В гостиную Слизерина Гарри провожал Снейп, во время ночного обхода обнаруживший отсутствие «любимого» ученика. Хотя «провожал» не совсем то слово. Спальню внезапно накрыла гробовая тишина, но прежде чем Гарри успел повернуться и увидеть, что происходит, на его ухе сомкнулись жесткие сильные пальцы. Профессор стащил его с лестницы, получив пару отпечатков чужих зубов на пальцах. Гарри жалел, что у него нет таких клыков как у Химеры, но прокусить кожу все-таки смог. Профессор зашипел не хуже василиска, вцепился в плечо ученика измазанными кровью пальцами и с удвоенной скоростью зашагал в подземелья. Рука, к несчастью, оказалась левая, то есть Криса. Нет, он не обиделся, просто недолго думая сунул ладонь в чужой карман. И, кажется, что-то нашел.
— Весь волшебный мир, начиная от министра магии и кончая завхозом, делает все, чтобы уберечь знаменитого Гарри Поттера от Сириуса Блэка. А знаменитый Гарри Поттер сам себе закон. Пусть простые смертные беспокоятся о его безопасности? Знаменитый Гарри Поттер ходит, где ему вздумается, не утруждая себя мыслями о последствиях, — негодовал декан. — Как вы похожи на своего отца, Поттер. Просто удивительно! Он тоже был на редкость высокомерен. Немного удачливее других на площадке для квиддича, а гонору сколько! Так важно разгуливал по школе в окружении друзей и поклонников... Да, сходство прямо-таки сверхъестественное!
— Что, до сих пор ему завидуете? — огрызнулся Гарри.
Слизерин немедленно лишился тридцати баллов. Но если бы Гарри было до этого хоть какое-то дело!
— Всегда на вторых ролях вы, я смотрю, не приобрели ни единого друга, зато научились вовремя менять хозяев, — презрительно выплюнул Гарри.
Снейп готов был его ударить. И кто знает, ударил бы или нет, но за спиной раздался надтреснутый старческий голос:
— Достаточно, Северус. Вы предвзяты и неадекватны. У мистера Поттера есть право проводить время с друзьями.
Далмош встал между ними, вздрогнув от выплеснувшегося в воздух напряжения. Заслонил Гарри собой. С минуту профессора меряли друг друга взглядами, а затем Снейп резко развернулся и двинулся прочь. Сейчас он особенно походил на дементора, куда там Малфою-младшему. Подол черной мантии развевается за спиной во время беззвучного, плавного скольжения, аура подавляет тьмой и ненавистью.
Как потом оказалось, Крису достались часы с дарственной надписью от Люциуса Малфоя. Из вредности, желания достать Снейпа и просто от нечего делать Гарри позволил Крису продать их Капитану за сорок галлеонов.
До середины апреля, пока сугробы не сменились молодой, сочной травой, Гарри и Снейп вели себя так, словно не подозревают о существовании друг друга. Гарри сдавал эссе по зельеварению, каждый раз получая предсказуемое Т, и, не особо стараясь, варил зелья с тем же результатом.
Ночные прогулки по замку возобновились и стали куда сложнее. Он то и дело натыкался на пары старшекурсников, коим весна вскружила голову. Парни гордо посматривали по сторонам, с деланной небрежностью поигрывали палочками, девушки переглядывались и хихикали. Ночные дежурства требовали внимания почти всех профессоров замка. Вытаскивать из ниш обнимающиеся парочки один Филч был не в состоянии. Теперь не было и речи о том, чтобы полюбоваться звездами из какой-нибудь башни: все они были заняты. Даже если Гарри и приходил первым, уже через десять минут ему намекали, что пора бы удалиться и не портить романтическую атмосферу.
