Но при этом он не знал, на что похожа электростанция, сделанная людьми. Поэтому когда Нулевой отступил туда, он с радостью потек вслед за ним. С радостью, до того момента, как сильный электрический разряд не пронзил его тело. Это не убило его, но это заставило его порождать новую жизнь, с гораздо более высоким темпом, чем обычно. Нулевой принялся вырезать эти новые формы жизни в огромных количествах.
АДАМ попытался разнести электростанцию, но невероятным усилием воли Нулевой сдерживал его. К сожалению, электростанция все же была разрушена, когда АДАМ заполнил ее целиком, но и он получил значительные повреждения.
Более того, это замедлило его до подхода остальных Детей. Голос Мисато раздался в эфире:
/Окружить и раздавить/, — приказала Мисато.
Ее голос звучал тихо, поскольку генератор, питающий системы связи, нуждался в починке.
Пятеро Детей, выполняя ее команду, образовали пятиугольник вокруг АДАМА. Их АТ-поля слились в одно целое, заключив АДАМА внутри и давя на него. Он бросался на них, иногда отбрасывая назад кого-то одного, равного по силам. Но остальные, пользуясь этим, приближались с других направлений, сжигая и сдавливая его.
Его гнев бился в их разум, пытаясь найти опору, взывая к ярости боя, что скрывалась внутри них. Но все, чего он добился — еще больше подстегнул их, поскольку он являлся их врагом, объектом их гнева.
Приближалось время кормежки. Голод обуял их. Анна всхлипывала, испуганная собственными пробудившимися чувствами. Тодзи был слишком сосредоточен и разозлен на проклятого жидкого ублюдка, чтобы замечать что-либо еще. Синдзи и Аска достаточно давно были в деле, поэтому мысль о пожирании еще живого противника казалась им совершенно естественной, с некоторых пор они не переживали по этому поводу. Рей думала о своем.
По мере уплотнения, АДАМ начал выделять энергию. Ярко сверкая, она потоком лилась по барьерам вокруг него. Но эта энергия втекала в Детей и придавала им сил, словно закуска перед основным блюдом.
Это было слишком для Анны, она запаниковала. Ее ЕВА потеряла равновесие и запнулась. АДАМ воспользовался шансом и попытался ускользнуть через брешь. Но он был уже слишком слаб. Другие ЕВЫ навалились сверху и начали буквально пожирать его. Даже Анна оправилась и возобновила натиск.
Но они оставались уязвимы для его разума, и АДАМ выложил свой последний козырь, сделал попытку сокрушить их силой своего древнего разума, чтобы потом поглотить, как он поглотил многих из своих детей.
И когда его разум нахлынул на них, они увидели все его глазами.
* * *
Он смотрел на поклоняющихся ему, что кормили и содержали его. В свою очередь, он давал им энергию и позволял использовать частицы его плоти для создания других существ. Глазами этих существ, он мог видеть мир вокруг него, оставаясь при этом в надежной и удобной металлической утробе.
Существовали важные планы исследований, отдаленные области для изучения, эксперименты, проводимые над краткоживущими обитателями этого мира. Он наблюдал цивилизации, не людей. Однако, Древние были достаточно долговечными, чтобы он заметил их, тем более, что они являлись теми, кто поклонялся и служили ему. Он наблюдал, как они строят свои города и создают меняющих форму слуг из его плоти, Шогготов. Они воевали с другими расами со звезд, обнаружившими Землю, с хотнианами, возглавляемыми Ктулху, имеющими форму конуса йитианами, грибами с Юггота и множеством других рас.
Он с удивлением следил за тем, как Шогготы восстали против все более деградирующих Древних, и был так же удивлен, когда восстание было подавлено. Закат Древних и изменение климата Земли вызвали у него некоторое беспокойство, поскольку Древние обеспечивали его питанием, пока его кровь распространялась через множество земных существ, и весь мир был под его надзором.
