— Думаю, быть псами на поводке Сарутоби вам и самим было не слишком в радость. Повторять такое еще раз не заставляю, — он, наконец, развернулся, чтобы посмотреть ей в глаза. — На первое время предлагаю вам нечто иное. Дальше будете крутиться сами.
Две светящихся точки под капюшоном, белая и алая. Да, лучше бы он стоял спиной, чем пытаться что-то увидеть в этих точках.
— Иное что? — свое положение в разговоре ей не нравилось, да только куда деваться?
— Клан Узумаки. Сейчас это смешно, клан из одного с половиной человека, но это сейчас. Узумаки Синдзи сможет и поднять клан, и обеспечить его материально, даже излишки останутся. Но нехватку людей он все равно решить не сможет, потребуется несколько поколений. — Курохай отвернулся, подойдя к стене и вырезав на ней выскользнувшим из руки лезвием символ клана. — Узумаки не Сарутоби. Не заходят, да и не смогут, диктовать вам свои условия. К тому же...
Он снова повернулся к Тсуме:
— Ваш клан всегда держали на... определенном месте. Полезные, но не незаменимые. Сарутоби не стеснялись вам об этом напоминать, я думаю.
Тсуме скрипнула зубами, но на правду ответить было нечем. Могло показаться, что Инузука — сильный клан, как минимум не бесполезный. Но Сарутоби не постеснялись разменять Учих, да и намеки действительно были. Нет от Хирузена, так от других.
— Спасибо за напоминание, — процедила Тсуме.
Куромару продолжал тихо рычать. Сеннин это, похоже, надоело, и он спустил с поводка жажду крови. У Тсуме перехватило дыхание, а полуволк сразу замолчал, вжавшись в пол. Давление мгновенно исчезло. Курохай дернул шеей, какое-то неестественное движение.
— Не стоит на меня рычать. Я не угрожаю, и даже ни к чему не принуждаю. Пока.
Короткая вспышка страха, вызванная жаждой крови, заставила Тсуме разозлиться и, оскалившись, она ответила:
— А тебе и ненужно. Как ты сказал? Берешь то, что никто другой взять не может? А?
— Не цепляйся к словам, — и, чуть помедлив, добавил. — Впрочем, даже хорошо, что ты сама все осознаешь. Не люблю намеки и все это словоблудие, хождение вокруг да около. У меня нет времени договариваться со всеми.
— Но на меня нашел?
Курохай чуть кивнул:
— Да. Я знаю, что тебе нужно. Защитить свой клан, — он немного помолчал, будто обдумывая что-то. — Могу понять твое желание. Поэтому предлагаю сэкономить время нам обоим. Я скажу, что мне нужно от тебя, и что я готов дать. Идет?
Тсуме промолчала, и сеннин счел это согласием.
— Поддержка в Совете Кланов, но это небольшая проблема, нехватки сторонников у меня нет. Тесный контакт с Узумаки и их поддержка. Я говорю о живой силе, о членах твоего клана. Деньгами первое время и Узумаки, и, если потребуется, тебя, буду обеспечивать я. Моего влияния будет достаточно, чтобы ни у кого не возникало претензий к твоим людям. Самым непонятливым объяснят. Как вы будете строить свое будущее после — ваше дело.
Пока все выглядело неплохо, но Курохай так же пока не сказал, что ЕМУ нужно. И Инузука догадывалась, что, когда он свои требования озвучит, ей это не понравиться.
— Но взамен мне нужно подчинение. Вы будете выполнять приказы, не задавая лишних вопросов. В ближайшее время мне потребуются сенсоры и следопыты, и вы мне их предоставите. Естественно, я готов платить за время, которое твои люди на меня отработают. И за их смерть, если такое произойдет. Деньги, услуги, подарить особняк в столице, или достать из-под земли какую-нибудь реликвию клана? Легко. Твой клан может запомнить тебя великим лидером, сумевшим обеспечить ему процветание. Ну и... Узумаки, для более продуктивного возрождения потребуется... Свежая кровь. Ваш клан в этом плане не оптимален, но и не плох, хорошие инстинкты, не слишком большие запасы чакры, то, что нужно...
