Утопическая реальность

— Ну думаю за года два управимся.

— Вот видишь, как мы можем кинуть буржуйских аналитиков. На западе ещё только пердеть начнут, а мост уже стоять будет. Ещё только первые гранды перечислят своим шавкам, а в Крым уже можно будет по мосту ездить. Вот так парень! Прижми хвост всяким там пособникам буржуинов — покажи, на что способны бывшие кадеты. Поговорил с тобой и тоже взбодрился. Теперь начал ворочать мозгами и некоторые распоряжения начальства понимать. Вот 'Бык' недавно проводил совещание, где поставил задачу переделывать расписание занятий девятой роты. Распорядился их, так же как и десятую роту обучать работе на тренажёре Жар-птицы. И в занятиях физ-подготовкой сместить акцент в сторону обучения курсантов, хорошо переносить перегрузки. Так что Андрюх, похоже, наших птенцов готовят к полётам на Жар птицах. А это о многом говорит умному человеку. Так, что думай, и будь готов к любой неожиданности.

Слова Петровича перекликались с мыслями Андрея. Он тоже был уверен, что враждебные силы постараются сделать всё, чтобы помешать строительству моста в Крым. А когда на Западе узнают, что строится не просто мост, а буквально нитка жизни для жителей Крыма, так возможны и диверсии на подведомственных ему объектах. Об этом он прямо говорил сегодня Сергею Ивановичу. Потом они вместе думали, как оградить важнейшие объекты от вражеских происков. Самыми узкими местами было признано подвоз компонентов для синтеза Уралия. Если даже диверсант проникнет на саму стройку, то взрывчатка, которую ему удастся заложить, не сможет повредить элементу моста изготовленному из Уралия. К тому же все объекты взяты под охрану Внутренними Войсками и даже больше того ФСБ обещает направить в тот район свою спецгруппу, обученную борьбе с террористами. Так что в месте проведения работ смертельные укусы противников строительства моста, исключены, а вот подвоз стратегического сырья очень уязвим. Несколько тысяч километров везти Тургоякский песок и Смолинскую воду и на любом перегоне возможно пустить под откос эшелон перевозящий эти стратегические материалы. Казалось бы, ну и чёрт с ними, невелика потеря, загрузим новые эшелоны песком, а в цистерны закачаем Смолинскую воду и всё равно доставим этот материал на Таманский полуостров. Но всё это было далеко не так — прошли времена, когда никто не считал, сколько тонн Тургоякского песка отгружено. Запасы его значительно уменьшились, а новых месторождений так и не выявили, несмотря на колоссальные усилия геологов корпорации. Со Смолинской водой положение было ещё напряженнее. Конечно, само озеро так и оставалось полноводным, но вот в шахте, откуда её черпали для синтеза Уралия, воды становилось всё меньше и меньше. Темпы производства Уралия были выше, чем воспроизводство его одного из главных компонентов. Вода цедилась из озера в шахту очень медленно, не более трёхсот литров в сутки. Нарушать естественный процесс прохождения воды, через земляные пласты, правление корпорации запретило. Легко можно было что-нибудь нарушить и обратно свойства природного катализатора не вернуть. Целая лаборатория, оснащённая новейшим оборудованием, уже лет двадцать билась над тем, чтобы вода, набранная из озера, приобрела те же свойства, что и жидкость из шахты, но ничего так и не получилось. К тому же вода из шахты требовала осторожного с ней обращения — например, хранить её можно было или в шахте или же в специально изготовленных ёмкостях. Вода теряла своё свойство катализатора, если её транспортировать в обычных железнодорожных цистернах. Поэтому для корпорации было специально изготовлены три цистерны из дюралюминия, которые сейчас поступили в распоряжение Андрея. Если хотя бы одну из них диверсанты уничтожат, то строительство очень затянется. Эти цистерны весьма сложное изделие и были произведены по спецзаказу в Германии. Понятно, что если сейчас заказать подобные цистерны, то немцы не будут их производить, сославшись на санкции, а если самим напрячься и изготовить такие же мобильные ёмкости, то это затянется на года два не меньше.

Когда обсуждали этот вопрос, Сергей Иванович зло сплюнув, воскликнул:

— По полной программе окружили нас демоны! Спокойно вздохнуть не дают ублюдки! Чуть в сторону от их гибельного курса, так сразу окрик — Стой! К ноге! А чуть промедлишь с исполнением приказа, так сразу на голову их помойные санкции и грязные измышления. Граждане стран, в которых эти демоны воцарились, находятся в каком-то мороке. Душу им заменили гаджеты и поиск доступных развлечений, чтобы убить своё свободное время. И к нам они напустили свои миазмы, — соблазнили некоторых деятелей поменять свою бессмертную душу на полный зелёными бумажками кошелёк, который теперь те держат в своих душных подвалах.

