Завод по выпуску двигателей в Индии построили в течение 1958 года. В тёплом климате капитального строительства не требовалось. Материалы сначала покупали французские, потом сумели подобрать, либо разработать советские аналоги. Документацию на переделанный двигатель индусам передавать не решились. Проще оказалось поставлять из Индии комплекты деталей и готовые узлы, и собирать из них двигатель на месте.
Секретчики взвыли — как так, на сверхсекретной новейшей ракете двигатель наполовину импортного производства! Вопрос вынесли на уровень Президиума ЦК. На обсуждении Никита Сергеевич спросил:
— Мы такой двигатель сами сделать сможем?
— Прямо сейчас — нет, — ответил министр авиапромышленности Дементьев. — Лет через пять, может, через три, если лицензию купим — сделаем.
— Лицензию покупайте. А пока не купили — покупайте у индусов комплекты деталей и собирайте у нас двигатели.
— Никита Сергеич! — взвился министр обороны Гречко. — Да как же так можно? А если война? А если поставки прекратятся?
— Ты, Андрей Антоныч, всё ещё готовишься к прошедшей войне. В которой наша промышленность сделала 36 тысяч Ил-2, — ответил Хрущёв. — А в современной войне тебе на это времени никто не даст. Воевать ты будешь, не дай бог, если такое случится, от силы два-три дня, и только тем, что в мирное время успел заготовить. А потом воевать станет некому, нечем, и не с кем. От промышленности останутся радиоактивные руины. И от городов тоже.
— Осваивать собственное производство двигателей будем. Но, пока не освоили, придётся покупать детали у индусов. Нам в 1957 году французы лицензию всё равно не продали бы, — заключил Никита Сергеевич.
Вопрос оказался решён своевременно.
Второй проблемой, которую надо было решать, стала система наведения. Челомей в это время дорабатывал свою П-6, пытаясь сделать режим полёта со следованием рельефу местности, он надеялся сделать из ПКР тактическую ракету для стрельбы по наземным целям. Березняк тоже задался целью научить ракету летать на заданной высоте, огибая складки местности. На ракету поставили радиовысотомер и локатор миллиметрового диапазона. Высотомер посылал сигнал вертикально вниз, локатор — под заданным углом вперёд, для своевременного обнаружения препятствий.
Но главной задачей было научить ракету попадать как можно точнее в цель. За более чем три часа полёта гироскоп инерциальной системы успевал достаточно прилично уйти в сторону. Нужна была дополнительная коррекция.
Система астрокоррекции при полёте на малых высотах отпадала сразу. Челомей посоветовал попробовать наводиться по пеленгам на гражданские источники радиосигналов, вычисляя нужное смещение. Но этот способ годился в основном для боевых блоков, падающих на цель сверху. При подлёте к цели на малой высоте нужно было что-то другое.
Полноценной спутниковой навигации ещё не было. Сначала хотели «научить» ракету находить цель по удалённым местным ориентирам. Но для этого на каждую ракету нужно было поставить бортовую ЭВМ. Для 1959 года это было слишком фантастично. Идею пришлось отложить.
Решили сделать навигацию по радиопередатчикам американской же навигационной системы LORAN. В ракету перед пуском записывались значения пеленгов на несколько ближайших к цели станций LORAN. Как только аппаратура ракеты начинала принимать сигналы этих радиомаяков, простейшие аналоговые интеграторы постоянно сравнивали вычисленные значения пеленгов с заданными, вырабатывая команды на манёвры ракеты, ведущие к минимизации вычисленных расхождений. Если же требовалось атаковать цель в районе, где станций LORAN не было, например, для удара не по США, предполагалось, что вокруг района предполагаемых целей командами спецназа или агентурой Коминтерна будут выставлены радиомаяки, и сделана топопривязка маяков и целей к местности.
