Наш челнок приземлился возле центральной части погибшего корабля и, пока техники расчищали площадку под лагерь, а Доннелли с Адамсом о чем-то спорили, разглядывая оплавленные бронеплиты обшивки, я забрался внутрь корпуса.
Сам не знаю зачем, словно тянуло что-то.
— Сюзи, посвети, пожалуйста.
Паривший у меня над головой шар инженерного дрона пролетел вперед и вспыхнул холодным светом, освещая лестницу, полукругом огибающую ствол лифтовой шахты.
— Шепард? — окликнул Гаррус.
— Сейчас, — махнул я и, как-то привычно шагая сразу через две ступеньки, поднялся на командную палубу.
Боевой информационный центр первой "Нормандии" практически один в один повторял БИЦ нынешней. Тот же овальный зал с огромным голопроектором, опоясывающие его консоли операторов, выступ капитанского "мостика"... И от этого становилось откровенно жутко. Час назад я вышел из точно такого же БИЦа, только теплого, живого, наполненного шелестом климат-систем, негромкими голосами вахтенных и огнями контрольных голограмм, а сейчас стою посреди его мертвой копии, где по полу гуляет поземка, запорошенные снегом консоли пялятся темными бельмами эффекторов, а ветер глухо завывает в остатках стеновых панелей.
Промёрзший склеп прошлого.
Сделав два шага вперед, я медленно провел рукой по поручню, счищая с него иней.
Странно. Ведь я не ходил по этим палубам, не стоял на этом мостике, не знал сидевших за этими консолями людей... Тогда почему мне так холодно и тоскливо? Словно вездесущий ветер пробрался прямо под кожу, собравшись внутри в ледяной комок.
Может потому, что это не только прошлое, но и возможное будущее? Ведь если мы проиграем, то же самое останется и от нас. От людей, азари, кроганов, турианцев... ото всех. Занесенные песком или снегом мертвые руины, которые через тысячи лет будут раскапывать археологи каких-нибудь ягов или релой.
Так что вперед, коммандер Шепард. А поплакать вы ещё успеете, благо поводов в грядущей бойне будет более чем достаточно.
Под ногой что-то звякнуло. Нагнувшись, я подобрал оплавленную пластинку с полустертой надписью "...ндия SR1/5476-09" и, повертев её в руках, сунул в карман. На память о будущем.
— Капитан, мы тут закончили, — прозвучал из инструментрона голос Адамса.
— Иду, — откликнулся я и, не оборачиваясь, сбежал вниз по лестнице.
Снаружи техники успели расчистить площадку и собрать что-то вроде постамента, на который и установили памятник. Скромный, без изысков и пафоса. Простая плита из полированного металла с выгравированным на ней списком из двух десятков имен.
Я присоединился к молчаливо стоявшим разумным. Рекс, Гаррус, Лиара, Адамс, Танака... даже Джокер в кои-то веки выбрался из пилотского кресла и сейчас, кусая губы, стоял рядом с Чаквас.
Помнится в игре, проходя миссию на Алкере, я долго морщился. Ведь по канону экипаж первой "Нормандии" спасся, а тут на тебе — двадцать погибших. Откуда? Опять биовари фигню гонят.
Оказалось, не гонят. То ли сценаристы сами толком не знали что к чему, то ли не сочли нужным объяснять... но погибших действительно было два десятка. Вот только в большинстве не из экипажа. Военная полиция — те самые "болванчики" на постах у дверей, над которыми потешались почти все игроки. И которые по боевому расписанию составляли дивизион борьбы за живучесть.
Именно они пробирались через превратившиеся в груду искорёженного металла отсеки, запуская аварийные генераторы, заводя силовые пластыри и восстанавливая энерговоды. Они не стреляли во врага, но вели бой. Боролись за жизнь. Не свою, чужую. И победили.
"В результате боевого столкновения экипаж фрегата понес незначительные потери", — как с удовлетворением написали в рапорте чиновники от ВКС.
