Destino. Кровь решит за нас

— Что сказал? — тихо спросил мужчина, ставя на стол тарелку с бутербродами.

— Сказал, что ближайший месяц не нужно заводить с ним серьезных разговоров о Наталке. Что бы это значило?

Мужчина отвернулся к буфету, бросил в стакан пакет заварки и улыбнулся. Хороший щенок, не ошибся в нем, сгодится.

— Это значит, что я определенно рад его рассудительности, — поставил свою чашку напротив ее, сел за стол. — Ешь.

— Приказ, — констатировала Нина.

— Совет, — ласково рассмеялся Сергей.

* * *

18 августа

Среда

Нина выползла на улицу с очередного собеседования как выжатый лимон. Когда последний раз присутствовала на подобных разговорах, никто не спрашивал, как она позиционирует себя среди окружающих? Это что за вопрос, вообще? Хотя, пожалуй, самое замечательное — просьба описать себя как работника. Хоть раз кто-нибудь додумался сказать, что он невнимательный, некоммуникабельный идиот с ограниченными познаниями в собственной профессии?

Женщина сердито тряхнула головой, в сумке, прервав ее размышления, зазвонил мобильный.

— Да?

— Нина? Добрый день, это Дмитрий. Хотя ты, наверное, меня и не помнишь уже.

Она улыбнулась. Подыграть что ли?

— Простите?

На том конце стушевались.

— Ну-у, в общем, тот дурак, что не дал тебе любоваться на воду позавчера.

— Ах, этот Дмитрий.

— Чувствую себя кретином.

Нина засмеялась, настроение определенно начало подниматься.

— Пошутила. Конечно, помню.

— Я не знал, когда лучше позвонить. Хотел сразу же ночью, но потом подумал, что буду выглядеть как маньяк. Вчера днем трижды набирал, потом сбрасывал, не знаю, как правильно поступить так, чтоб не по...

— Дим, а покороче.

— Ты не сходишь со мной куда-нибудь?

Женщина растерялась.

— Куда?

— Не знаю, куда скажешь.

— Человек, а человек, — рассмеялась она. — Ты когда последний раз женщину на свидание приглашал?

— Женщин часто, а особенных ни разу в жизни.

Нина остановилась. Прохожий дедушка, недовольно ворча, обогнул ее, нарочно толкнув локтем. Ничего себе поворот. А ведь в голосе парня ни капли лжи, только искренность и смущение.

— Дима, давай, наверное, не...

— Отлично, я все-таки все испортил и прямо сейчас получаю вежливый отказ, да?

Она снова рассмеялась.

— Ладно. Бог с тобой, ходячая непосредственность. Веди. Когда и куда давай уж сам решай.

— Сейчас, пока ты не передумала.

— Ну, допустим. А куда?

— Придумаю. Неважно! Главное, стой там, где стоишь. Я еду.

— Секунду. Ты не работаешь?

— Ну, в общем, я могу слинять. И это тоже не важно. Так где ты стоишь?

* * *

Игорь вышел из-за стола. Время десятый. Сотрудники давно разошлись по домам. Их там ждут, всех... Всех, кроме него. Секретарша конечно крутилась, намекала на вкусный ужин. Нашла чем соблазнять, с Нинкой сложно соперничать.

Осторожно ощупал переносицу. Ублюдок такой, а ведь рядом с ней сейчас. Игорь всегда ненавидел этого урода, особенно когда Санька начал с каким-то сдержанным серьезным уважением отзываться о нем. Как тень маячил всегда рядом, а теперь получил свой шанс.

Игорь с размаху упал на диван. И ведь добьется своего Сереженька. Мужчина знал, что добьется, Нина не устоит. Да и какая баба устоит, когда перед ней ползают и слюни пускают?

— Игорь Эдуардович, — тихий ровный голос вывел его из раздумий.

— Людмила? Не помню как Вас по отчеству, Вы что тут забыли? Рабочий день закончен.

Женщину нисколько не напугал его грубый тон. Она дошла до стола, поставила внушительный пакет и вышла за дверь, на ходу кинув на прощание.

— Приятного аппетита и доброй ночи.

Игорь пораженно уставился на незнакомый предмет, от коего исходил весьма приятный запах. Мужчина осторожно поднялся, дошел до стола, отодвинул пальцем край целлофана. В животе заурчало.

* * *

25 августа

Среда

Наташа задумчиво провела влажной тряпкой по полке, стирая пыль, установила книги на место. Работать в библиотеке было много лучше, чем на улице, никто не мешал прятаться среди стеллажей и тихо размышлять о чем-нибудь важном. В ее случае важным был Санька.

Ей безумно нравилось происходящее, то, как он себя с ней ведет, так непривычно, и в то же время так верно и правильно. В груди разлилось тепло, девушка улыбнулась против воли. Переписываться с ним, говорить и слышать признания в любви. Он будто изменился и остался прежним одновременно, а еще она вдруг перестала быть "козявкой" и "малолеткой". Теперь Наташа засмеялась. Оказывается, чтобы выиграть этот спор нужно было всего-навсего соблазнить оппонента.

— Эй, ты там сборник анекдотов что ли нашла? — высунулась из-за шкафа девушка с геологического.

— Нет, это я идиотизму ситуации, — выкрутилась Наталка. — Моем книги.

— А-а, — протянула собеседница. — Да, уж. Сложно не согласиться. Пойду ведро вылью. Ты со мной?

— Не-е, у меня еще более менее чистая.

— Как знаешь. Юльке тогда предложу пострадать хренью.

— Ага, — с радостью вернулась к своим размышлениям. В кармане завибрировал смартфон. Девушка поспешно вынула аппарат и открыла входящие сообщения.

"Наташенька!"

Наталка довольно улыбнулась, закусила нижнюю губу. Какой же он... нетерпеливый.

"Да?"

"Не молчи!"

"Я писала пять минут назад".

"Целых пять!"

"Раньше ты был спокойнее".

"Раньше я не имел права что-то просить".

"А теперь, значит, имеешь? Интересно. С каких пор?"

"Девочка моя! Я ревную! Скажи, кто вокруг тебя? С кем ты сейчас говоришь?"

"Вот прямо сейчас разговариваю с весьма настойчивым парнем, который мне не дает работать".

"Кто он? Убью!".

"Сомневаюсь".

"Ты же обо мне, правда?"

"Какое самомнение".

Наташа вздрогнула, когда вместо сообщения прошел звонок.

— Да? — прошептала она.

— Кто он? — серьезно спросили на том конце. — Дай ему трубку.

Девушка чертыхнулась про себя, в голосе его ни капли смеха, только сдерживаемая ярость.

— Сань, я же про тебя говорила.

— Прости, — минуту спустя все так же деланно спокойно произнес парень.

— Саш, у меня в группе есть ребята, и я сильно сомневаюсь, что они не станут со мной общаться в процессе совместной учебы.

Он глубоко вдохнул, затем выдохнул, заставляя утихнуть злость. Она все еще ждала его ответ. Как же сложно.

— Девочка, прошу, скажи, что любишь, — беззвучно прошептал он, оперся лбом о холодную стену лестничного пролета офисного центра. — Полюби меня. Не мучай больше.

Как ад. Он не знал, кто рядом с ней, может тот, в ком она увидит нечто большее и лучшее, а он снова станет просто другом, названым братом.

— Знаю, такого больше не повториться, — эту фразу парень произнес вслух.

— Саш.

Он готов был отдать полжизни за ее ласковый голос, произносящий его имя.

— Да?

— А что ты делаешь?

— Подпираю лбом стену, думаю о тебе, не могу работать и жду вечера.

Наталкин смех заставил его улыбнуться. Козявка мелкая. Ей нравится, что он мучается и сходит с ума, нравится дразнить. Послания последними вечерами, когда Сергей недвусмысленно давал понять, что он, Сашка, не может остаться, с подробным рассказом о том, как она принимает ванну, убивали. Он воочию представлял обнаженное тело в воде, ягодный запах ее любимой пены для душа.

— Ты приедешь?

— Если меня не выгонят.

— Не сегодня. А что делать будем?

— Не думал еще, не знаю. Все, что пожелаешь. Хочешь гулять — поедем, хочешь дома — останемся.

