Триада миров.1. Внешний мир

— Хельга, прости, мы действительно...— он приподнимается, чтобы пересесть ко мне. Да, я приняла решение, но это не значит, что буду спокойно подставлять уши под развешивание лапши. Поэтому больше непроизвольно командующий Неро:

— Цербер!

У мужчин вылетает слаженый вздох. Спокойно спящий маленький котенок вдруг в момент превращается в трехголового пса с оскаленными пастями. Алексин выпрямляется и нарочито спокойно задаёт вопрос:

— Что это?

— Одна из боевых трансформаций зооморфа. Даже несмотря на то, что я включила вас в ближний круг, такого рода команда позволит даже от вас защититься. В случае предательства.

— Кстати, о ближнем круге. Советую больше никого не включать. Даже в боевой ипостаси зооморф подпускает включенных в круг слишком близко. Может не успеть защитить от удара. Не следовало и нас включать, но это уже не исправить. Однако вернёмся к его внешнему виду. Повторю вопрос — что это?

— Цербер, собака из мифологии, сегодня читала, мне понравилось. А что не так?

Алексин устало плюхается в кресло:

— Девочка, ты иногда творишь такие вещи, что мне становится страшно.Ты пособие читала?

— Как раз на основании его и воспитывала животное.

— А там не написано, что морфы могут перевоплощаться только в реальных существ?

Румянец проступает на моих щеках:

— Я введение не стала читать, сразу перешла к практике.

— Это заметно, — заходится в хохоте Алексин, а Зосим ему вторит. Пожимаю плечами и вновь тянусь за книгой. Ну да, ошиблась, но чего смеяться то? Получилось вполне забавно. Неро, очевидно, понял, что трехголовая собака размером с кошку никого не испугала, и трансформируется в основную ипостась.

Зосим очевидно понимает, что они перегнули палку в веселье, поэтому просто спрашивает:

— В чем я виноват?

— Ты не предупредил, что исчезаешь. В свете последних событий любое отступление от правил кажется подозрительным, — я не отрываюсь от книги.

— Прости, принцесса, — он кажется искренним, — просто Алексин выдернул меня рано утром, когда ты еще спала. Будить телефонным звонком не дали, а потом уже было не до этого.

— Зачем тебя вызывали?

— Повторно расспрашивали про побег и морфах.

— Зачем?

— Пытались найти хоть какие зацепки.

— Снятие остаточных следов энергополя ничего не дало, — вмешивается Алексин, — да и то, что морфы незарегистрированные, очень осложняет их поиск. Причём содействие представителя тоже не помогло. Откуда незарегистрированные — неизвестно.

— Тогда скажи, на кого была рассчитана игра в догадки, когда скрутили Османа?— переключаюсь на хранителя. — Вы с отцом натурально удивились что это был морф, а оказывается, вы за два дня до этого при допросе Зосима установили об их участии.

— Первоначально предполагалось, что морф только на территории Внешнего мира. Тот, что играл Розовского при вашем задержании. В процессе опознания Османа подтвердилось худшее опасение — что их несколько. И цель не просто похищение наследницы, игра опять пошла на крупные ставки. Я пока не могу дать четкий ответ, чего опасаться, но расследование, вернее его промежуточные итоги, показывают, что этот мир для тебя безопасней. Как не нелепо это звучит.

— Хорошо, допустим я поверю. Следующий вопрос. С каких это пор вы, друг друга на дух не переносящие, вдруг стали неразлучными друзьями? Постоянно куда-то исчезает вдвоём?

— Хмм, — Алексин задумчиво сверлит взглядом парня.

— Зосим, я жду ответа — я настойчива как никогда, тем более от него я быстрее услышу правду.

— Алексин меня...учит, — неуверенно выдавливает из себя Зосим.

— Это чему же? — удивляюсь я, пытаясь игнорировать любопытный взгляд хранителя.

— Нуу, это, — Зосим мнется и с тоской смотрит на того. Алексин снисходительно поясняет:

— Ты знаешь, политике. Мне пришла в голову мысль, что из зануды получится неплохой советник в будущем. Вот и готовлю его к этой роли.

— Но ведь ты советник?!!

— А я уйду на покой. Не вечно же родине служить, — пытается отшутиться хранитель, но я с горечью понимаю, о каком покое идёт речь, — ещё вопросы, Ваше высочество?

— Неа, я устала и хочу спать.

Зосим, явно довольный, что его больше не допрашивают, быстро ускользает к себе домой. Алексин подходит ко мне. Запрокинув голову мне на колени, устраивается на полу:

— Не грусти.

— Не буду.

— И правильно. Воспитывай своего Неро, только все ж прочитай предисловие. Я буду приходить по вечерам, будем гонять вкусные чаи безо всяких зануд. Наслаждайся, пока есть время. Заведи подруг, сходи с ними на извечную женскую терапию — шоппинг и салон красоты. После второго перехода придется вернуться и всерьёз заняться подготовкой к правлению.

— Угу.

— Выше нос, прорвемся.

, В комнате сидело трое.

— Такова моя суть.

Следующие недели протекали спокойно. Институт, дом, иногда кино, вечерние посиделки с хранителем. Я изучала полученные сведения об архитах, Алексин понатаскал из нашего мира все, где были хоть какие-то сведения о падальщиках. Одновременно обучение Неро, уже согласно всем рекомендациям из пособия. Но Цербера мы с ним все равно оставили, как маленький секрет, тем более при анализы слюны в этой ипостаси выявилось наличие достаточно сильного нейротоксина, сроднего змеиному яду.

В Институте все тоже было спокойно. С легкой руки Пискарева меня в группе называли принцессой. Впрочем, преподаватель изредка при опросе тоже мог так меня назвать. Я сошлась с двумя девочками из группы, обычными людьми. Ирой и Аней. Да и с остальными однокурсниками установились ровные дружеские отношения. Холодный нейтралитет мы поддерживали только с Татьяной, той самой брюнеткой, что в первый день прожигала меня ненавидящий взглядом. Как мне пояснили подруги, Татьяна с первого курса имела виды на Пискарева, что не мешало ей крутить романы с любым, кого она считала достойным ее постели. Были попытки охомутать и Зосима, но наша легенда, что он старательно поддерживал, была поводом дать вежливый отпор.

Отчеты по Анжелике по-прежнему появлялись на моём столе рано утром. В них менялись только значения показателей, само состояние девушки было неизменным.

Ноябрь, хмурый и слякотный, с пронизывающим ветром ворвался в Москву. В такие дни есть желание закутаться в одеяло с головой и никуда не ходить. В институте приближалась сессия.

Рано утром звонок телефона разрывает тишину. Неро недовольно ворчит,я тянусь к трубке. Звонит Алексин:

— Хельга, пять минут на сборы. Анжелика пришла в себя. Я внизу в машине, — и бросает трубку

Я подпрыгиваю и рвусь к шкафу. Одновременно набираю номер Зосима:

— Зосим, ты едешь со мной. Через пару минут на выходе.

Он подтверждает, не задавая лишних вопросов.

Мы сталкиваемся в лифте.

— Твоё высочество, что за пожар?

— Анжелика пришла в себя. Алексин ждёт внизу.

Он сжимает мою руку:

— Все будет хорошо.

— Надеюсь. Неро ещё с утра скандал устроил. Рвался погулять со мной. Быстрей бы он вырос.

На стоянке возле заведённой машины стоит хмурый Алексин. Он открывает мне заднюю дверь. Потом кивает Зосиму на место рядом с водительским. Джип срывается с места. Улицы ещё пустынны. Мы мчимся по прямой, и под мерный гул двигателя я начинаю дремать.

Сквозь дрему слышу спор мужчин по поводу маршрута. Я открываю глаза. Мы уже во Внутреннем мире, но места незнакомые. Рядом со столицей нет выжженых пустырей, протянувшихся до горизонта. Ветер гонит вдаль мусор. Дороги тоже отсутствуют, лишь неясный след от шин.

— Алексин, куда ты нас завез?

— Я поехал другой дорогой.

Я смотрю в зеркало заднего вида на него и вдруг понимаю, что это не он. В зеркало на меня смотрят карие глаза.

— Зосим, берегись! — кричу, а сама готовлюсь нанести удар энергетическим потоком. Но что мои слабые потуги перед сильным противником. Меня в мгновение ока окутывает сеть, блокирующая возможности использовать энергию. Авто резко тормозит. Зосим пытается скрутить незнакомца, но тот одним четким ударом в висок вырубает парня. Тот обмякает, завалившись на один бок.

— Выходи, девочка.

Сеть ослабевает, и я выхожу из машины. Морф в облике хранителя осматривает свою жертву, затем тоже покидает салон автомобиля. Он подходит ко мне и разворачивает меня к себе спиной. Становится невообразимо страшно. Наедине с сильным врагом, посреди пустыни без возможности даже пошевелиться, не то чтобы поставить хоть какой-то щит или послать сигнал о помощи.

— Детка, дважды повторять не буду. У тебя на выбор два варианта: или мы разговариваем вот так, ты не поворачиваешься, а я снимаю блокировку. Или я доделываю то, что планировал, прямо сейчас.

— Разговариваем.

— Умница, не сомневался в тебе. Только учти, повернёшься, я перехожу ко второму варианту.

— Можно подумать, ты так не поступишь после разговора.

Снова тихий смех:

— Я снова дам тебе право выбора.

— Зачем?

— Так интересней. Итак, обещаешь?

— Хорошо.

Я чувствую изменение энергополя, мне возвращается возможность двигаться. Зябко ежусь, и в этот же момент на плечи ложится тёплый плед.

— В мои планы не входит тебя заморозить. Меня зовут Шитак.

Молчу. А что говорить? Стараюсь не двигаться, чтобы не спровоцировать агрессию. Псих или нет? Что будет? Где Алексин?

