Мельком, Ольга увидела как одно из поверженных чудовищ со вспоротым животом, приподнялось на передних лапах, и вновь двинулось на них. Внутренности вывалились из рассечённого брюха и, кровоточа, волоклись за ним следом. Какие-то более мелкие мутанты тут же пристроились позади, и с остервенением принялись грызть кишки ещё живого монстра, который почему-то не обращал на них никакого внимания, очевидно пребывая в агонистичном стремлении во что бы то ни стало добраться до желанной жертвы.
Один вид этого адского зоопарка мог свести с ума даже самого стойкого человека. И только Лиша помогала несчастной затравленной Ольге сохранить рассудок. Девушка была уверена, что подруга не даст её в обиду, и будет защищать до конца. И она не ошиблась в ней. Ни один монстр так и не сумел добраться до неё.
Вскоре их атаки прекратились. Чудища отступили, и остановились, удерживая неприступную пару в плотном кольце. Это кольцо было ровным, точно очерченным невидимым циркулем. В радиусе трёх метров вокруг Лиши и Ольги никого не осталось, кроме изуродованных и полуобглоданных трупов, омерзительно валяющихся среди ошмётков внутренностей, в огромных лужах крови. Лиша понимала, они отступили неспроста. Самое тяжёлое испытание ещё впереди. Смогут ли они выдержать его? Ответа на этот вопрос ящерица уже не знала.
-Хо! Хо! Хо! -пронеслось над толпой шевелящихся тварей знакомое уханье.
Монстры затрепетали. Некоторые из них издали протяжный вой. Кое-кто даже начал судорожно рыть лапами пол, пытаясь спрятать туда голову, очевидно, от панического страха. Но никто не уходил. Все ждали.
Ольга ещё плотнее прижалась к Лише. Теперь она поняла, кого они ждут. Вот-вот должно появиться Хо. То самое, легендарное, беспощадное и непобедимое порождение сумерек, спастись от которого невозможно.
-Не бойся, -тихонько шепнула ей Лиша. -Я с тобой.
-Это... Оно?
-Да. Соберись с духом. Мы выберемся. Я не отдам тебя ему. Главное — не смотри на него. Ещё рано...
-Хо! Хо! Хо!
Все сумеречные твари разом сорвались с места, и бросились врассыпную. Уже через минуту вокруг Ольги и Лиши никого не осталось. Монстров как ветром сдуло. Воцарившаяся тишина нарушалась лишь дыханием девушки и ящерицы.
Неужели всё закончилось? Нет. Всё только начиналось. К ним медленно, но уверенно приближалась худая чёрная фигура. Высокое человекообразное существо двигалось мягко и пластично. Ольга узнала его сразу. Все мышцы Лиши напряглись, став каменными. Ощетинившись шипами, ящерица не спускала глаз с приближающегося Хо.
-Теперь беги, -вдруг коротко распорядилась она.
-Что? -встрепенулась Ольга. -А как же ты?
-Беги!!!
Обернувшись, девушка увидела двери кают, до которых, из-за расширившегося коридора, теперь было не менее полусотни метров. Нужно было торопиться. И Оля побежала. Она помчалась так быстро, как только могла. Хо злобно ухнуло, и кинулось вдогонку, но дорогу ему тут же преградила Лиша. Сумеречник притормозил напротив неё. Ящерица грозно зашипела. Размахнувшись, охотник нанёс сокрушительный удар, и рептилия с пронзительным визгом отлетела в сторону, упав на пол. Не задерживаясь ни секунды, Хо продолжило преследовать Ольгу. Та бежала к спасительным дверям, с ужасом замечая, что чем быстрее она к ним бежит — тем дальше они удаляются от неё.
Бежать становилось всё тяжелее и тяжелее с каждым новым шагом. Общее ощущение походило на длительный подъём по высокой крутой лестнице. Суставы деревенели, тело тяжелело, а ноги ослабевали. Превозмогая боль и невыносимую усталость, девушка выбивалась из сил. Её бег превратился в дёргающееся ковыляние. Ноги подламывались под весом невероятно потяжелевшего неуклюжего туловища. Хо уже настигало её. Каждым позвонком Ольга чувствовала, как оно мчится за ней следом. Но, несмотря на эти обстоятельства, преследователь почему-то никак не мог догнать свою жертву.
