— Сомневаюсь, что будут необходимы какие-либо отчеты. Интендант не доверял мне ничего деликатного, вы понимаете, но у меня сложилось впечатление, — глаза вспомогательного епископа очень спокойно впились в глаза Хапара, — что он хочет обсудить с ним что-то... личного характера.
— Понимаю. — Хапар на мгновение встретился взглядом с Мейком, прежде чем отвесить еще один из тех легких поклонов. — Я прослежу, чтобы он был проинформирован, милорд.
— Спасибо, коммандер. Я был уверен, что могу на вас положиться.
* * *
— Да, Магдилина? — леди Стифини Макзуэйл подняла голову, ее светлые волосы блестели в теплом свете лампы, когда Магдилина Харпар тихо постучала в открытую дверь швейной комнаты.
— Извините, что беспокою вас, миледи, — сказала ее экономка, — но к вам посетитель.
— В такое время? — леди Стифини воткнула иглу в холст, натянутый на подставку для вышивания.
— Да, миледи. Это коммандер Хапар.
— Без сомнения, он здесь, чтобы поговорить с сэром Арналдом, — сказала леди Стифини. — Вы сказали ему, что сэр Арналд сообщил нам, что он задержится в офисе сегодня вечером?
— Я так и сделала, миледи. Он просил передать вам, что в таком случае он смиренно просит уделить ему минутку вашего времени.
Леди Стифини сняла очки, которые носила для работы вблизи, и слегка нахмурилась. Алвин Хапар был кузеном ее мужа, сэра Арналда Макзуэйла, хотя их связь была отдаленной. Он и сэр Арналд знали друг друга всю свою жизнь, но они никогда не были особенно близки, пока коммандер Хапар не стал личным помощником отца леди Стифини. С тех пор она довольно хорошо узнала коммандера, но он никогда не приходил к ней так поздно ночью без предварительного предупреждения и в отсутствие своего кузена.
— Он сказал, почему ему нужно поговорить со мной? — спокойно спросила она.
— Нет, миледи. Он просто подчеркнул, что это важно.
— Понятно.
Взгляды двух женщин встретились. Магдилине было пятьдесят три года, она была на двадцать лет старше леди Стифини, и хотя была экономкой Макзуэйлов всего пять лет, задолго до этого она была личной горничной Стифини Гардинир. На самом деле, она была няней леди Стифини после смерти ее матери, и она выполняла ту же роль для всех троих детей Стифини... и для детей-сирот ее старшего брата в течение последних восьми лет. Если и был хоть один человек на территории Сэйфхолда, в чью преданность Стифини Макзуэйл верила, так это Магдилина. И в этот момент глаза Магдилины потемнели от беспокойства.
— Полагаю, если это важно, вы должны впустить его, — сказала Стифини через мгновение.
— Конечно, миледи.
Магдилина исчезла. Через несколько минут она вернулась с красивым смуглым коммандером. Стифини встала, протягивая руку, и он наклонился над ней, чтобы галантно поцеловать тыльную сторону, затем выпрямился и погладил усы одним пальцем.
— Прошу прощения за вторжение в столь поздний час, миледи, — сказал он. — Однако кое-что привлекло мое внимание. Кое-что, что, как я полагаю, касается вашего отца... и вас.
— В самом деле? — Стифини смотрела на него несколько секунд, затем изящно махнула рукой в сторону большого, обитого кожей кресла, занимаемого ее мужем три вечера из пяти, когда он присоединялся к ней в швейной комнате после ужина. — В таком случае, возможно, вам лучше присесть. — Она взглянула на экономку. — Магдилина, не могла бы ты принести коммандеру стаканчик виски сэра Арналда? Глинфич, я думаю.
— Конечно, миледи.
Магдилина сделала короткий реверанс и удалилась, а Стифини снова уселась в свое кресло за пяльцами. Она снова надела очки, взяла иглу и начала накладывать аккуратные, точные стежки, глядя поверх оправы — и своих очков — на своего посетителя.
— А теперь, коммандер, чем могу вам помочь?
