Spice and Wolf 6

— Нет, к нам в Пин никто не приходил.

Произнеся эти слова, Коул устремил взгляд куда-то в пространство. На его лице было выражение, которого можно было ожидать от кого-то намного старше.

— Они приходили в деревню в двух горах от нашей. Там жили люди, которые хорошо умели ловить сов и лис. Она была даже еще меньше, чем Пин. Однажды туда пришел человек с юга и поставил там церковь.

Лоуренс надеялся, что Коул не скажет дальше, что тогда-то он и поверил учению Церкви.

В подобных ситуациях деревни, узнав об обращении своих соседей, должны надеяться, что не они станут следующими. Причина очевидна.

— Ведь у каждой деревни свои боги... они должны идти против Церкви...

Коул был явно поражен, услышав эти слова Лоуренса; он молча уставился на него. Это лишь укрепило подозрения Лоуренса.

— Меня вообще-то вполне можно назвать врагом Церкви... не хочешь поведать мне свою историю?

Удивление словно приклеилось к лицу Коула. Создавалось впечатление, что он хочет высказать, что у него на душе, но не может облечь мысли в слова.

Несколько секунд он молчал. Потом испытующе спросил Лоуренса:

— Правда?

Коул явно не привык подозревать других людей. Столь наивному пареньку, несомненно, трудно пришлось в жизни... но это в нем и подкупало.

— Мм, клянусь именем Господа.

Улыбка Коула после этого ответа Лоуренса была столь очаровательна, что Лоуренс не удержался от соблазна потрепать мальчика по макушке.

— ...Я слышал, двести двадцать лет назад старейшины нашей деревни собрались и несколько дней совещались. О том, что нам делать... покориться Церкви или сражаться? Я слышал, Церковь никогда не вступает в разговоры... всюду говорят, как они убивают людей. Но той зимой какая-то большая шишка в Церкви заболела, и мы были спасены. Ну, конечно, если бы нам пришлось сражаться, мы бы победили... мы лучше знаем землю, и у нас больше людей.

Если это была правда, они бы начали сражаться сразу же, как только кого-то из них убили бы. Они не могли не понимать, что когда-нибудь Церковь пришлет больше людей, которые попытаются снова. Даже самая далекая деревушка в горах была частью большого мира.

— Но когда я услышал эту историю, как нам повезло из-за той болезни, я задумался.

Лоуренс уже видел, к чему ведет Коул. Мальчик был умен. Не будучи ограничен никакими верованиями, он выбрал надежный способ защитить свою деревню. Остановить сражения и общую неуверенность можно было, надев рясу высокопоставленного служителя Церкви. Система власти в Церкви была довольно занятна, и, выучив законы Церкви, Коул мог бы стать частью этой системы. Он действительно мог защитить свою деревню.

— И ты не сожалеешь о своем выборе?

Даже Хоро показывала слабость, когда речь заходила о ее родине. Лоуренс потянул вниз краешек капюшона Коула и вытер слезы, которые мальчик пытался спрятать за веками.

— Только старейшина и моя прапрабабка согласились.

— Вот как? Должно быть, они верили, что тебе это по плечу.

Коул кивнул. Вытерев слезы о плечо, он зашагал вновь.

— Они тишком дали мне немного денег, и я ушел из дома, чтобы учиться.

Это объясняло стремление мальчика раздобыть деньги на продолжение обучения. Лишь те, кто сражается во имя других, обладают внутренней силой, потребной для такого.

Лоуренс, однако, не принадлежал к числу богатых торговцев, которые могли бы оплатить Коулу обучение. Он мог лишь немного помочь — показать, как можно заработать на еду, как избегать ловушек, возможно даже — как сделать путешествие более веселым.

— Я, конечно, не могу сейчас предложить тебе денег...

— О нет, я —

— ...но эта задачка с медными монетами может принести тебе какое-никакое вознаграждение... если ты найдешь ответ, который удовлетворит нашего доброго капитана Рагусу.

