(Н.С. Хрущёв 'Время, люди, власть' http://www.hrono.ru/libris/lib_h/hrush62.php)
— То есть, вы будете продолжать заниматься экспортом революций? — спросил Кеннеди. — Не лучше ли вместо этого сосредоточиться на благотворительности, гуманитарной помощи развивающимся нациям, улучшении их системы образования?
— Советский Союз никогда не откажется от поддержки национально-освободительных движений, и никогда не прекратит помогать народам, выбравшим социалистический путь развития, — заявил Никита Сергеевич. — Но мы строим отношения так, чтобы наше сотрудничество даже с самыми малыми и бедными странами было взаимовыгодным. В то время, как вы свою 'гуманитарную помощь' продаёте в Африке голодающим за деньги.
(Реальная история https://cont.ws/@idlkv19780104/206818)
Вы своей 'гуманитарной помощью' превращаете целые народы в безответственных попрошаек, приучаете их вести паразитический образ жизни, да ещё и наживаетесь на этом. Мы учим наших союзников, как вести их народное хозяйство самостоятельно. Вот в чём разница вашего и нашего подходов.
— Вы несправедливы, господин Хрущёв, — возразил JFK. — В начале этого года мы организовали молодёжное движение 'Америка за мир', его участники занимаются тем же, что и ваш 'Корпус мира' — работают в развивающихся странах, передают их населению знания, налаживают функционирование социальной сферы. Тогда как вы занимаетесь экспортом революции.
(В реальной истории 'Корпусом мира' называлась молодёжная организация, созданная президентом Кеннеди. В АИ Хрущёв его опередил, см. гл. 05-08)
— Революцию невозможно экспортировать, она назревает изнутри, на внутренних противоречиях в обществе, — растолковал Хрущёв. — Если таких противоречий мало — революции не будет. Если они есть, но их недостаточно, можно спровоцировать извне переворот, смену власти, но если новая власть не уберёт существующие противоречия и породит новые, то она не продержится долго без всенародной поддержки. Если же революционная ситуация назрела — никакие репрессии прогнившего режима не смогут удержать народ от революции.
Неразрешимое противоречие капитализма в том, что он улучшает благополучие одного процента населения за счёт ограбления остальных девяноста девяти, и по-другому капитализм не работает. По мере обнищания народа всё больше людей не хотят с этим мириться, поэтому капитализм в историческом плане обречён. Он уже выполнил свою миссию первоначальной консолидации капитала и строительства средств производства. Больше он не нужен. Теперь ему на смену приходит более справедливый общественный строй, общество без классов, без эксплуатации человека человеком, общество, в котором средства производства находятся в общенародной или коллективной собственности.
Капитализм ещё долго будет сопротивляться, держаться за жизнь руками и зубами, возможны временные откаты назад, реставрация капитализма в странах, где социалистическая революция уже победила, но в исторической перспективе капитализм неизбежно уступит место коммунизму. Передовые идеи невозможно остановить. Они всё равно проложат себе дорогу. Те капиталисты, кто поймёт это вовремя, сумеют вовремя перестроить своё производство, и могут даже остаться им руководить. Мы сейчас наблюдаем нечто подобное на Кубе. Те, кто не поймёт, будут сметены объективным историческим процессом.
И кстати, господин президент, — Никита Сергеевич ехидно усмехнулся, — раз уж вы так ратуете за свободу и демократию, вы сначала рабство у себя в Штатах отмените! А то, право слово, даже как-то неудобно выходит. Вас послушать, так Соединённые Штаты — весь из себя светоч демократии, 'град сияющий на холме', а начнёшь в вашем законодательстве копаться, так такие несуразицы находятся, что хоть стой, хоть падай.
— Рабство? — удивился JFK. — Но... позвольте! Тринадцатая поправка к Конституции США, отменяющая рабство, была принята Конгрессом во время Гражданской войны 31 января 1865 года и вступила в силу 6 декабря 1865 года после того, как её ратифицировали необходимые три четверти штатов — 27 из существовавших тогда 36.
— Ну, дык! А остальные? — ещё более ехидно прищурился Хрущёв. — Остальные штаты поправку не ратифицировали! И что получается? А получается, что в части штатов рабство до сих пор у вас считается законным. В частности, в Кентукки и в Миссисипи, если уж быть до конца точным. Вы только представьте, что будет, если эта информация попадёт в газеты? И отмахнуться, сказать, что это — 'красная пропаганда' — не получится, ибо проверяется на раз-два-три.
(https://ru.wikinews.org/wiki/В_США_окончательно_отменили_рабство Штат Кентукки ратифицировал 13-ю поправку только в 1976 г, а в Миссисипи ратифицировать поправку и вовсе забыли, аж до 30 января 2013 года! Лишь 7 февраля 2013 года директор Федерального реестра Чарльз Барт объявил о том, что поправка официально зарегистрирована, т.е. рабство окончательно отменено на всей территории США.)
— Гм... — президент был крепко озадачен. — Я дам распоряжение проверить эту информацию. Спасибо что подсказали, господин Хрущёв.
