Несмотря на покрасневшее лицо и осоловелый вид, покровитель сильно пьяным не выглядел и разговаривал вполне здраво. Он подробно расспросил об обстоятельствах знакомства госпожи Юлисы с принцем Вилитом и императрицей. Так же, как и его секретаря, самого сенатора удивило то, что девушка отказалась задержаться в поместье Маврия.
Внимательно выслушав коскида, собеседник неожиданно поинтересовался:
— А что вы сами о ней думаете, господин Ротан?
Опустив глаза, чтобы ненароком не выдать своих чувств, молодой человек выпалил:
— У неё душа и характер Юлисов!
Покровитель рассмеялся, явно довольный подобным ответом, и шутливо погрозил пальцем.
— Надеюсь, вы не позволили себе ничего лишнего, господин Ротан?
— Я всегда помню, кому обязан всем, что имею, господин Юлис! — прочувственно проговорил Олкад. — И никогда не забывал о своём долге.
Фраза прозвучала несколько двусмысленно, однако сенатору, видимо, понравилась.
Одобрительно хрюкнув, он вдруг подозрительно прищурился.
— А сама она с вами или коскидом господина Септиса не кокетничала? Ничего такого...
Покровитель сделал неопределённый жест волосатой рукой.
— Не предлагала? Возможно, были какие-то намёки, игривые разговоры или нескромное поведение?
— Госпожа Юлиса вела себя в высшей степени достойно, как и подобает девушке столь древнего и прославленного рода! — твёрдо, как на экзамене, отчеканил второй писец рудника "Щедрый куст".
— Я недавно сам с ней разговаривал, — протянув опустевшую чашу рабу, Касс Юлис Митрор вытер платком вспотевшую лысину с большим красным пятном. — Мне она тоже показалась совсем неглупой для женщины.
Откинувшись на подушки, хозяин дома широко зевнул.
— Вы достойно выполнили моё поручение, господин Ротан. Завтра зайдите к управителю и получите тысячу риалов.
— Благодарю, господин Юлис, — вскочив на ноги, поклонился молодой человек, рассчитывавший на награду побольше.
— И пятьсот риалов на дорогу, — неожиданно продолжил покровитель, недвусмысленно давая понять коскиду, что задерживаться в столице не стоит.
— Да благословят вас боги за щедрость, господин Юлис! — вскричал Олкад и затараторил, опасаясь, как бы собеседник не заснул окончательно. — Позвольте пару дней побыть с отцом, господин Юлис? Мы так давно не виделись.
Лицо сенатора с уже закрытыми глазами скривилось так, словно он ненароком глотнул уксус вместо вина.
— Хорошо, но только два дня.
— Спасибо, господин Юлис! — кланяясь, молодой человек стал торопливо пятиться к двери. — Ваша щедрость и доброта безмерны.
Ещё днём он подумал, что неплохо бы попрощаться с госпожой Юлисой, а ещё лучше как-нибудь закрепиться в её памяти не просто адвокатом или надоедливым попутчиком.
Что бы ни произошло с ними в Этригии, это уже прошлое, а впереди у Ники Юлисы свадьба. Но хорошо ли она знает своего жениха? Понятно, что ни регистор Трениума, ни сенатор Юлис не станут рассказывать невесте о некоторых его специфических пристрастиях. А если именно ему, Олкаду Ротану Велусу, раскрыть ей глаза?
Скорее всего, девушка сначала просто не поверит, посчитав слова незадачливого поклонника клеветой, вызванной банальной ревностью. Но со временем она неизбежно убедится в правоте того, кто её любил и продолжает любить всем сердцем. И когда Олкад вернётся в столицу, у госпожи Юлисы появится лишний довод в пользу того, чтобы согласиться с ним встретиться.
На первый взгляд, план казался великолепным. Однако, молодой человек, как ни пытался, не мог придумать способ рассказать ей всю правду об Аварии.
Нельзя же просто так заявиться в дом регистора Трениума и попросить позвать его племянницу? Даже если небожители сотворят чудо, и кто-нибудь из Септисов позволит ему встретиться с госпожой Юлисой, хотя бы для того, чтобы попрощаться, их ни за что не оставят наедине. А как будешь разговаривать на столь щекотливые темы при посторонних?
Отец размеренно храпел на кровати, а сын думал, таращась невидящими глазами на еле различимую в темноте обрешётку крыши. Рядом грела бок рабыня, но занятый собственными мыслями Олкад не замечал её присутствия.
Затея всё больше казалась ему безнадёжной. Наученный горьким опытом, от идеи написать письмо и передать его через кого-нибудь из рабов он отказался сразу. Вряд ли регистор Трениума опустится до наказания чужого коскида. Он просто передаст его послание сенатору. А уж на что способен его покровитель, писец знал как ни кто другой.
Понемногу приходя в отчаяние, молодой человек невольно начал восстанавливать в памяти все события, так или иначе связанные с госпожой Никой Юлисой Терриной, и неожиданно вспомнил о её рабыне.
Кажется, та меретта по-настоящему предана своей хозяйке. Данное явление, хотя и редко, но всё же встречается среди этих человеческих отбросов. Что если попробовать предупредить госпожу через неё?
Коскид помнил, что и в Этригии, и останавливаясь в гостиницах по пути в Радл, госпожа Юлиса часто посылала свою рабыню в город одну с разного рода поручениями. Вряд ли она поменяет свои привычки в столице. Ему надо только подождать где-нибудь поблизости от дома Септисов, и перехватив невольницу, рассказать ей всю правду о женихе хозяйки.
Но прекрасно зная, как боги любят смеяться над планами людей, второй писец рудника "Щедрый куст" с грустью предположил, что именно завтра и послезавтра госпожа Юлиса никуда её не пошлёт.
Вспомнив крепко сбитую фигуру служанки, которую, кажется, зовут Риата, её смазливое личико, Олкад подумал, что пожалуй нашлось бы немало мужчин, готовых между делом попробовать такую женщину. В Радле многие рабы занимаются проституцией, а кое-кто делает это даже тайком от хозяев.
Поэтому, если попробовать вызвать через рабов регистора Трениума не госпожу Юлису, а Риату, это вызовет меньше вопросов. А если, не приведи небожители, об этом узнает покровитель, можно признаться в порочной страсти к чужой рабыне. Сенатор, скорее всего, просто посмеётся, в крайнем случае, заставит заплатить штраф в пользу законного владельца имущества, но точно строго не накажет.
Ещё раз всё взвесив, молодой человек решил, что завтра до полудня он сторожит Риату у дома Септисов, а если она так и не выйдет, вечером попробует договориться о встрече с ней через кого-нибудь из рабов.
Чрезвычайно довольный тем, что сумел отыскать приемлемый выход из столь сложной ситуации, он сладко потянулся. Настроение резко улучшилось. Даже мелькнула мысль: а не разбудить ли сопевшую рядом Фанию? Но передумав, коскид повернулся к ней спиной и закрыл глаза.
Наверное, когда госпожа Юлиса плыла на корабле по бурному океану, а потом тряслась по извилистым дорогам в компании бродячих артистов, то не могла себе даже представить, что родственники, к которым она так стремилась, подыщут ей жениха настолько не подходящего ни по происхождению, ни по уму.
Уже засыпая, Олкад Ротан Велус печально улыбнулся. Как часто бедняки, переезжая в Радл к разбогатевшим родственникам в надежде получше устроиться в жизни, даже не представляют, какие в столице таятся сюрпризы для наивных провинциалов.
Глава III
Кому что на роду написано.
Изменяется так странно
И внезапно жизнь людская!
Награда за порядочность
Лопе де Вега.
Утром, укладывая ей волосы, рабыня предложила воспользоваться новыми шпильками, но хозяйка отказалась.
— Не хочу, чтобы кто-то подумал, будто мне понравились его подарки.
— Хорошо, госпожа, — с привычной покладистостью согласилась Риата. — Значит, как всегда, косы?
— Да, — кивнула Ника, буркнув. — Всё равно под накидкой не видать.
И подумала, что даже из такой дурацкой моды можно извлечь пользу. По крайней мере, на улице никто не станет обращать внимание на её причёску.
Перед тем, как отправиться выслушивать обязательные утренние славословия коскидов, дядя ещё раз предупредил, чтобы она никуда не отлучалась.
Заметив скучающую в ожидании племянницу, тётя вдруг вспомнила о своём обещании обучить её премудростям, необходимым каждой радланской девушке. И начать решила с ткачества.
Работа на ткацком станке считалась занятием не только сугубо практическим, но ещё и сакральным, даже религиозным.
Для начала Нике прочли короткую лекцию о том, как следует правильно выбирать пряжу.
— Вот эти пойдут на основу, — терпеливо объясняла Пласда Септиса Даума. — Посмотри, какие ровные и прочные?
В доказательство своих слов наставница подёргала шерстяную нить, знаком предложив ученице проделать то же самое. У той мелькнула хулиганская мысль рвануть как следует, дабы наглядно продемонстрировать своё отношение к этому занятию, но подумав, девушка сочла за благо воздержаться.
— Теперь, — благожелательно кивнув, продолжила тётушка. — Основу необходимо закрепить на рамы. Но для этого нитки следует порезать на одинаковые куски и намотать их на грузики, чтобы они всё время оставались натянутыми.
Супруга регистора Трениума продемонстрировала небольшую корзину с маленькими камешками, чем-то напоминавшими крошечные гантельки.
— Какой длины должны быть нитки, госпожа Септиса? — поинтересовалась Ника, рассудившая, что если занятий не избежать, стоит, по крайней мере, извлечь из них хоть какую-то пользу.
— Смотря для чего предстоит использовать полотно, — степенно отвечала наставница. — Если для накидки или туники — то покороче, если для платья — то длиннее. Хорошая хозяйка должна знать, кому в доме нужная новая одежда. Но вам для начала лучше соткать небольшой кусок.
— Понимаю, госпожа Септиса, — кивнула слушательница.
— Тогда приступайте, госпожа Ника, — тётушка, отыскав в висевшей на поясе связке ключей нужный, открыла стоявший у стены узкий сундук, наполненный туго скрученными клубками ниток. — Для начала отберите здесь те, что пойдут на основу, а я потом посмотрю.
От пряжи попахивало овчиной. Будущая ткачиха уже знала, что не только подаренное ей платье, но и вся одежда обитателей дома регистора Трениума, от рабов до хозяев, сшита именно из шерстяной ткани. Видимо, это тоже считалось своего рода признаком консерватизма и приверженности традициям. Со слов Наставника девушка знала, что лён радлане стали культивировать только лет двести тому назад, а до этого единственным источником ниток являлась овечья шерсть.
Перебрав содержимое сундучка, племянница продемонстрировала тёте четыре солидных клубочка. Внимательно их осмотрев, та одобрительно кивнула.
— Намотаете нитки на грузики, найдёте меня, я покажу, что делать дальше.
— Ножницы у вас есть, госпожа Септиса? — поинтересовалась ученица.
— Посмотрите в сундучке, — посоветовала преподавательница, выходя из комнаты.
Беззвучно выругавшись ей вслед, Ника взяла первый клубок. После недолгого размышления она решила слегка упростить нудный процесс. Перевернув отыскавшуюся в комнате лавку, девушка измерила расстояние между ножками и стала натягивать нитки по диагонали. Когда моток закончился, осталось только перерезать пучок и получить сразу множество кусков.
Учитывая то, как хозяйка дома чтит традиции предков, гостья подозревала, что подобная модернизация может ей не понравиться. Поэтому, когда за спиной внезапно раздался громкий шёпот, Ника едва не вздрогнула от неожиданности.
— Госпожа! — повторила Риата, заглядывая в комнату.
Чисто умытая, одетая в свой лучший хитон, невольница стояла в дверях, воровато оглядываясь по сторонам.
— Давайте я сделаю? Я быстро.
— Не надо, — подумав, отказалась хозяйка. — Вдруг госпожа Септиса увидит — нехорошо получится. Лучше сходи узнай, высохли мои вещи или нет?
— Как прикажете, госпожа, — с нескрываемым сожалением вздохнула рабыня.
"Всё равно делать нечего", — подумала девушка, наматывая нить на грузик.
Со стороны семейной половины дома послышались приближавшиеся шаркающие шаги.
"Бабуля", — догадалась Ника, торопливо возвращая лавку на ножки.
— Хвала богам, наконец-то я вижу свою внучку занятой по-настоящему полезным и достойным делом! — вскричала матушка регистора Трениума, входя в комнату.
— Госпожа Септиса дала задание подготовить нитки основы, — объяснила девушка, откладывая в сторону грузик. — Слава Ноне и Фиоле, теперь есть кому меня учить.
— И это правильно! — с нажимом сказала старушка, с помощью рабыни усаживаясь в кресло без спинки. — Каждая женщина обязана уметь ткать. Так заведено от предков, а они плохому не научат. На почтении к старшим не только семья, но и весь мир держится. Раньше девушку, которая на станке работать не умела, замуж не брали. Ты вот с государыней встречалась, а не знаешь, что в молодости сам император Констант носил туники, сшитые из ткани, изготовленной его царственной супругой.
— Мне об этом никто не рассказывал, — честно призналась Ника, испытывая сильное сомнение в правдивости слов бабули. Она просто не могла себе представить вальяжную Докэсту Тарквину Домниту за ткацким станком.
— Ну так слушай, — наставительно проговорила собеседница. — Господин Аварий, конечно, не император, однако, тоже чтит наши обычаи. Нет, не бойся, он не заставит тебя ткать день и ночь, но если узнает, что ты даже этого не умеешь, сильно расстроится.
Она многозначительно замолчала, явно ожидая расспросов. Но так как прямого вопроса не прозвучало, девушка безучастно продолжала наматывать очередную нить.
Поскольку реакции не последовало, бабушка заговорила вновь:
— С женихом тебе повезло. И не хмурься. Лучше меня послушай, я жизнь прожила и понимаю в ней больше тебя. Не велика беда, что он не такого знатного рода, как ты. Зато богат, и детей ещё нет. Вот родишь ему наследника, так он на руках тебя носить будет и пылинки сдувать. Шесть лет назад он купил большой дом неподалёку от Палатина. Говорят, заплатил три миллиона империалов только затем, чтобы его сломать и построить новый. Настоящий дворец! Мне-то самой в нём бывать не приходилось...
С сожалением вздохнув, матушка регистора Трениума причмокнула ярко накрашенными губами.
— Но я слышала, будто внутри роскошь необыкновенная! Повсюду либрийский мрамор, цирасский гранит, дерево редкостное, чуть ли не из самого Келлуана! Банарские ковры, шкуры диковинных зверей. А уж статуй всяких — вообще без счёта!
Покачав головой, старушка даже зажмурилась от переполнявшего её восторга.
"И чего она так разоряется? — фыркнула про себя Ника. — Можно подумать, Аварий ей денег дал? Или это сынок попросил мамочку промыть мне мозги?"
— Кроме дворца в Радле у господина Авария есть ещё вилла в Нессейской долине и на берегу моря возле Тарунда. В святилище этого города хранится сандалия с ноги Диолы. Когда будете там, обязательно попроси его посетить храм и прикоснуться к святыне. Твой жених известен своей щедростью, и жрецы ему не откажут.
Видимо, от чересчур продолжительной речи у бабушки пересохло во рту, потому что она послала Дедеру за разбавленным вином. А внучка всё так же молча продолжала наматывать нитки.
Осушив приличного размера бокал, матушка регистора Трениума внезапно сменила тему:
