Русский хан

— Это что такое, как прикажешь понимать?

— Хан Владимир, ты лучше у хозяйки спроси.

Я хлопнулся на лавку в полном недоумении, Сынок, лежавший у моих ног, вопросительно поднял голову. Махнул ему рукой, все нормально.

— Василий, поди, покличь Дусю, мы не пировать пришли, кроме кваса ничего не надо.

Он умчался, на кухне возникла короткая перебранка. Наконец уселись за стол, для начала угостились медовухой, затем стали дегустировать холодный, ядреный квас. Хозяйка от медовухи пришла в себя, а потом довольно связано ответила на мои вопросы. Оказывается, у простого народа я был в очень большом авторитете и уважении. Мой портрет считай, в каждой избе висел в красном углу.

— За что мне такие почести, хозяйка?

— Светлый хан Владимир, народ ведь только у тебя стал жить хорошо, о детишках наших заботишься — школы открыл. Нам ведь есть с чем сравнивать, на Руси, под князьями людям как тяжело. Мне вот, от тебя швейную машинку передали, да шить на ней научили, большая подмога в хозяйстве.

Посидев немного, одарив хозяйку золотым и поблагодарив за гостеприимство, покинули дом.

Выйдя на улицу, обнаружили небольшую толпу — человек пятьдесят. Поклоны, приветствия и слова благодарности посыпались со всех сторон. Шепнул пару слов Василию — тот принялся раздавать медяки.

В некоторой задумчивости был всю дорогу до оружейки. Не ожидал, честно говоря, такой народной любви. И ведь специально ничего не делал, просто старался быть справедливым и жить по совести. Конечно, мне было приятно, чего скрывать, но как-то дискомфортно. Народ должен жить хорошо, а как иначе. Да и что за правитель, у которого люди живут в нищете. По моим внутренним убеждениям таким деятелям во власти делать нечего.

В мастерской кипела работа — устанавливали кран-балкой станки, они сделаны моим синтезатором. На берегу собирали водяные колеса — мастер пообещал закончить к концу недели. Недалеко от забора мастерской ставили ветряки, генераторы из терема, доставили два дня назад. Следующее по плану — кузни. В третьей по счету наткнулся на примечательного парня. Молодой кузнец, лет двадцати пяти, среднего роста и мощной мускулатурой творил из железа уникальные вещи. Осмотрев выкованную им саблю заметил еле видный рисунок сплетающихся волокон стали.

— Сколько слоев? — спросил я у него.

— Около пятисот будет, Светлый хан.

— Сам придумал?

Кузнец молча кивнул головой. Я присмотрелся к нему внимательней. Передо мной трепетала чистая, с золотым отсветом аура. Вмиг понял — передо мной творческая и в чем-то гениальная личность.

— Пошли, разговор есть.

Выйдя не свежий воздух присели у стены на лавочку. Его звали Никита Коваль, работал у дяди в кузне с юных лет, сирота и пока холост.

— Скажи, Никита, кроме тебя есть здесь такие кузнецы? — Со своими придумками в изделиях?

Парень подумал и назвал одно имя — Юрий Коротыш.

— Значит так, Никита, завтра с утра вместе с Юрием подгребайте к моему терему — охрану я предупрежу. Вас нужно многому научить, после учебы предлагаю работу в оружейных мастерских. Оплатой не обижу, главное самим интересно будет.

Парень с достоинством поклонился:

— Светлый хан, спасибо из предложение, но дозволь сначала с дядей посоветоваться?

— Иди, советуйся.

— Чо, прямо сейчас?

— А почто время тянуть. — Иди

Никита вскоре вернулся — дядька дал добро.

— Ну и ладушки, завтра с утра жду.

Придя домой поиграл с сыном и, поручив тигру с ним нянькаться, уселся за компьютер.

Я составил программу с прицелом на будущее и широким охватом предметов. Мне нужны специалисты-универсалы, им придется самим учить других.

Утром, пришедших парней привели в мой кабинет. Объяснил им процесс учебы и взял с них слово — держать язык на привязи. Две недели занимался с ними по индивидуальной программе. Для их отдыха использовал гипносон.

На 9 Мая отпустил кузнецов на побывку домой, на три дня. В день Победы пришли мои гости — Семен с Карчи. Поздравляли с днем рождения сына — преподнесли ему подарки. Марьяша для порядка посидела с нами часок и удалилась с Ванюшкой на руках. Стол ломился от яств, копченая осетрина истекала жирком, куропатки и зайчатина с мочеными яблоками, поросенок с хреном, уха стерляжья — все что душа желает. Большой выбор напитков — медовуха, немецкое, греческое, испанское вино. Мальчишник удался на славу, пообщались, расслабились неплохо. Затронули несколько актуальных тем. В самый разгар веселья черт принес Василия.

— Тревога, Светлый хан, радист принял три девятки.

— Началось — мелькнуло в голове. — Подождите, я быстро — и пошел в пристройку терема, там обитали радисты. На связи оказался тесть

— Монголы, Владимир, их видели по ту сторону гор. — Твой воин весть доставил, он наткнулся на наш сторожевой отряд.

— Все понятно, моя экспедиция напоролась на разведку монголов. — Толгат-хан, мои люди живы?

— Все хорошо, Владимир, монголы их не заметили.

— Толгат-хан, Шейбани-хан идет, у него не больше семи туменов, послезавтра я со своими туменами выхожу к тебе.

Потом тесть поинтересовался внуком и дочерью, я его успокоил — все в порядке и мы распрощались. Вернулся к гостям в зал.

— На Урале появился Шейбани-хан, срочно всех темников ко мне, жду всех через полчаса в кабинете.

Семен с Карчи молча убежали.

— Василий, скажи слугам, пусть здесь уберут, — и кивнул на ломящийся стол.

Пройдя в кабинет, расстелил на столе большую карту и призадумался. Совершенно очевидно, что Шейбани-хан пойдет со своими туменами, минуя Урал по южной его части.

— Чего ему через горы переться. Пусть сторожевые отряды постоянно отслеживают передвижения монгол. — О чем мы с тестем сразу обговорили.

Адъютант доложил о прибытии темников.

— Приглашай в кабинет.

— Господа генералы, я хочу сообщить вам неприятное известие — у Южного Урала, замечены воины Шейбани-хана.

С некоторых пор темников стал называть генералами — пусть привыкают. Совещание прошло в ударные короткие сроки. Темники, получив приказ выступать в поход послезавтра, разбежались по своим туменам.

— Генерал Тахир, тебе особое задание, ты оставишь в Казани гарнизон из тысячи воинов. — Тумен разобьешь на два полка и двинешься на южные границы, постоянно сменяющиеся сторожевые отряды должны находиться на возможном направлении подхода Бату-хана, на расстоянии пятнадцати дней пути. При появлении монгол высылай гонца и дальше по схеме. — Все, свободен, а вы задержитесь — махнул я рукой Семену с шаманом.

— Семен, ты останешься здесь — будешь на связи и сегодня же шли гонцов на Русь, ты знаешь к кому. — Карчи, ты со мной в Уфу — тебя хочет видеть Толгат-хан, готовься к дороге. — Семен, на тебя оставляю свою семью. — Ну все, мужики, разбежались — к

абинет опустел, немного посидев за картой, пошел к Марьяше с Ванюшкой.

Жена, как всегда, с головой в учебниках, а Сынок катал по комнатам мальца и, по-моему, оба довольны странной игрой. У меня давно появилось подозрение, что тигр по-своему разумен, во всяком случае человеческую речь он понимал, как пить дать. Подошел момент, с "прививкой атлантов" — тянуть не было смысла. Мало ли как фишка ляжет с Шейбани-ханом, по любому сына нужно подстраховать, да и жену тоже. Поймав их с Сынком в одной из комнат, снял ребенка с тигра и посадил на колени. Достал из потайного кармана одну горошину и приложил ее к лобику Ванюшки — чуть выше переносицы. Горошина моментально исчезла. Я опустил сына на ковер и он тут же забрался на лежащего тигра.

— Друзья не разлей вода — хмыкнул я про себя.

Вернулся к Марьяше, объяснил назначение "прививки" и последствия, слава Богу, все восприняла спокойно. Горошину она сама приложила себе ко лбу. Дальше с женой получился яркий и содержательный разговор и, если учесть ее независимый и гордый нрав, в общем тушите свет, что я только не выслушал. Предмет сих дискуссий один — Марьяша с сыном хотела ехать со мной. Никаких доводов против она не воспринимала и, в запале, обозвала меня моим же ругательством, а именно феодалом недобитым. Во как. Красавица от природы, в возбужденном состоянии выглядела еще краше. Я не удержался и закрыл ей ротик долгим поцелуем и на ближайший час нам стало не споров. Мы, утомленные лежали на коврах, среди разбросанной одежды. Марьяша слегка укусила меня за плечо.

— Милый, с утра мы уже третий раз занимаемся любовью.

— Да ....., а я и не заметил, извини. — Тебе, наверное, обременительно?

— Дурачок, мне хорошо с тобой и я счастлива, что ты сильный мужчина.

Она обняла меня, шепнув на ухо — я

тебя всегда хочу.

Мы сплелись в объятьях, время остановилось, бушующая страсть охватила обоих.

Все закончилось моей полной капитуляцией, пришлось пообещать их взять с собой в Уфу. Да и тесть настоятельно просил привезти внука.

Весь следующий день ушел на сборы.

До Уфы с небольшим количеством гвардейцев дойдем по рекам на стругах, на лошадей смотреть не могу — надоело ходить с отбитой задницей. На судах шли пятьсот гвардейцев и я с семейством, остальное войско в конном строю двигалось вдоль Камы. В Казани оставалась куча незавершенных дел, кузнецы мои недоученные. Хорошо, успел коменданту в последний день дать распоряжение приступить к строительству госпиталя и больницы для жителей города.

Дела делами, а сейчас Шейбани-хан — проблема номер один.

Мимо проплывали живописные берега, не изгаженные цивилизацией, рыбы было так много, казалось бери сачок и черпай ее из реки.

Наконец прошли Белую, до Уфы осталось совсем немного. Во время плавания внимательно наблюдал за Ванечкой, но никакого ухудшения здоровья не заметил. Здоровье Марьяши также не вызывало опасений. Вояж по рекам подошел к концу — почти все время дул попутный ветер. Наши тумены прибыли гораздо раньше нас, несмотря на пару речных переправ.

Тесть лично встретил нас на берегу, обнялись — видно рад встрече. Он тут же подхватил внука и все повторял

— Ну весь в меня, вылитый я в молодости.

Мы с женой только посмеивались втихаря.

Толгат-хан сообщил — монголы в четырех дневных переходах, нужно быстрей готовить горячую встречу. Днем отдохнули, а вечером собрался военный совет. На карте стали прикидывать возможные варианты — сошлись в одном — встретить неприятеля у реки Уфы. Я предложил перед битвой расставить наше войско полукольцом, замыкать его будут крутые берега реки.

С утра тумены пришли в движение, в городе оставили только пятьсот воинов. Тесть за зиму успел создать новый обученный тумен, теперь их у него стало три. Все воины имели заводных лошадей и темп движения колонн проходил с большой скоростью.

Марьяша с Ванюшкой и Сынком, естественно остались в доме отца. С нами увязался Карчи, я ему поручил ответственную миссию — оператора видеосъемки. Заранее в Казани синтезатор выдал мне видеокамеру двадцать третьего века. То, что она делала в голове не укладывалось. Камера имела собственный компьютер и две вспомогательные миниатюрные камеры. От оператора требовалось нажать на соответствующую кнопку, а дальше съемка производилась в автоматическом режиме, две маленькие камеры устремлялись в полет, снимая сверху панораму. Отдельные места снимались крупным планом. Я назвал их хамелеонами — летом они маскировались под больших шмелей и стрекоз, зимой — под маленьких птичек. Какая программа, так они и выглядят, а вот сам полет — сплошная загадка. Антигравитация и ежу понятно, дальше сплошные непонятки. Карчи раздувался от собственной значимости, по сути, он здесь первый и единственный оператор. Вечером, прибыв на место, приказал нукерам соорудить вышку для управления битвой и для нашего доморощенного оператора. Выслав вперед разведку, стали дожидаться данных о местонахождении войск Шейбани-хана. Ночью поступила информация — монголы в четыре километрах от нас. Не теряя времени, два тумена башкир пошли в обход орды с левого фланга, справа река. К началу битвы один тумен с десятью пулеметами зайдет в тыл орды, ни один, ни один гад не должен уйти. Выставили охранение, все войско спало — сказался дальний переход. Будущая битва все расставит на свои места, надеюсь выучка моих гвардейцев скажет свое веское слово.

......

Утро предвещало теплый и солнечный день, одуряющее пахло молодой травой, беззаботно чирикали пичуги. Природа настраивала на безмятежный лад, а жесткая реальность гундела в ушах — скоро начнется, скоро начнется. Монголам мы просто обязаны сломать хребет, другого не дано. Мандража особого не испытывал, а вот ответственность ощущал большую. Наши войска насчитывали десять туменов, два тумена ногайцев тесть оставил в Уфе. У монголов по нашим подсчетам — восемь. На вышку поднялись вчетвером, мы с тестем и Карчи с радистом. Рацию подняли заранее — радист тотчас стал ее настраивать. Для связи у всех темников и тысяцких в наличие уоки-токи — я в свое время наклепал их достаточно много. Наша армия заняла позиции, согласно разработанному плану. На левом фланге и в тылу у врага расположили по десять пулеметов КПВ. На острие главного удара поставили сорок пулеметов и все минометы — все тридцать единиц. Синтезатор вдвое увеличил количество тяжелых стволов. Все пулеметы и минометы стояли за тремя рядами конных гвардейцев. Через полчаса, вылетевший отряд монгол, с полтысячи сабель и, увидевший на равнине огромную массу войск, с визгом умчался в обратном направлении. Ясен пень — разведка. Стали заметны приближающиеся столбы пыли — Шейбани-хан пожаловал с основными силами. Наши темники, сидевшие в засаде, доложили — все в порядке, монголы их не обнаружили. На горизонте появилась черная туча и послышался отдаленный гул, неприятельская конница шла лавой во весь опор, да так что дрожала земля. Не доскакав до нас метров восемьсот монголы неожиданно встали. Взяв в руки бинокль с интересом стал разглядывать наших противников. Первые два тумена монгол представляли тяжелую кавалерию, у многих мощные доспехи. К моему изумлению, у меньшей половины надеты шелковые жилеты. Неужели шелк хорошо держит сабельный удар? — Интересненько. Халаты почти на всех всадниках. Лошади имели защитные элементы. Вооружение аналогичное нашей коннице — копья, луки, сабли и щиты.

— Карчи, начинай съемку.

Тот поставил камеру на специальную подставку и нажал соответствующую кнопку. Из камеры, как чертик из коробки, выскочили два желтых шмеля и радостно пискнув, устремились ввысь. Тесть от неожиданности икнул, а Карчи взвизгнул от удовольствия, тыча пальцем в небо — ну чисто дети, что с них взять. Азия-с.

Через несколько минут от монгол в нашу сторону направился парламентер с белым флагом. Навстречу — наш сотник-гвардеец, они встретились на середине между войсками и после короткого разговора разъехались в разные стороны. По рации приказал сотнику подняться на вышку. Ничего оригинального монголы не предложили — немедленная капитуляция взамен сохранение жизни и как награда участие в походе на Русь, под знаменами прославленного Шейбани-хана. Ответ ждут незамедлительно. Я подал знак гвардейцам, один из них пустил стрелу и она воткнулась в землю в десяти метрах от первых рядов конницы монголов. Полет стрелы наблюдали и видели все, со стороны неприятеля послышалось глухое ворчание. В их рядах наметилось движение, они опять выпустили всадника с белым флагом на древке.