Слава Мерлину, на Запретный лес никто не претендовал. Саашшесс катала его среди залитых лунным светом стволов, делилась добычей, куски которой Гарри жарил на костре, и находила для детеныша ручьи с холодной, чистой водой. Однажды они нашли скит, в котором явно никто не появлялся целыми столетиями. Кладка раскрошилась и покрылась плющом, деревянные ставни превратились в труху. Внутри нашлось несколько железных крестов, медных пуговиц и сломанный костяной гребень. Выводок мышей — как летучих, так и обыкновенных — Гарри находкой не счел, да и пришествию чужака они были совсем не рады. За скитом выросли прозрачные стебли лунной полыни. Гарри собрал все — можно будет сварить зелье разделенных воспоминаний. Оно не просто заменяет думосброс, но еще и позволяет ощутить и прочувствовать все пережитое другим. Изредка встречались дементоры — их прогонял патронус Криса, и кентавры — эти сами шарахались от василиска.
Крысолов приходил редко и в основной за новой порцией крови. Он мог на несколько недель уйти на глубочайшие уровни грани, после чего долго привыкал к последовательному и логичному человеческому миру заново.
Над Северной башней сияли звезды. Пусть она не была самой высокой, зато на практически плоской крыше можно было с комфортом расположиться и не бояться соскользнуть вниз. Кроме того, сюда влюбленные парочки не добирались. Девушки в основном боялись забираться на крышу, да и запирающие чары Гарри снял бы далеко не каждый взрослый маг. Так что незваному гостю, а точнее гостье, он изумился не меньше, чем встреченному в коридоре дементору.
Луна приветливо кивнула ему, баюкая в ладонях хрустальную пиалу. Ночью ее светлые волосы казались серебристо-серыми, глаза сияли мягким, ровным светом. У Гарри и мысли не возникло попросить ее выбрать себе другое место, ибо это уже занято. Он скорее согласился бы уйти сам. Не потому, что не хотел спорить с девочкой или портить ночь взаимными обидами. Просто Луна была именно на своем месте, ближе к небу, звездам и магии. Просить ее уйти означало бы требовать, чтобы солнце упало на землю и светило бы из глубин мирового океана.
— Эмм, привет, — голос прозвучал так хрипло, словно Гарри весь день дышал ядовитыми испарениями. Он прокашлялся и добавил: — Как ты сюда попала? На метле?
— Нет, — она покачала головой, — вошла через дверь.
С этой двери Гарри минуту назад снимал заклинание семи ключей и был твердо уверен, что к чарам никто и не прикасался. Чувствуя себя полным идиотом, он возразил:
— Дверь была зачарована.
— Я не заметила, — мелодично проговорила она. — Хочешь поймать падающую звезду, Гарри?
Над ее головой сверкнул огненный росчерк метеора.
— Нет. Я лучше посмотрю. Собираешься держать ее в пиале?
— Там она не растает. Звезды лучше всего хранить в хрустале.
Интересно, что сказала бы тетя Петуния, обнаружив осколок метеорита в хрустальном сервизе, подаренном на свадьбу? Правильно, ничего хорошего.
Гарри сел рядом. Очень хотелось поглядеть, как Луна собирается ловить падающие звезды. Но, наверное, ночь не располагала к удачной охоте. Пролетело еще несколько метеоров, которые они молча проводили взглядами. Все летели в направлении леса, и если среди них и был хоть один метеорит, то упал он в море. В конце концов Гарри улегся на крышу, закинул руки за голову. Вокруг смешивались ароматы ночи и весеннего леса, вдалеке раздавалось пение цикад. Луна молчала, любуясь звездами, а ее аура сплеталась с миром, не нарушая его песенную гармонию.
— Кажется, звезды больше не падают, — заметил он.
— Звезды часто падают, но быстро тают. Зато их можно собирать. У меня есть несколько — правда, они давно остыли и больше не светят. Хочешь, подарю их тебе?
Гарри помотал головой. Приятно, конечно, но для него метеориты это космический мусор, а не погасшие звезды. Не отбирать же у этой наивной девочки так восхищающие ее игрушки.
