— Спешка важна только при ловле блох, — ответил Курохай не разворачиваясь.
Генерал Иэясу положил руки на карту, бросив на сеннина недобрый взгляд.
— Ты пока еще не Хокаге. Так что придержи язык. Мы согласились выслушать тебя, но...
— Все собрались, — Курохай обернулся, игнорируя генерала, и делая шаг к карте. — Война окончена.
Генералы подавились возмущением, впав в легкий ступор. Ибики ухмыльнулся, хотя и ждал пояснений, явно не понимая, к чему клонит Курохай, но уже догадываясь, что сейчас начнется нечто веселое. Ехи сохранил лицо, выражая спокойствие. Она сама просто смирилась с ситуацией. Саске и Шикамару помалкивали, но вид имели такой, будто уже были в теме. И только Шикаку переспросил:
— Пояснишь?
— С самого начала это была навязанная вам война. Война, развязанная в интересах Рассвета, — начал сеннин объяснять. — Война нужна была Воде, но не нам. В текущей ситуации ее продолжение не принесет нам никакой выгоды. Заключите мирный договор, оставив Воде уже захваченными ими земли, и сверните военные действия.
Иэясу покачал головой:
— И это твой гениальный план? Потерять лицо, подписав капитуляцию? Отдать главный торговый порт страны главному морскому конкуренту? Ты, нахрен, в своем уме?
— Ни потеря лица, ни потеря пары разрушенных торговых портов не имеет значения. Потери, которые мы понесем, добиваясь победы в прямой войне, не оправдывают того, что мы от этой победы получим.
— Но они пришли на нашу землю! Мы не можем оставить это вот так! — настоял второй генерал, незнакомый Тсунаде. — Это неприемлемо!
Курохай кивнул:
— Я и не собираюсь оставлять все, как есть. После подписания перемирия закройте временную границу с Водой. Никаких поставок, никакой торговли. И держите на границах войска, немного уступающие в количестве силам противника. Отведут они — отводите и вы. Пусть кормят их морскими поставками. Наши синоби развернут свою деятельность, в которую я пока не намерен никого посвящать. Месяца через три они сами покинут нашу землю.
Иэясу хмыкнул:
— Три месяца! А что делать с морской торговлей эти три месяца?
— Ее не будет в любом случае, пока идет война. Ваш штаб просчитал, что при продолжении военных действий при текущей интенсивности, месяца через полтора они вынуждены будут отступить из-за нехватки людских ресурсов. Но они это так же понимают, и наверняка сменят тактику. Это первое. Второе — после этого все равно придется восстанавливать порты и торговый флот. На что так же уйдет время. А теперь самое главное. При любом раскладе про торговлю можете забыть. Рассвет выходит на финишную прямую. В лучшем случае у нас четыре месяца. В худшем — один.
Он снова развернулся, делая паузу.
— Акацки не будут воевать по привычным вам правилам. Суна, Ива, Кири. Они будут лишь пешками. Нам так же уготована роль пешки, но я этого не допущу. Против нас бросят культ, как пушечное мясо. Их достаточно много, и их воины в разы опаснее юхеев, и уступают, пожалуй, только тюнинам и выше. И пока скрытые селения, неся ужасающие потери, останавливают культ, Акацки нанесут удар, которого мы не сможем вынести. Ни мы, ни кто любо другой.
Несколько секунд тишины, пока Шикаку не задает вопрос:
— От месяца до четырех? Ты уверен в этом?
Курохай снова развернулся.
— Если Рассвет не начнет действовать за это время — начну я. Так что да, я уверен. Заканчивайте бессмысленную войну и готовьте людей. Скоро мы составим предположительное описание сил противника. На этом все.
Он жестом приказал Ханаби идти за ним. Но перед выходом его остановил Шикаку. Попытался остановить.
— Совет дзенинов ждет тебя на арене. Хотят, чтобы...
— Я знаю.
Оттолкнув Нара плечом, сеннин покинул кабинет.
Глава 90.
Какой-то слишком солнечный день.
