— Кто мы такие, я тебе потом расскажу или единоверца твоего попрошу, у него тоже язык хорошо подвешен. Ты мне дорогой лучше поведай, зачем к нам пришли и главное откуда.

Паренёк задумался, видно было, что он не знает, как быть, но наверное ситуация у них не из простых, поэтому он всё же решился.

— Мы разведгруппа, выполняем задание в тылу врага. Но — тут он замялся — заплутали видать малость. А вчера вечером нарвались на колонну немцев, приняли бой, положили всех, но своих много потеряли, у нас в лесу четверо раненых, один тяжёлый.

— Кто за старшего? — спросил я бойца.

— Теперь я. Вчера капитана и лейтенанта убило. Ефрейтор Климов. А чего это у вас товарищ лейтенант форма такая старая?

— Потом расскажу, раненые далеко у тебя?

— Нет, тут рядом, мы их как смогли на себе тащили — ответил успокоившийся ефрейтор.

— Васька выходи — позвал я Сутягина — свои.

Сержант стоял за углом конторы и как мог страховал меня.

— Вот, знакомься, коллега твой сержант Сутягин, тоже разведчик — представил я моего человек парню.

— Ефрейтор Климов — приложив руку к пилотке, а затем протянув её Василию, обозвался солдат.

— Так, познакомились это уже хорошо, теперь давайте делами займёмся. Ты — обратился я к сержанту — берёшь наш мерседес, Тихонова, к нему ещё трёх человек, сам садишься на мотоцикл и в больницу. Мужиков оставишь грузиться, сам хватаешь доктора, девчонку его и мигом сюда, раненые у них. Давай.

Затем посмотрел на Климова, не очень соображающего, что происходит и сказал:

— Сейчас возьму людей, пойдём за твоими.

Раненых принесли только троих, пока вернулись за ними один уже скончался. Занесли их в комнату, где у Зои оборудован лазарет и девушка, выгнав нас, стала осматривать бойцов.

— Санинструктор она, не знаю чего сможет сделать, но скоро доктор подъедет, думаю он в таких делах больше разбирается — обнадёжил я разведчиков.

Артистам, вместо осмотра медсестрой пришлось общаться с Мойшей Исаковичем, пытавшимся прямо на свежем воздухе прояснить ситуацию, вновь прибывшим. Наверное это у него получается не плохо, потому что выглядят они на много живее, чем ещё полчаса назад.

Разведчиков, тех кто не попал в лазарет, я повёл в столовую, по дороге пытаясь выяснить, где они нарвались на немцев и что там осталось.

По словам ефрейтора бой у них был километрах в двенадцати отсюда, прямо в лесу, где среди поваленных деревьев на достаточно большой поляне, стояло два тигра, бронетранспортёр и легковушка. Был он скоротечный, но жестокий, наши потеряли шестерых, а немцев потом насчитали двадцать, убитыми, среди них оказалось два офицера, их документы и карту ефрейтор забрал себе, а так же ему достался цейсовский бинокль. Всё это он выложил на стол, в столовой и сказал:

— Пусть у вас пока побудут, товарищ лейтенант.

Я взял в руки бинокль, повертел в руках, вещь в нашем деле просто незаменимая и спросил Климова:

— Подаришь?

— Забирайте, у нас ещё три наших есть.

— Богато живёте. Ты бумажки эти мне не оставляй, они здесь без надобности.

— Где это здесь? — заинтересованно спросил боец.

— Пообедаем, настанет и до этого очередь.

Бойцы рубали с такой скоростью, что стало сразу понятно, плутают по лесу давно. Наверняка столько же, сколько и все остальные.

— Вам сейчас вон к тому товарищу — показал я вышедшим из столовой разведчикам на Штильмана.

— Зачем нам к гражданскому? — спросил ефрейтор.

— Вот когда выслушаешь его, тогда всё тебе станет ясно.