Тсуме вздрогнула, не сумев справиться с собой. Ее бесило то, с каким пренебрежением говорили о ее людях, ее клане, тех, за кого она отвечала. Но если она шокировано молчала, то Куромару зарычал, громко, агрессивно. Положив руку на шею своему псу, и зарядившись от него уверенностью и готовность оберегать свою стаю, Тсуме с вызовом посмотрела на Курохая. Пару секунд он молчал, может, думал, а может что-то еще, но разобрать эмоции в его случае было невозможно.
— Какие-то пункты тебя не устраивают?
— Да. Не смей так говорить о моих людях.
Снова пауза, молчание, и Курохай кивает.
— Хорошо. По остальному вопросов и возражений нет?
— Ты не сказал ничего конкретного, — стараясь успокоить хотя бы Куромару, увести разговор в сторону, ответила женщина. — Только...
— А что конкретно тебе нужно? Цифры? Их нет. Письменный текст? Моего слова недостаточно? — переспросил Курохай.
— Письменные договоры для торгашей, да? — оскалилась Тсуме.
Курохай чуть наклонил голову:
— Рад, что тебе они тоже успели надоесть.
— Мне нужно подумать.
— О чем? — впервые в голосе появились какие-то интонации, и это была усмешка.
Тсуме только качнула головой:
— Дай мне подумать.
Несколько секунд он думал, глядя ей в глаза. Инузука уже почти готова была согласиться, готова была отступить под этим взглядом. Он, наверное, и так предложил ей больше, чем мог бы. Но снова подчиняться? Подчиняться, не задавая вопросов? Это совсем не то, на что она готова была вот так запросто соглашаться.
— Думай. Но не заставляй меня ждать ответа, — дал свой ответ сеннин.
Время. Дело во времени. Тсуме как-то неожиданно для себя поняла это. Действительно, какая разница, какие там будут детали договора? Они договариваются не о деталях, а о взаимодействии. Ему будет что-то нужно — он передаст приказ клану. Клану что-то будет нужно — Тсуме обратится к нему. И никто не откажет другому, об этом и договор.
Подав короткий знак своим людям, он снова обернулся к ней:
— Я готов выслушать ответное предложение, но не готов ждать. До завтра.
Закончив, он покинул комнату, а за ним и его люди. И, когда дверь закрылась, Тсуме смогла с облегчением выдохнуть. Короткая передышка, чтобы перевести дух. Ну, хоть что-то.
Глава 89.
Клановый квартал Учиха почти не изменился. Разве что выглядел еще немного оживленнее, чем раньше. Ино шла сюда уже после посещения своего квартала. И шла сюда она одна. В том, что разговор будет не простым, она не сомневалась. А другим он и быть не мог. Но отступить она не могла. Като, каким бы он ни был, был ей важен и небезразличен. Она не могла позволить себе отвернуться от него. Не могла позволить себе оставить его одного. Даже если он даже не заговорил с ней, все равно.
Их дом почти не изменился внешне, только некоторые едва уловимые детали. Уверенно подойдя к двери, она постучалась. Все же теперь это скорее его дом. Как же сложно думать о Като в двух лицах.
Открылась дверь, и к ней вышла уже виденная с Курохаем куноити. Черноволосая девушка ядовито улыбнулась Ино, но все же поклонилась:
— Яманака-сан.
Ино ощутила короткий укол ревности, но вспомнила, что о Курохае говорил Като, и успокоилась.
— Нас не представили друг другу.
— Меня зовут Сигурэ, — легко исправила это недоразумение девушка. — Предлагаю на этом закончить наше знакомство. И Куро здесь нет, он в резиденции.
Ино, тем не менее, не стала сразу уходить:
— Как он? Если смотреть со стороны?
Сигурэ сложила руки в замок на груди, слегка пожав плечами:
— Не знаю, с чем сравнивать. Я его встретила уже мрачным, пафосным засранцем, с которым не то, что говорить, просто рядом находиться сложно. Он был другим?
Блондинка кивнула:
— Был. Кто ты ему?
Черноволосая ухмыльнулась, снова ядовито улыбаясь:
— А что? Ревнуешь?