Но даже под ярким солнцем фигура прошедшего сквозь арку главных ворот арены Курохая казалась темной. Громоздкой и тяжелой, но одновременно бесшумной. Шедший сразу за ним Саске хмуро прошелся шаринганом по собравшимся на арене, а затем и по наблюдавшими со зрительских мест. Уже неизменные Заку и Ханаби тоже шли за ним. Курохай вошел на арену и остановился.
— Подождите в стороне, это не займет много времени.
Саске заметил стоявшую на одном из балконов Сигурэ... Так ее вроде звали... И несколькими прыжками переместился к ней.
— Пришла поддержать? — развернувшись лицом к действию, спросил Саске.
— Вашим поддержка уже не поможет, — хмыкнула девушка. — Просто не хотела пропустить зрелище.
— Я не могу не спросить...
— А мне нечего ответить. Я понятия не имею, как именно связана с Орочимару. Но я его ненавижу, если тебя это успокоит.
Не сказать, что этот ответ удовлетворил Саске, подозрительность была положена ему по роду деятельности. Но и сказанного было достаточно, чтобы снять прямо сейчас этот вопрос.
На арене собралось два десятка дзенинов, но основную проблему должны были представлять Асума и Гай. Впрочем, пока все они выглядели вполне спокойными. Возможно, некоторые из них рассчитывали, что все обойдется разговором и демонстрацией пары тройки техник, чтобы убедиться, что Курохай действительно так крут, как о себе говорит.
— Вы ирьенинов с собой не привели? А то скоро кому-то потребуются, — ухмыльнулась Сигурэ.
Саске промолчал, а Курохай как раз подошел достаточно близко для разговора.
— Мы пришли сюда, чтобы... — начал было Асума.
— Пожаловаться на свои проблемы, — оборвал его Курохай. — У меня нет времени на пустую болтовню. Давай я сразу изваляю вас мордами в песке, и вы угомонитесь.
Гай ударил кулаком в ладонь:
— Не бери на себя слишком много. Может ты и сеннин, но нас...
— Да насрать, — оборвал его Курохай. — Все равно никто из вас не сможет мне навредить. Ну? Чего ждете? Или мне начать первым?
Он остановился на оптимальной дистанции для атаки техникой.
— Что же... — выдохнул Асума, — к этому все и шло. Катон: Хаисекишо!
Сарутоби выдохнул облако пепла, но, раньше, чем оно достигло сеннина, тот поднял правую руку и выпустил снаряд, взорвавшийся внутри растущего облака, детонируя его. Несколько дзенинов бросились в атаку с разных сторон, складывая печати на бегу. Курохай повернул левую ладонь, пустив с нее луч чакры, резанувший по рукам одного из синоби и прерывая технику. На несущийся в него справа огненный шар выставил щит чакры. Еще один противник сблизился сзади-слева для рукопашной атаки, но сеннин выпустил волну Ки, замедляя его действия, пугая на какой-то миг, и развернулся на месте, хватая противника за руку и отправляя в полет в другого сближающегося для атаки синоби. Сделал резкий шаг в сторону, уходя от выскочившего из-под земли кола. Поднял правую руку в направлении двух готовивших технику куноити. Скрытая в руке пушка выстрелила, выбросила снаряд, и выстрелила второй раз. Куноити бросились в разные стороны, но первый снаряд лишь вспыхнул яркой вспышкой, на миг ослепив обеих. Второй снаряд выбросил напитанную чакрой сеть, спеленавшую одну из противниц. Несколько кунаев и сюрикенов бессильно ударились в броню, опав на землю. Дзенин-мечник, вместе с клоном, сблизились для атаки, но клон сразу развеялся от удара двух выскользнувших из руки Курохая лезвий, а меч синоби, даже напитанный чакрой, лишь соскользнул по броне, оставив неглубокую царапину. Через секунду мечник получил свой удар и отлетел в сторону. Водная струя разбилась о щит чакры. Луч сенчакры прошелся по земле в стороне от Курохая, поднимая облако пыли и закрывая обзор. Направленный на большую площадь огненный шар сеннин просто проигнорировал. Попытка размягчить землю и поймать его в ловушку не увенчалась успехом, Курохай легко переместился на два десятка метров в сторону коротким прыжком.
