Чтобы выслушать запись с рассказом Вестника потребовался час. За это время снаружи прошло еще тридцать четыре года. И зверя и всадника, скорее всего, уже нет в живых.
Да... Прощаясь, он что-то еще бормотал про надежду. Про вирус, который не убивает, а наоборот, дарует здоровье и вечную жизнь. Лишь бы только случайные мутации не нарушили свойств препарата... Горько вспоминать этот старческий бред.
Спустя 70 раз по 315 дней после Откровения, в сотый год нового календаря, узкий пучок космических лучей прошел над планетой в верхних слоях атмосферы. Полярные сияния запылали над Северным полушарием, от полюса до экватора. Люди дивились на чудо небесное, кто со страхом, а кто с надеждой. Знамение? Свет лучших времен? Или... Неужели прав был безумный пророк, три поколения назад возвестивший о грядущем Божьем суде?
Проработав несколько секунд, двигатели "Аванты-17" отключились. Исторгаемый ими с околосветовой скоростью могучий поток ионов иссяк. Ковчег вновь погрузился в вековой сон.
М 0101 — 0120 (А 03:30:00).
Время течет неистово, за ним не поспеть. Прямые наблюдения — невозможны. Анализ собранных данных — невозможен. Как за три часа просмотреть видео, отправленные зондом за сотню лет? Если кто-то на планете сумеет установить связь с "Авантой", то задав вопрос, услышит ответ... когда? Два-три месяца на обмен короткими фразами. Это — там, в Мире. Здесь же — едва успеть понять, что слышишь, и как отвечать. Но, оттуда до ковчега никто не достучится.
Ни по радио, ни по субэтериксу. Для радио — нужен мощный направленный передатчик и знание траектории движения "Аванты". Для субэтерикса — устройства мгновенной связи... нужен сам субэтерикс. Первооткрыватели каким-то образом лишились его. Нет других объяснений их столетнего молчания. Лишь Вестник, на тридцать первом году, послал отчаянный и безнадежный зов, отыскав разведывательный зонд. Понял ли он, что произошло? Догадался ли о жестокой судьбе младшего техника, личный номер четыреста два?
В письме Майораны указан срок. Самоподдерживающееся стасис-поле отключится через пятьдесят восемь часов, двенадцать минут. Снаружи пройдет ровно две тысячи лет. Меньше двух с половиной суток и... свободна! Май рассчитал, что к тому времени цивилизация на планете разовьется до уровня Терры двадцать первого века. У людей уже будут космические корабли. Простые, на реактивной тяге. Достаточно, чтобы обнаружить ковчег и вызволить из плена его обитательницу. Или... найти ее останки. Всё может случится.
Там, во вне, вихрем мчатся годы. "Аванта-17" стремительно старится. Космический колосс, корабль-город построен с большим запасом прочности. Но, выдержат ли системы, поддерживающие "заморозку" времени, две тысячи лет? Или поле существует само по себе, как ток в сверхпроводящем магните? Этого не узнать. Остается лишь надеяться. В любом случае, система запишет и сохранит в мемо-кристалле всё, что здесь произойдет.
В стасис-сфере есть запас воды и пайков на двое суток. Удобства тоже предусмотрены. Тщательно всё продумано. Потому что машину для побега в будущее Витторио Майорана строил для себя! И отдал самое дорогое свое творение шестнадцатилетней соплячке. Неужели она была ему дороже всего? Спасибо, Май. Сомнительный подарок.
И уют здесь сомнительный. В голове постоянно копошатся мрачные мысли. Любую серьезную неполадку с ковчегом — не ощутить. Катастрофа, зреющая днями, здесь уложится в несколько секунд. Поэтому так боязно снимать скафандр. Пусть. Всё равно. Если что-то случится, то быстро. Смерть без мучений — вполне желанная участь...
Визуализатор строит картинку по перехваченным радиосигналам. С ростом населения растет и технический уровень. Возникает и постепенно усиливается электромагнитный фон. Искусственные радиосигналы — верный признак становления цивилизации.