Лоуренс сказал "ответ", а не "правильный ответ", ибо правильный ответ можно получить лишь одним способом: спросив у Торгового дома Джин. Этого, конечно, не произойдет, но и сами по себе они могли бы логическими рассуждениями дойти до чего-нибудь умного. Вполне можно было рассчитывать на какую-нибудь награду за это... даже тот, кто вытаскивает занозу из пальца другого, заслуживает благодарности.

— Ну, то, что я сказал, это само собой, но попробовать стоит, даже просто чтобы убить время в дороге.

Лоуренс улыбнулся и шутливо тюкнул Коула по голове. Хоро всегда смеялась над тем, какой Лоуренс нервный, но по сравнению с Коулом он был само спокойствие.

— Я так понимаю, праздник, о котором ты говорил только что, — это какой-то праздник, который отмечают у вас в Пине?

Он указал на застрявший корабль — впрочем, правильнее было бы его описать как несколько груд обломков. Несколько человек сушили одежду возле разведенного на берегу костра, но главным зрелищем было другое — люди, что тянули корабль к берегу за тросы.

Они были разных возрастов, в разных одеждах... объединяло их лишь общее невезение: именно им выпало тянуть корабль против течения. Те, кто поумнее, должно быть, уже забрали свои вещи и отправились вниз по течению пешком; но у большинства, похоже, все осталось на корабле, и вот теперь они изо всех сил тянули за тросы.

Эта картина привлекла взгляды даже нескольких рыцарей на лошадях и в длиннополых плащах. Еще несколько человек следили за лодками, чтобы не дать им перевернуться или уплыть, и возгласами поддерживали работающих.

Какое-то время Коул был полностью поглощен зрелищем, потом наконец повернулся к Лоуренсу и ответил:

— Здесь веселее.

Глядя на мальчика, Лоуренс с трудом сдержал слова, пришедшие на ум. Коул, конечно, не Хоро, но если бы Лоуренсу пришлось бы искать ученика, Коул подходил бы лучше всех. Лучшего кандидата найти было трудно.

Более того: когда его путешествие с Хоро завершится, Лоуренсу останется лишь холодная реальность одиночных странствий. Коул, хоть ему и было далеко до Хоро, все же мог бы оказаться стоящим спутником, который делил бы с Лоуренсом козлы его повозки.

Но у мальчика были свои цели и устремления, и отнюдь не себялюбивые. Лоуренсу пришлось усилием воли подавить желание спросить, не хочет ли Коул стать его учеником. В конце концов, Коул не интересовался работой торговца... из-за чего Лоуренсу хотелось вознести жалобу всем богам.

— Пожалуй, нам стоит к ним присоединиться. Заодно и согреемся, пока тянуть будем.

— Да.

Когда Лоуренс и Коул добрались наконец до места, Рагуса поднятием весла поприветствовал их с самой легкой и быстрой лодки.

С близкого расстояния все выглядело совсем по-другому. На берегу было очень грязно; настолько грязно, что если наступить слишком сильно, обувь может и увязнуть. Что уж говорить о том, что тянуть тросы голыми руками в сухую зимнюю погоду — отличный способ изранить себе руки.

Но хуже всего то, что тросы были зацеплены за непрочную часть корабля. Стоило как следует потянуть, как этот кусок отломился, и все потеряли равновесие и попадали в грязь.

Торговцы и остальные, кто был вместе с Лоуренсом, трудились не покладая рук. Но когда все начали уставать, общий пыл куда-то испарился. Очень трудно поддерживать в себе стремление работать, когда приходится всего-то тянуть обломки корабля... ничего героического.

Лица лодочников, привязывавших тросы к кораблю, от холода побелели, губы приобрели бледно-зеленый оттенок. На берегу горел костер, но гревшиеся возле него бродячие лицедейки и скорняки по призыву Хоро тоже попрыгали в реку.

