| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Я уверена, что их защитники чертовски обеспокоены тем, что мы собираемся делать дальше, — сказала она более серьезно. — И я знаю, что мы все хотели, чтобы они были готовы сдаться, как только мы уничтожим их орбитальную оборону. Но мы не могли быть уверены в том, что они это сделают, когда мы на родине объединили миссию экспедиционных сил и основное планирование. Вот почему мы с самого начала планировали операцию "Консервный нож" на случай непредвиденных обстоятельств. Мы все надеялись, что нам это не понадобится; к сожалению, похоже, что это так.
Она оглядела собравшихся офицеров и старших сержантов из трех пехотных батальонов своей бригады.
— Вы все знаете, что ксеноантропологи все это время совершенствовали свое понимание психологии щенков. Что ж, по словам доктора Рамоса и его команды, похоже, это не так просто, как показать им, что мы можем разрушить их статичную защиту. На самом деле они не будут считать себя побежденными, пока мы не запустим их механизм подчинения. Мы знали, что это произойдет. Но теперь, похоже, для этого нам нужно прорваться сквозь их защитников и угрожать их гражданским лицам. Продемонстрировать, что мы можем угрожать этим лицам... и что они не смогут нас остановить.
— Это делает ситуацию... рискованной, мэм, — покачал головой майор Эйликсандер Эббот, командир роты "Альфа" 1-го батальона. — В первоначальном плане "Консервный нож" подчеркивал необходимость избежать жертв среди гражданского населения. Но если сейчас предполагается, что мы подобрались достаточно близко, чтобы действительно угрожать им, что ж, случаются несчастные случаи, мэм.
— Позвольте мне внести ясность, — сказал генерал-лейтенант Уилсон из глубины комнаты для брифингов.
Все взгляды обратились к нему, как и к Эскасо, когда он поднялся со стула. Он подошел к ней и полковнику Двораку на сцене, сложил руки за спиной и посмотрел на собравшихся космодесантников мрачными голубыми глазами.
— Вы все знаете основные параметры операции "Ответный удар", — сказал он. — Мы могли бы прийти сюда тем же путем, что и Тикейр. Можно было бы начать с массовых кинетических ударов и отбросить их обратно в каменный век. Черт возьми, это именно то, что Влад намеревался сделать после того, как он и другие вампиры надрали задницу Тикейру! И должен сказать, что когда он улетал, в то время как все выжившие люди на Земле просто выползали из-под обломков, подсчитывая погибших и чертовски надеясь, что хотя бы некоторые из наших друзей и наших семей все еще живы, я, черт возьми, был с ним согласен. Я думаю, что все мы так считали.
— Но это было тогда. Тогда мы только-только выбрались из-под переехавшего нас автобуса. Это было до того, как мы запустили в работу промышленные платформы Тикейра, до того, как поняли, насколько мы инновационнее. Это было тогда, когда мы все еще были планетным видом, который только что подстегнули инопланетяне, намного более продвинутые, чем мы.
— Теперь все изменилось, народ. Теперь шонгейри знают, что наши технологии лучше, чем у них. Адмирал Маллард, черт возьми, доказала им это! Но они пока не знают, насколько лучше. О, — он махнул рукой, — как только что сказала бригадир, они должны быть чертовски обеспокоены после того, что адмирал и космические кальмары сделали с их флотом, но они еще не видели, что мы можем сделать. Давным-давно я прочитал одну книгу — да, я знаю, космодесантники не должны признавать, что мы умеем читать. Моя вина.
По отсеку прокатилась волна смешков.
— Честно говоря, я читал это в далекие дни своей юности, еще до того, как стал космическим пехотинцем, даже в первый раз, — продолжил он. — В наши дни я бы никогда не сделал ничего подобного!
Смешки перешли в приветственный, раскатистый смех, и он улыбнулся. Затем выражение его лица снова стало серьезным.
— По правде говоря, эта книга — главная причина, по которой я стал морским пехотинцем, и написана она в честь того же парня, в честь которого назван наш корабль. На самом деле, именно по этой причине наш корабль назван в его честь. И в ней есть отрывок, который запомнился мне. По сути, он сказал, что иногда не хочется шлепать ребенка топором, и для этого и нужен консервный нож. Это способ "отшлепать" щенков, не используя для этого топор или бензопилу. Мы здесь не только для того, чтобы наказать их за то, что Тикейр сделал с нами, с Землей. Мы здесь, чтобы убедить их подчиниться, сдаться нам. Если президент Хауэлл и посол Дворак правы, то, как только они подчинятся, они станут нашими союзниками против остальной Гегемонии. И это, люди, важнее, чем любая "месть", какой бы она ни была.
Он помолчал, затем пожал плечами.
— Исходя из того, что мы знаем о психологии щенков, на нашем месте они бы подчинились Тикейру, как только он предъявил свое требование о сдаче, еще до того, как начала оседать пыль от кинетических ударов. Но для того, чтобы вызвать такое мгновенное подчинение, нам потребовалось бы провести с ними собственный тест. И правда в том, что, как бы человечество ни злилось на шонгейри — и как бы мы ни были на них злы, — я чертовски надеюсь, что в этом зале для брифингов не найдется ни одного человека, который хотел бы вернуться домой к своей семье как массовый убийца планетного масштаба.
Он сделал паузу, его голубые глаза обвели взглядом обращенные к нему лица, и на этот раз огромное помещение наполнилось тишиной.
— Я так не думаю, — просто сказал он.
— Но проблема в том, что, похоже, мы неправильно истолковали некоторые аспекты того, как работает их кодекс чести. Мы знали, что джукарис требует, чтобы альфа демонстрировал свое превосходство, а бета подчинялся, как только он это сделает. Мы даже знали, что от бета требуется заставить альфу продемонстрировать свое превосходство. Что он не может подчиниться — по меньшей мере, с честью — пока не приложит все усилия. Массированные кинетические удары, которые Тикейр обрушил на нас, устранили бы это требование в нашем случае, потому что правда в том, что без Влада мы, в конечном счете, не смогли бы оказать сопротивление. Не так эффективно. На самом деле, одна из причин, по которой шонгейри на Земле были так злы на нас, заключалась в том, что мы не понимали, что честь обязывает нас подчиниться после того, как Тикейр доказал, что мы не сможем победить. При джукарисе это делало, по их мнению, всех нас урмахисами, а это означало, что мы были недостойны презрения.
— Конечно, мы все надеялись, что шонгейри выяснят, что их бета воевали достаточно умело, чтобы доказать нам наше превосходство, когда мы уничтожили весь их флот. К сожалению, однако, мы, кажется, были... чрезмерно оптимистичными в этом. Так что нам нужно найти другой способ донести свою точку зрения.
— Между прочим, теперь, когда их военно-космический флот устранен с дороги, я бы ничего так не хотел, как убедительно нанести несколько демонстрационных кинетических ударов по пустующей планетной недвижимости где-нибудь в центре долбаного шонгейрского Бамфакистана. Это своего рода способ сказать: "Послушайте, мы могли бы сделать вам как Тикейр, если бы действительно захотели. Не заставляйте нас делать это по-настоящему". Но, похоже, в конце концов, мы не можем сделать это таким образом.
Он пожал плечами.
— Сейчас умники говорят нам, что наши кальмары наглядно доказали, что они могут надрать задницы щенкам-кальмарам, но этого недостаточно. Они действительно должны "почувствовать боль" — им нужно увидеть, как мы ломаем вещи и убиваем людей; их солдат, а не мирных жителей, если мы можем этому помочь, — прежде чем они смогут с честью признать свое поражение. Так что, если мы не хотим, чтобы адмирал Маллард применила эти кинетические удары и открыла огонь на поражение, нам — в частности, вам, мне и остальным нашим людям — все равно нужно встретиться лицом к лицу с этими щенячьими ворчунами и доказать себе и им, что они не смогут удержать нас от убийства их мирных жителей на рабочих местах, если мы решим это делать. Если мы не покажем им этого как можно убедительнее, значит, они не заставили нас доказать такие возможности. И пока они не заставят нас доказать это, они не могут сдаться.
Он покачал головой, его глаза были мрачными.
— Это означает, что для того, чтобы заставить их сдаться, мы должны ворваться в их жилище, пробиться сквозь их пехоту и стать опасными для мирных жителей, находящихся за ними. Хорошо, я принимаю это. Но я не хочу причинять им больше вреда, чем мы можем избежать, и вы правы, Эйликсандер. В подобной операции, особенно учитывая, как мы корректируем свой оперативный план, некоторые из них могут пострадать. Только законченные идиоты — к сожалению, не все из них гражданские лица — могли бы подумать, что мы сможем нанести такого рода "хирургический" удар и гарантировать, что ни один мирный житель не попадет в поле зрения. Мы все это знаем. Но нам нужно свести жертвы среди гражданского населения к абсолютному минимуму, демонстрируя при этом, что мы могли бы убить их всех, если бы действительно захотели. Если бы этого требовали наши боевые приказы.
— Это то, что генерал Кантрелл, бригадный генерал Эскасо и я ищем здесь, — продолжил он. — У нас есть день или два, чтобы скорректировать наш существующий план операции, и пока вы этим занимаетесь, помните, что "Консервный нож" — это пробный вариант. Мы все еще пытаемся разобраться в психологии щенков в этом вопросе. Мы надеемся, что теперь у нас все получилось; мы не можем быть уверены в этом, пока не протестируем это, и нам нужно быть уверенными, что мы понимаем это, прежде чем отправляться на планеты. Населенные орбиталища являются нашей лучшей лабораторией для этого, поэтому первая бригада нанесет вышеупомянутый "точечный удар", — он посмотрел на полковника Дворака, батальону которого было поручено возглавить атаку. — Вы достанете свои бензопилы и прорвете их оборону с помощью старомодной атаки "шок и трепет", направленной на проникновение в жилые кварталы, где укрываются их гражданские лица. При проведении этой атаки я ожидаю, что вы максимально усилите шокирующий фактор, который примените к обороняющимся — мы хотим напугать их до смерти, когда они поймут, что мы можем сделать с их гражданскими лицами, — но в то же время вы не должны допускать реальных жертв среди гражданского населения, которых можно было бы избежать. Никто не ожидает, что это будет легко, но вы космодесантники — мои космодесантники, — а это значит, что я знаю, что вы все равно сможете это сделать. — Он склонил голову набок. — Это ясно?