Второй запущенный зонд вышел на полярную орбиту вокруг планеты. Так можно наблюдать всю ее поверхность. Компьютер анализирует тексты радио-сообщений. В них ищутся ключевые слова. Обозначающие: положительные эмоции; настроения борьбы; сексуальные отношения; отрицательные эмоции.
Картинка в центре, совпадающем с координатами Города, светится белым. Цвет радости и счастья. Дальше он проходит через все оттенки красного, темнея до густо-черного. Боль, страх, отчаяние. Насилие, садизм. Страшный красный цветок с траурной черной каймой...
Город одерживает верх, подчиняя себе планету. Майорана ошибся, предположив, что власть фермистов, если и установится, то будет недолговечной. Это — если у нее есть сильные внешние враги. Но, их-то как раз и нет. Здесь цивилизация развивается из единого источника, и он — изначально ядовит. И некому выжечь этот клоповник.
М 0121 — 0200 (А 05:50:00).
Первый Гражданин Мира — Главный инженер Ферми XIV любовался с балкона панорамой Города. Завтра его улицы украсят флаги и транспаранты. Ликующие толпы пройдут широкими проспектами. Двести лет истинно научной цивилизации! Ее основатель пал от подлой руки коварного вырожденца. И не увидел воплощения своих бессмертных идей. Сама жизнь доказала их правильность!
Селекция, отбор, утилизация непригодных. Мир решительных и сильных духом. Первый гражданин горделиво приосанился. Ноздри ощутили теплое дыхание ветра и аромат магнолий. Воздух словно бы дрожал, чуть заметно, едва-едва... Эти электрические флюиды дарили бодрость телу и духу.
Воздушные вибрации нарастали, в них появилось что-то тревожное, удручающее. Ферми Четырнадцатый со свистом вздохнул сквозь сжатые зубы. Привычное недомогание. Скоро пройдет. Но становилось всё хуже.
Он вцепился в ограду балкона так, что костяшки пальцев побелели. Да что же это такое?! Не хватает скоропостижно умереть накануне торжеств!
Воздух пах грозовой свежестью. Послеполуденное солнце бросало на Город косые лучи. По коже побежали мурашки, Первый Гражданин хрипло вскрикнул. Ощутил это всем телом. Кто-то могучий говорил тихо, почти неслышно. Но, шопот его звучал, как гром.
"К почитателям Города обращаюсь... К владыкам его и подданным... Пренебрегшим предостережением моим..."
Какое, к дьяволу, предостережение?! Очередной фокус выродков-террористов! Что за технический трюк они применили? Задумали омрачить торжество, испоганить праздник... Это им с рук не сойдет!..
Голос усилился, стал подобен далеким раскатам грома. Неведомо откуда зазвучали гневные и страшные слова. От них невозможно укрыться...
"...человеконенавистничество... Проклинаю за то вас, и детей и внуков и всех потомков ваших до скончания времен... Не течь водам, не идти дождям, где селиться станете... Не родить земле, что вспашете, не взойти зерну, что бросите... Смерть ваш удел и забвение..."
Выпростав из складок парадной туники медальон-коммуникатор, четырнадцатый по счету Первый гражданин хрипло закричал:
— Тревога! Тревога! Нападение террористов! Армию к бою!
Но не было ни стрельбы, ни взрывов. Ни одной вылазки из засады. Дозорные автожиры ничего и никого не обнаружили. Грозный голос постепенно ослабел и затих. "Звуковая атака" продолжалась меньше часа и не оставила после себя ни жертв ни разрушений.
На вечернем совещании Первый гражданин сказал:
— Отчаянная и безнадежная выходка генетически неполноценных недобитков благополучно провалилась. Город несокрушим и завтра достойно встретит двухсотлетний юбилей...
Темнота за высокими окнами зала беззвучно просветлела. И так же тихо сомкнулась вновь. Ерунда. Зарница далекой грозы. Настолько далекой, что ее даже не слышно. Через десять минут тихо зазвенели сверкающие люстры под потолком...