Мы направились к нашему зав наукой, который с нескрываемым удовольствием продолжал отвечать на вопросы артистов.

— Вы закончили Мойша Исакович? — спросил я Штильмана.

— Да, пожалуй можно сказать, что закончил.

— Вот и хорошо, тогда я с вашего позволения поведу людей в столовую, а вы принимайте новых слушателей. Объясните им, что здесь и почему, они пока совсем не в курсе, так что надеюсь на вас.

— Подходите ближе друзья мои — обратился Штильман к солдатам — с чего же мне начать.

Пока ботаник готовился к речи, я забрал артистов и повёл их на обед. По дороге рассматривая, кто к нам прибился и соображая, куда их пристроить. Среди работников развлекательного жанра было пять женщин, не определённого возраста, наверное где то от тридцати пяти и выше, и семеро мужчин, водителя я не считаю. Мужчины все вполне работоспособного возраста, им быстро найдём дело, а вот куда тётенек девать, вопрос. Понятно, что к Зинаиде, но куда конкретно, коров за титьки дёргать, наверное не смогут, траву косить, наверняка тоже нет, если только в сыроварню, там и работа почище, и умения особого не надо.

Разведчики стояли одни, нервно озираясь по сторонам, когда я увидел их, выйдя из столовой, после краткого разговора с группой товарищей, попавших к нам из Куйбышева, тридцать седьмого года разлива.

— Чего скучаем бойцы? — спросил я всех сразу.

— Товарищ, что с нами разговаривал, сказал вас ожидать, здесь — нервно улыбнувшись ответил мне ефрейтор.

— Правильно сказал, потому что только я знаю, куда вас дальше определить, как комендант этого поселения. Вот там здание конторы — указал я на дом для всех военных — туда идите. Сейчас по делам схожу, покажу, где жить будите.

Зинаиду Петровну нашёл в пристройке, здесь теперь её основное место работы.

— Артистов привёз, на выступление придёшь смотреть? — спросил я бригадира.

— Если ты мне их решил отдать, то сразу скажу, не надо.

— Ты товарищ Карякина, последние указы партии и правительства читала?

— Нет, а когда? Я же как на смену ушла и всё, ни газет тебе, ни радио.

— А я читал. Так вот, там черным по белому сказано про смычку города и деревни, так что ты давай не саботируй тут. Женщин себе заберёшь, мужиков, как хочешь, не нужны так Ковальчуку отдай. Короче ждут они тебя все в столовой, иди разбирайся, а у меня своих дел по горло.

— Посмотрите какой занятой, один он работает, а мы, что здеся груши околачиваем — услышал я закрывая двери.

Не легко быть бригадиром такого большого коллектива, но если люди оказали доверие, то надо стараться.

— Заходите мужики — пригласил я разведчиков в дом — там у нас жилые комнаты селитесь в любую. Хотите с соседями, а нет, так свободных ещё хватает.

— Товарищ лейтенант, нам бы переговорить с вами.

— Переговорить, ну что же это можно. Тогда нам в ленинскую комнату.

Мы зашли в помещение приспособленное для разных собраний, встреч и таких вот разговоров. Правда почти все стулья отсюда перекочевали в жилые комнаты, но парочка осталась, так что я посижу, а ребята, как хотят. Устали, так могут и на пол прислониться.

— Товарищ Штильман сказал, что мы попали в другой мир, хотим у вас узнать, так ли это и что это за мир.

— Отвечу прямо, не доверять товарищу Штильману, у меня пока нет оснований, раз сказал, значит правда. А по поводу того, что это за мир? Вас какого числа сюда, вернее на задание, закинули?

— Тридцатого июня, ночью.

— Год уточните пожалуйста.

— Сорок четвёртого — ответил один из солдат.

