпуск по уходу за ребёнком, технику безопасности, спецодежду и тому подобное. Просто исчез слой людей, заинтересованных урвать эти средства для увеличения своей нормы прибыли, ворующий у людей их труд.
Без наследственных преференций в виде капиталов, собственности на землю и недра, огромной недвижимости, граждане впервые в истории на деле стали равны в тех возможностях, которые им предоставляло общество. Лидерами государства становились не дети и жёны президентов, частных собственников, генералов, а выходцы из крестьянских и рабочих семей. Социальные лестницы открылись так широко, как никогда в истории. Ушла в прошлое патриархальная семья, женщины и молодежь получили свободу самим выбирать свою дорогу в жизни, получили право на любовь без имущественных, национальных ограничений.