Первый гражданин возвысил голос:
— Наша воля тверда, решимость неизменна...
Коммуникатор у него на груди замерцал огнями срочного вызова.
"И слово ее простерлось над Миром. И воля ее сотворила чудо. Сомкнулись берега и остановили бег вод. Нерукотворные каналы рассекли землю. Поворотились реки вспять, и перестали питать море вокруг Города. И свершилось всё за одну ночь. А посланные владыками гонцы нашли земли те опаленными невидимым огнем, который через время убил их всех. И остался Город невредим. Как прежде могуч и прекрасен. И обречен".
М 0201 — 1200 (А 1d 11:00:00).
Первый зонд, на месте исчезнувшего лагеря первопроходцев, прекратил работу через девятнадцать лет. Внезапно замолчал, так и не отметив за прошедшие годы появления людей. Вестник был первым и последним. Его истинное имя даже в мыслях страшно произнести.
Второй разведчик, на околопланетной орбите, протянул в разы дольше и тихо скончался на сто пятнадцатом году дежурства. Третий завис в атмосфере, и прочел нотацию Городу как раз к двухсотлетнему юбилею. От имени неназванного абстрактного божества. Для вящей убедительности. На упоротых технократов очень действует то, чего они не могут понять и объяснить. С воображением у них действительно туго. Ни в одном радиоперехвате не встречается слово "аванта". Для фермистов ковчег давно мертв и забыт.
Другой пользы от зонда-пророка не ожидалось и он самоуничтожился в верхних слоях атмосферы. Конспирация, знаете ли. С волками жить, по волчьи выть...
Четвертому зонду назначено выйти на орбиту вокруг Мира через двести лет. К тому времени центральное море окончательно обмелеет. Постепенно климат южного полушария станет резко континентальным. Цветущие сады сменит пустыня.
Конечно, люди не станут ждать. Начнется стихийное бегство из обреченного края. Сперва десятки, сотни... Потом тысячи и тысячи... Когда исход станет массовым, централизованная власть рухнет. Тирании фермистов наступит конец. Придет пора возрождения. Ждать недолго. Каких-то два века. Круглым счетом... около шести часов. Достаточно времени, чтобы перевести дух.
Легкий скафандр, надетый в ожидании высадки, давно снят и разложен на полу. В ногах у раскладной койки. На ней отдыхал Майорана в перерывах между своими странными экспериментами. Правда ли, что сферическая тюрьма полностью отгорожена от реальности? Как тогда работает связь с мостиком? Никакое физическое тело, будь то медный провод или оптоволоконный кабель, не сможет существовать в двух разных потоках времени. И сила тяжести здесь... другая.
Сильнее, чем привычные 2/3g. Подпрыгнуть — почувствуешь. И ни намека на боковой снос. А ведь он должен быть, хотя бы чуть-чуть. Когда предмет движется вверх или вниз, то он, на деле, перемещается вдоль радиуса вращения. Миллионно-тонного цилиндрического тела "Аванты-17" вокруг продольной оси. Поэтому, хоть пуговицу урони, упадет не совсем вертикально.
Ничего похожего теперь нет. Постоянное, однородное поле тяготения. Не зависящее от вращения "Аванты" и ее маневров на орбите. Молчаливый мечтатель — Май раскрыл тайну гравитации. И унес с собой...
...Сон отступает, спугнутый голодом и жаждой. Что такое? Угораздило разоспаться сверх меры. Так разрядилось нервное напряжение. Вырубило на тринадцать часов вместо шести. Зато можно есть и пить с аппетитом. Как будто ничего не случилось. Давно забытый душевный покой.
Проглотив последние крошки, сделав последний глоток, включаем визуализатор. Горит сообщение об обрыве сигнала. Еще бы. Бедняга четвертый сдох от старости. Двести сорок семь лет — рекордсмен. Посмотрим, чего он развидел внизу.
Разных оттенков серого карта Мира, собранная из спутниковых фото. Южнее экватора зияет тысячекилометровое пятно мертвого моря. Ни капли воды. Плоская центральная гора — на ней развалины Города. Как было предсказано. Ни пахать вам, ни сеять.