Манящие двери перестали удаляться, и вскоре до них было уже рукой подать. Но Ольга уже еле двигалась. Теперь она перемещалась на корточках, с трудом переставляя неразгибающиеся ноги. Боль выматывала её, вытягивала все жилы. Мускулы ныли, как при растяжении, не подчиняясь девушке. Она чувствовала, что ещё немного, и ноги её окончательно отнимутся. Но страх продолжал гнать её вперёд, едва ли не ползком. До двери она добралась уже в полуобморочном состоянии. Сил ей хватило лишь на то, чтобы ввалиться в каюту и запереть за собой дверь, прямо перед носом у чего-то безумного, мелькающего и трясущегося. Послышалось короткое злое уханье, после чего всё стихло. Ольга растянулась на полу, потеряв сознание от изнеможения.
Прислонившись затылком к стене, Бекас смотрел в одну точку и тихонько напевал:
Лица стёрты, краски тусклы -
То ли люди, то ли куклы,
Взгляд похож на взгляд,
А тень — на тень.
Я устал и, отдыхая,
В балаган вас приглашаю,
Где куклы так похожи на людей.
-А вдруг мы и вправду не одни на этом корабле? -спросила Лида у Геннадия.
-Глупости, -ответил тот. -Не культивируй свои страхи, а то станешь такой же, как он.
-Генка, но ведь он не мог сойти с ума без причины?! Что-то сделало его таким! Или кто-то...
-Я вообще не понимаю, за каким лешим он попёрся в этот трюм?! Вроде бы я не робкого десятка, но когда там лазил в одиночку, то руки у меня тряслись, а по спине холодок бегал. Обстановка гнетущая, темнота, разруха, копчёные стены, кабели эти... Жуть кромешная. Вероятнее всего, на половине пути у Бекаса потух фонарь, и он оказался в полном мраке. Заблудился, ударился в панику и, в конце концов, сбрендил от страха. Это наиболее логичное объяснение.
Кукол дёргают за нитки,
На лице у них улыбки,
И играет клоун на трубе.
И в процессе представленья
Создается впечатленье,
Что куклы пляшут сами по себе.
Ах, до чего порой обидно,
Что хозяина не видно:
Вверх и в темноту уходит нить.
А куклы так ему послушны,
И мы верим простодушно
В то, что кукла может говорить.
-Его вылечат. Его должны вылечить! -сжав кулаки, произнесла Лидия.
-Вылечат. И тебя вылечат. И меня вылечат, -глубокомысленно ответил капитан, глядя в иллюминатор.
-Ты о чём?
-Да так. Ни о чём. Фильм вспомнил. "Иван Васильевич меняет профессию".
-А при чём тут этот фильм?
-Не при чём. Фраза из него вспомнилась. Забудь.
Но вот хозяин гасит свечи —
Кончен бал и кончен вечер,
Засияет месяц в облаках...
Кукол снимут с нитки длинной
И, засыпав нафталином,
В виде тряпок сложат в сундуках.
-Эй, Макаревич ты наш, -обратился к поющему Бекасу Гена, -может быть расскажешь наконец, что же с тобой произошло в трюме?
Бекас прекратил петь и перевёл свой безразличный взгляд на капитана.
-Скоро, мы все будем очень богаты, -серьёзно ответил он. -Нам заплатят за всё. А пока мы должны играть свои роли. Шоу-бизнес — это шоу-бизнес.
-Вот как? Богатыми, значит? -сочувственно кивнул Гена. -Ну, это замечательно, конечно.
Вдруг глаза сумасшедшего озарились диким огнём, он скомкал пальцами покрывало, на котором сидел, и сквозь зубы процедил:
-Вы должны уходить. Как можно скорее!
-Мы уйдём отсюда, милый, -бросилась к нему Лида. -Уже завтра покинем этот мерзкий корабль! Успокойся, солнышко, всё будет хорошо. Всё позади. Все твои страхи закончились. Мы рядом. Мы вытащили тебя из трюма...
-Ошиба-аетесь, -лицо Ивана перекосила страдальческая гримаса. -Я всё ещё там. Там. Там! Там!
