Зиглер искоса взглянул на нее.
— Когда мы снова получим эти беспилотники? — спросила она.
— Самое раннее, не раньше середины следующей недели.
— Тогда, я думаю, мы просто подождем здесь. Как и раньше. Вправляем вывихнутые лодыжки и тому подобное.
— Ага.
Гиллеспи ухватилась за спинку своего кресла и подвинула его, пока не оказалась совсем рядом с ним.
— Ты видел лицо Мантеро? — спросила она. — Интересно, что ее так расстроило.
— Ты имеешь в виду, кроме всех этих террористов?
— Да. Кроме того. Хотя, честно говоря, я не понимаю, почему все так взвинчены. Весь этот переполох из-за участившихся нападений. Я серьезно! — Она закатила глаза. — Мы Администрация! Нас постоянно пытаются убить!
— Я думаю, что это скорее вопрос того, что они используют, а не кого.
— Но в этом-то все и дело. Чего ожидали люди? Что все из СисПрава останутся на одной стороне, а все из Администрации — на другой? — Она фыркнула. — Это просто нереально! Произойдет некоторое смешение. Даже если мы попытаемся закрыть наши границы, некоторое влияние просочится наружу. Я имею в виду, просто посмотри на недавние события. Кто-то, должно быть, слил чертежи наших межпространственных приводов.
— Или другие стороны догадались об этом, как только узнали, что это возможно.
Гиллеспи кивнула. — Может быть и так.
— Я, честно говоря, не знаю, что и думать о...
По их ногам прокатилась глухая, отдаленная дрожь.
Зиглер и Гиллеспи замолчали. Затем с любопытством посмотрели друг на друга.
— Что это было? — спросила она.
— Не уверен, — сказал он за мгновение до того, как перед ними открылись экраны с абстрактными изображениями, залитые темно-красными предупреждающими сообщениями.
— Неотложная медицинская помощь! — Гиллеспи резко выпрямилась и развернула один из экранов. — Стыковочный отсек, палуба девятнадцать. Недостроенный коридор между центральным входом и ангарами Администрации. Две жертвы, оба в тяжелом состоянии. Один синтоид и один...
Она замолчала, и ее нижняя губа дернулась. Она повернулась к нему с испуганными глазами.
— Это директор Шигеки.
— Насколько все плохо?
— Очень. Похоже, что его персональный сетевой имплант отключил все медицинские сигналы сразу.
— Тогда нам нужно спуститься туда. — Зиглер вывел на экран карту станции. — В шестидесяти метрах от их местоположения находится станция скорой помощи. Я перейду в медицинский дрон и оценю ситуацию.
— Удачи. Я присоединюсь к тебе, как только смогу. — Гиллеспи развернулась на своем месте. — Гордито!
В фойе появился дрон Администрации размером с большую толстую собаку. Белая кожа дрона выпирала из многочисленных отделений, заполненных медицинским оборудованием.
— Жду указаний, — сказал модифицированный дрон Росомаха.
— Мы направляемся к месту вызова медицинской помощи! — сказала Гиллеспи, поднимаясь.
— Принято.
— Увидимся там. — Зиглер закрепил свой синтоид на месте, закрыл глаза — и открыл новые "глаза" в темноту.
Створка станции скорой помощи открылась, и Зиглер вывел свой беспилотник в открытый коридор.
Беспилотник типа Гиппократ состоял из плавающего туловища с четырьмя руками, две верхние из которых были большими и прочными, а две нижние предназначены для более деликатной работы. Из высокого ранца беспилотника свисало разнообразное медицинское оборудование.
Зиглер был настоящим ветераном, когда дело касалось беспилотных летательных аппаратов Гиппократ, и он с легкостью овладел мысленным управлением. Он проверил коридор в обоих направлениях. Верхний свет мигал, а дым застилал обзор слева. За дымом пульсировали сигналы виртуальной тревоги.
