— Серый, ты бы хоть лицо умыл, весь подбородок в засохшей крови. — подал голос Виктор.
— Сами виноваты, я же хотел домой заскочить, одежду сменить и помыться. От запаха крови у меня сейчас слегка неадекватное восприятие реальности, есть хочу и ехидное веселье нападает. — все же встал и направился к раковине — А может просто обдолбаным лжевампиром перекусил. — задумался ненадолго — Надо будет чуть попозже эксперимент провести, поймать какого-нибудь наркОта и сцедить немного нужной мне жидкости. Вы не подумайте, чисто из научного эксперимента.
— Серега, — проникновенно обратился ко мне Яр — заткнись! Ты сегодня как никогда многословен.
— Ну вот. — закатил глаза — Сами звали, а теперь затыкаете, плохие вы, вот возьму и уйду от вас.
— Серега! — Яр повысил голос.
— Я-ар! — не остался в долгу. — Ладно, — немного успокоился — говорю же, что от запаха крови меня немного плющит. — посмотрел на веселящегося Анатолия — Тут душ есть? А то пока не смою с себя кровь, конструктивного разговора не получится.
— Есть, по коридору вторая дверь налево.
— Яр, ты мой рюкзак прихватил? — посмотрел на него.
— В шкафу на вешалке висит. — согласно кивнув, направился в указанную сторону. Прошел в коридор, в шкафу действительно висел мой рюкзак. Еще неделю назад решил там заначку сделать, уж слишком часто приходится менять одежду, поэтому засунул туда брюки и запасную рубашку. Помню удивленное лицо продавщицы, когда потребовал пять курток одного размера и расцветки, к сожалению, от них только одна и осталась. Дома!
Освежившись и успокоившись, вернулся обратно на кухню, попивая кровь из Нагайны маленькими глоточками.
— Что за дело? — решил поинтересоваться, уж больно серьезные были лица. Виктор сухо и немногословно просветил. — Зашибись, что я еще могу сказать? — повернулся к Игнату, посмотрев в глаза — Я с Виктором полностью согласен, крысу из твоего отдела нужно кончать, чтобы тебе работалось более-менее спокойно и не приходилось постоянно оглядываться и следить за своими словами и поступками. Этот "оборотень в погонах" в будущем тебе обязательно доставит массу проблем. Тем более он прямо или косвенно виновен в похищении Инны. К тому же он сдал вашего оперативника, работающего под прикрытием, которого вы чуть не потеряли, просто больше некому это сделать. — Игнат кивнул. Во время произнесения монолога, он так и не отвел глаза.
— Игнат. — Виктор привлек его внимание. — Давай баш на баш, ты нам нашего клиента, ну а мы соответственно...
— Я не против, весь отдел хочет от него избавиться, только как?
— Его же должны на следственный эксперимент какой-нибудь вывозить, вот там и сработаем. — пожал плечами Виктор.
— Этот номер не пройдет. — Игнат отрицательно покачал головой — Милютина вывозить никуда не будут, сверху поступило указание, никого к нему не подпускать, а на эксперименте нужно охранение выставлять, могут и услышать лишнего. С ним сейчас всего двое работают, Григорий — опер из моего отдела и Ян — из прокуратуры, хорошие ребята, толковые работники. Никого к нему не подпускают, даже ребятам из охранения настрого запретили с ним общаться.
— И что же нам делать? — спросил Яр.
— Что конкретно у вас в отделе происходит, и что эти ваши хорошие ребята хотят с ним сделать?
— Его сейчас держат в комнате для допросов, сами охраняют. Хотят перевезти в СИЗО под вымышленным именем, в одиночку посадить. Все будет происходить завтра, хотят минимальным шумом и минимумом людей обойтись, они его вообще вдвоем перевозить будут.
— Ну так давай их по дороге перехватим, граната в окно и все дела. — предложил Яр, Игнат поперхнулся. — Ты, Игнат, в приказном порядке всучишь еще одного сопровождающего, твоего крота. Все будет выглядеть красиво, бандитская месть, а милиционеров спишут на случайные жертвы. Одним выстрелом двух зайцев.