Он едва заметил человечество, погруженный в глубочайшую дремоту последние несколько миллионов лет, исследуя отдаленные сферы и измерения, непостижимые для людей. Но сейчас он бодрствовал, и он голодал. Он лишился половины своего тела, и он должен был питаться, чтобы снова восстановить силы. К счастью, люди вполне удовлетворили его потребности. Он и его дети могли продолжать питаться плодовитой массой и наращивать силу.
Но они отвернулись от него, предали его, и теперь их ждет гибель. Он поглотит их всех, и произведет на свет новых детей, которые будут послушны его воле, какой бы она ни была.
* * *
— Этот ублюдок думает, точно как дедушка, — пробормотал Тодзи.
Синдзи едва не растерял концентрацию, начав смеяться.
И этот звук человеческого смеха был последним, что услышал АДАМ. Его силы утекали, и его слабый психический натиск был не в состоянии победить Детей.
С другой стороны, по всему городу, безумцы и сведенные с ума услышали его предсмертный крик и в течении нескольких секунд начали рваться к штаб-квартире NERV, на помощь их отцу, в гневе кричащему на предавших его детей. Нормальные, забившиеся в шкафы, прячущиеся в подвалах, за запертыми дверьми, хныкали, потому что отвергали зов.
Но зов прекратился так же быстро, как начался. Самые слабые, наиболее восприимчивые, продолжали неистовствовать, потеряв разум. Многие другие осознали, что голые и истекающие кровью оказались вдали от дома. Некоторые упали замертво, когда сила, вызывающая у них приток адреналина, исчезла. А другие очутились в ловушке, среди камней и огня.
А затем, ЕВЫ сожрали АДАМА, как маленькие детишки — пудинг. Его сила потоком хлынула в них и в Детей. И они выли от наслаждения.
Радость пира над павшим противником была прервана рокотом, донесшимся из-под земли. NERV, так же, как и Геофронт, поврежденный и разбитый, начал в конце концов полностью рушиться.
Обломок перекрытия упал на Третьего и сбил его на землю. Тодзи выругался:
/ Проклятье, больно!/
/ Не настолько, как быть придавленным всем Геофронтом. Направляйтесь на уровень "земли" Геофронта. Вы понадобитесь нам, чтобы выбраться отсюда, — сказала Мисато, — вы можете использовать силу, которую вы поглотили от последнего Ангела, чтобы пробить проход через любые преграды. И прикрывайте головы АТ-полем./
Они, следуя приказам, прокладывали их путь наверх, через рушащуюся штаб-квартиру, взбираясь по осыпающимся обломкам.
/ Хорошо, вы прекрасно справляетесь, — сказала Мисато, — Теперь.../
И тут связь прервалась.
/ Кацураги-сан? — спросил Синдзи, с беспокойством в голосе, — Что с вами?/
/ Гребаный потолок рухнул. Возможно, эти психованные Рей разломали опоры крыши/, — предположил Тодзи.
/ Трудно поверить, как это место еще не обрушилось/, — сказала Анна.
/ Мисато? МИСАТО!!! — закричала Аска, — Быстрее! Мы должны спешить, — пламя вырвалось из Второго, испаряя массу металла, преграждающего путь, — Мы идем! Не умирай! Не умирай!/
Как только они появились возле основного здания NERV, один из опускающихся небоскребов стремительно рухнул, погрузившись в озеро. Поднявшаяся волна сбила еще несколько поврежденных зданий.
Дети увидели, как личный состав командного центра спасался бегством, словно пчелы из опрокинутого улья, отчаянно уворачиваясь от обломков; как проседал потолок над ними, и как начали падать громадные здания.
Второй принялся сжигать падающие на несчастных людей обломки. Нулевому удалось подобрать Фуюцуки и Рицуко. Четвертый подхватил нескольких техников, работавших на уровне "земли". Третий собрал еще больше, в том числе Майю. Держа людей у груди, он генерировал АТ-поле, чтобы защитить их.
— Где Кацураги-сан? — спросил Тодзи Майю. Его усиленный динамиком голос разнесся по всему геокуполу.
