— На самом деле, думаю, что это отличная идея, милорд, — сказал Мерлин вслух. Затем он снова рассмеялся. — Конечно, Хоуил, вероятно, подумает о том, чтобы перерезать себе горло, если Кэйлеб и Шарлиэн действительно выдвинут его в качестве нового великого герцога!
— Он может подумать об этом, но он этого не сделает, — ответил Грей-Харбор. — На самом деле, как только он оправится от первоначального шока, думаю, он, вероятно, довольно хорошо приспособится к мысли стать великим — и очень богатым — дворянином.
— И если бы Зибедия попала в руки кого-то абсолютно надежного, это сняло бы огромную нагрузку с умов Кэйлеба и Шарлиэн.
— Не совсем второстепенный фактор в моем собственном мышлении, — согласился Грей-Харбор. Граф слегка побарабанил пальцами правой руки по своему рабочему столу, глядя в пространство и явно обдумывая ситуацию в Корисанде и Зибедии. Затем он встряхнул себя.
— Должен сказать, рискуя искушать судьбу, что дела идут на лад, — сказал он. — Ненавижу то, что случилось с адмиралом Мэнтиром, но на политическом фронте это был очень хороший месяц. Энвил-Рок и Хоуил прямо сейчас вырывают кишки из единственного серьезного организованного заговора в Корисанде; Зибедия идет к своему падению в Кармине, знает он об этом или нет; Суэйл и небольшая группа его друзей в Корисанде собираются пойти тем же путем; и наш друг Горджа фактически принял условия их величеств для включения в империю.
Он медленно кивнул, и его глаза снова сфокусировались на Мерлине.
— С Таро в руках мы обезопасили "естественные границы империи", — сказал он, и в его голосе не было и тени удовлетворения — или облегчения. — Не думаю, что Клинтан и Тринейр будут рады услышать об этом!
— Нет, — согласился Мерлин. — Не думаю, что они будут рады.
.IV.
Храм, город Зион, земли Храма
— Хорошо, Жэспар. Мы все сейчас здесь, так что, может быть, ты расскажешь нам, в чем дело?
Замсин Тринейр вложил в свой тон то, что, как он надеялся, было точно отмеренным укусом. За последние несколько месяцев он все больше и больше чувствовал себя дрессировщиком животных, специализирующимся на зверях-людоедах. И, подобно дрессировщику животных, он счел необходимым никогда не показывать страха. Чтобы время от времени напоминать Клинтану, что великий инквизитор был не единственным, у кого была база власти в Храме, и что Тринейр по-прежнему был уверен в своем контроле над иерархией Храма.
Удалось ли ему убедить в этом Клинтана или нет, было немного более проблематичным.
— На самом деле, Замсин, я скорее надеялся, что именно ты сможешь пролить немного света на тревожный слух, который привлек мое внимание, — сказал теперь Клинтан, и его тон был опасно приветливым.
— Какого рода слух? — спросил Тринейр немного настороженно.
— Ну, я понимаю, что, как канцлер, ты отвечаешь за дипломатию Матери-Церкви, но, по словам отца Франклина, Горджа в Таро, похоже,.. теряет часть своего рвения в борьбе Матери-Церкви.
— Что? — Тринейр выпрямился в кресле, опустив брови. — Я только что получил отчет от Нарта за последнюю пятидневку. Он не сообщил ни о чем предосудительном!
Робейр Дючейрн бесстрастно наблюдал, как Клинтан улыбнулся Тринейру. Эта улыбка была неприятной, но Дючейрн к ней привык. Точно так же, как он привык к довольной ухмылке Клинтана по поводу того, как послушно повиновались остальные члены викариата. До сих пор он, казалось, ограничивал свои самые неприличные проявления кругом своих непосредственных подчиненных и своих "коллег" по храмовой четверке. В некоторые дни Дючейрн надеялся, что он будет продолжать быть по крайней мере таким же сдержанным... В другие дни он страстно желал, чтобы маска Клинтана соскользнула туда, где ее мог увидеть каждый другой выживший викарий.