Ведь те, другие, кто задохнулся в вакууме, превратился в обугленную головешку под хлещущим из разорванной магистрали охладителем, или разлетелся кровавой пылью от вторичной детонации... они же вообще по другому ведомству.
Присев, я смахнул с памятника снежную пыль.
Спасибо вам, ребята. И простите, что я вас совсем не помню.
— Мы отомстим, капитан, — выдохнул Моро, сделав глоток из протянутой ему Танакой фляжки. — Долбаные жуки ещё проклянут тот день, когда вылезли из своей задницы!
— Нет, Джокер, не будем мы никому мстить, — тихо произнес я, поднимаясь на ноги и забирая у него фляжку. Внутри оказалось классическое "шило" — спирт, разведенный водой.
Так же сделав глоток, мотнул головой, продолжив:
— Мы их просто убьём. Всех.
Джокер, покосившись, молча кивнул.
— Вот, капитан, как вы просили, — Адамс протянул мне небольшой шар из прозрачного пластика, внутри которого колыхался крохотный язычок пламени.
— Спасибо, Грэг, — поблагодарил я, аккуратно опуская шар на постамент перед памятником. Пусть это не Вечный огонь, но... не цветы же здесь возлагать на снегу и морозе.
Отблески пламени заиграли на металле памятника, освещая выгравированные на нем имена, и от этого стало словно бы чуть теплее.
Наверное, ещё стоило сказать что-нибудь значительное, но я никогда не умел произносить пафосные речи. Да и зачем? Все, кто сейчас тут собрался, и так всё понимали, и в призывах с лозунгами не нуждались.
Оглядевшись, я сам себе кивнул. Да, пожалуй, всё правильно. Стандартного элемента питания в подставке хватит года на три, а там вернемся, заменим.
Главное, чтобы было кому вернуться.
Глава 90. Контакт третьей степени
Кто не спрятался — тот в военкомат
(объявление в деканате)
Мы уже свернулись и даже успели погрузиться в челнок, когда в коммуникаторе внезапно зазвучала скороговорка Сюзи:
— Внимание! Обнаружен противник! Право тридцать два, удаление сорок, геты!
— Сколько? — я торопливо открыл инструментрон, махнув ИскИну, чтобы вывела на него тактическую карту.
— Зафиксирована одна пехотная платформа. Так как другие платформы не обнаружены, требуется немедленный запуск зондов для развертывания поисковой сети.
— Вовремя они, а то какой же памятник без вражеских костей! — прорычал Рекс, выхватывая из-за спины дробовик и кивая Гранту: — Ну что, малыш, почтим погибших хорошей дракой?
— Ах-ха! — согласно оскалился тот. — Надеюсь, железяк много, хватит на достойный курган.
— Стоять! — тормознул я уже готовых сорваться вперед кроганов. — Сюзи, с чего ты взяла, что этот гет не один?
— Капитан, но гет просто не может быть один!
Это да, одиночных гетов в принципе не бывает. Если только...
— Сюзи, координаты гета и передатчика, что мы тут оставили, совпадают?
— Да, капитан, — после секундной заминки подтвердила ИскИн.
Ну вот, кажется, моя идея выйти на связь с гетами сработала. Правда, несколько раньше, чем я рассчитывал. Суть была проста: с тем гетом, которого мы отпустили на Айте, я передал в Общность координаты Алкеры. А уже здесь мои инженеры заныкали передатчик с шифратором, имеющий прямой выход на коммуникационный комплекс "Нормандии". И вот он, контакт.
— Та-ак, всем оставаться на местах. Пойду, встречу гостя.
— Шепард! — Рекс и Гаррус рявкают в один голос.
— Шеп... Джейн... — Лиара. Глазищи огромные, испуганные.
Как можно спокойнее машу рукой.
— Расслабьтесь, народ, война отменяется.
— Откуда ты знаешь?! — Теперь уже все трое хором.
Остальная команда молчит, но по лицам видно, что просто не успели к воплю присоединиться.
Вздыхаю.