Он начал дёргаться в безумном припадке.
-Отойди от него! -Геннадий схватил Лиду, и с силой оттащил её от больного.
-Там!!! Я ещё там!!! Там!!! А-а-а-а!!! Я там! Там!!! -с неистовой силой Бекас начал биться затылком об стену.
Удары были такими сильными, что он разбил себе голову. Его кровь размазалась по стене, стекая вниз тёмными ручейками. Навалившись на Ивана, Осипов попытался его обездвижить, но сделать это оказалось непросто. Бекас вырывался, корчился, мазал покрывало свежей кровью. Тут, к счастью, подоспел вернувшийся из соседней каюты Сергей, который незамедлительно принялся помогать капитану.
-Что произошло? Что с ним? -вопрошал он.
-Как видишь, -буркнул Осипов. -Шиза вдруг на него налетела, башку себе разбил. А ты ещё хотел его одного оставить... Лидка! Тащи быстро сюда йод и бинты!
Побелевшая от страха девушка тут же схватила аптечку, которая как раз кстати находилась в их каюте. Парням наконец-то удалось связать разбушевавшегося безумца.
-Там! -продолжал орать Иван. -Я всё ещё там!
Руки беспомощно шарили в темноте, ощупывая грязные стены, царапаясь об острые края обломков и порванных проводов. Тупик. Снова тупик! Такое впечатление, что стены окружили его со всех сторон. Но ведь это невозможно. Он же как-то пришёл сюда, значит может и выйти. Безуспешно щурясь, уставший человек пытался разглядеть хотя бы мельчайший просвет в сплошной темноте. Но всё было тщетно. Он заблудился в склепе корабельного трюма.
Кричать не получалось. Всякий раз, когда он пытался издать мало-мальски громкий возглас — его горло сжимал спазм, вызывающий больной кашель. Бесконечные провода, трубы, какие-то вентили, решётки и кабели постоянно попадались ему под руку. Невидимые, но хорошо ощутимые. Ощупывая каждый предмет на стене, Бекас наконец-то наткнулся на коробочку со скрипучей дверцей, за которой находились спрятанные рычаги. Выбрав самый большой, он дёрнул его, и радостно хлопнул в ладоши, когда помещение осветилось красными аварийными лампами. Вспомогательное освещение было как раз кстати. Свет был тусклым, но всё же он был намного лучше, чем полнейшая темнота. Теперь вся окружающая обстановка стала видимой и понятной.
Воодушевлённый Иван направился к выходу, местонахождение которого знал лишь примерно. Миновав небольшой коридорчик, он пригнулся, пройдя под сломанной трубой, и вошел в грузовое помещение, в котором стояло много ящиков и небольших контейнеров. Осторожно двигаясь между ними, Бекас пытался обнаружить знакомые участки, которые могли указать ему путь на выход. Но в новой красно-чёрной гамме всё выглядело как-то совершенно иначе и... Незнакомо. И страшно.
Вдруг откуда-то послышался тихий женский голос, который напевал:
Добрый ангел опустился мне на плечо,
Он шепчет мне, что солнышко взошло.
Ля-ля, ля-ля-ля. Пам-пам. Ля-ля-ля-ля.
-Эй! Кто здесь? -окликнул невидимую певицу Ваня.
Песня тут же прекратилась. По помещению пронёсся короткий смешок. Нежный, как перезвон колокольчиков. Затем всё стихло.
-Ты где? Выходи!
Никто не ответил. Бекас осторожно высунулся из-за контейнера и, вздрогнув, увидел девушку. Она стояла к нему спиной, слегка наклонив голову. Одета она была в грязное ветхое платье. Сначала парень испугался, подумав, что увидел призрака, но, приглядевшись, вздохнул с облегчением. Это была Настя.
-А, это ты, -Иван рассмеялся. -Ты меня чуть не напугала!
Анастасия молчала.
-Ну тебя и нарядили, извращенцы, -продолжал Бекас, медленно направляясь к ней. -А ты почему здесь? По сценарию ты должна выбраться из морозилки, и напугать Ольгу. Забыла?
-И-и-й-а-а-а-я-я ни-и-и-ичего-о-о не-е-е за-а-абы-ы-ы-л-а-а, -вдруг, совершенно не своим голосом провыла девушка.