— Яр, это конечно вариант, сил у меня много, гранатой пробить стекло не проблема, но я не хочу нормальных, просто исполняющих свой долг мужиков убивать. И без этого весь в крови по самое не могу, вымазан, не хочу на своей совести еще этих смертей, лучше по другому действовать. И шуму к тому же немало наделаем, хоть кто-то что-то заметит или запомнит.
— Я предложил самый короткий вариант. — пожал плечами — Если у тебя есть идеи, выкладывай. — повернул голову к Виктору, только открывшему рот. — Не вмешивайся, мы с Серым работаем в паре, нам и решать! — Виктор закрыл рот и откинулся на спинку дивана, сложив руки на груди.
— Во-первых, если от Игната поступит прямой приказ, после предложенной тобой акции его с большей долей вероятности заподозрят в пособничестве и могут прошерстить весь его круг общения, выйдут на Толю и Виктора. То, что они бывшие сослуживцы и до сих пор поддерживают дружеские отношения ни для кого не секрет. А тот факт, что они оба отставные боевые офицеры может и насторожить, будут присматриваться, задавать вопросы, а лишнее внимание правоохранительных органов нам ни к чему. Начнут проверять Толю, и тут всплывет информация о нас с тобой. Ты бывший спецназовец ГРУ, меня тоже видело слишком много людей, пускай я тогда и был в маске, но это не исключает того, что меня могут узнать. Конечно, могут надавить на следствие и спустить дело на тормозах, но опять же это вызовет лишь ненужный интерес, вполне вероятно, что появится слишком ретивый и законолюбивый субъект милицейской наружности и не прекратит следствие, а будет усердно копать в этом направлении. В итоге, придется его убирать как ненужного свидетеля и очень неудобное шило в причинном месте. Оно нам надо?
— Доводы стальные. — согласился Ярослав — Но что конкретно ты предлагаешь?
— Так, мужики, — Игнат поднялся — все обсуждения не при мне, я все же представитель правоохранительных органов, хоть и не при исполнении.
— Игнат, — обратился к нему — ты время транспортировки знаешь?
— В шесть утра перевозить будут.
— Хорошо. — кивнул — Ты сам только ничего не предпринимай и ни в коем случае к ним не суйся, пусть все идет своим чередом, убирать будем по очереди. И еще одно, дай мне фотку твоего крота, желательно завтра к вечеру.
— Потом перешлю. — согласился Игнат — Всем счастливо оставаться. — вышел, входная дверь хлопнула, мы продолжили дебаты.
— Вернемся к нашим баранам, что у тебя за план? — поинтересовался Яр.
— Хороший план, убойный. — не смог удержаться от каламбура. — Этого Милютина будем убирать в наглую, перед самым СИЗО на глазах наших "хороших оперов" и охраны. Крота можно и позже по-тихому удавить и свалить на ограбление, или вообще могу сделать так, что никто его никогда не найдет. — Яр заинтересованно на меня посмотрел — Толя, ты же сыщик и перевоплощаться должен уметь, поможешь?
— Хорошо, только Инге позвоню, она у нас не только секретарша, но и гример прекрасный, я ее из драмтеатра переманил Московского. — ответил Толя, прихвастнул немного, не удержавшись.
— Прямо таки? — недоверчиво прищурился, посмотрев на его самодовольное лицо.
— Ну, она там до замужества и переезда работала, в Мурманске по профессии работу не нашла, вот и раскрывает свои таланты у нас.
— Звони.
* * *
Ксения.
— Так, дама и дама, пора приступать к ритуалу инициации! — произнесла Ксения, резко вставая из кресла, в котором коротала время. Повернулась к засуетившейся ведунье — Авдотья Макаровна, вы должны нас покинуть, и не беспокойтесь так, ничего с Софкой не произойдет. — встретив скептический взгляд побледневшей подруги, уточнила — Ничего плохого не произойдет, одно лишь благо.