Он включил гравитонный двигатель дрона и помчался по коридору, дым клубился вокруг него, рассеиваясь впереди, пока он не заметил воронку, образовавшуюся в полу и стене, а также две жертвы: одного синтоида Администрации и одного органического мужчину.
Зиглер не позволил себе роскошь гадать, что стало причиной этой ужасной бойни. Вместо этого он сосредоточился исключительно на текущей задаче, анализируя ситуацию так быстро, как только мог, чтобы определить наилучший курс действий.
Взрыв разорвал обоих на части. Синтоид лежал на спине, у него не было головы, левой руки и почти половины туловища. Осколки разорвали его форму и искусственную кожу, обнажив искореженные синтетические мышцы и металлические кости.
Синтоид лежал неподвижно, но Зиглера это не беспокоило. Согласно его представлениям о конструкции синтоида, корпус коннектома располагался примерно посередине позвоночника мужчины в виде небольшого экранированного картриджа. Эта часть его тела уцелела, а значит, его можно было восстановить.
Директор Шигеки представлял собой совсем другой случай. От него осталось еще меньше: только рваные остатки верхней части туловища, обрубок одной руки и почти неповрежденная голова, все это лежало в луже крови. Его ноги и таз были в нескольких метрах от него. Шрапнель пробила ему шею, оставив клочья рваного мяса и сломанный позвоночник, а его лицо было жестоко изрезано, но череп — и мозг внутри — казались более или менее целыми.
Зиглер положил снаряжение рядом с телом Шигеки.
Он проверил таймер, включенный с момента первоначального предупреждения. У Шигеки было в общей сложности четыре минуты до того, как его мозг начнет умирать от недостатка кислорода, и одна из этих минут уже прошла.
Осталось три минуты.
Датчики беспилотника проверили воздух на наличие микро— или нанотехнологических опасностей и не обнаружили никаких непосредственных угроз. Несмотря на это, Зиглер попытался установить виртуальный медицинский кордон вокруг объекта в качестве стандартной меры предосторожности, но приказ не пробился в недостроенной информационной структуре коридора, поэтому вместо этого он использовал беспилотник в качестве мобильного узла. Он выбрал несколько медицинских роботов, запрограммировал их на реагирование на травму головы и ввел их в основание черепа Шигеки.
Рой медиботов объединился по сети управления с его дроном и распространился по голове мужчины. В виртуальном поле зрения Зиглера появилась схема его внутренних повреждений, но он сразу же заметил проблему.
— Я здесь! — Гиллеспи пробежала через оцепление и остановилась рядом с Зиглером. Она в ужасе оглядела кровавую бойню, затем повернулась к нему. — Ну?
— Я вколол ему медикаментозные препараты, но у нас проблемы со стабилизацией его состояния.
— Враждебные микротехнологии?
— Нет, я уже проверял. Пока ничего подобного.
— Тогда с чем они борются?
Зиглер указал на абстрактную версию головы Шигеки. — Его голова полна микроскопических отверстий и осколков. Медиботы пытаются провести ремонт, но повреждений слишком много.
— Тогда дадим ему еще дозу.
— Я попробую. — Зиглер приготовил еще одну дозу и ввел ее в другое место. Он наблюдал за прогрессом.
Или, скорее, за отсутствием прогресса.
— Ничего хорошего. Медиботы путаются во всех этих дополнительных отверстиях, к тому же они просачиваются повсюду, теряя сплоченность роя.
— Тогда продолжим накачивать его еще.
— Проблема в том, что мы не насыщаем кислородом его мозг. У нас мало времени.
— Можем ли мы перенести его в реанимационную камеру?
— Нет, пока не сможем стабилизировать его голову. В противном случае его мозг умрет задолго до того, как операция сможет устранить повреждения.
— Значит, продолжим колоть его.
Зиглер кивнул и сделал еще один укол.
Затем еще один.
И пятый.