Полученная таким образом точность была, конечно, невелика — КВО получалось около 500-800 метров. Она компенсировалась термоядерным зарядом в 200 килотонн. Предусмотрели и неядерное снаряжение — кассетную боевую часть, снаряженную осколочными и зажигательными поражающими элементами.
Следующим этапом Александр Яковлевич наметил дооснащение новой крылатой ракеты телевизионной системой наведения на конечном участке, чтобы можно было использовать фугасную или проникающую боевую часть. Предполагалось, что полученное с помощью фоторазведки или агентурной разведки изображение цели будет заложено в ракету в качестве шаблона, и система наведения будет сравнивать с этим шаблоном текущее изображение цели. Но пока это была лишь концепция.
Ракета могла быть запущена с самолётов Ту-95, Ту-22, Ту-16 и 3М, с подводных лодок через торпедные аппараты, с надводных кораблей из тех же стандартных УВП, из которых запускались зенитные ракеты. Впрочем, для надводных кораблей возможности по её применению ограничивались количеством ячеек в УВП, большая часть которых обычно была занята зенитными ракетами, а на подводных лодках ракеты занимали часть места, отведённого для торпедного боекомплекта.
Для сухопутного размещения была спроектирована пусковая установка на 8 ракет в стандартном 12-метровом морском контейнере. Докладывая о своей разработке на заседании Военно-промышленной комиссии, Александр Яковлевич принёс с собой модель контейнерной пусковой установки. Он поставил её на стол, нажал кнопку. Спрятанные внутри моторчики открыли половинки верхней крышки, подняли блок пусковых труб, и из них одна за другой вылетели, автоматически раскрывая крылья, 8 ракет. Демонстрация получилась очень убедительная.
Вооружение было лишь частью общей программы развития флота. Адмирал предложил обсудить её на совещании НТС СССР. Основой программы было сокращение «зоопарка» проектов, которые то и дело появлялись с подачи многочисленных разработчиков, чаще, чем следовало, находивших поддержку у Главкома ВМФ адмирала Горшкова.
В составе флота появилось 3 отремонтированных бывших британских авианосца, бывшие «Eagle», «Bulvark» и «Albion», получившие названия «Северодвинск», «Николаев» и «Новосибирск», а также два вертолётоносца — в них переклассифицировали трофейные «Teseus» и «Ocean», получившие новые имена — «Ярославль» и «Хабаровск». Два первых уже успели коротко поучаствовать в греко-турецком конфликте 1958 г, обеспечивая высадку советской морской пехоты (АИ, см. гл. 03-11). «Николаев» был приписан к Средиземноморскому флоту, «Северодвинск» — к Северному, «Новосибирск» — к Тихоокеанскому. При этом «Северодвинск» и «Николаев», разумеется, чаще находились в Атлантике. Первый полноценный советский авианосец «Минск» был ещё на стапеле, в достаточно ранней стадии постройки. (АИ)
Для авианосцев требовались корабли сопровождения. Пока что их роль играли крейсеры проектов 70П и 70К, а также эсминцы. Старые эсминцы проекта 30 постепенно переоснащались новым ЗРК М-1 — его УВП ставилась в корме, вместо кормовой башни и надстройки с зенитными автоматами. Между трубами и позади второй трубы разместились пусковые установки ракет П-15. Ракета ещё не завершила цикл испытаний, но уже получила складные крылья.
Побортно от УВП и мостика размещались зенитные автоматы — 37-мм «Енисей» на корме, и 30-мм АК-230 в носу. На носовой надстройке были установлены бомбомёты РГБ, носовую башню заменяли на 100-мм автоматическое скорострельное орудие.
27 эсминцев проекта 56 перевооружались приблизительно таким же набором вооружения — небольшие различия были лишь в составе МЗА. Эсминцы ещё не получили свой «главный калибр» — ПКР П-15, но уже могли прикрывать АУГ зенитными ракетами.
