Ускользающее счастье

— Да неужели? То есть, тот, кто ради выведения бородавки принесёт в жертву тысячу детей — вполне нормален?!

— Не переиначивай мои слова!

— А ты не говори ерунды! Прошу тебя, Северус... ты замечательный, ты лучше многих сотен волшебников в этой школе, но ты не должен не увлекаться тёмной магией! Это погубит тебя. Прошу... — она закусила губу, кровь отлила от её щёк, превращая гневный румянец в некрасивые бледно-розовые пятна. — Я люблю тебя такого, как ты есть, но я... никогда не смогу полюбить Пожирателя Смерти...

С минуту он молча смотрел ей в глаза, потрясенный столь неожиданным признанием, которое, видит небо, хотел бы услышать совсем при других обстоятельствах; потом отвёл взгляд и медленно поднял палочку, направляя её на ворона. Вспышка — и птица исчезла, оставив лишь тёмное пятно копоти на сером камне пола.

Почему-то вместо радости от этого впервые сказанного Эванс 'люблю', он ощутил горечь. Может, потому, что слово вырвалось у неё второпях и оттого слишком уж походило на кость, брошенную собаке, чтобы избежать укуса. А может, оттого, что она так и не поняла его...

— Ты не пожалеешь об этом, — Лили, привстав на цыпочки, поцеловала его в щёку.

Он кивнул, обнимая её, и тихо сказал:

— Пойдём отсюда, — чувствуя, как звенящая пустота, казавшаяся изжитой навсегда, вновь протягивает в душу свои холодные щупальца: любимая девушка никогда не поймёт его, не одобрит его стремлений, никогда не станет союзницей и, по всей видимости, предпочтёт оттолкнуть от себя, если он не подчинится общепринятым нормам, которые Дамблдор вколачивает им на уроках дубовой кувалдой: 'Тёмные искусства равнозначны злу'.

Не поймёт... ведь она до сих пор считает пределом его мечтаний присоединение к Пожирателям Смерти, не доставляя себе труда осознать, что ему уже не пятнадцать лет, чтобы очертя голову бросаться в наиболее зловещие тайные общества.

'Ты думаешь, что умнее всех'... Он усмехнулся. Да, была такая мысль — что он один способен понять, как приручить древнюю магию. И разве есть его вина в том, что искусства, в которых он видит своё призвание, ненавистны большинству чародеев?

Теперь он начинал понимать, что рано или поздно ему, вероятнее всего, придётся делать выбор между возможностью и дальше изучать запретные разделы магии и, как это ни прискорбно, любовью Лили Эванс.

'Кто там сказал, что истинная любовь прощает всё?

Глупая сказка. Вот же её собственные слова: 'Я никогда не смогу полюбить Пожирателя Смерти'... Что дальше, Лили? 'Отрекусь от тёмного мага'? 'Стану презирать того, кто к утру не запишется в мракоборцы'?.. Неужели только это важно тебе, а не я сам? Отчего же вы, светлые и непорочные, так дружно скандирующие на каждом углу 'Любовь спасёт мир!', на деле ставите массу вещей гораздо выше этой самой любви? Долг, совесть, принципы... какие ещё красивые слова вам по душе? 'Двуличие', 'ханжество', 'двойные стандарты'..? Ах, нет, это не про вас... Вы-то на самом деле чистые и правильные. Хотя давно не верите в сказки — а они, быть может, не так уж неверны. Или всё это оттого, что _с любовью_ у вас не всё так гладко как вам кажется?'

Они вышли из башни в коридор, кишащий снующими взад-вперёд учениками.

— О чём ты задумался, Сев?

— Ни о чём. Просто иду рядом...

— Опа! Эванс, ты опять в дурной компании! Разве Дамблдор не предупреждал нас, что зло не дремлет?..

— Заткнись, Поттер! — в один голос рявкнули Эванс и Снейп и, посмотрев друг на друга, рассмеялись.

— Ну, в общем, ты понял, — оглядываясь через плечо на остолбеневшего Поттера, бросила Лили. — И в библиотеке меня не жди, пергамент со списком проклятий я передам тебе послезавтра.

— З-заклятий? — уточнил Джеймс, слегка поперхнувшись.