Потом немного успокоившись, продолжил:

— Ладно, не бери в голову, это всё эмоции, а их к делу не пришьешь. Нам в этой ситуации выход только один — действовать быстро, не давая шанс противнику помешать строительству моста в Крым. Мы должны опережать их хотя бы на шаг. И наши технологии и Уралий, дают нам этот шанс. Пока до них начнут доходить сведения, что русские опять начинают ковыряться с мостом — основные материалы уже должны быть завезены на объект. Пока они раскачиваются, мы уже полностью закончим возведение мостового перехода. По данным Борис Михайловича, несмотря на то, что корпорация уже возвела много мостов, Западные конкуренты ещё не в курсе, какой технологией и материалом мы обладаем. Не было ещё таких знаковых объектов, да и службы Михалыча хорошо работают, затуманивая мозги как нашим, так и западным специалистам. Они всё ещё уверены, что в Мостотресте просто собрались ушлые ребята с большими связями наверху. Гребут деньги лопатой занимаясь очковтирательством и распиливая бюджетные деньги. Вот это и даст нам возможность пару лет спокойно заниматься делом. Информация о том, что Мостотресту поручили строительство моста, появится в открытом доступе дней через двадцать. И сразу же начнёт обрастать подробностями, как пилятся бюджетные деньги. Службы Борис Михайловича об этом позаботятся. Да и учредители корпорации примут в этом посильное участие — например Роман Евгеньевич через месяц вылетит в Куршевель, погудит там от души, поссорит деньгами, постарается принять участие в каком-нибудь скандале. Одним словом создаст впечатление купца-ухаря, которому подвезло хапнуть хорошие деньги, вот он и отрывается по полной программе. Ну, это ладно, ты не волнуйся, если до тебя дойдёт, как развлекаются учредители корпорации. Спокойно работай и знай, что это твои руководители, отвлекают так сказать огонь на себя. Гони стройку вперёд несмотря ни на что. Кадрами постараемся тебя укрепить — бывшие кадеты, которые сейчас заканчивают строительные вузы, будут направлены на строительство Крымского моста. Ты вроде бы об этом больше всего просил?

— Так точно, Сергей Иванович! Сейчас среди наёмных работников маловато энтузиастов. Даже большими деньгами трудно заставить народ перерабатывать и полностью посвятить себя поставленной задаче. Кратковременно можно лозунгами увлечь народ, но длительный период в таком темпе они работать не могут. Школа не та — это вам не бойцы, закончившие кадетское училище.

— Да, кадеты... это, пожалуй, наша главная надежда на успех всего дела! Вот скажи, только честно признайся, ты сам уверен, что сможешь преодолеть все возникшие трудности?

— Так точно Сергей Иванович — прорвёмся!

— Ну ладно Андрей, тогда дерзай и пусть нам способствует удача! Самолёт корпорации тебя ждёт на аэродроме, поэтому никуда больше не заезжай, а быстрей дуй в Симферополь. Впрягайся там в дело на полную катушку.

На этих словах аудиенция закончилась и, пожав Сергей Ивановичу руку, я вышел из кабинета. Голова и тогда была мутная от бессонной ночи, а после беспокойного, нервного сна в машине, она совсем ничего не соображала. В аэропорту вёл себя чисто на автомате, даже смог пошутить со стюардессой. Но когда пристроился в мягкое кресло, сразу отключился, даже не почувствовал момент взлёта. И сон был на удивление приятный, про благостные дни обучения в кадетской школе, про настоящую дружбу и верность.