Предполагалось, что эсминцы проекта 30 будут выполнять в основном задачи противолодочной обороны соединения. Для этого их собирались оснастить перспективной ГАС и, после окончания разработки противолодочных ракет, заменить ими одну из двух пусковых установок П-15, или же часть боекомплекта зенитных ракет в вертикальной пусковой установке.
Эсминцы 56-го проекта должны были выполнять в основном задачи ПВО соединения, хотя на них тоже ставились бомбомёты РГБ, а в перспективе в боекомплект предполагалось ввести и противолодочные ракеты, но в меньшем количестве, чем на 30-х.
Основным эсминцем на ближайшие 10 лет был выбран модифицированный проект 61И (АИ, описание см. гл. 03-12). Он тоже получал две УВП вместо балочных пусковых установок комплекса М-1. Предполагалось, что эти корабли будут универсальными, а их боекомплект будет меняться в зависимости от задачи. Работы велись на Адмиралтейской верфи, Зеленодольском заводе им. Горького, в Комсомольске-на-Амуре и других судостроительных предприятиях.
Ознакомившись со списком перспективных проектов, предложенных к рассмотрению, Хрущёв почесал затылок и сказал:
— Всё немного не то, и не так. Крейсеры проекта 70 слишком большие, а эсминцы слишком маленькие. Я, конечно, не специалист, но как по мне, так надо перспективные эсминцы планировать водоизмещением примерно под 6 тысяч тонн, с расчётом на дальнейший рост до 8 тысяч, а крейсеры уменьшить. В 10 тысяч тонн всё, что нужно, уместить не получится, я бы рассчитывал на 12 тысяч. Примерно. И не плодить кучу проектов, а ограничиться одним проектом эсминца и одним — крейсера.
Никита Сергеевич прикидывал водоизмещение по примеру американских эсминцев «Арли Бёрк» и крейсеров «Тикондерога». Адмиралу Кузнецову перед совещанием он пояснил прямо:
— По части флота американцы имеют больший опыт, чем мы. Поэтому логичнее будет ориентироваться на них, а не выдумывать отсебятину. А то Горшков, дай ему волю, наплодит 100500 разных проектов, а мы потом замучаемся их снабжать и обслуживать. Лучше сэкономленные средства пустить на инфраструктуру обслуживания флота, и коэффициент оперативного напряжения увеличить. Чтобы корабли в море ходили, а не у стенки стояли. Того нет, этого нет...
— Я не призываю копировать эти, как их, «Иджисы», с точностью до заклёпки, но что-то вроде них делать придётся. А всё, что вы принесли, Николай Герасимович, все эти проекты 1126, 58, 63, 64 — это всё сон разума. 1134 значительно лучше. Пойдёт как прототип будущего эсминца, с учётом новых наработок по ЗРК с вертикальным пуском. А над перспективным крейсером ещё надо подумать.
Примерно в том же духе он высказался и на совещании, лишь не упомянув сведения, которые можно было оглашать лишь наедине с «посвящёнными». Руководству флота пришлось заново пересмотреть свою кораблестроительную программу.
А вот проекты штабного корабля и противолодочного вертолётоносца Никита Сергеевич одобрил:
— Корабли управления, оснащённые всеми средствами связи, по одному-два на каждый флот, нам нужны. И вертолётоносец ваш очень пригодится. Тем более, что у него доковая камера предусмотрена, как я вижу. Значит, при необходимости, такие корабли можно будет использовать и как десантные. А как вы предполагаете их использовать для противолодочной обороны?
— Сейчас решением задач ПЛО дальней зоны у нас занимаются в основном дирижабли, — ответил адмирал Кузнецов. — В конце будущего года ожидается появление у вероятного противника атомных подводных лодок с баллистическими ракетами «Поларис» дальностью до 2200 километров. Позиционные районы пуска для них — это Северная Атлантика и восточная часть Средиземного моря. Средиземное мы можем перекрыть с суши — из Сирии и Египта, а вот для Атлантики нужны морские силы ПЛО.