— Тогда гулять. Саш, я побежала, мне домыть надо.

— Я люблю тебя.

Наташа смутилась, впрочем, как и всегда, когда он говорил такую непривычную фразу, тихо прошептала "пока" и нажала отбой. Смартфон тут же, не дав ей опомниться, возвестил о новом входящем.

— Да?

— Дочь, когда заканчиваешь?

— Еще полчаса, и на автобус.

— Хорошо. Твоя голодная волчара сегодня приедет?

— Папа, не называй его так.

Мужчина рассмеялся.

— Да, ну? И как же называть иначе? Еще немного, и он начнет нарезать круги по периметру дома. Сдается мне, его и Киллер побаиваться стал. Про себя так вообще молчу, смотрит, как на врага народа.

— Папа!

— Ладно, шучу. Сегодня можно. Только в час, чтоб ты была дома, а он выметался. Понятно?

— Да, — Наташа тяжело вздохнула, она надеялась на большее. — Умница дочка. Я свое слово сказал, до вечера.

— Пока.

Повторила вздох. Никогда не думала, что кто-то станет ограничивать ее общение с Санькой. Тем более теперь, когда ей доставляло удовольствие дразнить его. Чем больше она хулиганила, тем более странными, безумными становились его слова и тексты. Он мог одной фразой обжечь, мог не просить, а требовать описать, что она делает в душе и как именно, звонил посреди ночи, чтобы она назвала его по имени, теперь вот ревнует. Глупый! Да, она думать ни о ком другом не может. За последние пять дней он занял все ее мысли, не оставляя места даже отцу. Девушка одела наушники и включила музыку. Знакомый голос выдохнул ей в уши, она прикрыла глаза, вспоминая ласки Санькиных рук, его поцелуи, нежные и такие требовательные, представила, как в какой-то момент он опускает ладонь между ее ног...

* * *

Санька с Наталкой, значит Нина одна. Сергей остановился перед дверью ее квартиры, убрал бутылку вина за спину. Мало ли, она расстроена или может снова плачет, в любом случае усугубить не хотелось. Просто оставит незаметно в подъезде и все. Кто-нибудь заберет. Потянулся к звонку, однако прежде чем успел нажать, лифт открылся, оттуда вышел молодой высокий парень, а следом за ним сама хозяйка квартиры.

Мужчина развернулся и стиснул зубы, ярость волной накрыла разум.

— Сереж, — Нина выглядела не просто растерянной, смех в голубых глазах потух, сменившись тревогой. — Привет.

— Привет, — холодно поздоровался он, сверля взглядом ее нового знакомого.

— Дим, это мой друг, Сергей. Сереж, это Дима.

— Да?

— Да, знаешь, мы с ним с неделю назад случайно познакомились.

Женщина еще ни разу в жизни не чувствовала себя настолько ужасно. Ей нравилось проводить время с Димкой. Непосредственный, смешной, немного неуверенный в себе рядом с ней, он был забавным, но она отчего-то никогда не думала, чтобы познакомить его с сыном или привести в квартиру, позволяя ему лишь провожать до двери, и тем более речь не шла о Сергее.

Она с ужасом уловила напряжение, повисшее в воздухе. Теперь ее персональный врач не просто злился, он был в ярости и видимое внешнее спокойствие нисколько не вводили в заблуждение. Она подтолкнула молчаливого парня к лифту.

— Ну, все, Дим, до встречи.

Он хмуро взглянул на нее.

— Уверена?

— Само собой, — вот еще не хватало ей тут молодого быка. Со старым бы теперь стычку выдержать.

— Я позвоню позже.

— Конечно, — Нину переполняло беспокойство и недоброе предчувствие.

Дима наконец-то покинул поле боя. Под напряженным изучающим взглядом она дошла до двери, открыла ее и в коридоре оперлась на стену, снимая босоножки. Мужчина встал рядом.

— Кто это?

— Брось, Сереж, — примирительно улыбнулась она. — Я большая девочка, а он просто хороший знакомый. Тебе не о чем волноваться.

Не о чем волноваться? Сергей скрипнул зубами. Захотелось наорать на нее. Сдержался.