— Как зовут тебя, я знаю. Принцесса Хельга. Долго говорить тоже не сможем, поэтому перейду к сути. Кстати, не жди хранителя, он конечно у тебя крутой, но в этом мире ты ему недоступна

— А разве это не Внутренний мир? — не удерживаюсь от вопроса.

— Нет, это мир архитов.

Я непроизвольно делаю шаг вперёд и вглядываюсь перед собой. Оказаться в недоступных землях! Я порывисто разворачиваюсь, пытаясь запомнить все вокруг, но меня ловят за плечи и аккуратно возвращают в исходнее положение.

— Спишу это на шок, но больше не повторяй. Слушай внимательно. Это раньше земли архитов относились больше к Внутреннему миру, но потом в результате аномальных всплесков поля, и последовавших за ними разрывов пространства и энергетических связей, мы отделились со своими порталами во Внешний и Внутренний миры. Наше энергополе также связано с вашим. В результате всплесков мы мутировали, для нормального существования нам необходима энергия перехода. Сами уже рождаемся полностью вплетенными в энергополе, хоть энергеты мы и слабые, по сравнению даже с Внешним миром. Да, мы выпиваем до дна энергию перехода. После нас остаются трупы. Но это возможно исправить. В любом мире есть правитель с практически неограниченной энергетической властью. Но он также и поддерживает равновесие мира, в котором правит. В нашем мире правителя нет, так случилось еще при зарождении мира. Есть шанс, что наличие правителя исправит ситуацию, и мы перестанем .... убивать. Сейчас наш мир грызет война. Одна сторона считает, что правитель не нужен, раз он не рождается внутри мира. Это сторонники насилия и меры их радикальные по отношению к миру. Из серии — а после нас хоть потоп. За ними сила, и пока они правящая партия. Но есть и те, которые считают, что равновесие может быть достигнуто. Я из их числа.

— Я должна вас пожалеть? -я постепенно начинаю понимать, что от меня хотят. Мне раньше было страшно? Нет, это был детский лепет, вот сейчас ужас зажимает сердца в тиски.

— Я не прошу жалости, а излагаю ситуацию. Вследствии нашей изолированности, вряд ли ваши миры в курсе, что творится у нас. Я знаю о репутации моим соплеменников...

— Ты хотел сказать об отсутствии репутации. Вы убийцы.

— Если волк в погоне за едой — убийца, то да.

Он замолкает, потом начинает тихо говорить:

— Я родился во Внутреннем мире. Мой отец был простым энергетом, мать была морфом. Как и положено, меня зарегистрировали. Подростком я попал в столицу и там остался учиться. А потом появились друзья, первые настоящие друзья. Один из Внутреннего мира, двое из Внешнего. Позже началась война миров. И первые нападения архитов. Первым погиб друг из Внешнего мира, его на моих глазах убил падальщик. Я был ранен, и меня ждала та же участь. Но появившийся рядом архит вытащил меня из боя. А потом отнес в свой мир. Моего друга убил радикал. Я попал к протестующим. Они тоже убивали, чтобы выжить. Это жизнь, на которую обрекла их природа. Но я могу дать слово, они убивали не лучшие экземпляры энергетов. Каждого такого нехорошего человека выслеживали и пасли до перехода. Вот одна из причин, почему нас называют падальщиками. Меня учили их дару или проклятью. Я тоже могу высасывать энергию перехода, но мне для насыщения не надо убивать, более того моя жертва не теряет своей сущности и переходит на другой уровень. Более того, я могу делиться выкаченной энергией с архитом, и тем самым спасая жизни ещё одному человеку. Но я один. А количество протестующих все растёт. И мутация продолжается. И если сейчас им нужна подпитка уже раз в год, то лет пятьдесят назад это было раз в пять лет.

— Откуда уверенность?

— Это не предположение, это уверенность, что правитель сможет больше после обучения. Он сможет остановить безумные убийства.

— Тогда почему...

— Радикалы уже привыкли убивать, злоба, беспощадность и кровожадность культивируется в обществе. Ребенка с с детства учат только потреблять. Жестокие игрушки, жестокие фильмы, книги, приветствуется насилие. Да, наше количество растёт, но на их стороне сила. Для них ценность человеческой жизни — разменная монета удовольствия.

— А вы не такие, — не удерживаясь от шпильки.

— Мы пытаемся изменить свой мир, изменяя себя.

— Именно поэтому ты убил Зосима.

— Он без сознания. Но жив, и на память останется только небольшой шрам. Нельзя бросаться на водителя, когда тот ведёт машину. В первую очередь могла пострадать ты.

— А тот морф..

— Я был только Розовским, который вас привёл к Стешину. Остальное — дело рук радикалов.

— То есть как?

— Они в курсе про наследницу, и понимают, чем появление правителя в мире грозит им лично. Пока у них в планах было простое похищение, но думаю, сейчас они готовы к более радикальным мерам.

— Откуда у вас морфы?

— Потомки из смешанных браков. Кстати среди них приветствуется кровосмешение, этим и поддерживается возможность изменяться.