Уже перед самым завершением полёта, наверное, из-за начавшейся воздушной болтанки (в Крыму разыгралась непогода), приснившаяся сцена свидания с первой любовью сменилась картинками драк с пацанами из Колупаевки. Именно наш выпуск был обречён на такие драки. Местные уличные банды, не воспринимали того, что в Челябинске появилась сила способная противостоять им — таким сильным и отчаянным пацанам. В их среде котировался только культ силы, ну и пришлось курсантам отвоёвывать авторитет. Это сейчас курсант в увольнительной может совершенно спокойно ходить один в любом районе города, а тогда это было невозможно. Стоило, даже группе кадетов появится, допустим, в кинотеатре, то после сеанса их обязательно поджидала толпа местных пацанов. И начиналось — в ход шли кулаки, часто ножи и практически всегда найденные невдалеке подручные средства. Насчёт этого курсантам было проще, каждый на себе носил своё оружие — конечно же, это был ремень с тяжёлой бронзовой пряжкой. Точно такой, какие носят солдаты, только на нём был выгравирован герб училища. И умение обращаться с ним было культом курсантов. В свободное время, даже ребята из младших рот, отрабатывали разные финты и удары ремнём. Эти бурные годы шатания по Челябинским подворотням, очень пригодились в дальнейшей студенческой жизни. А именно отвоёвыванию места под солнцем в общежитии МАДИ. Учащиеся из Кавказских республик, полностью захватили над ним контроль. Можно сказать, превратили это место в большой гарем, где роль евнухов выполняли славяне. Ну, естественно бывшие кадеты это терпеть не смогли. Хотя в МАДИ из бывших курсантов поступило всего два человека, но зато каких — настоящие рубаки и бойцы от Бога. Бились с супостатами насмерть и, наверное, их бы, в конце концов, забили, но помешало этому кадетское братство. Кроме них в Московские ВУЗы поступило ещё двадцать семь бывших курсантов — вот они и явились той силой, которая в процессе разборок (некоторые из них были с применением огнестрела) и усмирила разбушевавшихся джигитов. Девятеро из них отправились на родину грузом 200, дюжина стали инвалидами. Среди бывших курсантов тоже были жертвы — пятеро похоронены на кладбище близ училища и теперь курсанты периодически устраивают у их могил, вахты памяти. Может быть, вся эта бойня продолжалась бы и дальше, ведь несколько Челябинцев были объявлены кровниками влиятельных на Кавказе родов, но вмешалось руководство училища. И действовало оно несколько нестандартными методами. Были вызваны все не находящиеся на службе в силовых структурах выпускники, которых командировали в Махачкалу с единственным заданием — внушить местным абрекам, что трогать кадетов выйдет себе дороже. Кроме этого, под видом футбольных болельщиков, туда же выехала девятая и десятая рота. Драки и поножовщина продолжались в столице Дагестана больше недели. И только тогда руководство училища пошло на переговоры с местными старейшинами. В результате этих договорённостей, кровники примирились, топор войны был зарыт, а Челябинцы стали в Дагестане весьма уважаемыми людьми. И уже, даже в курсантской форме могли спокойно поодиночке гулять по вечернему городу. Дорого далось это умиротворение Махачкалы из пятисот туда выехавших, тридцать два прибыло в Челябинск в цинковых гробах. Семнадцать человек бывших курсантов получили сроки и за большие деньги (чтобы сидели в определённом месте) отбывали его сейчас в Копейской колонии. Естественно они там ни в чём не нуждались, а наоборот навели в этой зоне, свой кадетский порядок. Так, что даже внутри пенитенциарной системы у корпорации теперь тоже были свои люди. Большую роль в вопросе примирения сыграли представители Дагестанской диаспоры Челябинска. Их отпрыски уже сталкивались с кадетами и больше им этого не хотелось. Наверное, это они и довели до своих родичей — что нельзя будить этого зверя, разорвёт всех и будет биться до последней капли крови и скорее всего чужой. Объявляя, кого-нибудь из кадетов кровником, получаешь несколько тысяч смертельных врагов. У которых есть всё — и деньги и связи и свирепость зверя. Начавшиеся после кошмарных видений теоретические рассуждения, внезапно прервались — мозг получил команду и переключился на другое, а именно вернулся в реальный мир. Андрей очнулся от сна разбуженный толчком — это самолёт приземлился в аэропорту Симферополя.

Глава 7

После знакового заседания Совбеза в Тургояке, жизнь Сергея стала напоминать гонку на выживание. Теперь он превратился в важного государственного чиновника и нагрузка, добавившаяся к работе президента корпорации, руководителя первой лаборатории, и прочие обязанности, включая и члена попечительского совета кадетского училища, довольно сильно возросла. А выгоды от этой дополнительной нагрузки был-то всего лишь один — добавившейся в кабинете телефон. Правда он был особенный, что-то типа палочки-выручалочки, облачённой в форму телефона — стоило его поднять, и ты связывался с президентом страны. И такой привилегией Сергей, бессовестным образом пользовался. Ну не хотела административная машина двигаться без толчка сверху. И даже после нажима из Москвы она со скрипом начинала еле-еле вертеться, грозя вот-вот остановиться. Единственно, почему не останавливалась, это из-за того, что Сергей не только драл горло, грозя разным должностным лицам санкциями, вплоть до уголовного преследования, но и хорошо смазывал ржавый административный механизм разными бонусами, а иногда и живыми деньгами из фонда корпорации. Худо-бедно, но дело двигалось, административные препоны перед структурными подразделениями корпорации снимались. Пускай экономика страны в большинстве отраслей и была в стагнации, но уже кое-где появлялись ростки использования новых технологий на основе Уралия и производных от него. Иногда в самых неожиданных сферах происходил прорыв российских товаров на мировой рынок. Например, самые передовые позиции были заняты в совершенно не свойственной для России сфере деятельности, таком как зубное протезирование. Необыкновенной прочностью обладали протезы, изготовленные в России. Потребители это быстро просекли, и заготовки для имплантатов практически все теперь завозились из России. А богатый пациент которому требовались особо сложные протезы и супер-коронки потянулся в Челябинск. Там возник громадный стоматологический центр, где поток клиентов постоянно увеличивался и уже процентов пятьдесят из них были иностранцы. Но это один из маленьких и незначительных фактов успехов российских технологий. Главные же товары, которые сметали всех конкурентов на своём пути, это, несомненно, были солнечные батареи и супер аккумуляторы. Если кое-как со спросом на солнечные батареи корпорация справлялась, то на аккумуляторы стояла очередь из оптовых покупателей. Всем они стали нужны и больше всех требовали поставки супер аккумуляторов, ставшими называться у-батареями, производители электромобилей. Но удовлетворить растущий спрос, корпорация не могла — больше половины мощностей построенного в Тургояке Аккумуляторного завода, было задействовано на программу Жар-птиц.