— Нет. Позаботься о нем. Нельзя жить, чтобы о тебе вообще никто не заботился. Нельзя жить против всего мира.
Сигурэ хмыкнула, но отвечать не стала. Не став прощаться, а просто развернувшись на месте, Ино покинула этот дом. Рады ей здесь точно не были, но это можно понять. Для этих людей она, Ино, была никем. Просто девушкой из прошлого их лидера. Он достаточно знала Като, чтобы понимать — им Курохай о ней не рассказывал. Он вообще вряд ли что-либо рассказывал.
Она подошла к резиденции Корня, остановившись снаружи. Он увидит ее, заметит, почувствует. Стены не остановят его взгляда. То, что было между ними, еще имеет значение. Стоявшие на посту безликие, переглянувшись друг с другом, не стали пытаться ее остановить. И, едва она успела зайти внутрь, как натолкнулась на еще одного человека из его свиты. Молчаливый парень жестом попросил следовать за ним. Путь от входа до дверей кабинета Ино не заметила. Он просто вылетел из ее головы. Перед ее глазами будто вновь пронеслось все то время, что она верила в его смерть. Вся боль, мучительная тоска и грусть. Все это, заново, за те минуты, что они поднимались по лестницам и шли по серым коридорам. Вот открывается дверь, она входит внутрь, глядя на стоящего к ней спиной человека в доспехах.
— Выйдите, — грубый, неприятный голос отдает приказ.
Кроме него здесь еще Ханаби Хьюга и пара безликих, но Ино не обращает на них внимания. Они остаются в комнате одни, и наступает тишина.
— Зачем ты пришла?
— Вот так ты меня встречаешь? — ответила вопросом на вопрос Ино. — У тебя это вызывает вопросы? Не понимаешь, что я не могла не прийти?
— Я считал, что ты умнее. Что ты поймешь — увиденное тебе не понравится, и ничего хорошего я тебе не скажу, и не могу сказать.
— Это не важно, — качнула головой девушка. — Я должна была прийти. Нам нужно поговорить.
Курохай развернулся, позволяя заглянуть в свои светящиеся глаза.
— Нам не о чем говорить. Я знаю все, что ты можешь мне сказать. Я знаю все, что ты хочешь услышать. Все это не важно. Ты, с сыном, с Като будете там, в столице. Или где угодно, но подальше от Конохи, меня, и войны. Мне многое нужно сделать, и в конце никто не будет называть меня героем и спасителем, так что сделай вид, что ты меня не знаешь. Тебе же будет лучше.
Ино дернулась, чувствуя, как все прошлые чувства сметает тихая ярость.
— Что? Ты думаешь, я могу так поступить? Действительно думаешь, что для меня наше прошлое ничего не значит?
— Это не важно. Прошлое осталось в прошлом. И мне очень много нужно сделать, чтобы у тебя было будущее. Прекращай истерить, Ино. Ты ведь сюда не для этого добиралась? Что ты хочешь услышать?
Девушка хмыкнула:
— Что я хочу услышать?
— Можно не повторять за мной.
Она качнула головой:
— Да так. Всего ничего. Просто хотела знать, что с тобой. Хотела сказать, что не забывала тебя все это время. Что ты важен для меня. И хотела увидеть, что важна для тебя. Что наш сын важен для тебя.
Курохай повел плечами:
— И? Тебе нужны слова? Или чего ты хочешь? У тебя есть Като. За теплыми словами обращайся к нему. Да и по всему остальному тоже. У меня нет времени на игру в счастливого мужа и доброго отца.
— Игру? Для тебя это всего лишь игра? — ярость внутри Ино перемешалась с каким-то странным разочарованием. Это не то, что она должна была испытывать от его слов, но...
Но Курохай стянул капюшон и снял маску.
— Мне это надоело. На, посмотри. Нравится? Предлагаешь мне рассказывать малышу сказки на ночь?
Ино на миг замешкалась, но хмыкнула:
— И что? Все? Это тебя останавливает? Это, по-твоему, большая проблема? Не ты ли говорил, что нет ничего невозможного, а? А теперь прикрываешь обожженным лицом, чтобы что? Держаться от меня и Иноджина на расстоянии? Да что с тобой!? Ты что, пытался меня разозлить? Специально? Думаешь, так мне будет легче?