Проблема в том, что даже если она соскользнет, он никому не скажет ничего такого, чего они еще не знают. Жэспар, возможно, и не злорадствует открыто — пока — но это не значит, что остался кто-то кто не вполне осознает, что он на самом деле чувствует.
Со своей стороны, Дючейрн полностью перестал полагаться на Клинтана. Он не старался изо всех сил провоцировать великого инквизитора, но ясно выразил свое безразличие к Клинтану. Неудивительно, что инквизитор отреагировал с глубоким пренебрежением и презрением, но, казалось, ему на удивление не хотелось на самом деле нападать на Дючейрна. Он даже не подшучивал над казначеем, как когда-то. Дючейрну было ясно, что Клинтан принял сделку, которую он предложил через Тринейра. Было даже отдаленно возможно, что великий инквизитор действительно понимал необходимость для Матери-Церкви показать более доброе, более заботливое лицо, а не полагаться исключительно на бронированный кулак, кнут и ужас.
Скорее всего, он просто удовлетворен тем, что я либо слишком боюсь его, чтобы бросить ему вызов, либо тем, что я стал таким "кровоточащим сердцем", что меня больше не волнует мирская власть. Это может быть даже комбинация того и другого. Во всяком случае, он, похоже, принял мое заявление о нейтралитете за чистую монету, по крайней мере, пока. Что, вероятно, означает, что теперь, по его мнению, я испытываю презрение.
Если таково было отношение Клинтана, то Дючейрна это вполне устраивало. Не то чтобы он собирался рисковать какими-то глупыми, чрезмерно оптимистичными шансами.
Однако за своим бесстрастным фасадом казначей поймал себя на том, что задается вопросом, что на этот раз замышляет Клинтан. Отец Франклин Сумир, интендант Церкви в Таро, был шулеритом, как и почти все интенданты. Как таковой, он отчитывался непосредственно перед инквизицией, хотя любой отчет, касающийся политических вопросов, также должен был быть скопирован в офис Тринейра в канцелярии. Епископ-исполнитель Тирнир Нарт, с другой стороны, должен был отчитываться перед архиепископом Фейликсом Гарбором, архиепископом Таро, заместителем которого он официально являлся. Конечно, он также должен был копировать свои отчеты в канцелярию Тринейра. Теоретически, таким образом, Тринейр должен был быть проинформирован обо всем, что достигло ушей Клинтана.
Что, очевидно, было не так. — Я не очень удивлен, что Нарт ничего не упомянул об этом, — сказал теперь Клинтан почти небрежно. — Возможно, на самом деле это не его вина. Имею в виду, я знаю, что он наш официальный представитель в Таро, и что он регулярно совещается с Горджей, так что не сомневаюсь в его уверенности, что он в курсе ситуации.
— Но ты предполагаешь, что он не совсем в курсе, верно? — резко спросил Тринейр.
— О, уверен, что он полностью знаком со всей дипломатической перепиской и переговорами — все в таком роде. Но, по словам отца Франклина, в заливе Тол произошло таинственное снижение активности чарисийского флота. На самом деле, вся чарисийская блокада, похоже, внезапно стала такой же водонепроницаемой, как рыболовная сеть.
— Прошу прощения? — Недоумение Тринейра было очевидным, и Клинтан фыркнул.
— Мы уже знаем, что Горджа однажды перешел на другую сторону, — сказал он тоном человека, объясняющего что-то очень маленькому ребенку очень простыми словами. — Мы также знаем, несмотря на любые расследования, которые могли бы оправдать его, что только кто-то в Таро мог предупредить Хааралда о том, что должно было произойти. Мне всегда было интересно, у кого могли быть полномочия и возможности одновременно передавать эту информацию и быть уверенным, что никто никогда не сможет идентифицировать его как источник. Конечно, как все вы уже отмечали, мы не можем просто так свергать королей и князей по подозрению, не так ли?
— Жэспар, если ты действительно был убежден, что утечка произошла из-за Горджи, ты должен был сказать об этом в то время. — В голосе Тринейра слышалась явная резкость. — Твои собственные инквизиторы провели расследование — по его просьбе, напоминаю тебе! Если они обнаружили какие-либо доказательства, которыми ты не смог поделиться с нами, предлагаю тебе рассказать нам об этом сейчас.