— Итак, полковник? — настала очередь Эскасо посмотреть на Дворака. — В этом вопросе решающую роль играют ваши люди, так вы беретесь за это?
— Есть, мэм. — Дворак встал и повернулся к Уилсону.
— Я считаю, что правильный ответ предельно ясен, сэр, — сказал он, затем повернулся к аудитории.
— Вы слышали генерала, люди, — сказал он. — Мы сокрушим защитников щенков массированным наступательным ударом, который проникнет до гражданского анклава, но на самом деле не прорвет его и не убьет никого внутри. Мы будем бить их по пути, чтобы у них не возникло сомнений в наших возможностях. Несомненно, они "заставят" нас доказать, что мы можем убить их в любое время, когда захотим, чтобы они могли с честью сдаться в соответствии со своим кодексом джукариса. — Он проницательно посмотрел на своих ротных командиров и старших сержантов. — Это значит, что нам нужно, чтобы ваши люди были настолько жестокими, насколько это возможно, но всегда находились под контролем, чтобы, когда вы доберетесь до гражданских, вы могли снова это прекратить.
Дворак оглянулся на своего дядю. — Это звучит правильно, сэр?
— Да, — ответил Уилсон, и Дворак кивнул и снова сел.
— Вы слышали, что заявил полковник, — сказала Эскасо с кривой улыбкой. — Следующие пару часов мы потратим на то, чтобы разобрать существующий план по частям и найти способы улучшить его аспекты. Я хочу, чтобы "хитрости" генерала были учтены к концу дня. Завтра мы отработаем это на тренажерах. Не думаю, что нам потребуется вносить какие-то серьезные изменения. Подозреваю, что это будет скорее вопрос акцента, чем чего-либо еще, но давайте в этом убедимся. А затем давайте убедимся, что все в ваших подразделениях понимают пересмотренный план и правила ведения боевых действий, по которым мы будем действовать. Свободны!
"Орбиталище-1",
Орбита планеты Шонгару,
Система Шонг,
241,5 светового года от Земли,
30 апреля 41 г. Земной империи
— Краткое изложение на самом деле не подготовит вас к реальности происходящего, — сказал майор Роберт Рид со своего поста в задней части кабины штурмового шаттла Старфайр. — Я имею в виду, конечно, "Безжалостный" больше, но как цель для атаки... я рад, что я не космодесантник.
— Вы бы посмотрели на это из кабины, — ответил ведущий пилот, полковник Джефф Пейтон. — В реальной жизни он выглядит еще больше.
Рид переключился на изображение с одного из беспилотных летательных аппаратов. Станция была огромной. Это была кольцевая конструкция, состоящая из шпинделя-веретена длиной пятнадцать километров и двенадцати лонжеронов-спиц диаметром около трехсот метров каждый, которые простирались до двух жилых колец. Внутренние края этих колец находились на расстоянии пяти с половиной и семи километров от оси вращения шпинделя соответственно. Каждое из колец имело полкилометра в поперечнике, и герметичные лонжероны проходили через них, соединяя их вместе, чтобы они вращались с одинаковой скоростью. Кольца совершали примерно треть оборота в минуту; щенки, находившиеся на самом внешнем кольце, испытывали нормальную для домашнего мира гравитацию в 1,0 g, в то время как щенки, находившиеся на внутреннем кольце, ощущали всего около 0,79 g.
Само веретено, за исключением ленты, к которой крепились лонжероны, не вращалось. Оно также имело три километра в диаметре и обеспечивало все производственные процессы в условиях невесомости и микрогравитации. Там же располагались электростанции и ремонтные мастерские для остальной части среды обитания, но переработка отходов, гидропоника и очистка воды были распределены по всем кольцам среды обитания. Никто не хотел, чтобы важнейшие жизненные системы были сосредоточены в одном месте, где одна авария могла привести к печальным последствиям.
На шпинделе также находились ангары для шаттлов, один из них был целью Старфайров. Постоянно разгерметизированные отсеки были оборудованы посадочными трубами, которые соединяли прибывающий транспорт с входными галереями станции, точно так же, как в аэропортах прошлого века использовались моторизованные переходы, которые тянулись к самолетам после их стоянки, хотя эти посадочные трубы могли быть герметичными. На станции также были большие герметичные ангары, предназначенные для проведения работ по техническому обслуживанию "без труб", но целью нападения были не они, поскольку их разгерметизация взрывом привела бы к ненужным повреждениям и потере оборудования.
— Конечно, — отметил второй пилот, майор Стэн Джейкобсен, — если вы посмотрите в боковые иллюминаторы, то увидите, что с нами направляется огромная боевая мощь. Не думаю, что когда-либо раньше видел столько Стархоков в строю.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