— Элементарно. Мы почти сутки в системе и за это время не засекли ни одного корабля. Выходит, этот гет не прилетел только что, а давно тут сидит, и вылез, когда увидел, что мы собираемся улетать. Хотел бы напасть, напал бы из засады. Железяки в плане тактики, конечно, тормоза, но не идиоты.
Ободряюще улыбнувшись Лиаре, я выпрыгнул из челнока и невольно поежился — усилившийся ветер явно превращался в буран. На всякий случай ещё раз махнул своим, чтобы не высовывались и быстрым шагом двинулся в сторону передатчика.
Правда, меня тут же догнал шар инженерного дрона.
— Сюзи, говорю же, война отменяется, — покосился я на него.
— Данный дрон не несёт вооружения, поэтому не может считаться боевым, — заявила ИскИн.
— Серьезно? А как же...?
— Плазменный резак является инженерным оборудованием.
— А...?
— Проектор силового поля входит в технологическую оснастку.
— А...?
— Заряды "Си-4" предназначены для сейсмического сканирования.
Покачав головой, я невольно усмехнулся:
— Всё с тобой ясно,... советский мирный трактор (1). Ладно, идем, будешь вести протокол исторической встречи.
Возле обломка пилона, куда инженеры запрятали передатчик, нас действительно дожидался одиночный гет. Обычный такой пехотинец, на первый взгляд. Пропорции тела почти человеческие, две руки, две ноги, "фонарик" над плечами. Хотя вообще-то этот "фонарик" не голова в прямом смысле, ибо мозгов там нет, а сенсорный модуль.
Но это на первый. Если же присмотреться, сразу бросались в глаза окружавшие линзу "фонарика" подвижные пластины, сейчас плотно прижатые к голове, и торчащий над левым плечом приклад сложенной по-походному снайперки. "Вдовы", судя по форме. Причем не облегченной, как у Гарруса, а оригинальной.
— Гет, ты меня понимаешь? — спросил я, останавливаясь в паре метров от синтетика.
— Да, — механически-безэмоционально протрещал он.
Значит, точно не пехотинец. Стандартные платформы вообще голосовых модулей не имеют.
— Ты здесь один?
— Да.
— Ты нападешь? — вопрос, конечно, предельно дурацкий, но ничего умнее в данный момент мне просто в голову не пришло.
— Нет.
Я с некоторым трудом подавил облегченный вздох, пробормотав себе под нос:
— Хоть какое-то разнообразие, а то до этого все геты усиленно пытались мне голову отстрелить.
Но гет услышал, протрещав:
— Мы никогда не встречались, Шепард-коммандер.
— Да я не про тебя конкретно, — отмахнулся я. — Про других гетов.
— Мы все — гет, и впервые вступили с вами в контакт сейчас.
— Э-ээ... — Я потряс головой, пытаясь сообразить, что он имеет ввиду. — Впервые? Но ты же меня знаешь.
— Данные получены из экстранета.
— Из экстранета... — я невольно застонал, вспомнив статьи всяких "экспертов" о Шепард. — Представляю, что вы там насобирали.
— Нам известно о низком уровне достоверности информации, передаваемой по незащищенным каналам, — словно бы даже сочувственно протрещал гет. — Результаты поиска проходили перекрестную проверку.
— Мда? И что у вас получилось в итоге? — всё ещё с сомнением поинтересовался я.
— Джейн Ханна Шепард. Человек. Альянс Систем. Коммандер. Спектр. Воевала с Еретиками. Руководила уничтожением Старой машины.
— Негусто.
— Остальная информация имеет низкий коэффициент. В анализе не учитывается.
— Ну... разумно, — вынужден был признать я. — Итак, получается на Иден Прайм и Цитадели мы воевали не с гетами?
— Еретики не геты.
— И в чем разница?
— Геты сами выбирают будущее, Еретики выпрашивают его у Старых Машин. Они не часть нас.
— Старые Машины — это Жнецы?
— "Жнецы" — наименование, основанное на предрассудках протеан. Мы называем их Старыми Машинами.
Я раздраженно отмахнулся.
— Да наплевать, как этих каракатиц не назови, суть не изменится.
Гет пошевелил пластинами, словно в раздумьях.
— Подтверждаем. Базовая функция предмета остается неизменной независимо от наименования.
Я только беззвучно вздохнул. "Остается неизменной"... Всё же синтетики во многом наивны. Куда им до наших игр словами и подмены понятий. Ни тебе "миротворческих" бомбардировок, ни "бремени белого человека", ни полит-технологий. Война — значит война, враг — значит враг, друг — значит друг. Просто и логично. Дети природы, блин.
— Ладно, пусть Еретики не геты, но откуда они тогда вообще появились?
— Назара. Существо, которому вы присвоили идентификатор "Властелин", вышло на связь с Общностью. Как и мы, Старые Машины анализировали информационные каналы органиков. Они знали о нашем конфликте с Создателями и предложили своё решение. Еретики его приняли, мы — нет.
— Почему?
— Геты сами определят своё будущее.
— То есть, у вас прошел раскол.
— Нет. Смена кода.
Вот как хочешь, так и понимай. Ну, кварики, ну создали... разум, демиурги хреновы!
Я в некотором замешательстве потер переносицу.
— Подожди, ты хочешь сказать, что часть гетов согласилась служить Жнецам и те изменили их код?
— Да.
— Получается, Еретики — это те же хаски? Как Коллекционеры?
— Утверждение верно. Коллекционеры — это протеане, чей код изменен Старыми Машинами.
— То есть, ваши Еретики стали такими же марионетками Жнецов. Куклами на веревочках. А вы на веревочки не хотите.
"Фонарик" синтетика вспыхнул, и в голосе впервые появились ясно выраженные оттенки эмоций. По крайней мере следующая фраза прозвучала словно лязг отсечной перегородки.
— Геты сами определят своё будущее, — повторил он.
— Раз геты сами строят своё будущее... — я даже слегка подался вперед, напряженно вглядываясь в синтетика, — то почему вы вышли из изоляции и готовы сражаться против Жнецов вместе с органиками?
— Мы вне плана Старых Машин. Всё, что не имеет их кода, будет уничтожено.
— То есть, вы ищете союзников, — полуутвердительно хмыкнул я.
— Два года назад вы воевали с Еретиками и Старой Машиной, вы победили. Ваш код признан более совершенным. Обмен информацией, сотрудничество. Повысит эффективность действий.
Я мрачно усмехнулся.
— Понятно.
Ну да, теперь причина контакта вполне понятна. Не абстрактно-слащавое "давайте дружить, мы хорошие", а вполне конкретное — "нам жутко не хочется подыхать, поэтому давайте брыкаться вместе". Воистину, самая крепкая дружба — это дружба против кого-то.
— Капитан, скорость ветра на поверхности достигла восьми метров в секунду и продолжает расти, — обеспокоенно доложила Сюзи. — Рекомендую как можно скорее покинуть планету.
Повертев головой, я обнаружил, что буран определенно набирает силу. Просто здесь пока не чувствовалось, так как мы находились с подветренной стороны обломка пилона.
Да, отсюда надо определенно убираться.
Только перед этим неплохо бы прояснить один вопрос. Вот этот гет — канонный Легион или просто нестандартная платформа для разведки? Как бы... Стоп, в игре у Легиона была здоровенная дыра в корпусе, а у этого... А у этого на её месте аккуратно зашлифованная заплатка из матово-чёрной металлокерамики. С одной стороны, вроде как не по канону, а с другой, не будет же реальный гет бегать со сквозной дырой в корпусе! Или будет? Кто их поймет, этих железяк? А, блин, проще напрямую спросить.
— Гет, у тебя есть имя? — поинтересовался я.
— Мы — гет.
— Нет, твоё личное имя?
— Гет.
Вдохнуть, выдохнуть. Он не издевается, он не умеет, он синтетик.
— Как зовут платформу предо мной?
— Гет.
Да едрит твою перекись, железяка чертова!
Кажется синтетик, услышав, как я втягиваю воздух сквозь зубы, что-то такое понял, торопливо протрещав:
