С улыбкой я зарылся носом в волосы, с наслаждением вдыхая запах застоявшегося и свежего пота, а женщина, все с тем же идиотским выражением лица застонала и безумно мелко затряслась всем телом в бурном оргазме. С помощью своей силы я сделал её левую подмышку невероятно чувствительной, в несколько раз чувствительнее даже её клитора, тем самым теперь, даже когда её волосы кто-то просто нюхал, для мамаши это стало сильнейшим наслаждением.
Хотя, говоря откровенно, я оставил свои заросли не только для этого. В будущем, я планировал нарочно поселить туда каких-нибудь волосяных паразитов, типа вшей, усилив боль от их присутствия и совершенно запретив при этом женщине их трогать, а заодно и приказав кончать каждый раз, когда её бы кусали, увеличивая продолжительность оргазма и его силу с каждым новым укусом. Вот это было бы зрелище! Свихнувшаяся от постоянных оргазмов мамаша, умоляющая прохожих парней трахнуть её кишащую вшами волосатую вонючую подмышку! Впрочем, может быть, кто-нибудь из этих мужчин бы и сжалился над ней, если бы она смогла перед этим качественно ублажить того своим шлюшьим ртом, кто знает?
Ну а пока никто другой кроме меня не мог пользоваться этими зарослями и пока они не стали заселены, я, обладая на эту левую подмышку монополией, свободно её эксплуатировал — приблизив свой член я стал медленно тереться им об жёсткий волосяной покров подмышки мамаши, время от времени разбавляя прикосновения к жестким как наждачка волосам круговыми движениями по мягкой коже, находящейся по бокам от волос. Вскоре я поднялся своим членом выше и принялся тереться им о плечо женщины, а уже вслед за этим толкаться в покрытую потом ложбинку локтя мамаши. На этот раз я, испытывая кульминацию, немного кончил в левую волосатую подмышку женщины, вылив оставшийся заряд на голову мамаши, расплескав свою сперму по её волосам.
"А теперь иди и приготовь мне ужин, шлюха. Не обращай внимание на свой внешний вид и забудь о том, что только что увидела меня в коридоре. Вернись в нормальный режим, а я пока пойду ещё разок поиграю с твоей дочкой. "
В тот день, ставший заключительным из трёх, во время которых я издевался над своей бывшей одноклассницей и её мамашей, я кончил ещё около двадцати раз. К сожалению, я не могу с уверенностью сказать, что я сделал с этой семейкой в итоге, я попросту забыл об этом. Возможно, я стёр их воспоминания обо мне, а, возможно, сделал из них достояние общественности — публичных дешевых шлюх, как и планировал это в самом начале. Но теперь это все уже не важно. Помимо этого инцидента у меня были ещё целые сотни, нет, несколько десятков сотен особенных моментов моей новоиспечённой жизни гипномана, так же достойных упоминания, но перечислять их все я сейчас не стану. Перейдём, а точнее, вернёмся, сразу к главному.
Итак. Человечество без лишних слов отдавало мне все, что я только с него спрашивал. Нет, даже не так — не оно отдавало. Это я, я сам все забирал у человечества, а оно лишь думало, что отдаёт мне все по своему желанию. Мне без каких бы то ни было усилий доставалось все без исключения. Моя и без того прекрасная жизнь стала действительно совершенной. Даже не знаю, как все могло бы быть лучше.
Я не стеснялся в своих желаниях и ни в чем себя не ограничивал. Я создал свои новые правила в своём новом мире, и все было так, как я того хотел. Любое моё желание, даже самое маленькое, не оставалось не замеченным. Любое моё слово для любого моего раба имело непоколебимый вес. Я был полноценным Богом.
Меня смущало в моей жизни лишь одно — скорость исполнения моими рабами моих желаний. Грустная правда была в том, что несмотря на все усилия и старания прилагаемые моими рабами, отдача от их работы была неполной. Мне требовался специальный орган для управления своими рабами, для ускоренного исполнения любой моей прихоти, потому довольно быстро я задумался над тем, как мне оптимизировать скорость и эффективность исполнения моих желаний — мысль об этом зародилась у меня как раз после моих походов в гости к своим бывшим знакомым красоткам.
И почти тогда же, по одному щелчку пальцев, зародилась моя мегакомпания Икс. Мегаздание, мегакомплекс, сооружение в четыре раза больше бывшего комплекса Виктора. В нем-то, а точнее, в одной из её бесчестных комнат я сейчас и находился со всеми своими многочисленными милыми "домочадцами", со своей новой, куда как более лучшей, семьёй.
Не вдаваясь в детали об устройстве этого по-истине великого сооружения, должен сказать, что, помимо всевозможных развлекательных комнат, битком набитых моими игрушками, в этом комплексе была так же и своя рабочая зона. Целых пять гигантских этажей здания были выделены под офисы и всевозможные рабочие места, где мои старательные рабы вкалывали на благо подконтрольного мне человечества. У меня же, как у главного управляющего лица, разумеется, была своя, отдельная офисная зона, с приёмной, личным кабинетом, десятками подсобных помещений и, конечно же, сотнями секретарш, служащих моими игрушками даже в атмосфере напряжённой работы, царящей в моей "кампании".
К крутящимся офисным стульям в моей приёмной были привязаны две из моих многочисленных работниц — ноги женщин были широко раздвинуты и привязаны к подлокотникам кресел. Руки и сами туловища женщин были намертво приклеены скотчем к пластмассе, единственные остающиеся в относительной свободе части тела работниц, — их головы, были почти все время безвольно опущены вниз и поднимались наверх лишь для криков боли в те особенные моменты, когда я забавлялся с дырочками секретарш, по своему желанию запихивая в них всякие острые или тупые канцелярские принадлежности. Время от времени я пользовался секретаршами-креслами по прямому их назначению, либо жёстко трахая их, либо ради удовольствия сидя на них.
Стоит признать, что чаще всего я все же творил с этими креслами более сумасшедшие вещи, например, создавал из них гоночные болиды, привязывая к ним других секретарш в упряжку и пуская их в забеги на скорость по всему офису на четвереньках. Много тупых углов стоящих в моем офисе то тут то там столов и совершенно наплевательское отношение гоночных секретарш-кобылок к своим привязанным к креслам коллегам делало игру потрясающе весёлой — наблюдать за тем как привязанные, не в силах пошевелиться женщины по воле других безумно быстро ползущих женщин с бешеной скоростью влетали в железные шкафы для бумаги или в деревянные столы, то и дело переворачиваясь и падая лицом в пол, было чертовски увлекательно. Разумеется, после таких офисных гонок тела секретарш-кресел были покрыты синяками с ног до головы, как, впрочем, и тела секретарш-гонщиц, а сами женщины еще три часа не переставали сдавленно рыдать от боли, но все же зрелище того стоило. Чего только стоили такие моменты, когда гоночные болиды разбивались вдребезги друг об дружку, калеча и даже травмируя сразу всех участниц забега! Ммм... Но живые кресла являлись лишь малой частью обстановки приёмной комнаты.
Три ослепительно красивые секретарши в приёмной стояли на коленях возле высокой изящной тумбочки, с лёгкостью достававшей женщинам до подбородков. Тумбочка эта располагалась недалеко от двери, ведущей к выходу, а прекрасная тройка дам, стоящая по кругу возле неё, выполняла действительно важную задачу — после того как я ставил на эту тумбочку свои грязные ботинки, в которых я до этого шёл по улице, все три секретарши почти мгновенно начинали вылизывать мою обувь своими языками, тщательно и с аппетитом вылизывая грязь из-под подошвы, проглатывая её, и в то же время одновременно безумно кончая на пол.
Ещё три секретарши в приёмной неподвижно лежали животами на одном из столов ближе к стене, стройные голые ноги женщин на каблуках были расставлены по ширине плеч, упругие попки были оттопырены и приподняты кверху. Вся верхняя строгая офисная часть одежды этих секретарш присутствовала, в то время как нижней, за редким исключением, не было совсем. Это был столик "задниц для битья", как я его называл, в любой момент подойдя к которому я мог изо всех сил докрасна отстегать три прекрасные задницы любым офисным "инструментом" на свой вкус, в том числе и своим членом по желанию.
Рядом со столиком для битья на цепях, прикованных к потолку, висела секретарша сложения типичной мамаши тридцати пяти лет; нижняя часть её одежды, в отличии от девушек, расположенных на столике задниц для битья, присутствовала, хотя и была очень вызывающей, а вот верхней части, начиная от пупка и выше, которая должна была бы в идеале скрывать огромные упругие сиськи женщины, не было совсем; лишь бумажный пакет полностью скрывал лицо дамы, из которого, тем не менее, свисали длинные каштановые волосы вниз. Это был уголок моей "груши с сиськами", которых в приёмной помимо этой было ещё две штуки. Как не трудно догадаться из названия, служила мне эта дамочка в основном либо для развития мелкой моторики моих рук, которые беспощадно сминали сиськи женщины, стоило им лишь их коснуться. В остальных случаях эта секретарша использовалась мною для банального избиения, чтобы просто позволять мне "выпускать пар" в те моменты, когда это было мне особенно нужно, или же просто в моменты, когда мне было нечем больше заняться. Впрочем, сейчас меня все эти развлечения мало интересовали. Быстрым шагом я пересёк комнату.
Приёмную и мой кабинет разделял широкий коридор — невероятно широкий и длинный коридор, который был настолько широк и просторен, чтобы в нем можно было сыграть в бадминтон сразу шестью командами рабынь. Длина коридора составляла примерно пятьсот метров, а сама дорога до моего офиса занимала у меня три минуты, при условии конечно, если я преодолевал это расстояние пешком, не пользуясь при этом своей личной повозкой (в которую, к слову, обычно запрягались четыре всегда свежие и сочные физически сильные мамаши). Когда я пользовался повозкой, возницей которой всегда оказывалась девушка, с ног до головы покрытая латексом и шипами, с воткнутым в рот кляпом, дорога занимала у меня всего минуту или и того меньше, ведь кобылки, запряженные в повозку, обычно летели до моего кабинета со скоростью ветра. Тому способствовала и моя власть, и, конечно, власть кнута, которым их подгоняла девушка с заткнутым ртом. Однако несмотря на то, что дорога в повозке была куда как быстрее, пользовался я ею редко, чаще делая это из прихоти, и уже тогда самолично хлестал запряженных в узду мамаш хлыстом, исключительно чтобы немного поразвлечь себя. Причин моему нежеланию быстро и с комфортом перемещаться было несколько — во-первых, просто прохаживаясь по коридору пешком, я мог действительно в полной мере почувствовать свою власть в этом мире. Ну а во вторых... кто же, на самом деле, сделав что-то крутое, не стал бы этим самым "крутым" пользоваться?
Дело было в том, что во всем роскошном коридоре, украшенном великолепными портретами униженных женщин, в коридоре, в котором по центру лежал огромный чёрный ковер, а по углам стояли статуи извивающихся шлюх, на расстоянии трёх метров друг от друга у каждой стены располагались привязанные к офисным стульям голые девушки, чьи ноги были раздвинуты и привязаны скотчем к ножкам стульев.
Каждая из девушек была настроена лично мной и при моем появлении бурно кончала, забрызгивая ковер перед собой струями выделений. Если я самолично шёл по коридору, не пользуясь при этом повозкой, получалось так, что молодые красотки, находящиеся тут, словно бы приветствуя меня, осыпали дорогу передо мной кучей бурных оргазмов. Разумеется, это были не все возможности находящихся тут малышек.
Всего я сделал для коридора пять режимов, хотя, прояви я всего лишь чуть больше фантазии, и количество этих режимов возросло бы до ста с поразительной лёгкостью. Первый режим, как я уже сказал ранее, запускал при моем появлении так называемый эффект "цепной дрочки", как я его с лёгкой руки назвал. Этот режим заставлял каждую девушку без всяких средств (в том числе и без рук) быстро довести себя до пика возбуждения, но позволял красотке кончить лишь тогда, когда я окажусь прямо напротив неё. При небольших корректировках можно было заставить девушек кончить когда я уже пройду мимо них, или, совершенно наоборот, когда я окажусь от них всего лишь за несколько шагов. Это создавало видимость замедленного механического эффекта, показывая в полной мере всю мою власть над людьми, показывая насколько я властнее над человеческими телами и разумами.
При небольших изменениях моих настроек менялось все. Например, я мог идти по коридору, наслаждаясь видом кончающих от моего величия девушек, или же наоборот, невозмутимо проходить по коридору, чувствуя как девушки, мимо которых я прохожу, испытывают бурные оргазмы за моей спиной и тут же падают в обморок от переизбытка эйфории от длительного воздержания. Простая прогулка в этом коридоре как ничто другое поднимало вверх мой и без того заоблачный уровень самооценки.
Находящийся в конце коридора мой личный кабинет, который по своим размерам с лёгкостью обгонял и некоторые футбольные стадионы, был целиком и полностью заполнен аналогичными с приёмной всевозможными развлекательными аттракционами для меня, количество и качество которых неуклонно росло по мере того, чем ближе к центру помещения я находился. Я устраивал в своём кабинете действительно дикие игры, при этом не проходило и дня, как я не придумал бы для себя новое развлечение. Мало того, помимо прочих развлечений, в комнате всегда находились рабыни, доступные мне в режиме быстрого доступа. Стоило лишь мне дать короткий свист и к моей ноге тут же бросались десятки шлюшек, с единственной целью обслужить меня. Ленивый жест — и тут же эта десятка начинала неистово вылизывать своими языками мои ноги и мой член. Ленивая улыбка — и эти десять шлюшек, завывая от возбуждения, тут же бурно кончали и без сил падали на пол, нелепо подёргиваясь своими ногами. Один "жестокий" хлопок в ладоши с моей стороны, и десятка начинала биться в конвульсиях непрекращающихся оргазмов, буквально утопая в наслаждении.
Самое интересное было в том, что я мог с лёгкостью позволить этим десяти шлюшкам умереть от непрекращающихся оргазмов. Их жизнь была не так важна для меня, ведь им на замену тут же прислали бы десяток новых рабынь, возможно, даже ещё более качественных чем те, что корчились у меня на полу.
К тому же за моим креслом, по стенам справа и слева от меня стояло ещё по пять девушек, играющих роль моих обучающихся ассистенток, на самом деле служащих для меня обычными запасными игрушками — пока другие рабыни утаскивали обкончавшихся до беспамятства рабынь, я мог бы, например, неплохо провести своё время с этими молоденькими шлюшками.
"Сэр!"
Едва я вошёл в кабинет и плюхнулся в своё рабочее мягкое кресло, как мой член тут же был схвачен теплым ртом какой-то шлюшки, дежурившей под моим столом, а в офис чеканным шагом вошло около пары десятков женщин на высоких каблуках; все с серьёзными выражениями на своих замазанных косметикой лицах. Идущая самой первой брюнетка с скошенными набок волосами и большими колечками-серьгами в ушах, не останавливаясь, подошла прямо к моему столу и с размаху плюхнула на него пачку документов.