— Ах да, заклятий, — легко согласилась она. — Сам перепишешь всё начисто, — и, взяв Снейпа под руку, больше не оглядываясь, удалилась.

Вновь обретя дар речи, Поттер шарахнул кулаком по стене:

— Вот стерва! Рыжая тварь! Издевается как хочет!

И хуже всего было то, что тактика Эванс (если, конечно, она измывалась над ним сознательно), давала отличные результаты: он ещё сильнее — до дрожи, до безумия — желал обладать ею. А значит — горе тому, кто осмелится встать на пути Джеймса Поттера!

'А Слюнтявус скоро пожалеет, что вообще родился на свет'.

Глава 14

В воскресенье Лили всё-таки пришлось заглянуть в библиотеку. Мрачный Поттер сидел один в окружении не менее чем десятка книг и что-то из них выписывал. Подойдя, она бросила ему на стол пергамент:

— Привет. Вот то, что я обещала. Счастливо помучиться! — и повернулась уходить.

— Погоди! Постой! Я же должен хотя бы взглянуть на это. Вдруг я почерка не пойму?

— Да что ты? — поразилась она. — После того, как пять лет списывал у меня конспекты?

— Ну подожди! Можешь ты остаться хоть на минуту? Или тебе Слюнтявус запрещает общаться с нормальными парнями, чтобы ты не чувствовала контраста?

Она развернулась на каблуках:

— Ещё хоть раз, Поттер, я услышу от тебя эту кличку — прилеплю тебе такую, что до старости не отмоешься, и 'Тошноттер' станет музыкой казаться! Ты ведь не сомневаешься в моих способностях?

— У-у-у... — разочарованно протянул он. — Как тебе этот слизеринец мозги-то промыл... Ты хоть себя-то помнишь?

Она прищурилась:

— Помню, не сомневайся!

— Лили, ну не злись, — он попытался взять её за руку. Она отдёрнула ладонь. — Мне просто тяжело смотреть, как Снейп обретает над тобой полную власть. Посмотри на себя — ты же как собачка бегаешь за ним! Умная, смелая, красивая Лили Эванс, раскрыв рот, ждёт, что ей разрешит или не разрешит будущий Пожиратель Смерти. Ты же гриффиндорка, а позволяешь помыкать собой как служанкой-домовихой!

— Никто мной не помыкает! — прошипела Эванс.

— И ты в это веришь? — сочувственно спросил он. — Невзирая на то, что даже сейчас, в этот самый момент, рефлекторно озираешься по сторонам — не видит ли Снейп, что ты осмеливаешься со мной разговаривать.

Лили, как раз по этой самой причине обводившая взглядом читальный зал, воззрилась на Поттера:

— Да как ты смеешь!

— Ладно, не злись, — примирительно кивнул он. — Любовь зла, я же понимаю... Тут уж ничего не попишешь. Не твоя вина, что ты втюрилась в кого не следует, и теперь даже не замечаешь, что весь Гриффиндор смеётся у тебя за спиной.

Лили, покрасневшая от злости и обиды не хуже давешней домовихи, почти выкрикнула:

— Ничего я не втюрилась! Идиот! — и выбежала из зала прежде, чем библиотекарь успела возмутиться поднятым ею шумом.

Поттер довольно улыбнулся.

Всю последующую неделю Лили избегала Поттера, а на дополнительном ЗОТС вовсе отсела от него за свободную парту. Блэк, увидев это, немедленно подхватил вещи и переметнулся к приятелю.

Вошёл Дамблдор. Поздоровавшись и собрав домашние задания, он окинул присутствующих внимательным взглядом.

— Я вижу, в нашем классе произошли некоторые перемещения, — он улыбнулся Лили. — Возможно даже, кто-то на кого-то обиделся и теперь не желает иметь с ним никакого дела?

Все молчали.

— Но не для того ли, — продолжил он, — я затеял наши занятия, чтобы донести до вас простую истину: в наше время у всех волшебников есть одно общее дело, и оно гораздо важнее любых раздоров. Я надеялся, что вы поймёте, что ради некоторых вещей приходится забывать не только старые обиды, но даже самого себя. Я думал, что вы осознаете, что мерило человеческих отношений — не резкое слово, брошенное сгоряча, а плечо, подставленное в трудную минуту, — он взглянул на учеников. — В свете сказанного мною, прошу вас, мистер Блэк, вернуться на своё место, а вас, мисс Эванс, на своё. Ведь если мы начнём наш курс с раздоров — то, пожалуй, нам не следует его продолжать.