Авдотья Макаровна поднялась, крепко обняла Софью и вышла в коридор. Софья проводила бабушку затравленным взглядом и крикнула вслед, явно бравируя перед ехидно смотрящей на нее подругой. — Бабуля, достань из морозилки шампанское!
— Ну что, подруга, приступим к операции? — с усмешкой спросила Ксения, поднявшейся Софье.
— Ныряем! — резко выдохнула девушка, беря себя в руки.
— Ложись в пентаграмму, головой к верхнему лучу. — Софья скинула с себя халат, полностью обнажившись, и легко ступила в круг. Ксения достала маленький флакон, наполненный прозрачной жидкостью, подала Софье, улегшейся в центр пентаграммы. — Выпей и успокоишься. — Софья нерешительно поднесла флакон ко рту, непроизвольно втянув запах содержимого, скривилась. — Не выпьешь, придется применить старинную анестезию. — сунула свой кулачек девушке под нос, сверкнув белоснежными клыками.
— Прошу учесть, что сгибаюсь под гнетом обстоятельств. — скривилась в улыбке Софья и одним глотком осушила содержимое сосуда. — Гадость!
— Умница, а теперь расслабься и получай удовольствие. — улыбнулась Ксения отбрасывая на кресло опустошенную тару. Глаза Софьи моментально закрылись, девушка погрузилась в сон. Ксения поправила положение тела в пентаграмме, взяла атам с костяной ручкой, пробормотала, осматривая ритуальное магическое орудие. — Не то, конечно, но пока не знаю, как сделать свой собственный. — усмехнулась воспоминаниям — А уж сколько времени потратили с Софкой, обшаривая Мурманск на предмет магазина ритуальных принадлежностей! Ладно, лирика в сторону.
Ксения отбросила все посторонние мысли, сосредоточилась на предстоящем ритуале, поднялась на ноги и сделала несколько медленных глубоких вздохов. Перестроила зрение и чуть не отшатнулась от яркого жемчужно белого сияния пентаграммы, аура Софьи начала стремительно блекнуть, отдавая силы на подпитку звезды заключенной в круг. Ксения удовлетворено кивнула, обхватила атам двумя руками, положила указательные пальцы на лезвие кинжала и пустила силу.
Действие вышло легко и просто, правда после нескончаемых тренировок, но результат был и далеко не самый плохой. Вороненая сталь чуть-чуть нагрелась, затем начала наливаться белым серебром, светясь все ярче и ярче. Ксения медленно, так чтобы не растерять концентрацию, опустилась на колени, так же медленно опустила атам вниз, касаясь круга кончиком кинжала.
Круг не замедлил отреагировать, в стороны от девушки медленно, сантиметр за сантиметром побежало белое серебро, постепенно заключая в себя пентаграмму. Ксения не отвлекалась, продолжая отдавать свою энергию, казалось, этому не будет конца, но постепенно вся пентаграмма полыхнула белым серебром, отчетливо сверкая во мраке комнаты.
Отложив атам в сторону, Ксения положила на грудь девушки березовую веточку, мельком бросила взгляд на свечи, стоящие в вершине каждого луча и фитили синхронно загорелись ровными рыжими язычками пламени. В тот же момент веточка ожила, начали стремительно набухать почки, секунда-другая и распустились небольшие листочки ярко-зеленого цвета, по комнате поплыл духмяный березовый аромат.
Ксения вновь взяла в руки атам и поочередно коснулась налившимся белым серебром кончиком кинжала каждой груди, оставляя маленькую серебряную отметину, затем коснулась лба. Каждая отметина выпустила жемчужный лучик, образовывая пирамиду, в тот же момент пламя свечей сменило окрас с оранжевого на зеленый, цвет молодой травы.
Ксения заворожено наблюдала за развивающимся перед ней действом, все, что надо было с ее стороны, она сделала, оставалось только ждать.
