Сына Любовь Николаевна, соответствуя своему имени, любила. Даже — ЛЮБИЛА.
Обожала, сдувала пылинки и соринки, готова была носить на руках и не дышать рядом...
Это же СЕНЕЧКА!!!
Ее чудесный, самый замечательный, лучший, восхитительный сыночек!
Кто-то думает иначе? Переехать трактором и завалить навозом! Не обсуждать, выполнять!
И конечно, Сенечка был достоин самого лучшего! Самого лучшего дома, машины, фирмы, девушки... вот, с девушками возникла небольшая заминка. Крохотная такая...
Любовь Николаевна точно знала, что мальчику нужна девочка. Это физиология. Но... не подбирать же ради физиологии на улице всякое не такое?!
А вдруг попадется какая-то Дунька из деревни, вцепится в мальчика, начнет скандалить, ругаться, опять же, а каких детей может нарожать такая... особа?
Фу!
А Сенечка богат, и всякие Дуньки с Маньками вокруг него так и вертятся... не вытерпит мальчик, соблазнится, а потом сколько будет проблем, нет-нет, так нельзя! Надо самой и срочно найти для Сенечки подходящую девушку.
Тут-то и подвернулась Любовь Николаевне Соня.
С Сониной бабушкой она действительно дружила по-соседски, раньше, давно еще. Потом уж разругались они, когда та, на правах старшей и более умной, начала учить Любовь Николаевну уму-разуму.
Какое она право имеет?!
И вообще... вот не надо говорить, что Любовь Николаевне еще бы трех детей, а то одного она портит своей любовью, и про деньги не надо! Верка просто их сама заработать не может, вот и вредничает...
Разругались они тогда, а через десять лет Любовь Николаевна и на похороны к подруге пришла. Кто ж знал, что у нее сердце больное?
Там-то Любовь Николаевна с Соней и познакомилась. И довольно потерла руки.
А что?
Вот она — идеальная жена для Сенечки!
Родители есть, но где-то там, далеко, так что у мальчика считай, ни тестя, ни тещи и не будет! Красота!
Сама девушка хозяйственная, ну это, конечно, ни к чему, хозяйством есть, кому заняться. Но пусть будет. Неглупая, вроде, образования, правда, нет, но это ее и пристроить куда-то можно, работает... ладно! Бросит!
Есть и другие плюсы, Соня молоденькая, как ей Сеня скажет, так и будет. И слушаться она будет, и любить его, и ценить, и первый он у нее будет, то есть девушка чистенькая, ничего мальчик не подцепит.
Внешность? Тут тоже плюсик. Соня неяркая, и такого... чуточку деревенского типа. Мышь среднерусская ширококостная. Но это тоже хорошо. Она и не балованная, и Сеню ценить будет, Сеня-то намного красивее Сони, и опять же, никто на нее заглядываться не будет. Она перед мужиками хвостом вертеть не станет!
Можно брать.
А потом... поживет она с Сеней три-четыре года, видно будет. Конечно, эта девица недостойна его Сенечки, но вот беда — принцесс в город не завезли, придется подождать чуточку.
Так и произошло.
Правда, кое-что Любовь Николаевна не просчитала. Нет-нет, она невестку честь по чести отвела к своему гинекологу на осмотр, сама приказала подобрать ей таблетки... куда им еще детей?
Молодые же, пусть пока нагуляются! Соне образование получить надо... вот, к примеру, искусствовед. Очень элегантно, утонченно, и разговор эта дурища поддержать сможет, и Моне от Мане отличать будет!
Что там сама Соня думает по этому поводу? Вот уж это Любовь Николаевну не интересовало вовсе. Соня что-то вякала на тему медицины и косметологии, но это уж вовсе глупости! Чтобы невестка Кучеровых кому-то ногти пилила или морду шлифовала? Нет-нет, это недопустимо. Ей что потом — свой салон покупать?
Да она ж дура, она прогорит мгновенно! А убытки — всей семье!
Пусть учится на искусствоведа.
Беременность Сони стала первым досадным просчетом. Но кто ж мог подумать?