Этот вибрирующий голос был настолько страшным, что Бекас тут же замер как вкопанный.
-Что с тобой?! -сумел выдавить из себя он.
-Что со мно-о-ой? А что ты сделал со мной?! -Настя медленно повернулась, и Иван чуть не свалился на пол от увиденного.
Спереди Анастасия выглядела поистине ужасно. Её бледное лицо с глубоко провалившимися слезящимися глазами, и ртом, скривившимся в страдальческой улыбке, освещённое красными лампами, казалось ожившей фантасмагорической иллюстрацией. Рваное окровавленное платье, надетое на голое тело, спереди было разорвано, и под его лоскутами просматривались переломанные рёбра, прикрывающие пустоту выпотрошенного нутра несчастной. Обрывки внутренностей свисали из дыры в животе, перемешиваясь с лохмотьями платья.
-Почему ты не спас меня, Ванечка? Почему ты бросил меня? -всхлипывая, шептала Анастасия, и шаркающей походкой двигалась в нему. -Это из-за тебя я умерла. Ты не пришёл спасти меня. А мне было так больно, так больно, так больно.
-Прочь! Не подходи! -попятился назад Бекас.
Настя раскрыла рот с выбитыми зубами, и из него начал медленно выползать длинный язык, спускающийся вниз, слегка изгибаясь и отвратительно подрагивая.
Не в силах больше терпеть это кошмарное видение, Иван бросился бежать, и тут же едва не налетел на Вовку Геранина. Скорчившись, толстяк сидел на полу, прижавшись спиной к ящику и низко опустив голову.
Сначала Ваня шарахнулся от него в сторону, но когда Вовка вдруг совершенно обычным голосом произнёс, -"привет, Ванёк", успокоился и остановился, всё ещё не решаясь подойти к приятелю.
-Ты... Это... А она? -всё что смог он произнести.
-Да не бойся ты Настьку, -с набитым ртом ответил толстяк. -Дохлая она. Это Хо её за нитки дёргает.
Он поднял голову и повернулся к нему, что-то жуя. Когда Бекас увидел то, что он держал в руках, то его чуть не стошнило. Вытащив из разорванного тела собственное сердце, Геранин спокойно его поедал, невозмутимо чавкая.
-Будешь? -он протянул Ивану огрызок сердца, за которым из живота тянулись трубки артерий.
Взвыв от ужаса и отвращения, Бекас метнулся назад, и тут же оказался в цепких объятьях Анастасии. Её ногти впились в его кожу.
-Это ты убил меня! Ты! -прохрипела она и вонзилась обломками зубов в шею Ивана.
-Не бойся её, -Геранин уронил обглоданный кусок, и, на четвереньках, пополз к ним. -Она дура.
-Уйди! Отцепись от меня! -Бекас безуспешно пытался стряхнуть Настю с себя.
-Аухагн, фахеттши суллар, -булькающим голосом изрёк Вовка. -Мясная кукла. Мясная кукла. Мясная кукла.
-Отвали, урод! -Бекас пнул его ногой в лицо.
Но это не остановило зомби. Через мгновение толстяк повис на Иване также как и Настя. Они зажали его с двух сторон и повалили на пол. Вырваться было невозможно. Разлагающиеся тела мертвецов начали срастаться воедино, превращаясь в одну большую пиявку с двумя ртами-присосками, жадно вытягивающими кровь из жертвы. Красные лампы на потолке слились в сплошное кровавое полотно, на фоне которого вдруг появился чёрный силуэт с ромбообразной головой. Пара зелёных огней ослепительной вспышкой озарила сознание, и Бекас провалился в необозримый колодец.
Его полёт длился недолго. Когда он очнулся, то увидел, что находится в мрачном подземелье, в котором царила ужасная духота и зловоние. Вокруг слышались жуткие стоны и плач. Вовки и Насти рядом не было. Иван остался один на один с Хо. Прикованный к большому металлическому станку, совершенно беспомощный.
-Боже, это ведь всё не по-настоящему, да? -шептал он. -Я нахожусь под гипнозом? Конечно же! Мне внушили весь этот кошмар. Скоро я проснусь. Гипнотизёр досчитает до десяти, и я открою глаза.