Лили встала и потащилась на освобождённое Блэком место. Некоторое время она сидела молча, глядя, как Дамблдор размещает на доске заклятия из их свитков, потом любопытство взяло своё:

— А что, — шёпотом поинтересовалась она у Поттера, — Блэк перестал на тебя дуться?

— О да! — хмыкнул тот. — После того, как к нему вереницей потянулись девушки с разных факультетов, умоляющие его пойти с ними на рождественский бал, он простил мне всё! Представляешь, к нему подкатывались даже две слизеринки! Они, кажется, разглядели в нём какие-то новые качества, — он сделал неопределённый жест.

— Фи, как пошло! — она отвернулась.

Дамблдор, меж тем, покончив с доской, повернулся к ученикам.

— Вот то, что вы считаете самыми опасными заклятиями. Я бы добавил сюда ещё вот эти, — он взмахнул палочкой, и рядом с уже написанными появилось несколько новых заклинаний, — хотя это далеко не всё. Я бы хотел, чтобы вы осознали: многие рядовые заклятия могут быть опасными, если ими пользоваться неправильно, и есть ряд заклятий, которые опасны всегда. Их относят к Тёмным искусствам, — он сделал долгую паузу, прежде чем продолжить. — И я с прискорбием вынужден признать тот факт, что эти искусства проникли в Хогвартс, и уже приступили к своей чёрной работе, отравляя умы и души студентов. Не далее как неделю назад, по окончании нашего урока кто-то, во-видимому, из учеников, применял чёрную магию в помещениях Астрономической башни. К сожалению, к тому времени, как мы сумели прибыть туда, башня уже была пуста, и мы не сумели установить личности волхва. Но я могу предположить, что кто-то из вас мог видеть этого человека — тогда я прошу (именно прошу) вас сообщить мне об этом, поскольку этому заблудшему человеку необходима помощь в исцелении от столь опасной склонности, иначе вскоре он может натворить бед.

Рука Поттера взметнулась вверх. Похолодевшая Лили с силой ударила его кончиком туфли по ноге. Рука упала.

— Да, Джеймс, вы что-то видели?

Эванс под столом показала ему кулак, процедив сквозь зубы:

— Только попробуй!..

— Э... нет, профессор, я просто хотел спросить, какого рода была эта магия?

— Этого мы, к сожалению, не установили. Потому и рассчитываем на вашу помощь. Мисс Эванс? Вы что-то хотели сказать?

Лили подняла испуганные глаза:

— Н-нет, ничего, профессор. Совсем ничего!

— Ну что же, тогда продолжим...

Когда они выходили из класса, Поттер пристроился рядом с Лили и усовещивал её:

— ...Сегодня ты покрываешь его занятия тёмной магией, лжёшь директору школы, а ты подумала, что будет завтра? Ради чего ты всё это делаешь? Ради очередного Пожирателя Смерти, что не сегодня-завтра присоединится к Тёмному Лорду? Ты хоть понимаешь, что в конце концов всё это ляжет именно на твою совесть?

— Отстань,— она прибавила шаг. — Я не закладываю друзей — даже ради великих целей.

Она испытывала раздражение от того, что слова Поттера, весьма близко перекликавшиеся с её собственными мыслями, казались ей совершенно справедливыми.

— Только вот с теми ли ты дружишь? — не унимался он. — Хорошо ли ты представляешь, куда выводит та кривая дорожка, на которую ты неосторожно ступила? Опомнись: ещё не поздно сойти с неё. Ведь это — не твой путь. Наш долг состоит в том, чтобы вытаскивать людей из пучины зла, а не тонуть там самим. Не будь слепой мышью, безропотно идущей к мышеловке. Открой глаза, Лили! Пока на это ещё есть время — но оно не бесконечно! Ты говоришь: 'друг' — но разве друзья пытаются ввергнуть нас в пропасть?.. — договорить ему не удалось, потому что именно на этом фрагменте его патетической речи Лили нырнула за весьма кстати подвернувшуюся дверь женской туалетной комнаты, надёжно оградившую её от душеспасительных бесед.