На балконе Сигурэ ухмыльнулась:
— Они не атакуют в полную силу, не хотят задеть друг друга, да и арену разрушить к биджу. А без этого он для них слишком силен.
— Они просто еще не разозлились, — ответил Саске.
Курохай выпустил Ки, заставляя трех одновременно атакующих его синоби замедлиться, чтобы через секунду перехватить атаку одного, швырнуть в другого, и встретить третьего ударом кулака в нос. Пинок в живот отбросил дзенина, а Курохай уже выставлял щит против атаки молнии, прилетевшей от куноити, зашедшей за спину. Перехватил брошенный кунай, и сжег своей чакрой закрепленную на нем взрывную печать. Положил правую ладонь на землю и выстрелил, снаряд взорвался в почве, оглушив сейсмической волной пытавшегося подобраться снизу дзенина со стихией земли. Атаки Коноховцев действительно становились все ожесточеннее. Но они уставали, получали мелкие, но болезненные травмы. И совершали все больше ошибок. В бой вступил Асума. Пользуясь атакой двух других синоби, Сарутоби сблизился с Курохаем, быстрее, чем тот успел среагировать. Сеннин был быстр, но не запредельно быстр. Резанув напитанным футоном клинком по броне сеннина, Асума ушел от контратаки, чтобы тут же воткнуть второй клинок в левую руку Курохая.
— Гай!
Последовавший за этим удар отбросил сеннина на несколько десятков метров, но атака только началась. Несколько молниеносных ударов заставили сеннина снести своим телом дерево и врезаться в стену арены.
— Каге Буе!
Мощнейшие атаки Блистательного Зелёного Зверя Конохи посыпались градом, не давая Курохаю и секунды на ответное действие или попытку защититься. Гай будто выскальзывал из тени, наносил удар, и снова исчезал, атакуя уже с другого направления. Движения сливались, становясь недоступными простому взгляду. Броня сеннина затрещала и начала трескаться, он пошатывался от ударов, но стоял на ногах. Закончив связку ударов, Гай прыгнул в сторону, чтобы успокоиться дыхание.
Курохай же медленно выпрямился. Его маска так и не пострадала, хотя Гай был уверен, что нанес несколько ударов по голове. Повреждения на доспехах начали восстанавливаться, и должны были исчезнуть через несколько минут.
— Даже ты уязвим! — выдохнул Гай.
Правый глаз на маске сеннина вспыхнул арче, а правая рука покрылась вязью красных печатей. Точнее, это нанесенные на нее печати начали светиться. Клинок Асумы так же торчал из раны, не причиняя сеннину видимого неудобства.
— Тогда чего ты боишься?
Гай сорвался с места одним рывком, сразу исчезая из поля зрения. Курохай подбросил в воздух два своих снаряда, которые, взорвавшись, образовали область осколков за его спиной и слева от него, сужая угол, с которого может начаться атака. Направив в дернувшегося Асуму левую руку, он отогнал Сарутоби лучом сенчакры. Гай появился справа, но его удар врезался в подставленную Курохаем правую руку. Майто дернулся, исчез, чтобы снова появиться чуть в стороне с занесенной для удара ногой, но вновь нарвался на блок правой руки. Курохай подбросил еще один снаряд, разорвавшийся со вспышкой света, а сам переместился в сторону. Вскинул руку и выстрелил.
— Хачим...
Гай пытался открыть врата, но пришлось прерывать технику, чтобы уклониться от атаки. Курохай качнулся вперед, исчезнув в бликах света, оказываясь рядом с Блистательным Зелёным Зверем, и тут же нанести удар. Гай попытался блокировать атаку, но приложенная сила оказалась несопоставима с его физическими возможностями. Дзенин улетел в стену, на которой оставил заметную вмятину.
Саске хмыкнул.
— Дежавю.
— Что? — не поняла Сигурэ.