— И заодно уж, стоило бы и другие законы проверить на наличие здравого смысла, — ухмыльнулся Никита Сергеевич. — А то у вас в Оклахоме, — он заглянул в свой блокнотик, — собакам запрещено собираться в группы более трёх, если они не имеют специального разрешения, выданного мэром города. В Небраске, в городке Лихай, запрещается продавать дырки от бубликов. А в Огайо запрещается угощать рыб спиртными напитками. Ну, и в других штатах подобных глупостей хватает.
(Реальные законы США http://www.anafor.ru/law/stupidlaw.htm http://d-awards.ru/652-samye-tupye-zakony-ssha.html )
Услышав это, президент расхохотался.
— Бывает... У нас прецедентное право, господин Хрущёв, — пояснил он. — Иногда судья в провинциальном городке принимает решение по конкретному прецеденту, а потом оно превращается в странный местный закон. Но вы правы, такие глупости лишь дискредитируют нашу правовую систему. Надеюсь, в федеральных законах такого нет.
Впрочем, информация о ратификации остальными штатами 13-й поправки к Конституции США всё равно попала в газеты, вызвав шквал язвительных комментариев в адрес американских законодателей. Одному из репортёров кто-то позвонил, обратив его внимание на сообщение о ратификации поправки, напечатанное мелким шрифтом, затем информация попала на радио, сначала в раздел курьёзов, потом её подхватили политические обозреватели... В общем, всё завертелось как-то само собой, и даже 1-е Главное управление КГБ получалось как бы и ни при чём.
— Сейчас меня больше беспокоит другое, — продолжал JFK. — Мы живём в эпоху ядерного оружия, когда даже мелкий локальный конфликт, возникший вследствие государственного переворота, из-за политических просчётов вовлечённых в него великих держав может внезапно перерасти в ядерную войну. Так уже едва не случилось с Кубой. Признаю, в этот раз это был наш просчёт. Наши генералы и политики оказывали сильнейшее давление на администрацию и на меня лично, требуя немедленно начать военную операцию на Кубе. Я сказал им: 'Ведь Фидель Кастро не коммунист. Но вы своими действиями можете так вышколить его, что он в конечном счете действительно станет коммунистом, и тогда это уже будет ваша заслуга'. Я не поддался на их уговоры, сумел удержать ситуацию в мирных рамках, но как знать, что предпримет в подобной ситуации следующий президент?
Вы, господин Первый секретарь, тоже можете оказаться в ситуации, когда ваши генералы будут давить на вас, требуя немедленно атаковать. Хуже того, генералы могут попытаться устранить и меня, и вас. Это — вполне реальная опасность. Представьте, что могло бы произойти, окажись во время Кубинского кризиса в Белом Доме не я, а, к примеру, мистер Голдуотер? Он бы ни минуты не колебался, а отдал бы приказ высадиться на Кубу.
Никита Сергеевич точно знал, что в таком случае могло бы произойти — среди присланных книг в архиве была книга о Кубинском кризисе, переросшем в ядерную войну.
— Да, господин президент, такое решение совершенно точно привело бы к ядерной войне, — подтвердил Хрущёв.
— Но тогда — зачем было так рисковать?
— Чтобы заставить вас с нами считаться. Заставить понять, что у нас тоже есть обязательства по защите наших союзников, как у вас — перед партнёрами по НАТО, — ответил Никита Сергеевич. — Мы слишком часто сталкивались с высокомерием американских политиков, с желанием решать вопросы с позиции силы. Нужно было положить этому конец.
— Я вас понимаю, — медленно кивнул JFK. — Но мы с вами едва не положили конец всей земной цивилизации. Такая ситуация не должна повториться.
— Чтобы она не повторилась, необходимо вести процесс разоружения, хотя бы начать переговоры, — Хрущёв настойчиво поворачивал разговор в нужную сторону. — Пусть они дадут результат далеко не сразу, но сам процесс переговоров поможет уточнить и, насколько возможно, сблизить наши позиции. Если ружьё висит на стене — оно рано или поздно выстрелит. Безопаснее убрать его подальше в чулан.
— Хорошо, — неожиданно согласился президент. — Мы начнём такие переговоры.
С того момента, как СССР в сентябре 1959 года выдвинул пакет предложений о разоружении, американская администрация оказалась в сложном положении. Если раньше все советские инициативы отвергались с порога, то после выступления Хрущёва в ООН, где он представил советский план, а все государства — члены ООН единодушно одобрили резолюцию, которая поддерживала идею всеобщего и полного разоружения, Эйзенхауэр принял решение одобрить эту идею на словах, а на деле продолжать тактику затяжки переговоров.
Эту тактику бесплодных переговоров администрация Кеннеди унаследовала от правительства Эйзенхауэра. Однако JFK вынужден был уделять проблеме разоружения больше внимания, особенно — после событий на Кубе.
В начале 1961 года президент дал поручение большой группе руководящих американских политиков, в том числе — министру обороны Макнамаре, приступить к разработке позиции США по военным проблемам. Выработанные этой группой установки, на долгое время стали 'руководящей методичкой' для американской внешней политики. Решено было 'рассматривать всеобщее и полное разоружение как очень отдалённую цель, которая к тому же может усилить опасность войны. Сделать стержнем американской политики в данном вопросе контроль над вооружениями'.
Сам президент считал разоружение 'недостижимой целью'. Но игнорировать всю мировую общественность с каждым днём становилось всё труднее. В итоге, по указанию президента было образовано Агентство по контролю над вооружениями и разоружению. На пост его руководителя был назначен видный республиканец Джон Макклой. Он был тесно связан с нью-йоркскими банкирами, и долго занимал руководящие должности в Пентагоне. Макклой всегда считал, что США должны полагаться на силу, и только силу, и не обращать внимания на общественное мнение.
Советско-американские переговоры по разоружению начались в июне 1961 г.
(Реальная история, см. А.А. Громыко '1036 дней президента Кеннеди' http://usa-history.ru/books/item/f00/s00/z0000007/st030.shtml)
Наконец, подошли к германскому вопросу. Кеннеди снова повторил привычные требования объединения Германии на основе Потсдамских соглашений и отверг возможность заключения отдельных мирных договоров с ФРГ и ГДР. Хрущёв выслушал его спокойно, затем спросил:
— Мне просто интересно, господин президент, чего вы опасаетесь в случае заключения мирного договора между СССР и ГДР? Вы считаете, что вскоре после этого восточногерманские войска захватят Западный Берлин?
— Да, разумеется! — подтвердил Кеннеди.
— Позвольте, но ведь Ульбрихт и Гротеволь — не самоубийцы! Они же прекрасно понимают, что ответом будет ядерный удар по Берлину с территории ФРГ, нанесённый вашими войсками. Ради чего им тогда захватывать Берлин? Тем более, что существует протокол Контрольного Совета от 1947 г, согласно которому весь Берлин находится в советской зоне оккупации, то есть, в сегодняшних политических реалиях — в юрисдикции ГДР, — напомнил Никита Сергеевич. (см. гл. 05-14) — Руководство ГДР требует лишь одного — убрать из Западного Берлина незаконно управляющую им западногерманскую администрацию. Этого мы твёрдо намерены добиваться и далее, во исполнение ранее принятых договоров. Как вы к нам — так и мы к вам, господин президент.
JFK заметно погрустнел.
— Вы же понимаете, господин Хрущёв, что мы не сможем ответить ядерным ударом на это вторжение. В Западном Берлине живут западные немцы...
— Как будто это вас остановит... — усмехнулся Первый секретарь. — Удар всё равно будет — не по Берлину, так по соседним городам.
Перед переговорами я консультировался с восточногерманским руководством, — продолжил Хрущёв. — Товарищ Ульбрихт прислал письменное подтверждение, что после исполнения решения Контрольного совета от 1947 г военные миссии союзников имеют полное право находиться в Западном Берлине до окончания состояния оккупации, и руководство Восточной Германии не намерено ничем этому препятствовать, в соответствии с действующими договорённостями.
Он передал президенту оригинал документа и перевод на английском. JFK внимательно прочитал его:
— Гм... То есть, они не намерены вышвырнуть наши, английские и французские военные миссии из Западного Берлина?
— Нет, а зачем? Кому они там мешают? — пожал плечами Хрущёв.
— Я пока не могу понять, зачем вы так настаиваете на заключении мирного договора? — спросил Кеннеди.
— А зачем вы настаиваете на объединении Германии? Вопреки желанию ваших европейских союзников?
— Но мы договорились об этом в Потсдаме! Условия договора должны быть выполнены! Народ Германии должен стать единым и свободным!
— Народ Восточной Германии и сейчас свободен. Решение об объединении может быть принято только на референдуме. Восточногерманское руководство на данный момент не считает целесообразным его проводить. Народ Восточной Германии имеет право на самоопределение, и вмешиваться в их внутренние дела мы не считаем возможным.
Вы требуете выполнения Потсдамских соглашений? Тогда выполняйте и решение Контрольного Совета от 1947 года — убирайте западногерманскую администрацию из Западного Берлина. — Хрущёв решил немного нажать. — Тем более, это было условием нашего согласия на принятие ФРГ в Организацию Объединённых Наций в прошлом году (АИ, см. гл. 05-14 и 05-19). Эта договорённость зафиксирована в итоговых документах Парижской встречи, и должна быть выполнена без всяких предварительных условий.
Я-то понимаю, почему вы против заключения отдельных мирных договоров. Вы хотите продлить оккупацию Западной Германии как можно дольше, чтобы иметь возможность держать там войска. Вы опасаетесь, что, как только будет заключён мирный договор, ваших солдат из Германии попросят на выход, так?
Президент замолчал, подбирая аргументы. Затем спросил:
— Господин Хрущёв, ну вот зачем вам этот мирный договор с ГДР? Вы с восточными немцами и так широко сотрудничаете. Факт заключения договора для вас и для них ничего особо не изменит.