— Если бы у меня были какие-либо такие доказательства, я бы поделился ими с вами тогда, — холодно сказал Клинтан. — Очевидно, я этого не делал. Но отгадай мне вот что, Замсин. С чего бы чарисийцам вдруг начинать легкомысленно относиться к Таро? После того, как они крепко заперли этот проклятый остров — засунули его в бочку, а затем почти два года были пробкой, — почему их блокада вдруг стала такой пористой? Ты не хуже меня знаешь, что этот ублюдок Рок-Пойнт обосновался в заливе Тол. Честно говоря, мне всегда казалось немного подозрительным, что Горджа и его драгоценный Уайт-Форд даже не смогли удержать его от этого! Но теперь, внезапно, "обходчики блокады" умудряются толпами проскальзывать мимо зорких чарисийцев.
— Предполагаешь, что Горджа договорился о каком-то секретном соглашении с Кэйлебом и Шарлиэн?
Тринейр и Клинтан оба посмотрели на Дючейрна, когда он задал этот вопрос. Его собственное выражение лица выражало безразличие, почти скуку, и в его тоне действительно мог быть намек на веселье.
— Это именно то, что я предполагаю, Робейр, — сказал Клинтан через мгновение. — Ты находишь эту идею забавной?
— О, ни в коем случае, — спокойно сказал Дючейрн. — Однако что я нахожу немного забавным, так это то, что ты — ну, я полагаю, ты и Замсин — должны больше заботиться о том, чтобы набирать очки друг у друга здесь, в зале совета, чем о том, чтобы все мы были полностью информированы о том, какая информация когда-либо попадет в наши руки.
Брови Тринейра поползли вверх. У Клинтана этого не произошло, и в его глазах вспыхнул уродливый огонек. Он начал открывать рот, но потом остановился. Мгновение он сердито смотрел на Дючейрна, а затем, к удивлению Тринейра, действительно усмехнулся.
— Точка зрения принята, — сказал великий инквизитор и перевел взгляд на Тринейра. — Робейр прав. И я признаю, что какая-то часть меня хочет ткнуть в это всех остальных носом, если окажется, что Горджа действительно выворачивает свое пальто... снова. Потому что правда в том, что я никогда не доверял этому скользкому маленькому ублюдку и позволил вам всем взять верх над собой. Так что, да, думаю, я получил бы определенное удовлетворение, если бы оказалось, что был прав насчет него. Что, как только что отметил Робейр, на самом деле не так уж умно с моей стороны.
Тринейр ухитрился не моргнуть, ведь в последнее время Жэспар Клинтан в своей разумной ипостаси появлялся не так часто.
— Не думаю, что кто-то из нас действительно находится в лучшей форме в эти дни, — сказал канцлер через мгновение. — Во всяком случае знаю, что это не так. И ты прав, Нарт ничего не упоминал о блокадниках. Справедливости ради, однако, следует отметить, что вопросы торговли и судоходства всегда находились за пределами его компетенции.
— Знаю. — Клинтан махнул рукой. — На самом деле, я знал это, когда крутил тебе хвост. Но моя точка зрения остается в силе. Думаю, мы должны серьезно отнестись к этому внезапному росту поставок в Таро и вокруг него. Думаю, что возможно — даже вероятно — что Горджа заключил какую-то тайную сделку с Кэйлебом.
— Какого рода сделку? — спросил Дючейрн.
— Не знаю, — задумчиво сказал Клинтан, поджимая губы. — Это может быть что-то столь же простое, как неофициальный, эффективный нейтралитет. Или это может указывать на то, что он был тем, кто передал наши первоначальные планы, и что он вновь открыл этот канал связи. В любом из этих случаев чарисийцы могли бы пропустить достаточное количество грузов, чтобы облегчить его собственный дефицит, без того, чтобы какая-либо из сторон официально призналась в том, что они задумали.
— Но чего ты действительно боишься, так это того, что он становится вторым Нарманом, — сказал Тринейр.
— Да. — Клинтан пожал своими мускулистыми плечами. — Во всяком случае, это было бы самым разрушительным, что он мог бы сделать для нас, так что, исходя из теории, что лучше предположить худшее, это именно то, чего я боюсь, что он делает.