— Она...она, — Майя озиралась по сторонам, — Она все еще должна находиться в здании, которое мы использовали, как штаб-квартиру! — она указала рукой.
Синдзи развернул свою ЕВУ и подбежал к зданию, видя, что часть другого здания рушится на него. Его ЕВА схватила и отбросила в сторону то здание и сорвала со штаб-квартиры крышу. Мисато и Макото попали в ловушку внутри, когда все выходы оказались заблокированы обломками. Он быстро подобрал их, спросив:
— Где отец?
— Не знаю, — ответила Мисато, — Я заметила, как он вышел, но с тех пор больше не видела.
Аска засекла его. Гендо отбежал от здания в другом направлении, отделившись от остальных, и сейчас прятался от осколков. Она видела огромный кусок, падающий прямо на него, и на мгновение, она испытала желание просто позволить ему раздавить Гендо. Но ее совесть оказалась сильнее, и она взорвала обломок, затем прибыла на помощь.
— Ты мой должник, — заявила она.
Гендо этого не отрицал.
* * *
Мисато сидела на капоте полураздавленного автомобиля, вместе с Макото, и наблюдала, как Дети выбираются из своих ЕВ. Гендо, Фуюцуки, Майя и Рицуко расселись на камнях вокруг.
— Еще одна такая победа, и не останется ничего, кроме кратера в земле, — спокойно сказала Мисато.
— Они все еще нуждаются в нас, семпай? — спросила Майя.
Гендо, нахмурившись, взглянул на них, но ничего не сказал.
— Все меньше и меньше, — ответила Рицуко, — Но у нас все еще есть что им предложить, — по голосу было ясно, что ее не слишком устраивает положение дел.
Фуюцуки заметил:
— В конечном счете, все дети вырастают. Но, командир Кацураги, все это весьма паршиво. Я надеюсь, мы не доведем до такого же состояния NERV-Германия.
Их беседа прервалась, когда Дети пробрались через руины и трупы, выглядя с каждым шагом все менее торжествующими. Синдзи тихо спросил:
— Сколько погибших?
— Мы пока не можем точно оценить, — ответила Майя, — Много. Очень много.
* * *
Хикари вышла из автомобиля, с тревогой оглядываясь вокруг, на то, что осталось от города. Макото, сидящий за рулем, спросил:
— Ты уверена, что это то самое место?
— Да, — ответила она, — Спасибо, что подвезли.
— Никаких проблем.
Макото отъехал, оставив Хикари перед общественным убежищем — приземистым одноэтажным зданием, помещения которого в основном располагались под землей. Немало людей, выглядевших потрепанными и утомленными, бродили снаружи. Некоторые плакали, хотя в этом не было ничего странного.
Хикари узнала свою бывшую соседку, миссис Танака, и подошла к ней.
— Хикари-чан! Где ты была? Мы все так волновались о тебе.
— Я была в Геофронте, Танака-сан. Это... долго объяснять.
Геофронт, являясь собственностью NERV, часто был связан с военными тайнами и прочими вещами, о которых лучше не спрашивать. Миссис Танака оказалась достаточно умна, чтобы понять это.
— Я понимаю, — сказала она дрожащим голосом, — Рада видеть, что с тобой все хорошо, но...
Хикари заметила смятение на лице миссис Танака.
— Что... Что-то случилось?
Миссис Танака кивнула.
— Это... насчет твоих родителей, Хикари-чан. Они...они...
Холодный страх коснулся сердца Хикари.
— Они...ранены во время катастрофы?
— Гораздо... хуже, Хикари-чан, — сказала она, мягко взяв Хикари за руку. Девочка безучастно смотрела на нее некоторое время.
— Я хочу увидеть моих родителей, — спокойно сказала Хикари. Она отняла свою руку у миссис Танака и направилась к убежищу.
— Хикари-чан, подожди!
Хикари сорвалась на бег, вбежала в убежище, неистово проталкиваясь через толпу в коридоре, и зовя свою мать и отца. Миновав несколько комнат, она заметила кровь на стенах, а также нескольких человек, валяющихся на полу, запятнанном кровью.