— Это что же значит получается, точно такого же числа, как и меня. Вы всё это время по лесу бегали, пытаясь понять, куда попали, вчера вот правда повоевать успели, а теперь пришли ко мне и хотите узнать, что это за мир. Нет у меня на ваш вопрос пока ответа, мужики, но я стараюсь выяснить, смотрю на всё широко открытыми глазами, анализирую, делаю выводы, сопоставляю факты. Думаю, что докапываться всё же до истины мне не удастся, но вот понять, как тут выжить, хочу надеяться, смогу. Так что ребята, пора и вам приступить к делу, в которое уже вовлечено довольно много людей, а не задавать дурацкие вопросы.

— Виноват товарищ лейтенант, мы подумали, что вы давно тут живёте.

— Запомни ефрейтор и вы бойцы. До сего дня не встречал я здесь ни одного человек, который бы попал сюда не первого июля, не важно какого года. Так что, кого бы вы не увидели, знайте живёт он тут ровно столько же сколько и вы, только кто то за это время смог больше сделать, а кто то меньше, это не в укор вам сказано. Вы себя уже показали, колонну немцев побили, правда не очень гордитесь этим, так как люди, из нашего посёлка, в бою, уже здесь, успели не по разу побывать. Ёще вопросы по существу будут?

Бойцы стояли молча, вопросы наверняка есть, но задавать наверное стесняются.

— Тогда поговорим про более конкретные вещи. Служить будите в разведке, как и раньше, начальником у нас, этой службы, сержант Сутягин, его вы уже видели. Задания и приказы будите получать от него или от меня и больше ни от кого. Оружие хотите своё оставьте, не знаю только, что у нас по боеприпасам к нему, а хотите можем на трофеи поменять. Обмундирование у вас доброе, вдруг захотите его для торжественных случаев оставить, можем наше выдать, запас есть, но опять же только немецкое, правда абсолютно новое. Короче так мужики, считайте, что поменяли место службы, а так всё по старому осталось. Только не забывайте, помогать и кормить нас некому, поэтому делаем всё сами, абсолютно. Теперь отдыхайте, вечером я вас найду, а завтра пойдём ваших тигров искать.

Пока есть время решил отдохнуть, казалось только лёг и вдруг уже будят.

— Товарищ лейтенант, мы приехали.

Открываю глаза, Круглов стоит и толкается.

— Вернулись значит — спрашиваю Николая, пытаясь проснуться — а сержант, где?

— Так он доктора повел, с Дуняшей, к раненым.

О как, с Дуняшей значит, ну что же дело молодое, чего стесняться, надо же как то жизнь налаживать.

Пока мы разговаривали и Сутягин появился, чему то странно улыбаясь.

— Ты чего это такой весёлый?

— Да так — увильнул он от ответа — Николай, ты иди там доктора покарауль, я ему сказал, что если чего понадобиться мы из под земли достанем, лишь бы ребят на ноги поставил. Так что постой возле комнатки ихней.

Коля счастливый убежал, а я поинтересовался у разведчика:

— Как там с погрузкой, на долго?

— Сегодня точно не успеют, шмотья там разного море, я сказал ничего не оставлять. Так ведь?

— Правильно сказал, надоело на соломе, как собака лежать. Там случайно лишнего матраца с подушкой не завалялось.

— Десять кроватей с панцирной сеткой, столько же матрацев, подушек и по паре комплектов белья есть, если конечно доктор не врёт. Сам то я не разглядывал, что у них внутри, схватил старика с барышней и обратно. Кольке то нашему девчонка видать приглянулась.

— С чего взял?

— Так он же обратно с нами приехал, упросил забрать его и всю дорогу на багажнике трясся, и с санитаркой лясы точил.

Дверь открылась и вошёл Ковальчук, он тоже перебрался к нам со всеми своими людьми, кто носил военную форму. Я не против, раз уж все военные вместе живут, так все, не зависимо от места работы.

— Чего то вы рано сегодня дома? — спросил старшина.

— Рано, только вот появился — возмутился Вася.