Когда Луна попрощалась, Гарри хотел было проводить ее до двери в башню: чары все еще активны, они пропустят только его. Но девочка протянула тонкую руку, толкнула дверь, и та открылась как ни в чем не бывало. Гарри проверил заклинание. Оно работало как полагается, следов взлома не было. Луна не смогла бы войти на крышу и не смогла бы вернуться — но ведь и вошла и вернулась. Как?! Она же не привидение, а человек из плоти и крови. Даже не колдовала, просто взяла и открыла дверь.
И все-таки как?..
Глава 32.
— Выверните карманы, Поттер, — раздался резкий голос Снейпа.
Гарри нарочито послушно убавил пламя под котлом и подошел к учительскому столу. Надо было велеть Крису выкинуть неизвестно что, не слишком ловко подброшенное Малфоем ему в карман минут десять назад. Но его второе «я», по-хозяйски ощупав подарок, радостно возопило, что дыра в подкладке нужна как раз для таких случаев.
Глаза Драко возбужденно блестели, он даже немного подался вперед. Оставалось только вздохнуть. Ну никакого воображения, сплошная серая предсказуемость. Он ведь уже пытался подставить Гарри, подбросив ему что-то из закромов Снейпа. Видно, забыл, чем это кончилось в прошлый раз. Или решил, что терпение и труд все перетрут.
Ладно, пусть Снейп осмотрит содержимое его карманов. Жалко, что ли? Взорам пары десятков учеников предстала...
— Что это, Поттер? — с непередаваемым выражением лица спросил зельевар.
По классу прокатился полузадушенный визг-вздох, подчеркнутый возмущенным возгласом Рона. Гарри торопливо повернулся к нему:
— Рон, это не то, что ты подумал! Клянусь, я ни в чем не виноват.
Профессор тем временем пытался расколдовать предмет и увидеть его истинный вид. Ага, сейчас. Она самая настоящая, профессор, можете поверить своим глазам. Снейп быстро убедился в отсутствии каких-либо чар, но глазам верить упорно отказывался. Гарри Поттер в который раз не вписался в картину бытия, умудрившись при этом — опять-таки в который раз — выбить Снейпа из привычного логичного мира причин и следствий.
— Зачем она вам?
Голос по-прежнему суров, но в ауре ясно различимы оттенки неуверенности. Правильно, не стоит задавать вопросов. Поттер ведь и ответить может, притом честно и без утайки. Неизвестно, как долго после его ответа придется восстанавливать душевное здоровье и равновесие. Северус Снейп не был трусом. Он не только озвучил свой интерес, но и скользнул невесомыми щупами легиллименции по кромке сознания Гарри.
Оставалось только признаться или явить профессору сбалансированные щиты, невозможные для подростка. Маг выбрал первое:
— Это ради моей безопасности. Я с ней увереннее себя чувствую.
И поощряющей улыбкой предложил развить тему или спросить о чем-нибудь еще. Зайти дальше зельевару не позволил инстинкт самосохранения. В список явлений магического мира, о которых не стоило знать во избежание нарушений психики, давно следовало включить еще один параграф. Гарри Поттера.
— Сэр, мне продолжать? — он демонстративно потянулся к карману.
— Нет! — бледные пальцы нервно вцепились в темное дерево. Всего на мгновение, но Гарри заметил и не смог не улыбнуться. — Займитесь зельем, мистер Поттер. И не отвлекайте меня больше. Никто из вас, — Снейп обвел класс тяжелым взглядом, задержав его на Малфое.
— Так я ее заберу? — невинно осведомился Гарри.