Простыла дура, а у нее экзамен, ну она и напилась разной дряни от гриппа. Кто ж знал, что она так сработает? Что откажут противозачаточные, и что Сонька сразу же залетит?
Внуки?!
Любовь Николаевна и слышать-то этого слова не хотела: она еще молода, очаровательна, она еще шесть раз замуж может выйти... за кого? А вдруг принц Чарльз в их город приедет? А что? Она-то любую английскую страшилу за пояс заткнет! Там все бабы, как овсянка, посмотришь — и подавишься! Куда им до Любовь Николаевны!
Она бы Соньку на аборт отправила, и плевать на все ее возмущения — хотения, но...
Ох уж это 'но'! Соня ходила легко, ее не тошнило, а строение такое... чуть не до пятого месяца было непонятно. Она и сама не поняла, дура такая.
Критические дни?
А Соня искренне думала, что это из-за таблеток! Сказано же, могут влиять на цикл? Вот, наверное, и повлияли! Она и не сообразила сразу...
А потом и поздно было. Взяла эта дура, да и в обморок упала, прямо на сессии, тут, конечно, и медсестра прибежала, и скорую вызвали, мигом беременность определили... и что тут сделаешь?
Ничего уже не получится. Только рожать.
Любовь Николаевна злилась, негодовала, сверкала глазами, но выбора у нее не было. А Сонина просьба про врачей, роддом и какие-то договоренности...
Положа руку на сердце, она просто забыла о ней, как и обо всем неприятном в своей жизни. И обвинение Сони возмутило ее до глубины души
Эту дрянь в дом взяли, считай, из милости, Сеня до нее снизошел, а эта деревня, нет бы, ноги его матери целовать от счастья, еще претензии высказывает! С ума сошла девка! Точно!
И имя это для ребенка...
Подумаешь, в марте она родилась!
Любовь Николаевна точно знала, как надо назвать ее внучку.
Диана.
В честь той самой, потрясающей леди Дианы Спенсер. А что судьба у этой леди трагичная, ну так что же? Кого это волнует?
Соня, кстати, об этом знала. Сеню просить она не стала, понимала, что муж запишет ребенка так, как скажет Любовь Николаевна. А сама Соня все же была чуточку суеверна.
Кому ж захочется, чтобы твой ребенок — и так же вляпался?
А потому...
Да-да, Госуслуги — наше все!
Соня туда зашла прямо с телефона, и послала заявление. Заранее заполнила.
А потом вошла в Сенин личный кабинет — и ответила на уведомление, согласовав Марту Семеновну Кучерову. Код она знала, чего там не знать? Сеня ко всем своим кабинетам давал доступ мамочке, поэтому везде устанавливал одинаковые логины и пароли, ну и на госуслугах тоже. Логин — номер телефона, пароль — дата рождения мамочки.
Любовь Николаевна об этом так и не узнала, и жутко злилась потом на сына.
Небось, он не прочитал, чего Сонька выдумала! А она и рада, дорвалась, деревня!
Марта!
Фу!!!
Впрочем, к внучке Любовь Николаевна не испытывала ровным счетом ничего. И вообще...
Как говорят в интернете, эта жена сломалась, несите следующую.
Соня должна была виться вокруг мужа, обожать его, угождать, ценить и любить, а она переключила все внимание на этот гадкий хныкающий сверток. Опять же... и вид у нее после родов стал ужасный. То Любовь Николаевна ее хоть в салоны водила, а сейчас... задница толстая, грудь... вот это все молоко, вены эти, противно так, она-то Сенечку не кормила, и ничего! И Марту можно было бы на искусственное вскармливание, а Соньке себя в порядок приводить, хоть в какой!
А главное — что?
Кесарево сечение!
То есть Сонька мало того, что полгода не могла свои обязанности выполнять, так еще и потом... а она сможет второго ребенка родить? Если так подумать?
После кесарева сечения там ограничения есть, да и Сенечка маме признался, что Соня стала не такой, как раньше, не нравится она мальчику. Приговор был скор и справедлив (с точки зрения мадам Кучеровой). Соня получила развод, и отправилась к себе, в свою добрачную квартирку.