Не обращая внимание на кровь и трупы, она вбежала в комнату, где оставались ее родители.
Рука отца все еще сжимала окровавленный нож, хотя он был уже мертв. Раны зияли повсюду на его теле, на груди, на руках, и особенно отвратительный разрез был поперек живота. Привалившись к стене, он смотрел в никуда, на что-то невидимое; трупное окоченение сохранило его в этом безумном положении.
Напротив отца лежала мать Хикари... агония — последнее, что она чувствовала, на что указывал ужас на ее лице и каждый порез на нем.
Хикари широко раскрыла глаза. Миссис Танака догнала Хикари, сопя, пыхтя и стараясь отдышаться. Но она видела, что уже слишком поздно.
— Хикари-чан...
— Что... что произошло? — оцепенело спросила Хикари.
— Мы не знаем, Хикари-чан, — ответила миссис Танака, — Мы... мы не знаем почему, но твой отец, и многие другие люди здесь, вдруг сошли с ума. Твой отец ранил нескольких человек, а твоя мать попыталась остановить его, но... — она не смогла удержаться от слез, вспоминая об этом, — И...после... после этого... твой отец начал резать сам себя...
Этого не может быть.
— Я так сожалею, Хикари-чан.
Это просто сон.
Странный сон.
— У тебя... есть какие-нибудь родственники, кому можно было бы позвонить, Хикари-чан?
Кошмар.
Это не по-настоящему.
— Хикари-чан?
— НЕЕЕЕТ!
* * *
Макото был близок к тому, чтобы сдаться и уйти, когда Мисато открыла дверь. Синдзи, Аска и Анна в унынии разбрелись по комнате, слушая радио. Мисато тоже была не в лучшем состоянии.
— Хикари нормально добралась до дома?
Он кивнул.
— Да, убежище вроде в порядке. С ней все должно быть хорошо.
Мисато облегченно вздохнула.
— Хорошо. Как нам известно, часть персонала отеля сошла с ума. Ночной портье изнасиловал и... — она вздрогнула и впустила его, — Хочешь соку или еще чего-нибудь?
— Да, пожалуйста, — сказал он, глядя на Детей, молча пялившихся на стены. "Я должен что-то сделать для них, — подумал он, — Ободрить их каким-то образом".
Пока Мисато ходила к своему минихолодильнику, стоявшему в углу, Макото присел на кровать рядом с Синдзи.
— Эй, я мог бы принести свое старье, если вы, ребята, хотите послушать хорошую музыку, — сказал он, надеясь развеять их уныние.
Они оставались настолько тихими, что он засомневался, не впали ли они в аутизм.
— Эй, Синдзи, ты отлично справился, вытаскивая нас из руин. И ты тоже, Аска.
Аска слабо кивнула. Синдзи пробормотал:
— Всегда пожалуйста.
Мисато принесла ему сок, затем растянулась на кровати.
— Мы победили, но этого не чувствуется.
Анна кивнула.
— То, что мы видели... — она задрожала, — Такое случается каждый раз?
— Не так часто, — спокойно сказала Аска, — Ты уверен, что с Хикари все нормально?
— Да, — ответил Макото, — Она напряжена, но я не собираюсь обвинять ее в этом.
* * *
Они прозвали это "Отель NERV". Это была скромная шестиэтажная гостиница, с плавательным бассейном, игровым залом и рестораном. Теперь ее заняли важные персоны из NERV, главным образом ведущие ученые, высокопоставленные руководители и, конечно, пилоты.
Это была неплохая гостиница, но она не являлась домом.
Дом сейчас представлял собой груду развалин.
Он никогда не считал себя сентиментальным, но Тодзи горевал не только о потере места, где он жил, но и о связанных с ним воспоминаниях.
Тодзи сидел сейчас в кресле возле бассейна, вглядываясь в руины, напоминающие ему о его собственной потере. Это были развалины того, что он любил. Ты не ценишь то, что имеешь, пока не потеряешь.