* * *
Алвин Хапар легко вспрыгнул с лодки на ожидающие его планки и вскарабкался по высокому борту КЕВ "Чихиро". Это было восхождение, которое он обычно совершал по крайней мере дважды в день, а бывало и чаще, и никто, наблюдавший за ним этим утром, не заподозрил бы, что он не спал всю ночь.
Он добрался до входного люка галеона, прошел через него на главную палубу и на мгновение остановился, обнаружив, что стоит лицом к лицу с Мартином Ралстином, первым лейтенантом "Чихиро", а не с вахтенным мичманом.
Это была всего лишь короткая пауза. Затем он коснулся своей груди в знак воинского приветствия.
— Разрешите подняться на борт, сэр? — официально спросил он, и Ралстин ответил на его приветствие.
— Разрешение получено, — сказал он так же официально. Его глаза встретились с глазами Хапара. — Полагаю, его светлость ожидает вас.
— В самом деле? — спокойно спросил Хапар, приподняв одну бровь.
— Да. С ним отец Чермин и два офицера храмовой стражи.
— Понятно. — Возможно, была малейшая пауза. Затем Хапар кивнул. — В таком случае, мне лучше не заставлять их ждать.
* * *
— Лейтенант Ралстин сказал, что вы хотели меня видеть, милорд?
Ливис Гардинир быстро отвернулся от кормовых иллюминаторов, когда коммандер Хапар вошел в дневную каюту. Только тот, кто хорошо знал графа Тирска, заметил бы тревогу в его темных глазах, но Алвин Хапар узнал его очень хорошо. Он увидел не просто тревогу, но и явную мольбу — и отчаяние — за ней, и слегка улыбнулся, прежде чем быстро оглядел каюту.
Капитан Бейкет сидел в кресле сбоку, а сэр Абейл Бардейлан, флаг-лейтенант Тирска, сидел рядом со своим флаг-капитаном. Выражение лица Бейкета было спокойным, но Бардейлан выглядел немного нервным.
Двое храмовых стражников, оба с офицерскими знаками отличия, стояли по обе стороны двери, через которую только что вошел Хапар, и он небрежно кивнул им, пройдя еще несколько шагов в дневную каюту, остановившись под центральным потолочным люком лицом к графу. Жалюзи на потолке были открыты, и легкий ветерок проникал сквозь них, шевеля его темные волосы, когда он заправлял шляпу под левую руку. Выражение его лица было спокойным и уважительным, идеальный образец внимательного штабного офицера. Как всегда, он был безукоризненно ухожен — было легко понять, почему он привлекал внимание стольких женщин на протяжении многих лет, — хотя сегодня утром его туника была расстегнута.
— Да. Да, я действительно просил Мартина отправить тебя прямо ко мне, когда ты прибудешь, Алвин, — сказал Тирск после короткой паузы, и в его голосе послышалась легкая, но безошибочно узнаваемая резкость.
— Чем могу служить вам, милорд?
— Боюсь, у отца Чермина есть несколько вопросов, которые ему нужно уладить.
— Конечно, милорд. — Хапар повернулся лицом к светловолосому широкоплечему священнослужителю в пурпурной сутане ордена Шулера, украшенной мечом и пламенем инквизиции на зеленом одеянии верховного священника. — Чем могу быть полезен, отец?
— Как сказал граф, у меня есть несколько незначительных вопросов, которые требуют... уточнения, коммандер.
Отец Чермин Сужимага был, без сомнения, самым высоким мужчиной в каюте. Он родился и вырос в епископате святого Канира на западной оконечности озера Пей и был отобран на должность старшего агента-инквизитора Абсалана Хармича в королевстве Долар. У него был мягкий акцент и изысканные манеры, которые можно было ожидать только от одной из великих церковных династий храмовых земель, и они хорошо служили ему на протяжении многих лет. Но сейчас, когда он приятно улыбался Хапару, эта улыбка почему-то никак не достигала его спокойных, внимательных голубых глаз.
— Конечно, отец, — вежливо ответил коммандер.
— Вы встречались с вспомогательным епископом Стейфаном прошлой ночью, коммандер?