Конечно, из-за ледяной воды все тянуть веревки просто не могли. Некоторым из более старых лодочников было жалко на это смотреть, и они стали просить других остановиться. Но те были упрямы, и в воздухе повисло напряжение.

Все погрустнели. Среди торговцев поблизости от Лоуренса распространилось общее ощущение безнадежности. Когда впереди не ждет прибыль, они теряют целеустремленность... еще одна характерная черта торговцев.

Лодочники упрямо продолжали упрашивать остальных помочь вытянуть корабль — ведь задержка била по их репутации, — но люди один за другим бросали тросы. Скорее всего, они чувствовали, что ничего не смогут поделать. Необходимо было прекратить усилия, пока это не привело к еще большему падению репутации лодочников. Они были на полпути между Ренозом и Кербе, и солнце уже садилось. Если они продолжат тянуть, для них это может плохо кончиться. Поэтому в конце концов тянуть корабль прекратили.

Лоуренс вел вполне здоровый образ жизни, но столь тяжелым физическим нагрузкам он подвергал себя редко. Все его тело словно налилось свинцом. Ладони горели. Левая сторона лица распухла, но боли не было — то ли от холода, то ли от чего еще, он не знал.

— Ты как?

Лоуренс нашел глазами Коула; мальчик отвалился от тросов почти сразу. Сперва он старался изо всех своих силенок, как будто действительно участвовал в празднестве. Но тело его было хрупким, и силы закончились очень быстро. После этого он мог лишь наблюдать со стороны.

— А, это... простите.

— Ничего, ничего... судя по лицам других торговцев, они все думают, что ты правильно сделал, что вовремя остановился.

С этими словами Лоуренс указал подбородком на торговцев; те сидели на земле кучками по три-пять человек и подсчитывали, кто каких прибылей лишился. Они были явно недовольны тем, что заплатили больше, чем смогут выручить. Некоторые изливали свой гнев на лодочников... должно быть, те, кто вез меха.

— Как вы собираетесь возмещать нам убытки?!

Если бы Лоуренс перевозил товары, он бы чувствовал себя точно так же. И сейчас ему недостало духу остановить их, хотя лодочники-то были ни в чем не виноваты.

Хуже всех чувствовали себя те, кто плыл на затонувшей лодке. Она была втрое больше, чем лодка Рагусы, и доверху загружена мехами. Даже при предельной осторожности любой ошибки могло хватить, чтобы она утонула.

Каждый здесь был легкой мишенью. Одного взгляда хватило бы, чтобы понять, как тревожно все себя чувствовали. Все боялись нападения... и кто бы их за это винил, в такой напряженной атмосфере?

В торговле чье судно раньше придет к месту назначения, тот и получит самую большую прибыль — особенно это относится к городам, куда могут заходить большие корабли. Если все везут один и тот же груз, вполне может получиться, что лишь первые одна-две лодки окажутся с прибылью.

То, что лодка затонула, было крайне необычно; похоже, этот несчастный случай был спланирован Ив. Это самый надежный способ обезопасить ее доход и в то же время вызвать как можно больше проблем у ее соперников. Одному лишь Единому богу ведомо, сколько из них были сейчас на грани помешательства; и вполне понятно, что они хотели выместить на ком-то свой гнев.

— Что же теперь будет? — спросил Коул, протягивая Лоуренсу мех с водой. Конечно, у него не было причин торопиться в Кербе, так что он просто искал, о чем бы поговорить.

— На реке есть много людей, которые решают подобные проблемы. К завтрашнему утру они пришлют лошадей и людей. С лошадьми этот корабль оттащат быстро.

— Понятно...

Коул, должно быть, представил себе, как лошади тянут корабль на берег. Лоуренс смотрел на нос корабля, задравшийся к небу, словно готовый взмыть и улететь. Отхлебнув из меха, он услышал позади себя шаги. Обернулся, думая, что это Хоро, — но увидел всего лишь Рагусу.

— Аа... прости, что заставил тебя идти пешком.