— Михаил Петрович, мужики, что зерно возят ещё приедут? — уточнился я у нашего хозяйственника.

— Сказали допоздна возить будут, комбайны простаивают, дорога то к нам не близкая.

— Ты не в службу, а в дружбу передай им пусть к нам тракториста забросят, у тебя же только один пока такой.

— Один, а зачем они тебе товарищ лейтенант?

— Разведчики к нам пришли, в курсе?

— Ну да?

— Вот они знают место, где два танка целёхонькие стоят, завтра попытаюсь пригнать их. Кстати, кто знает, на чём они ездят?

— На бензине, причем очень высокой пробы — просвятил меня старшина.

— А у нас есть такой?

— Найдётся.

— Раз есть, тогда кинешь в наш опель три бочки, завтра рано поедем.

— Есть загрузить. Пойду тогда, вдруг уже приехали деревенские.

Старшина только вышел, а за ним влетел Коля, такое впечатление, что он сто метровку бежал.

— Доктор спирта просит?

— Во алкаш, ничего ещё не сделал, а уже подавай — возмутился сержант.

— Не, ему это, не внутрь, он пулю собирается вынимать.

Я достал из кармана ключи и бросил их солдату.

— На складе возьми, скажи только, что шнапс это, а не спирт пусть больше на рану льёт. Да за бутылкой к Зое зайди у меня же там не рюмочная, разливать не во что.

Красноармеец схватил ключи и убежал, как бы не пришлось его в санитары переводить.

— Вот говорил я командир, пора коньяк, что у тебя на складе стоит, пробовать. Народ без тары мается, а у тебя её аж пять ящиков, бутылок этих. И народу одолжение сделаешь и товарищей боевых угостишь.

— Раскатал ты Вася губу, как я погляжу, коньяк ему по пятьсот баксов подавай.

— По пятьсот чего? — не понял разведчик.

— Ни чего, дорогой он очень, говорю.

Да, прошло не много времени, а я тут уже чувствую себя, как дома, даже забываю временами с кем разговариваю.

Вышли мы рано, топать двенадцать километров, а может и больше, по пересечённой местности, без карты и с проводниками, которые плохо ориентируются именно в этом лесу, занятие не из лёгких. Пешком иду я и четыре разведчика, появившиеся у нас вчера. Остальные, это два тракториста и пять солдат едут на машине, за рулём которой Тихонов и на двух мотоциклах, управляемых Сутягиным и Кругловым. Ждать они меня будут ровно на двенадцатом километре главной дороги, моя же задача найти танки и потом эту колонну, с горючим.

Ребята шли быстро не смотря на то, что всё это время плохо питались, мало отдыхали и помимо этого тащили целый день раненых товарищей. Я еле успеваю за ними, отвык передвигаться на своих двоих, ничего войду в ритм и всё будет нормально. Разведчики шли минут сорок потом привал на десять минут, далее снова около часа в быстром темпе вперёд и опять не большой отдых.

Через два часа мы были на месте, пропустить такой бурелом, что устроили танкисты, пытаясь выбраться из западни, не возможно. Танков действительно было два, с почти полным боекомплектом и бронетранспортёр тоже есть, как и легковушка, но вот как их отсюда вытащить не понятно.

— Парни, в той стороне должна быть дорога, грунтовая и совсем узкая, больше на широкую тропинку похожа, нам её надо найти, иначе зря сюда приходили.

Дорогу мы нашли, но шла она почему то не в том направлении, куда должна была идти. Пришлось проверять, решил делать это сам, опыта у меня, в езде по этим дорогам, больше, да и надо всё глазами увидеть, прежде чем принимать какое то решение.

Я двигался параллельно главной дороге, километр не меньше и только потом грунтовка повернула туда, куда нужно, ещё километра два и я вышел на брусчатку. До нашей машины добирался ещё метров пятьсот,а потом они меня заметили и подъехали.