— Да, встречался.
— Могу я спросить, почему?
— Не уверен, что имею право говорить вам это, отец, — сказал Хапар все так же вежливо. — Это было в соответствии с моими обязанностями старшего помощника графа Тирска.
— Уверен, что граф Тирск позволит вам ответить на мой вопрос, коммандер.
— Милорд? — Хапар посмотрел на графа.
— Вы можете отвечать на вопросы отца Чермина, Алвин, если у вас нет оснований полагать, что это может скомпрометировать конфиденциальную военную информацию. — Сужимага, казалось, слегка ощетинился, но Тирск продолжал тем же размеренным тоном. — Если есть что-то, что, по вашему мнению, может скомпрометировать такого рода информацию, мы с вами можем выйти на палубу, чтобы обсудить это, прежде чем вы поделитесь этим с отцом Чермином. — Он коротко, мимолетно улыбнулся. — Сомневаюсь, что отец представляет серьезную угрозу безопасности, и я уверен, что краткое обсуждение успокоило бы нас обоих.
— Ценю ваше предложение, милорд, но не думаю, что это будет необходимо или целесообразно, — сказал Хапар, затем повернулся к Сужимаге. — Учитывая то, что только что сказал его светлость, отец, полагаю, что могу ответить на ваш вопрос. Епископ Стейфан прислал записку в мое прибрежное жилище с просьбой навестить его при первой же возможности. Когда я это сделал, он сказал мне, что отец Абсалан желает поговорить с ним — то есть с епископом — и с графом Тирском сегодня днем во дворце архиепископа. Он знает, что я несу главную ответственность за ведение календаря его светлости, и он хотел убедиться, что для встречи было выделено время.
— Понятно. И он сказал вам, о чем должна была быть эта встреча?
— Нет, отец, он этого не делал. И я его не спрашивал. Я чувствовал, что если бы у меня была какая-то причина знать, он бы сказал мне об этом.
— Понятно, — повторил Сужимага. — Затем он склонил голову набок. — Могу я спросить, куда вы отправились после того, как покинули епископа Стейфана, коммандер?
— Я отправился навестить своего кузена, сэра Арналда Макзуэйла, — спокойно ответил Хапар. Позади него Тирск слегка напрягся, но глаза Сужимаги были прикованы к лицу Хапара.
— Могу я спросить, почему? — тихо, почти нежно спросил шулерит.
— Я совершил ошибку, отец. — Хапар пожал плечами со странной улыбкой. — Я думал, что был приглашен, чтобы поужинать с ним и его семьей вчера вечером, но я ошибся пятидневкой. Он не только не ждал меня к ужину, но и задержался в своем офисе на набережной. Поэтому я коротко переговорил с леди Стифини, принес свои извинения и ушел.
— И, полагаю, вернулись прямо к себе домой?
— Нет, отец. У меня было еще несколько мелких поручений, и епископ Стейфан ясно дал понять — или, по крайней мере, я, конечно, думал, что он это имел в виду, — что его светлость сегодня некоторое время будет занят с отцом Абсаланом. Поскольку казалось вероятным, что мое расписание будет таким же, как у него, я подумал, что лучше разобраться с ними прошлой ночью и убрать их с дороги.
— И одно из этих "мелких поручений" привело вас на Брукфирд-аллею?
Вопрос прозвучал резко и неожиданно, прозвучал так резко, что лейтенант Бардейлан дернулся от удивления, но Алвин Хапар только улыбнулся.
— Почему я думаю, что вы уже знаете ответ на этот вопрос, отец?
— Потому что я знаю, коммандер, — холодно ответил Сужимага. — Чего я не знаю, так это почему одно из ваших "мелких поручений" привело вас в квартиру известного контрабандиста. Или почему вы забронировали проход на борт его корабля для пяти взрослых и восьми детей. Или почему вы сделали это после разговора с леди Стифини Макзуэйл. Кто послал вас туда, коммандер, и почему?
— Никто не посылал меня, отец, — спокойно сказал Хапар.