Ребенок?
Ну... не Любовь Николаевне же с ним возиться? Нужна Соньке эта личинка, пусть она с ней и мучается! *
*— лично знаю такую свекровь. Прим. авт.
Имущества у Сенечки никакого нет, алименты ему платить только с официальной зарплаты, Сонька даже и не вякнула ничего! И поделом!
И все было хорошо и спокойно примерно полтора года. А потом Сенечка встретил Илону.
Любовь Николаевна сразу поняла — это ОНА! Та самая девушка, которая нужна Сене!
Модная, элегантная, утонченная, к тому же, за ней дают хорошее приданое, она из богатой семьи, у нее отличное образование, не то, что у Соньки...
Сенечка начал встречаться с Илоной, и все у них было хорошо, но... в дело вмешался отец Илоны
Именно Борис Михайлович с язвительной усмешкой поинтересовался у Сени, как поживает его первая жена и ребенок. И мальчик растерялся! Понятно же... Сеня просто сказал первое, что на ум пришло. Что эта женщина и ее ребенок не имеют к нему никакого отношения. И рассказал все... ну, почти честно.
Что на Соне он женился из жалости. Что узнал о ее изменах, когда та уже была беременна, она до последнего не говорила ему ничего даже про ребенка, наверное, надеялась от него избавиться, так что как только стало можно, он развелся! А ребенок не его!
Откуда ж он знает, чей там ребенок?
Он ТАК страдал!
Илона, конечно, расчувствовалась, но отец у нее оказался из другого теста. И вообще, отвратительно недоверчивым. И поинтересовался, сделан ли анализ ДНК, подписан ли отказ от родительских прав, и прочие малоприятные документы?
Нет-нет, он не настаивает, но и вы поймите правильно, такие дети приравниваются в правах с законными детьми. Вот ему бы не хотелось, чтобы вышла Илоночка замуж, жила-поживала, добра наживала, а потом появилась какая-то левая дочка, да и кусок оттяпала.
Положа руку на сердце, Любовь Николаева его понимала. Что ж, дело было за малым, поговорить с Сонькой. Она же дура!
Мягкотелая, наивная дура! Пусть подпишет пакет документов, и все будут довольны. И Сенечка с Илоной поженятся... это же хорошо, правда?
Но внезапно заартачилась Сонька.
Казалось бы, какая ей разница?
Алименты она все равно получает копеечные, на наследство она может даже не рассчитывать, ну... ладно! Любовь Николаевна даже готова ей была выплатить некоторую сумму, не слишком большую, только бы е возиться с дурищей.
И надо же!
Эта дрянь деревенская — ОТКАЗАЛАСЬ!
Заявила, что не поступит так с ребенком... да какая ей разница?! Девчонке?! Илона обязательно Сене родит сына, а лучше двух или трех.
А Сонька — дура! Она не гулящая, она не хочет, чтобы Марту называли дочерью проститутки... Любовь Николаевна обязательно бы ее дожала! Но какая сволочь разлила эту гадость на асфальте?!
Теперь приходится лежать и лечиться. И все пущено на самотек! Отвратительно просто!
Но ничего не потеряно! Она поговорит и с Сеней, и с Илоной, объяснит мальчику как ему побеседовать с Сонькой, а Илону просто уговорит не бросать мальчика. Хотя та и сама понимает, где она еще может найти такое сокровище, как ее Сенечка?
Второго такого на земле нет, это точно!
С детьми она разберется, а пока... пока надо объяснить Соньке, что ее место на помойке! Со шпротами!!!
Рамира
Маркус Отт не терял времени даром. Он как раз наведался к дяде Юрею.
Выбран объект был не просто так.
Дядя Юрей был глуп, как пробка, но мнил себя пупом земли, не иначе. Ему надо было просто льстить и поддакивать, а все остальное, что надо для целей Маркуса, Юрей Отт додумает сам.
— Дядюшка, как ваши дела? Как супруга? Как ваша очаровательная дочурка?
— Благодарствую. У меня все хорошо.
Вот кто бы сомневался.