— Ты можешь спрятаться от меня, но ты не спрячешься...

Она отошла от двери, чтобы не слышать продолжения проповеди и облегчённо выдохнула. Поттер явно преувеличивал грозящую ей опасность, но рассуждал, тем не менее, верно. Она задумалась.

'Ну и что вы предлагаете? — мысленно обратилась она неведомо к кому, — Бросить Снейпа, предоставить ему заниматься этой дурацкой тёмной магией в одиночестве? Но ведь он же не зла желает и не мирового господства — просто увлёкся не тем, чем надо. Такой вот странный интерес; с кем не бывает в юности? — и тут же подумала, что, пожалуй, ни с кем не бывает. Слишком уж этот интерес глубок для простого юношеского хобби. — И всё же, — она вздёрнула носик, — бросать его я не стану! Уж слишком с ним хорошо', — и, улыбнувшись, вышла из своего убежища.

Глава 15

Минула неделя, потом ещё одна. Преподаватели наперебой засыпали учеников домашними заданиями, Дамблдор упорно призывал к сплочению рядов перед лицом невидимого зла, а Поттер каждый раз понимал призывы слишком буквально и всё активнее пытался превратить совместные самостоятельные работы с Лили в свидания, раз за разом получая более или менее вежливый отпор. Впрочем, он не переходил определённых границ, и потому она не слишком злилась на его потуги к сближению.

Злящихся вокруг неё и так было достаточно. Снейп каждый раз выходил из себя, видя подле Лили Поттера, а тот, в свою очередь, бесился, видя рядом с нею Снейпа. А последняя капля в чашу терпения мародёра упала одним прекрасным октябрьским утром, когда, случайно свернув в какой-то из укромных Хогвартских закоулков, он застал там Лили в объятиях слизеринца. Мало того, что эти двое упоенно целовались, так ещё и рука Слюнтявуса, забравшись под мантию Лили, самым бесстыдным образом лапала её за грудь!

Что удержало Поттера от того, чтобы немедленно броситься на змеёныша и накромсать на тонкие ломти, он и сам потом сказать не мог. Но, ворвавшись через минуту в гостиную своего факультета, он кинулся к Сириусу с рёвом:

— Бродяга, мне нужна шкура этой сальноволосой мрази, расстеленная перед нашим камином! Я должен вытирать об неё ноги!

— Джеймс, что с тобой? — спросил Блэк, оглядываясь на присутствующих, заинтересованно вытянувших шеи. — Пойдём-ка выйдем, поговорим.

— Эта тварь целовалась с Лили прямо на моих глазах! — в бешенстве рявкнул Поттер, едва они оказались одни. — Представляешь, они так увлеклись, что даже меня не заметили — а я ведь был почти в двух шагах!

— Да, это плохо, — раздумчиво наморщил лоб Сириус. — И что ты предлагаешь?

— Я? Я не предлагаю, я просто объясню этому уроду, что с его мордой надо держаться от Лили подальше, и если ему так приспичило что-то слюнявить — пусть это будет слив унитаза, а не её губы!

— А если он не поймёт? — спокойно спросил Блэк.

— Тогда я раскатаю его в блин, вымажу дерьмом и опять закатаю!

— Угу, — у Блэка мелькнула было мысль, не рассказать ли другу всю правду про отношения Снейпа и Эванс, но, оценив его душевное состояние, он благоразумно воздержался. — А ты помнишь, что собирался быть розовым и пушистым?

— К чёрту!!

— Угу, — снова промычал Блэк. — Ну и что ты собираешься предпринять? Да успокойся ты, в конце-то концов! В таком состоянии скорее Снейп с тебя снимет шкуру, чем ты с него.

— Что?!

— Тихо, тихо. Я пошутил. Между прочим, я не зря спросил, что ты собираешься делать, потому что, как ты, должно быть, помнишь, драки, устроенные в школьных стенах, небезопасны по части последствий. Нам придётся как-то выманить упырёныша в тихое место подальше от школы.