— В таком случае, почему бы нам не арестовать его? — спросил Аллейн Мейгвейр. Все трое остальных повернулись, чтобы посмотреть на генерал-капитана Храма, и Мейгвейр немного защищаясь поднял руки. — Я имею в виду, если мы боимся, что он собирается предать нас, почему бы инквизиции не взять его под стражу, пока мы ведем расследование?
— При других обстоятельствах это могло бы быть не такой уж ужасной идеей, Аллейн, — почти мягко сказал Тринейр. — Однако, если Горджа действительно планирует подражать Нарману, и если его планы так далеко продвинулись, и Кэйлеб и Шарлиэн уже ослабили свою блокаду, мы должны предположить, что Горджа также следует примеру Нармана с точки зрения прикрытия своей спины. Давайте посмотрим правде в глаза: вдали от Зиона инквизиция больше полагается на свой моральный авторитет и свои полномочия требовать от светских властей поддержки Матери-Церкви, чем на храмовую стражу. Вы знаете — наверное, лучше, чем кто-либо другой, — что у нас никогда не было ничего даже отдаленно похожего на достаточное количество стражников, чтобы охватить все, что нужно охватить по всему миру! Сомневаюсь, что во всем Таро больше пары сотен стражников. Так что, если у Горджи есть несколько тысяч человек, готовых следовать его приказам и бросить вызов Матери-Церкви, фактически арестовать его было бы почти невозможно.
— И попытка арестовать его и потерпеть неудачу была бы еще хуже, — отметил Дючейрн. Его коллеги посмотрели на него, и он пожал плечами. — Подумайте об этом. Если мы прикажем его арестовать, когда у нас не будет никаких доказательств того, что он сделал что-то не так, мы дадим ему готовый предлог выступить против Матери-Церкви. Столкнувшись с такими серьезными "ложными обвинениями", он просто отреагировал бы в порядке самообороны... и назвал бы наше решение арестовать его еще одним примером коррупции и капризности Матери-Церкви.
— Мне действительно неприятно это говорить, но думаю, что Робейр прав, — тяжело сказал Клинтан. — На самом деле, мне пришло в голову задаться вопросом, не было ли это именно тем, на что Горджа пытался спровоцировать меня — нас — на поступок. Я имею в виду, если он действительно готов и ждет. И давайте посмотрим правде в глаза, как говорит Робейр, Таро далеко от Зиона. Отец Франклин — хороший человек, но мы, возможно, не сможем оценить ситуацию в Трэнжире отсюда без лучшей информации, чем он смог нам предоставить... по крайней мере, до сих пор. Если бы я был Кэйлебом и если бы я мог манипулировать вещами, чтобы создать ситуацию, в которой Мать-Церковь "загоняет" Горджу в его объятия — по крайней мере, для всеобщего понимания, — я бы, черт возьми, сделал это. Это был бы еще один способ заставить нервничать всех, кто все еще верен Матери-Церкви... не говоря уже о том, как это сыграло бы на руку этому сукиному сыну Стонару.
Дючейрн подавил улыбку еще до того, как она коснулась его губ. Он задавался вопросом, сколько времени потребуется, чтобы навязчивое подозрение Клинтана в отношении Грейгора Стонара всплыло на поверхность.
— Но если мы не арестуем его, что нам делать? — спросил Мейгвейр.
— Не думаю, что мы сможем многое сделать внутри Таро, — задумчиво сказал Тринейр. — Думаю, что все, что нам действительно доступно, — это побудить отца Франклина заняться этим вопросом — разумеется, осторожно. Я отправлю сообщение епископу-исполнителю Тирниру, проинструктировав его также помочь отцу Франклину. И думаю, что было бы неплохо перевести в Таро еще нескольких агентов инквизиции из Деснейра и Сиддармарка, Жэспар. Давайте направим еще несколько глаз и ушей в Трэнжир. Если мы сможем найти доказательства того, что Горджа уже контактирует с чарисийцами, я был бы гораздо более склонен попытаться арестовать его, даже если попытка, скорее всего, провалится.