Потрясающе! Ее бывший муж был прав. Игорь, этот урод, был прав. Не во всем, но отчасти! Он останется рядом, и будет наблюдать как кто-то другой... Сергей с размаху ударил бутылкой о стену. Столько лет, а толку? Быть правильным, поступать верно, сдерживать себя. А кому оно надо? Вот ей? С ее перепуганными голубыми глазами? Или ему самому, позволившему какому-то мальчишке за считанные дни заставить ее забыть обо всем, хотя мог сделать тоже самое. Нет, ему нужно было действовать честно, открыто, хотел, чтобы она сама поняла и сделала выбор. Прекрасно! Она сделала выбор. Осталось лишь снова уйти на задний план. Мужчина развернулся и выскочил в подъезд, преодолел два лестничных пролета и только потом сообразил, что снова действует правильно. Черта с два! Достаточно.

Бегом поднялся обратно и влетел в квартиру. Нина стояла на том же месте и зачарованно смотрела на алую лужу на полу. Сергей поймал ее за талию, притянул к себе и поцеловал.

Она никогда в жизни еще не видела друга в таком состоянии. Вино, красное, ее любимое, на полу осиротело валялся осколок с этикеткой. Этот мужчина никогда и ничего не бил. Он ушел, и стало вдруг безгранично больно, одиноко и главное страшно. Нина знала, что теперь он не вернется. Почему он так отреагировал? Захотелось согнуться пополам и зареветь. Плевать на Димку, плевать на Игоря, но только не Сергей!

Когда он вернулся и поцеловал, женщина окончательно растерялась. Лишь спустя мгновение осознала, что отвечает на ласку, неуверенно, но все же. Уперлась руками в его грудь, стараясь отодвинуться. Он чуть ослабил хватку, однако выпускать не стал.

— Сереж, — она не смогла договорить, вновь оказавшись во власти его губ. Сергей не просто просил или говорил о своем желании, он требовал. До Нины, наконец, дошел смысл произошедшего. Ее друг ревновал. Ревновал к Димке, а еще он подбил переносицу ее мужу лишь за то, что тот обидел ее. Он всегда был рядом и возился с Сашкой, терпеливо слушал ее жалобы. Он любил ее все это время, а она, дура слепая, ничего не видела и не понимала. Ответная волна желания не заставила себя долго ждать. Нина подалась вперед. Никакого разумного объяснения, просто жажда быть его женщиной, ощутить ласку и нежность, отдать ему то, что он так терпеливо ждал, отдать сполна, без остатка. Никогда и никто не делал ради нее того, что делал этот мужчина на протяжении стольких лет. Никогда и никто так отчаянно не требовал от нее ответа, словно от ее решения зависит жизнь.

Сергей застонал, поняв, что выиграл. Все же Игорь ошибся. Нужно лишь не всегда действовать честно и терпеливо. На мгновение оторвался от женщины, нужно объяснить, узнать....

— Нин...

Она притянула его голову к себе.

— Потом.

К черту объяснения. Потом, так потом. Извернулся, захлопнул ногой дверь, приподнял ее над полом. Она ойкнула и тихо хихикнула ему в губы. Сергей улыбнулся в ответ, донес драгоценную ношу до дивана и осторожно опустил.

Лунный свет проникал через окно и открытую балконную дверь, придавая таинственность голубым глазам, что так напряженно изучали его. Полжизни за желание в ее взгляде он отдал и получил. Теперь задача усложнилась — не потерять.

Нина, словно прочтя его мысли, прикусила губу, ухватила за ремень и рывком потянула на себя. Сергей с трудом удержался на ногах. Значит, вот такая? Прищурился. Диван совершенно не годился — он хотел видеть ее полностью, всю, с ног до головы, видеть, что делает с ней и как реагирует она сама. Стянул футболку через голову, наклонился, поднял ее и перенес на подоконник, единственно подходящий в комнате по высоте. Женщина лукаво улыбнулась, развела ноги, обхватив его за талию. Сергей разозлился на себя, еще один такой взгляд и одно такое откровенное приглашение, и он кончит только от осознания происходящего.