— А дирижаблей разве не достаточно? — спросил Косыгин.
— Нет. Дирижабль хорош в мирное время. Если противник собрался стрелять, его палубная авиация снесёт дирижабль, а потом лодка без помех запустит ракеты, — ответил адмирал. — Что ещё хуже, дирижабль может поддерживать контакт с лодкой примерно неделю, максимум — две недели, потом он вынужден передавать контакт другому дирижаблю, а у лодки автономность — два, а то и три месяца.
— Нам придётся строить противолодочную оборону дальней зоны комплексно, — продолжал Кузнецов. — Противолодочные вертолётоносцы в составе ударного соединения займут позиции вблизи пунктов базирования американских ракетных лодок. В комплекс их вооружения входят четыре скоростных катера-катамарана, и вертолёты. Катера оснащены ГАС, запасом гидроакустических буёв, противолодочными торпедами, установками РГБ, имеют вертолётную площадку и запас топлива для дозаправки вертолётов.
— То есть такой вертолётоносец будет дежурить вблизи вражеской базы и засекать входящие и выходящие лодки противника при помощи сети гидроакустических буёв, вертолётных и катерных ГАС. Слежением за лодкой, вышедшей на патрулирование, должны заниматься наши многоцелевые лодки. Пока их мало, будем обходиться дирижаблями.
— Американцы планируют построить порядка 40 лодок с «Поларисами», — заглянув в блокнот, — сказал Косыгин. — Это выходит, чтобы следить за ними, нам понадобится минимум 80 многоцелевых лодок? Скорее всего, даже больше, около сотни. Не считая тех, что будут следить за авианосцами.
— В море одновременно вряд ли будет больше 20 лодок с «Поларисами», — ответил адмирал Горшков. — Их же надо обслуживать между походами, ремонтировать.
— Так и наши лодки между походами ремонтировать придётся, и как бы не чаще, чем американские, — проворчал Косыгин.
— А не дороговато выходит — держать возле каждой базы по соединению кораблей с вертолётоносцем? — спросил Хрущёв. — Может, возле базы достаточно глубоководную, якобы научную станцию поставить, и кабель с микрофонами? А соединение кораблей пусть прочёсывает позиционный район, откуда лодки стрелять будут?
— Пока дальность лодочных ракет не слишком большая, можно и так, — согласился Кузнецов. — Но, смотрите сами.
Он приложил к глобусу дальностный транспортир.
— При дальности 2200 американцы могут достать европейскую часть СССР из Средиземного моря и Северной Атлантики. Эти районы мы сможем перекрыть на постоянной основе, имея примерно 6 вертолётоносцев. Но уже при дальности 4600 («Поларис» А-3) американцы достают Минск при пуске из района Азорских островов, Москву — если подойдут чуть восточнее. Позиционный район получается огромный — от Марокко до Азорских островов и далее до южной оконечности Гренландии. Прочёсывать такую площадь постоянно — никаких сил не хватит. Тут поможет только постоянное слежение наших многоцелевых лодок за их ракетоносцами, а противолодочные соединения придётся держать в море как второй эшелон, резерв на случай потери контакта нашей многоцелевой лодкой.
— При ещё большем увеличении дальности стрельбы ракет с подводных лодок, к примеру до 7400 километров (дальность «Трайдент-1») американцы могут свободно стрелять прямо от своего побережья, и там мы им уже точно помешать не сможем. А при дальности 11 тысяч («Трайдент-2») они могут стрелять из экваториальных районов Атлантики и от своего тихоокеанского побережья, и тут нам вообще нечего им противопоставить, — закончил адмирал. — Тут однозначно поможет только слежение отдельной лодки за каждой вражеской лодкой. Но их лодки будут действовать под прикрытием авианосных соединений, и поразить их будет ещё сложнее.