Небрежно запихнув собственность в карман, он вернулся к приготовлению зелья. Время добавления змеиной чешуи было пропущено, и варево приобрело ядовито-оранжевый цвет. Рассудив, что спасти его все равно уже не удастся, Гарри ради эксперимента опустил в него дохлую крысу. Ту самую, что только что показывал Снейпу. Ничего, у Барти их много — и откуда берет? — еще даст. Наличие в кармане мягкой тушки Гарри не радовало, но оно же было, пожалуй, единственным способом хоть как-то ограничить назойливую опеку Крауча. По его мнению, Гарри кругом поджидала опасность, и единственной преградой для нее был лишь он сам, преданный защитник и слуга. Гарри видел ситуацию несколько иначе: его кругом поджидали опасность... и спятивший некромант.
Поразительно, но в остальном разум Бартемиуса Крауча работал без заскоков. Порой казалось, что у него тоже проявляется некое раздвоение личности. Он был вполне милым человеком, интересным собеседником, прекрасно образованным чистокровным магом, что отнюдь не мешало подкладывать в кровать Гарри мертвых крыс. В целях безопасности, разумеется, а как же еще. Животное не защитит, но пару лишних секунд даст. Пришлось уступить, и носить крысу с собой. Всяко лучше, чем глубокой ночью вытянуть ноги под одеялом и наткнуться на холодный комок.
Зелье воодушевленно вскипело и пошло радужными пятнами. Профессор обреченно закрыл глаза, считая дни до каникул. К счастью, их было не так много. А он-то после письма Вернона Дурсля подумал, что с Поттером плохо обращаются. Да им памятник пора было ставить!
После урока Гарри торжественно поклялся Рону, что непричастен к смерти Коросты, и это точно была какая-то другая крыса. И нет, он ее не убивал, он ее нашел... И взял себе. Для защиты. Какой? Ну, психологической... Однокурсники предпочли оставить его в покое. Для собственной психологической защиты.
С началом экзаменационной сессии на замок опустилась удивительная, почти неестественная тишина. Даже самые отъявленные лентяи засели за учебники, библиотека по популярности приблизилась к Большому залу во время обеда. Гарри не прельщало заниматься в сопровождении шелеста страниц и путаных объяснений. В роли учебников выступали Крис, Барти и даже Крысолов, не умевший применять классическую магию, но все же немало о ней знавший.
С головой уйти в экзамены, как это бывало раньше, не получалось. Внутри словно разворачивались пружины, двигались колеса часового механизма. Двадцать дней до окончания сессии... пятнадцать... неделя... Неделя, и он возьмет билет в Америку. Неделя, и он встретится с покупателем Сердца Мира. Узнает, <i>кто</i> продал артефакт. Сперва Гарри хотел воспользоваться портключом, но Крис предупредил, что сковывать пространственные точки на таких расстояниях способны лишь специалисты. У него подобных знакомых не оказалось, а обращаться в министерство было слишком рискованно.
Гарри благополучно провалил травологию и, по невнимательности, астрономию, зато с блеском показал себя на чарах и защите. Слава Мерлину, ему попался не боггарт, которого пришлось бы запихивать обратно в шкаф голыми руками, ибо магию существо по-прежнему игнорировало. В графах напротив зелий и трансфигурации появились две строгие «В».
Профессор Трелони вызывала студентов по одному. Из кабинета они все как один выходили настолько бледные и подавленные, что Гарри и Крису не терпелось дождаться своей очереди и принять участие в общем развлечении. Неужто их всех ждало одинаковое пессимистичное будущее, включающее потерю аркана, чести, статуса и дальнейшее банкротство? За результат экзамена Гарри не тревожился: он был единственным человеком, способным на самом деле увидеть что-то в хрустальном шаре. Не будущее, нет. Грань. В нее он мог вглядываться где и когда угодно. В кабинет он поднялся предпоследним, оставив в башне непривычно задумчивую Алису Трикс.
Вслед внезпно донеслось:
— Прорицания такая интересная наука. Они не определяют будущее, как полагают люди, и не ограничивают его, вовсе нет. Ты никогда не думал, что будущее зависит не от самих пророчеств, а от их толкования?