— Значит, если бы мы спросили леди Стифини, то обнаружили бы, что она не имеет никакого отношения к этим договоренностям? — Голос Сужимаги был холоднее, чем когда-либо, и его взгляд наконец переместился с Хапара на графа Тирска, стоявшего очень, очень неподвижно у кормовых окон.
— Если бы вы спросили леди Стифини, отец, — сказал Хапар, — уверен, что она сказала бы вам, что я сообщил ей, что участившиеся террористические акты в Джурланке и Фарэйласе вызвали у ее отца некоторое беспокойство. Что он опасался, что они могут выбрать мишенью семьи старших офицеров Долара, особенно офицеров флота, и особенно здесь, в самой столице, из-за того дела в Коджу-Нэрроуз и бухте Мэйлэнсат. И, если уж на то пошло, в качестве запоздалой мести за чарисийских пленных, которые были отправлены в Зион для наказания в позапрошлом году. Что из-за его беспокойства о ее личной безопасности он хотел, чтобы она и ее семья — а также ее сестра и ее семья — вернулись в Тирск, где они были бы в большей безопасности от подобных нападений.
— И вы ожидаете, что я поверю, что такая умная женщина, как леди Стифини, широко известна тем, что ее можно было доставить в Тирск на борту шхуны капитана Картира? Полагаю, что Тирск находится в герцогстве Уиндборн, не так ли? Просто немного далеко вглубь материка, чтобы кто-то мог доплыть до него, не так ли, коммандер?
— Нет, — сказал Хапар. — Очевидно, леди Стифини слишком умна, чтобы поверить во что-то подобное. Однако я никогда не намекал ей, что она и ее семья отправятся в Тирск на борту "Мейри Жейн". На самом деле, я вообще никогда не упоминал при ней о корабле. Боюсь, она думала, что мы будем путешествовать по суше.
Граф Тирск снова напрягся, на этот раз гораздо заметнее, и Хапар взглянул на него и улыбнулся почти с раскаянием.
— Прошу прощения за то, что был не совсем честен с вашей дочерью, милорд. Это казалось... лучшим способом продолжить. — Он небрежно сунул руку в расстегнутую форменную тунику. — В конце концов, правда так расстроила бы ее.
Его правая рука выскользнула из-под туники, и все в каюте замерли, когда пистолетный курок вернулся с отчетливо слышимым щелчком.
Никто не пошевелился, и Хапар мягко поманил графа дулом пистолета.
— Простите меня, милорд, но думаю, вам следует присоединиться к остальным, прежде чем вы сделаете что-нибудь... невоздержанное.
Тирск уставился на него, затем глубоко вздохнул.
— Пожалуйста, Алвин, — сказал он очень, очень тихо. — Пожалуйста, не делай этого.
— Боюсь, у меня не так уж много вариантов, милорд, — сказал коммандер. — А теперь, пожалуйста, сделайте, как я прошу.
Тирск еще мгновение смотрел на него. Затем его плечи поникли, и он подошел к креслу капитана Бейкета.
— Благодарю вас, милорд. — Хапар оглянулся на Сужимагу, чьи глаза были недоверчиво прикованы к оружию в его руке. — А теперь, отец, может быть, ты потрудишься рассказать мне, что сказал капитан Картир, когда ты спросил его о моем визите?
Сужимага моргнул и оторвал взгляд от пистолета, затем безмолвно уставился на него, и Хапар покачал головой.
— Я задался вопросом, почему вы проводите этот маленький допрос в присутствии графа. Вы ведь не взяли Картира живым, не так ли? Или же вы — или, возможно, эти два джентльмена с вами — были немного чересчур увлечены тем, как вы его спрашивали? Они не знали о его болезни сердца, не так ли?
По всем правилам, огненные глаза Сужимаги должны были превратить коммандера в кучку шелушащегося пепла.
— Вот в чем все дело, не так ли? Вы думаете, вы действительно думаете, что его светлость имеет к этому какое-то отношение? Вы стоите там и надеетесь, что он вдруг признается в том, что отправил меня к Картиру. Однако ему было бы немного трудно это сделать, поскольку он этого не делал.