— Като как-то сражался с учеником Гая, полностью повторяющим техники учителя, конечно, уступая в опыте и прочем. Тогда Като тоже не давал Ли пользоваться всем своим арсеналом.
Куро пошел в новую атаку, но на его пути встал Асума.
— Райго Сенджусатсу!
Призрачная статуя Будды, выросшая вокруг Сарутоби, должна была остановить сеннина. Курохай вскинул руку, и пушка открыла огонь. Несколько снарядов врезалось в защитную технику, подняв пыль и дым, а сквозь него прилетел собственный клинок Асумы. Напитанный его же чакрой клинок пролетел сквозь технику, которая на него не среагировала. Металл врезался в его плечо, пробив кость. Дернувшись от боли, Асума на миг потерял концентрацию, но он уже выиграл достаточно времени.
Окруженный зеленоватым свечением Гай уже набросился на сенинна. Саске напряг шаринган до рези в глазах, чтобы не упустить ни единого мгновения этого поединка. Одна, вторая, третья атака Гая проходит мимо. Курохай уклоняется, на пределе своих возможностей, но будто предугадывает действия дзенина. Удар ноги врезается в блок правой руки. Механическая конечность сеннина, похоже, двигается быстрее остального тела, что бы это ни значило. Курохай уклоняется, но обычными, пусть и выверенными шагами, подставляя руку под удары. И, биджу задери, Гай, опытный специалист по тай, всерьез намеренный вколотить противника в землю по макушку, скачет вокруг него, но не может достать. Дальше только бой на износ. Бой за пределами собственных возможностей. Бой, к которому готов Курохай, уже давно вышедший за все разумные пределы своих сил. Но к которому пока не готов Гай. Удар за ударом, от которых вздрагивала земля арены. Блоки, от которых разогревался воздух вокруг противников. Но это был поединок только для Гая. Только для дзенина это было соревнованием с противником. Куро просто целенаправленно вел поединок к победе.
Итог закономерен. Начавший уставать от высокого темпа Гай, пусть скоротечный обмен ударами не длился и минуты, совершает ошибку. Слишком размашистый удар руки, слишком слабая точка опоры, которая не позволит резко сменить траекторию движения. И закономерный итог. Резкий и быстрый удар кулака в живот откидывает Зеленого Зверя в сторону.
Учиха сплюнул на пол балкона, повернувшись к арене спиной.
— В чем дело? Не нравится представление? — ухмыльнулась Сигурэ.
— Я ждал, что они вынудят Курохая показать что-то новое. Ни хрена. Чистое хладнокровное мастерство, — он покосился на другой балкон, откуда за происходящим наблюдала Тсуме, но не предал этому значения. — Я с таким же успехом могу прием на манекене отрабатывать. Здесь просто манекен слегка сопротивляется, но все равно остается манекеном. Ситуации это не меняет.
Поднявшийся с песка арены Гай с выводами Учихи был категорически не согласен.
— Ты! — утерев с губ кровь, выкрикнул Гай. — Ты не можешь быть Хокаге! В тебе нет Воли Огня! В...
— Пустая болтовня, — отмахнулся сеннин. — Заканчивай с этим, Асума. Вы хотели убедиться в моей силе? Убедились на собственном опыте. Следующий из вас, кто меня атакует, подпишет себе смертный приговор. Я — палач. И приговоры я всегда привожу в исполнение.
Курохай развернулся и двинулся к выходу, считая, что диалог закончен.
— Ты все еще никто! Я не признаю тебя! — Гай все же поднялся, — Я застав...
— Заткнись, кусок дерьма! — Курохай все же обернулся. — Неудачник, просравший свою команду. Двое убиты, один нукенин. Слабак, алкоголик, неудачник. Шатаешься по кабакам, заливая свое горе саке. Я думал, ты будешь мне достойным соперником. А что увидел? Ты не можешь даже меня задеть. Алкогольный яд разъедает твое тело. Самобичевание и вина разъедают разум. Ты недостоин называться дзенином Конохи. Тебя терпели из уважения к прошлым заслугам. Но ты спекся. Ты — никто. Твой голос больше не имеет веса.
