Когда маленький караван, состоящий из мальчишки и Дениса пришел к финишу, на лице парня отразилось горькое разочарование — за то время, что он бегал за работодателем, а потом вел его обратно к цели, "Белла" успела не только убрать сходни, не только отдать швартовы, но и отойти от пирса метров на десять, что лишало заказчика какой-либо возможности попасть на ее борт, а исполнителя заказа — получить заслуженное вознаграждение. Однако, богиня судьбы была благосклонна в этот день не только к старшему помощнику, но и к его временному окружению.
— Лови! — Денис кинул мальчишке заранее приготовленный серебряный ноготь.
Козе было понятно, что жизнь парня не балует — уж больно тощим и заморенным он выглядел, а раз есть возможность устроить праздник пацану, так почему не устроить? От старшего помощника не убудет, а парню радость. Денис в те моменты, когда его не пытались убить, или отправить в пыточную камеру, был на редкость сентиментальным и даже не побоимся этого слова — сердобольным человеком.
Он всегда был готов прийти на помощь любой живности, переживающей не лучшие времена — беспризорникам, бездомным котятам и щенкам, девушкам с мятущейся и поэтической душой, не определившимся перед кем, наконец, раздвинуть свои прелестные ножки и прочим млекопитающим, попавшим в затруднительное жизненное положение. К насекомым же и прочим пресмыкающимся Денис относился хуже и нисколечко их не жалел.
Возвращаясь на пирс, следует отметить, что пацан даже рот открыл, удивленный такой, никак не ожидаемой щедростью — он-то наоборот считал, что плакали его денежки, а старший помощник, тем временем, ухватился "длинной рукой" за шею сисястой дамы, исполняющей роль носовой фигуры "Беллы" — если реальная Белла послужила прототипом, то там было за что подержаться, и под взорами многочисленных изумленных зрителей, перебросил себя через двенадцатиметровую пропасть на борт корабля.
Со стороны пирса это выглядело так, будто человек с места, без разбега, совершает вот такой вот совершенно невозможный кунштюк! Вроде бы пустячок, а впечатляет! Так же была впечатлена и та часть команды "Беллы", которая стала свидетельницей всех этих эволюций. Матросы мирно расположились на баке, никого не трогали, можно сказать — "починяли примус", перекрикивались и переругивались со знакомыми, оставшимися на берегу — фактически, проходило что-то вроде светского раута, ну-у... естественно, с поправкой на уровень контингента — чай не графья, и тут на тебе — прилетает эдакий подарочек!
Моряки разглядывали Дениса молча и настороженно. И их можно было понять — грубить и выяснять причины по которым то ли незваный гость, то ли пассажир появился на борту таким экзотическим способом было несколько стремно. Да даже вежливо спрашивать не хотелось — мало ли, как "лицо со шрамом" отреагирует на такие вопросы — может он терпеть не может, когда интересуются подробностями его личной жизни — этакий, знаете ли, интроверт.
Понятное дело, что основным фактором, сдерживающим законное любопытство матросов, обычно не страдающих излишней деликатностью и не стесняющихся проявлять свою любознательность, служил не врожденный такт и хорошее воспитание, а то обстоятельство, что если "лицо со шрамом" может ТАК прыгать, то неизвестно что он может проделать с людьми, вызвавшими его неудовольствие. А судя по его роже, можно было не сомневаться, что ничего хорошего его обидчиков не ждет.
Было очевидно, что индивидууму с таким лицом, что человека зарезать, что вошь раздавить, да и вообще чувствовалось, что с него станется совершить такое святотатство, как на палубу высморкаться! Так что, пусть с ним начальство общается, а их дело маленькое — приказано поднять паруса — поднимают, приказано спустить — спускают. Ну-у... или идут на абордаж, если надо, или отбиваются от чужой абордажной команды.
Отсутствие руководства на баке объяснялось тем обстоятельством, что все они, начиная с капитана и заканчивая боцманом, столпились на корме, наблюдая, как лоцманская галера, исполнявшая роль портового буксира, вытаскивает "Беллу" на "чистую воду", чтобы развернуть ее носом в сторону океана, где "Белла" сможет поднять паруса и двинуться своим ходом.
Интересы же незваного пассажира, в отличие от интересов начсостава корабля, были сосредоточены на берегу. Старший помощник с замиранием сердца следил, не появятся ли на причале цуги, не попробуют ли задержать выход "Беллы" в море. От волнения он так вцепился в фальшборт, что пальцы побелели. Очень уж ему не хотелось, чтобы все сорвалось в последний момент.
К счастью, жизнь — не приключенческий триллер, где для динамики сюжета, преследователи обязательно появятся в самый последний момент, чтобы усложнить жизнь главному герою. В нашем случае "Белла", буксируемая лоцманской галерой, успела отойти от берега и развернуться, а цуги, насколько мог видеть Денис, на пирсе так и не появились.
Здесь бы очень пригодилась шкира с ее биноклем, да и вообще пригодилась и старший помощник, в очередной раз загрустив по поводу ее отсутствия, от всей души пожелал похитителям как можно более скорой и как можно более мучительной смерти — дабы неповадно было брать чужое! Так-то, как мы знаем, Денис был добрым человеком, но за любимую шкиру с огромным удовольствием перегрыз бы грабителям глотки, да и попробовать их кровь на вкус не отказался, хотя вампиром ни в коем случае не был.
В какой-то момент, по мере разворота корабля, наблюдение за тем участком пирса, откуда "Белла" отшвартовалась, стало невозможным и чтобы продолжить наблюдение за берегом, старшему помощнику пришлось переместиться с носа на корму. Как только поворот судна был завершен, на палубе воцарился сущий ад — начался подъем парусов, а на большом трехмачтовике их, как легко догадаться, много.
Подгоняемые боцманскими свистками и матерками, матросы, ловкие и шустрые словно макаки-резус, принялись сновать вверх и вниз по вантам, развязывая крепежные концы, отдавая сезни и распуская паруса. Когда процесс завершился, парусник, словно пришпоренный конь, резко набрал ход и принялся рассекать острым форштевнем синюю гладь океана.
Что не могло не радовать, оперативность оперативников Школы Духа оказалась, мягко говоря, низкой — никаких сигналов, предписывающих кораблю немедленно развернуться и вернуться в порт, с берега так подано и не было. Не загорелись сигнальные костры, не поднялись в небо разноцветные дымы, никто не стал пускать солнечные зайчики с помощью огромных зеркал в сторону "Беллы" и заниматься прочей подобной хренью.
Правда оставался небольшой шанс, что береговые власти свяжутся с капитаном с помощью какого-нибудь связного артефакта, типа фонрока сумудо, но, откровенно говоря, шанс этот был небольшой. Прямо скажем — крохотный.
Исходя из информации, полученной во время допроса каноника У-Вея и беседы с капитаном "Рыси", вытекало, что подобного рода устройства были распространены крайне скудно, ввиду их большой стоимости и трудности изготовления. Да что там говорить про капитанов обычных судов, если даже у зондеркоманды, отправленной со спецзаданием по захвату Врага, такого гаджета не было.
Никакого излишнего ажиотажа ни на берегу, ни на борту "Беллы" не наблюдалось, все было тихо и спокойно и это оставляло старшему помощнику надежду мирно договориться с руководством корабля, не прибегая к насилию. И это тоже не могло не радовать — в глубин души старший помощник был толстовцем, так сказать — непротивленцем злу насилием, а что иногда приходилось применять, так это не он плохой, а жизнь такая.
То, что во время подъема парусов к нему никто из начсостава корабля так и не подошел Дениса не удивляло — не до него было. А вот то, что сразу после завершения этого процесса ни капитан, ни кто иной из офицеров не поинтересовался: "Какого, собственно говоря, хера тут происходит!?! Ты кто такой по жизни, будешь!?! Ты что — бессмертный!?!", или спросил что-нибудь еще в этом роде, было удивительно.
Но, отложенное удовольствие не есть потерянное удовольствие. Просто знакомство с капитаном произошло немного позже, когда "Белла" уже вышла из гиштарской бухты в открытый океан. Капитан оказался типичным таким капитаном — хоть в кино снимай. Представьте Джека Воробья, только постарше и повыше — ростом к двум метрам, одетого а ля Киркоров — так что издалека капитана можно было бы принять за певца и наоборот. Представили? — значит у вас в голове точный образ капитана "Беллы".
Капитан появился не один, а в сопровождении двух матросов с взведенными арбалетами в руках — это не считая остальной команды, скучковавшейся у капитана за спиной и вооруженной разнообразным холодным оружием. Впрочем, а какой другой комитет по встрече можно было ожидать? — уж больно непростым был незваный гость, прибывший на борт столь экзотическим способом.
Наличие арбалетов старшего помощника не огорчило. Его огорчили другие обстоятельства. Первое — деревянные груши вместо острых наконечников на арбалетных болтах и второе — двое дюжих моряков, разворачивающих сеть, типа невода, в которую они собирались поймать безбилетного пассажира.
Скажем честно, людей пытающихся его арестовать, или взять в плен, Денис любил меньше тех, кто намеревался его убить — вот такой вот выверт психики. Ничего не попишешь — у каждого свои недостатки. Так что, действия экипажа "Беллы" огорчили старшего помощника до чрезвычайности.
Судя по всему, Дениса собирались скрутить, а затем продать в рабство, которое на Далеких Островах, в отличие от Протекторатов, было официально разрешено. Надежды на мирные переговоры стремительно таяли, словно "Мисс Урюпинск", сидящая на коленях олигарха. Ну, или человека похожего на олигарха, а если быть предельно точными в дефинициях — человека, которого мисс считала олигархом.
Все эти оговорки необходимы из-за того, что урюпинский олигарх это не совсем тот субъект, какового обычно понимают под термином "олигарх" — это раз. А два — то, что не исключался вариант, что под видом олигарха выступал обыкновенный местный босяк, раздобывший по случаю костюм тройку, принявший душ — это важно, надушившийся и почистивший зубы, что могло ввести в заблуждение юную и неопытную девушку. Однако, возвращаемся на палубу "Беллы".
— Положите оружие и сеть на палубу, — бесцветным голосом распорядился старший помощник, — тогда никто не пострадает. Мне просто нужно поговорить с капитаном.
В ответ "Киркоров" молча пошевелил пальцами правой руки, что, судя по всему, являлось сигналом к началу боевых действий. Что-то типа: "Вдруг слабым манием руки на русских двинул он полки". И понеслось! Арбалетчики выстрелили, целясь по ногам Дениса, чтобы обездвижить безбилетника, "рыбаки" ринулись вперед с развернутой сетью, а толпа, стоящая за спиной капитана, обтекла его и двинулась вперед хоть и не очень быстро, но с неотвратимостью македонской фаланги. Сам же капитан скрестил руки на груди и остался на месте, чем напомнил старшему помощнику кого-то из великих полководцев, то ли Кутузова, то ли Бонапарта.
В кадат Денис вошел заранее. Как бы ему ни хотелось обратного, но неплохое знание человеческой природы, не оставляло надежд на мирный исход первого раунда переговоров. Сначала, непременно, будет применена сила, а вот уже затем, во время второго и последующих раундов можно будет о чем-нибудь договорится, когда каждая сторона будет иметь реальное представление о боевых возможностях партнеров по переговорам.
Время привычно замедлило свой бег и из быстротекущего потока превратилось в кисель, в котором застыли "рыбаки" и "македонская фаланга" и лишь арбалетные болты с грушевидными наконечниками медленно и печально продолжали свой полет.
"Волк, работай! — распорядился Денис. — Только без излишнего энтузиазма! — предупредил он. — Мне они нужны живыми!"
Сам же старший помощник занялся ловлей арбалетных болтов. Хоть и без острых наконечников, они могли наделать дел. В лучшем случае — отсушить ноги, так что неделю потом придется не ходить, а ковылять, в худшем — сломать кости, или даже повредить артерии. Поэтому, допустить попадание болтов в нежное "комиссарское" тело было решительно невозможно. "Длинная рука" в очередной раз успешно справилась с поставленной перед ней задачей, доставив тем самым Денису огромное удовольствие.
"Тебе не кажется, что она стала сильнее?" — неожиданно поинтересовался внутренний голос.
"Да не кажется, а точно стала! — мгновенно отозвался старший помощник. — Я сразу заметил!"
"Что делать будем?"
"Что... что... — проворчал Денис. — Целителя надо найти, пока не прихватило!"
"Как только сбросим цугов с хвоста, сразу займемся!" — строго резюмировал голос.
"Слушаю и повинуюсь, о апельсин моего сердца!" — ухмыльнулся старший помощник.
"Почему апельсин?" — изумился голос.
"Я — художник! Я так вижу!" — продолжил резвиться Денис.
Эту интересную беседу можно было бы и продолжить — ситуация на палубе не требовала не только экстренного, но вообще какого-либо вмешательства — весь экипаж, включая капитана, был занят внутренними проблемами своих организмов и не обращал никакого внимания на окружающий мир.
Все люди, атаковавшие старшего помощника, побросав оружие, хрипели и в кровь раздирали шеи, пытаясь разжать невидимые челюсти, душившие их, и ни о каких враждебных действиях в отношении страшного пассажира не помышляли. Так что, можно было бы и продолжить диалог двух умных и интеллигентных собеседников, но делу время, а потехе час.
— Живите пока, — холодно произнес Денис, после того, как Волк отпустил страдальцев. — В следующий раз убью, — предупредил он экипаж, с ужасом уставившийся на страшного колдуна. — А ты иди сюда, — кивнул старший помощник капитану. — Поговорить надо.
Результатом переговоров стало то, что "Белла" следовавшая в портовый город Храндир Протектората Шафрат сменила курс. Предварительно, в течение примерно получаса, Денис вместе с капитаном тщательно изучали крупномасштабную карту Тангер-Шаха и омывающих его вод, где были обозначены все известные мели, течения, бесчисленные необитаемые островки, по размерам напоминающие крупные камни, подводные камни, по размерам напоминающие мелкие островки, отмели и прочие факторы, представляющие опасность для мореплавания. Капитан и старший помощник быстро пришли к консенсусу, что еще раз неопровержимо доказывает, что добрым словом и пистолетом можно добиться горазда большего, чем одним добрым словом.
5 Глава
Вторично в гиштарский порт Денис попал тарка через три. Хотя нет — не вторично, это было уже третье посещение данного объекта. Первый раз — когда ночью прибыл на шлюпке, второй — когда с помпой убыл на "Белле", а сейчас — третий. Из трех тарков, потраченных на возвращение, два потребовалось кораблю, чтобы развернуться и осторожно подобраться к Тангер-Шаху.
Осторожность была вызвана тем обстоятельством, что двигаться пришлось минуя фарватер, протискиваясь между бесчисленных подводных камней и мелей. Спасало только то, что капитан "Беллы" не только выглядел, как настоящий капитан, но и был настоящим капитаном. Кстати говоря, такое сочетание между быть и казаться встречается в жизни далеко не так часто, как хотелось бы. Банальный пример, который сразу приходит на ум — некоторые политики выглядят по телевизору честными людьми.