Из кончика жемчужной пирамиды к потолку устремилась туманная полупрозрачная лента, она медленно закручивалась в спираль, постепенно уплотняясь, пока не обрела плотность. В тот же миг по ленте заструились разноцветные руны, они словно стекали откуда-то из призрачного далека и медленно вливались прямо в пирамиду, на одно мгновение замирали в ее центре и плавно впитывались в грудь.
Ксения с восторгом следила как руны, проходя сквозь веточку, словно растворяли ее и уносили в тело бесчувственной девушки, веточка прямо на глазах становилась прозрачной и постепенно исчезала. Одновременно с этим, на правом предплечье Софьи начал проступать рисунок, сначала обозначилась коричневатая березовая ветка, словно несколько раз обернутая вокруг руки и переплетена между собой. Следом за веткой начали проступать небольшие листочки ярко-зеленого цвета, увеличивающиеся, а может и вырастающие на коже, прямо на глазах.
Как только ветка на груди исчезла, и закончил расти рисунок на предплечье, лента со стремительной скоростью втянулась. Пирамида истаяла, а пентаграмма, разделившись на два потока начала расставаться с вложенной в нее энергией. Один, окрасившись в чуть зеленоватый цвет, втянулся в тело Софьи, аура которой уплотнялась и наливалась все больше с каждым мгновением. Второй поток, тоненькой струйкой начал вливаться в ауру Ксении, возвращая заемную энергию.
Полыхнув последний раз, свечи моментально оплавились, а пентаграмма исчезла, Софья слабо пошевелилась и улыбнулась.
— Как себя чувствуешь? — поинтересовалась Ксения, помогая подруге подняться.
Качнувшись и ухватившись за плечо подруги, Софья ответила — На удивление хорошо, словно выспалась на несколько дней вперед.
— Прекрасно, ну а теперь вперед на кухню. — скомандовала Ксения и устремилась вперед, но Софья и не подумала послушаться. Оглянувшись, девушка увидела, как глаза Софьи медленно округляются, увеличиваясь в размерах. — Что?
Не отвечая, Софья ощупывала свои мочки ушей, затем пальцы пробежались по всей ушной раковине, секунду спустя девушка ощупывала ноздрю аккуратного носика. — Они заросли. — прошептала Софья, затравленно посмотрела подруге в глаза. — Ты понимаешь, они заросли!
— И чего такого? Новые проколешь. — пожала плечиками Ксения, хватая застывшую в ступоре девушку под руки и под конвоем повела на кухню.
— Да как ты не понимаешь, я эти-то только на спор проколола, а что теперь? Заново, что ли?!
Ксения остановилась, резко развернула подругу к себе лицом, криво усмехнувшись, отвесила ей несильную, но чувствительную пощечину.
— Дура, эти отверстия не предусмотрены природой, так что просто плюнь, разотри и выкинь! А если хочешь такой дурью маяться и дальше, можешь со мной поспорить, а если нет, сама, ржавой вилкой проколю!
— Но как же?! — пролепетала Софья, Ксения не говоря ни слова, отвесила ей подзатыльник, только зубы клацнули. — Усекла! — вывернулась из-под руки подруги Софья. — Только без теловредительства!
— Угу, пошли на кухню, только срам прикрой. — усмехнулась Ксения, подавая подруге халат.
* * *
Шесть тридцать утра, на улице темно как ночью, как всегда в это время за полярным кругом, морозно. На небе ни облачка, светит месяц в сопровождении своих постоянных спутниц — редких звезд.
Возле здания СИЗО по-утреннему малый поток автомобилей, спешащих довезти до места работы своих еще не до конца проснувшихся хозяев. Желтый свет фонарей вдоль улиц с трудом разгонял мрак утра, ему помогал свет ярких прожекторов установленных над серым мрачным строением, сложенным из силикатного кирпича. Вся территория была огорожена высоким железным забором темно-зеленого цвета, на всем его протяжении, по самому верху тянулась колючая проволока. В прямой видимости друг от друга располагались вышки с охранниками, вооруженными автоматами, по всему внутреннему периметру бесновались здоровенные собаки, настолько злые, что их запирают в длинный вольер и кормят, не заходя к ним, до самой их смерти.