На фоне апокалипсиса — ни одной цветной точки. Нет работающих радиопередатчиков. Так вам и надо. Царство зла и насилия исчезло. Удачная вышла корректировка истории путем локального изменения климата. Орудие — резец небесный, всесокрушающий ионный луч — выхлоп двигателей "Аванты". Ею управлял компьютер, повинуясь заранее составленной программе.
Подвел ковчег поближе к планете, прицелился. Бил короткими импульсами. Там горы сровнял с землей, там реки обратил вспять. Получили, гады, подарок на двухсотлетие гадства. Сейчас внизу шестьсот сорок какой-то год от начала Высадки. От гордых владык планеты ничего не осталось. Не повод для радости, или сожалений. Сделано нужное дело — вроде как пропылесосить. Ошибка идеалиста Майораны, пустившего дело на самотек, исправлена.
Откуда же чувство утраты?.. Непоправимости содеянного... Всплеск радости гаснет. Сменяется недоумением. Пустотой в груди. Ожогом ужаса. Это невозможно?!
Весь гигантский материк на условной карте — сплошная серая пустошь.
Нигде с орбиты не замечена деятельность человека.
Город был жестоким сердцем тамошней жизни.
Вместе с ним — умерло всё.
Недолго существовавшая цивилизация Мира — погибла.
"...ни мужчина, ни женщина, ни ангел, ни чёрт явился мне на закате дня... Молвил: "Поговори со мной, человече..." Не принял с рук моих ни питья, ни хлеба. Слушал бесстрастно, отвечал туманно. Ночь говорила со мной его голосом, и звезды просвечивали сквозь него..."
"...свершив молитву, на выходе из церкви узрели мы незнакомца в длинной одежде. Лицом прекрасного, толи мужчину, толи женщину. И фигура странная эта, в закатных лучах не отбрасывала тени! Ужас обуял нас, но Отец-настоятель бесстрашно обратился к призраку. "Чего хочешь ты, исчадие ночи?" И демон ответил: "Поговори со мной, человече..." Настоятель прочел молитву во славу Деве, и призрак исчез... Лишь слова продолжали звучать. И дошло до нас, что желал он, чтобы знали имя его: Сташи Зеронска..."
"...в разные времена люди встречали сташи. На пустынной тропе. На перекрестье дорог. В дни мира и в годину бедствий. Он всегда появлялся с приходом ночи и настойчиво просил говорить с ним..."
"...и сегодня, как тысячу лет до нас, увидишь сташи — ответь ему. Дабы неприкаянная душа эта оставила тебя в покое..."
Пятый зонд — прибытие в год Высадки 700-й.
Шестой и последний — прибытие в год Высадки 1200-й.
Ничего нового за сотни лет...
Дни сменяются ночами, закаты рассветами.
И над всей планетой царит ночь Средневековья.
М 1201 — 1300 (А 1d 13:55:00).
За десять веков язык заметно изменился, но остался понятным. Технические и научные термины вышли из употребления. Произношение стало более четким, отрывистым. Не беда. Лексический анализатор всё еще справляется хорошо.
Прошедшей тысячи лет хватило, чтобы беглецы из южного полушария целиком освоили северное. Городишки-крепости. Селения. Пашни. Мастерские. Давно пора возродиться старым знаниям. Ан, нет. Беда электронных баз данных в том, что их носители, без электричества — бесполезный хлам.
В лучшем случае — украшения. Как мемо-кристаллы. Но, "вечный" генератор, доставленный в день Высадки на планету, очевидно, давно вышел из строя. Обленившиеся и поглупевшие потомки первых фермистов не смогли ни починить его, ни придумать что-то взамен. Остается ждать естественного хода вещей.
Светлые головы в огромной стране заведомо найдутся. Она называется — Equal people land. Эгваль. Земля равных людей. Интересная идея, хотя... со слабиной. Когда все равны, обязательно найдутся те, которые равнее других...