Молочно-белая жидкость сочилась из ран Шигеки, образуя лужу из потерянных и сбитых с толку медиботов под его головой.
— Докладывайте! — комиссар Клаус-Вильгельм фон Шредер прошел через оцепление и присоединился к медикам. Несколько других сотрудников Гордиева подразделения и ДТР собрались за оцеплением.
— Все выглядит не очень хорошо, сэр, — доложил Зиглер. — У нас около семидесяти секунд до того, как клетки его мозга начнут отмирать, а мы не смогли стабилизировать его голову.
— Тогда забудьте о голове. Вытащите его коннектом.
— Я не могу, сэр.
— Почему не можете?
— Это не одобренная процедура для персонала Администрации. И даже если бы это было так, я могу произвести извлечение только при условии предварительного согласия жертвы. Я не могу нарушить это требование!
Шредер сделал шаг вперед, его глаза были темными и мрачными, а лицо суровым, когда он посмотрел на останки своего коллеги из ДТР.
— Сделайте это.
— Сэр?
— Это прямой приказ. — Комиссар сцепил руки за спиной и выпрямился. — Я беру всю ответственность на себя. А теперь спасите жизнь этому человеку!
Сила приказа комиссара потрясла Зиглера до глубины души, но он все еще колебался, не зная, что делать дальше, и его охватило чувство огромной неловкости. Он взглянул на Гиллеспи и увидел, что на ее лице тоже отразился конфликт. Но затем она кивнула ему, и ее губы произнесли: — Спаси его.
Этого простого жеста было достаточно, чтобы Зиглер перестал колебаться. Достаточно, чтобы оправдать действия, которые он собирался предпринять, и нарушение клятвы, на которое он собирался пойти.
Если бы наши народы продвинулись чуть дальше, сказал он себе, доставая из ранца оборудование, если бы у нас было чуть больше времени, тогда да, конечно, он дал бы свое согласие.
Это была горькая пилюля самообмана, но он, тем не менее, проглотил ее.
Гиллеспи помогла ему установить вокруг головы Шигеки механизм, который затем превратился в металлический кокон.
На экране появилась автоматизированная форма, и Зиглер подтвердил — нет, солгал, — что согласие было дано.
Остальное сделала машина. Почти мгновенно она уловила суть того, кем был этот человек, поджаривая при этом его мозговую ткань.
— Смерть мозга подтверждена. — Гиллеспи с трудом сглотнула. — Юридически директор Шигеки уже мертв. Я зафиксировала время смерти.
— А практически? — спросил Шредер.
— Извлечение коннектома прошло успешно, сэр, — сказал Зиглер. — Нейронная карта выглядит согласованной. Был некоторый шум, вызванный осколками в его голове, но система, похоже, компенсировала это. Мы узнаем больше, когда загрузим его в синтоид.
Шредер только кивнул.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Станция Аргус
СисПрав, 2981 год н.э.
— Вы уверены? — спросил Джонас Шигеки, слова сыпались у него изо рта, как пепел.
— Уверен, насколько это возможно, — ответил Вассал. — Телеграмма со станции Провиденс была краткой, но ясной. Генеральный директор Шигеки был убит взрывным устройством неизвестного происхождения, и, хотя сотрудникам Гордиева подразделения удалось извлечь его коннектом, юридически он все еще мертв. Теперь вы исполняющий обязанности главы департамента, и ваше присутствие настоятельно требуется на станции.
В голове Джонаса бушевал водоворот эмоций. Его отец был мертв? Мертв, но не совсем? И теперь он был главным? Что он вообще должен был чувствовать в такой момент? Горе? Шок?
Ярость?
Он понял, что чувствовал оцепенение. Просто... оцепенение, его разум был не в состоянии переварить все, что содержалось в этом простом сообщении.
— Сэр? — тихо спросила агент Сьюзен Кантрелл, подавшись вперед.
Джонас встретился с ней взглядом и прочел в нем неподдельное беспокойство. Она еще не знала; Вассал сообщил эту новость его виртуальным чувствам наедине.
Кто-то пытался убить моего отца, — подумал он, глядя на нее, и его эмоциональный компас наконец-то склонился к гневу, наполнив его странным холодным жаром. Кипящими на медленном огне эмоциями, которым он не осмеливался позволить дойти до кипения.
Нет, — поправил он себя. — Кто-то действительно убил его, но благодаря нашим союзникам это не удалось окончательно.
В любом случае, на станции Провиденс есть убийца.
— Кто-то пытался убить моего отца, — услышал он свой голос.
У нее перехватило дыхание.
Джонас поднялся на ноги, его тело было вялым, конечности отяжелели как никогда.
— Пойдемте со мной, — сказал он ясным и в то же время безжизненным голосом. — Нам нужно поработать.
Он вышел из своего кабинета, не потрудившись проверить, идет ли она за ним, просто чувствуя, что она следует за ним по пятам на станции Аргус. Ноги сами понесли его через сектор Администрации к лифту с антигравитационной системой, который поднял их вверх, в самое сердце станции.
Ноги сами привели его к кабинету Весны Тайрел, и он нажал на кнопку звонка.
Дверь открылась после небольшой задержки, и он вошел.
— Да, директор? — спросила Тайрел, обращаясь официально в присутствии своего подчиненного. Будь они наедине, она назвала бы его по имени.
Детектив Айзек Чо развернулся на своем стуле, и его взгляд скользнул по Джонасу, а затем упал на Сьюзен. Должно быть, он что-то заметил, возможно, в поведении своей напарницы, потому что в одно мгновение стал бесконечно более бдительным.
— Что-то не так? — спросила Тайрел.
— Боюсь, да, — он указал на Айзека. — Мне нужно забрать его у вас.
— Но я не...
— Директор Шигеки погиб при взрыве бомбы.
Губы Тайрел слегка приоткрылись, и она откинулась на спинку кресла. Айзек, не понаслышке знакомый со случаями смертей и убийств, терпеливо ждал, пока Джонас продолжит, взгляд детектива был острым и сосредоточенным.
— Более конкретно, он признан временно умершим. — Слова потрясли его тем, как гладко они прозвучали, как ни один слог не запнулся. — Теперь я возглавляю департамент темпоральных расследований, и, как исполняющий обязанности генерального директора, официально прошу Чо и Кантрелл отправиться со мной на станцию Провиденс.
— Убийца, — пробормотала Тайрел, постукивая тонкими пальцами по своему рабочему столу. — Убийца, разгуливающий по Провиденсу.
— Станция, по сути, представляет собой одну гигантскую строительную площадку со скромными командами из Гордиева подразделения и ДТР. Они в основном занимаются технической поддержкой плюс небольшой командный состав, а это означает, что никто там не знает, как выследить убийцу.
— Естественно, — кивнула Тайрел. — И даже если бы они это сделали, у нас все равно есть проблема юрисдикции.
— Эти двое — логичный выбор для руководства расследованием.
— Согласна. — Тайрел подалась вперед и переплела пальцы. — Итак, детектив. Похоже, мы отправляем вас в поперечное.
— Если это то, что вам нужно, комиссар, — просто заявил Айзек, — то мы направляемся туда.
— Я тоже, мэм, — добавила Сьюзен. — Вы можете на нас рассчитывать.
— Мне нужно будет восстановить ваш статус следователя ДТР, — сказал Джонас Айзеку.
— Я так и думал, — Айзек повернулся к Тайрел. — Есть ли на станции представители Фемиды?
— Пока нет. Не во время строительства станции.
— Тогда нам было бы разумно отправиться туда с подкреплением из криминалистов.
— Я посмотрю, кто из них свободен. — Она открыла новый экран. — Директор, вы отправитесь на "Следопыте-Один"?
— Как только мы будем готовы.