Рагуса помахал рукой. Лоуренс заметил, что его толстые руки тоже все красные. Он, должно быть, изрядно потрудился, вместе с другими лодочниками перевозя на берег людей и грузы с корабля. Носиться по реке взад-вперед, борясь с течением, было куда более изматывающим занятием, чем обычное плавание... конечно, он сильно устал.

— Все нормально, пройтись немного вдоль реки не проблема.

— Ха-ха-ха, ну тогда поверю на слово.

Рагуса неловко улыбнулся и, почесав подбородок, повернулся к реке.

— Нам действительно сильно не повезло... хотя завтра утром все уляжется.

— Это все на самом деле случилось из-за истории с мехами? Я имею в виду — то, что лодка утонула.

Скорее всего, об этом размышляли многие. Рагуса кивнул на вопрос Лоуренса, но Коул, по-видимому, слишком устал, чтобы проследить за нитью разговора. Рагуса грубым движением встрепал мальчику голову, потом ответил:

— Похоже на то. Но кто бы это ни сделал, он совершенно без башки. Он должен быть готов заплатить по счету. За такое полагается смерть, да притом колесованием... ужасная смерть.

Человека крепко привязывают к огромному колесу, жестоко избивают дубиной, ломая все кости, потом оставляют на вершине холма на потеху птицам... действительно один из самых жестоких способов казни. Была ли Ив уверена, что избежит такой судьбы? Лоуренс не испытывал к ней ненависти; он надеялся, что она сумеет добраться до своей прибыли вовремя.

— Ну, так что ты собираешься делать?

— Что ты имеешь в виду?

— Если пойдешь вон в ту сторону, найдешь там ночлежку... хотя не могу сказать, что это подходящее место ночлега для женщины.

С этими словами Рагуса кинул взгляд на Хоро. Та весело болтала с высокой бродячей лицедейкой.

— Похоже, владелец и капитан того корабля отправились к ближайшему мосту, чтобы потолковать с торговцем едой... так что по крайней мере пища и вино у нас будут. Но если ты будешь дожидаться, пока они договорятся, ночевать вам придется здесь.

Лоуренс наконец-то понял, почему он до сих пор не видел тех двоих.

— В дороге подобающее место для ночлега должно быть без крыши... и не должно все время раскачиваться. Так что для нас все нормально.

При этих словах Лоуренса лицо Рагусы исказилось, как от яркого света. Затем он преувеличенно пожал плечами и вздохнул.

— Хорошо хотя бы, что здесь все торговцы... Если бы тут были наемники, все сложилось бы куда хуже.

— Кое-кто из них и сейчас вел себя не лучше наемника...

— Ха-ха, одна лишь ругань — ерунда... за наемников ругались бы их сабли.

Рагуса произнес последние слова таким серьезным тоном, что прозвучало страшновато. Коул содрогнулся, словно только что проглотил виноградную косточку.

— Но тот, кто утопил лодку, играет с огнем, да. Надеюсь, граф Буруга до него доберется.

Лоуренс в душе сочувствовал Ив, но гнев Рагусы был вполне объясним. Чтобы не показывать свои мысли, Лоуренс сменил тему.

— Господин Рагуса, у тебя ведь тоже есть груз, который нужно доставить быстро?

Сколько же дней Лоуренсу еще суждено провести вместе с Хоро?

Торговцы умеют хорошо считать прибыли и убытки... очень, очень хорошо. Но печальная действительность заключалась в том, что Лоуренс понятия не имел, на что так рассердилась Хоро. А вот Рагуса, который был старше Лоуренса раза в два, не исключено, смог бы догадаться с легкостью.

Проблема была в том, чтобы перейти к этой теме невзначай. Лоуренс ценой огромных трудов и стараний научился разговаривать как обычно, когда Хоро рядом... но чтобы задать другому вопрос столь личного свойства спокойным и естественным тоном — на такое Лоуренса пока не хватало.

— Хей, поверь мне, меня время не подгоняет. И вы, ребята, тоже не особенно против, правда?