— А литта Ревея?
— К сожалению, она приболела. Все жалуется и жалуется на свои идиотские мигрени, — нахмурился дядя. Маркус сочувственно вздохнул, даже напрягаться не потребовалось.
— Представляю, как это тяжело!
Еще бы!
Постоянно выносить такого напыщенного идиота! Да Ревее за вредность надо было не молоко, а целую ферму давать! И посреди той фермы закопать дядюшку, который изначально и Отт не был! Так, пришей-прихлебай. Внешность у Ревеи подкачала, больше всего тетушка напоминала кобылу на скачках. Тут и стати, и морда... грива, правда, подкачала, три волосинки, но есть же лошади почти без гривы? Определенно!
— Да... слуги просто распоясываются без хозяйской руки, — надулся дядюшка, минут на десять заводя речь о своей нелегкой доле.
Вы только подумайте!
Он любит прожаренный хлеб, а ему подают светло-золотистый!
Он уважает яйца в мешочек, а у поварихи ничего не получается! Другое дело, когда Ревея лично стоит над кастрюлькой, с секундомером! И вообще...
— А как поживает ваша милейшая дочь? Кладия?
Юрей почти трагически вздохнул.
— Ты не представляешь, как тяжело сейчас найти достойного жениха для девочки! Ты не подходишь, ты сам из рода Отт, увы...
Маркус кивнул с подобающим трагизмом. И скромно умолчал о том, что Кладия... сомнительный клад, надо сказать. Даже самые лучшие маги, увы, не смогли избавить Ревею от мигреней, а Кладию от энуреза. Хотя Маркус бы взялся... прибить дядюшку, прикопать, и мигом у женщин все проблемы пройдут. С таким жить — это никакого здоровья не хватит!
— Я верю, найдется тот, кто оценит Кладию по достоинству, — с должным пафосом произнес Маркус.
— Я тоже надеюсь, — вздохнул Юрей, — есть один мужчина, но... обстоятельства, увы, не благоприятствуют!
— Я могу чем-то помочь?
— Да чем тут поможешь, если у него ни кола, ни двора. Бесприданник — и только.
Маркус хмыкнул.
Дядюшка благополучно забыл, что у него самого в кармане была вошь на аркане, а из имущества — только старый матушкин дом. И из дома того, не выдержав доброго и ласкового характера хозяйки, а так же условий жизни, сбежали даже крысы и тараканы.
— Дядя, я уверен, вы найдете для Кладии подходящего мужа.
— Уж лет пять ищу...
Маркус подумал, что именно поэтому Кладия в тридцать полных лет сидит в девках. При взгляде на ее родителей, инстинкт самосохранения включался примерно у половины мужчин. Вторая половина его включала после первого же разговора, и срочно уезжала хоть куда, но подальше.
Жить хотелось.
— Дядя, я в вас верю. А если вы станете главой рода, то безусловно, и жених для Кладии найдется куда как быстрее.
— Я? Главой рода?!
— Ну... я сейчас живу в поместье Евгения, вы знаете, он меня пригласил в гости.
Дядя Юрей сдвинул брови.
Он знал. И пытался подсунуть Евгению свою дочурку, или хотя бы пусть она пока поживет у тебя в гостях, познакомь девочку хоть с кем-то...
Евгений мгновенно отпихался от предложенной чести. Дядя, я бы согласен, но проживание у меня бросит тень на репутацию Кладии, вам ли не знать, как опасны длинные языки.
А познакомить — пожалуйста! Могу устроить Кладию на работу... нет? Хорошо, тогда как женюсь, моя супруга обязательно займется ее устройством.
И не поспоришь ведь, жена главы рода может этим заниматься. Должна даже.
— Знаю.
— Вот... Евгения нет дома, а алтарный зал закрылся.
— Как?!
— Вот... не знаю, но вдруг? Если что-то случилось с Евгением? Его, наверное, искать надо?
Юрей Отт задумался. По лицу его медленно расползалась хитрая ухмылка.
— Ты пока ни с кем не говорил?
— Говорил, — сознался Маркус, имея в виду литту Яну.