— Это все не важно, — вкрадчиво повторил Курохай. — Не имеет значения. Мир не крутится вокруг вас двоих. Кроме вас еще есть целая Коноха, а вокруг нее толпа народу, желающая ее уничтожить. Вот и все. Все остальное — мелочи.
— Мелочи? Ты понимаешь, что...
— Что? — повысил голос Курохай.
— Като сказал, что не хочет становиться таким же монстром, как ты. Чтобы я помогла ему не стать таким же, как ты.
— Не удивлен. Вот только чтобы у вас, сладкая парочка, была возможность стоить свою счастливую жизнь, кто-то должен сделать важную работу.
— Ты так уверен? Так уверен в том, что для этого нужно быть чудовищем, которым ты так стараешься быть? Может, в этом нет такой необходимости? Может, ты справишься со всем этим, даже оставаясь человеком? Почему ты...
— Нет, — качнул головой Курохай. — Поздно. Слишком поздно. Всегда было, и всегда будет. Слишком поздно. Любое проявление мягкости будет рассмотрено, как слабость, как ошибка. А у меня больше нет права на ошибку. Мне поздно быть человеком. Мне не нужно быть человеком. Я не хочу быть человеком. Увидев тебя... я ничего не почувствовал. Ничего. То, что я делаю, я делаю не ради тебя. Я делаю это, потому что должен делать. Потому что создан для этого. Потому что хочу этого, — он снова надел маску и натянул капюшон, двинувшись к двери. — Уходи. Здесь для тебя ничего нет. Разговор окончен.
Ино опустила голову:
— Не пожалей потом.
* * *
У Тсунаде снова добавилось работы. Радовало лишь, что это временная проблема, скоро большую часть загребет себе Курохай. А что последует после этого — предполагать она не бралась. Резкие, радикальные методы вряд ли найдут поддержку в Конохе, разве что у единомышленников. Да и были у Тсунаде сомнения, что Курохай станет кому-то разъяснять причины своих поступков и свои мотивы. А посвящать в планы не станет и подавно.
И она задавалась вопросом — почему не пытается препятствовать? Но так же не находила ответа на вопрос — зачем ей ему препятствовать? Все же, не смотря на некоторый радикализм, отморозком Кьюджин не был.
Вздохнув, она поднялась. Наверное, сейчас все в Конохе заняты абсолютно теми же мыслями. В конечном итоге он станет Хокаге. Вот прям через пару недель. А это важно.
— Хокаге-сама, — в дверь заглянул безликий из ее охраны, — все собрались.
— Все? — хмыкнула Тсунаде.
Безликий кинул:
— Да, Курохай только что появился.
Отодвинув в сторону бумаги, она поднялась и, подхватив пару свитков, пошла за сопровождающим. Ухмыльнулась какому-то странному предвкушению. Говорить собираются о войне, и сеннин наверняка о ней выскажется. И выскажется в своей манере. Наверняка предложит нечто, что никто не ожидает. Ведь еще и пара генералов от армии Дайме присутствуют, заехали в гости. Или были приглашены в гости, что не сильно меняет дело. Они, Шикаку, Ехи, Ибики, она сама и верхушка Корня, все они были приглашены только для того, чтобы услышать Курохая. Новый Хокаге, новый взгляд на вещи, новый вектор действия. Если она была в чем-то преемницей третьего, пусть в чем-то и имело свое мнение, то Курохай — это новый, совершенно другой человек на этом посту. А куда он приведет Коноху — покажет время.
— ...не слишком затянется, — донеслось из-за открывающейся двери. — Мы спешим. Нужно еще вернуться на фронт. Отвод синоби вовсе не сделал ситуацию стабильнее.
Как и сказал безликий, все уже были здесь и стояли над подробной картой военных действий. Кроме Курохая. Он, можно сказать, в уже привычной манере, стоял в стороне и спиной к остальным. В углу сидела Ханаби, делающая вид, что она не тут. Тсунаде, подумав, что стоит записать Хьюго в потенциальные протеже и преемницу сеннина, жестом показала никому на ее появление не реагировать и продолжать разговор.
