| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Пусть будет Лютер.
— Благодарю. Вот, держи... эй, осторожнее! Выроненная монета принадлежит тому, кто ее подобрал.
Произнося эту фразу, меняла аккуратно набрал нужное количество серебряных монет и протянул, точно вручал подарок балованному ребенку. Лоуренс держал в руках золотую монету Румиона, однако руки менялы остались неподвижны. Он в сторону Лоуренса и не глянул.
— Вайсс.
Лишь услышав свое имя, меняла повернулся наконец к Лоуренсу.
— Что?
— Я твой покупатель.
Их учителя были близкими друзьями, так что Лоуренс и меняла по имени Вайсс знали друг друга давно. Вайсс глубоко вздохнул и указал подбородком на свой столик.
— Оставь ее там, сейчас я занят.
— Слишком занят, чтобы обслужить покупателя?
— Ну разумеется; куда важнее, чтобы юная дева не обронила монеты.
Рука, в которую Вайсс положил монеты, принадлежала, конечно же, Хоро. Снова он повернулся к ней и вздохнул. Он был ею полностью очарован, он буквально купался в ее улыбке. На единственного здесь, кто сохранял серьезность, Лоуренса, никто не обращал внимания.
— Однако, добрый господин...
При этих словах Хоро Вайсс принял серьезное выражение лица, подобающее оруженосцу рыцаря.
— Я боюсь, здесь слишком много монет для моей маленькой ручки.
Не успел Лоуренс насмешливо произнести "да уж конечно, слишком много", как Вайсс уже ответил:
— О госпожа Хоро, именно поэтому к твоим услугам мои руки.
Хоро изобразила удивление и обеспокоенным тоном ответила:
— Но так нельзя, эти драгоценные руки нужны тебе для работы.
Вайсс с упрямым видом покачал головой.
— Дабы не позволить монетам выпасть из твоих рук, я с радостью позволю тебе воспользоваться моими. Мне не на что жаловаться, ведь в моем сердце уже есть дыра, и
форма этой дыры — точь-в-точь твоя. Господь дал мне руки как раз для того, чтобы заполнить эту дыру.
Хоро отвернулась, словно робкая дева из аристократической семьи. Вайсс неотрывно смотрел на нее с совершенно искренним видом. Столь напыщенный разговор — это уже слишком. Если бы это было простое лицедейство, Лоуренс мог бы это вытерпеть, но сейчас это его просто раздражало. Наконец он произнес ледяным тоном, чтобы слегка охладить эту парочку:
— Для серебра кошели, для золота сундуки. И лишь для медных монет — руки. Уж это-то ты не забыл, Вайсс?
Это было первое, что Вайсс должен был выучить как меняла, ведь правильное обращение с деньгами в его деле превыше всего. Подобная фраза была самым простым способом вернуть его к реальности. И верно, он наконец выпустил руку Хоро и поскреб в затылке.
— Ох, тебе бы осторожнее быть. Держать столь очаровательную девушку лишь для себя одного — оскорбление Господа. Или ты забыл, что хлебом насущным надлежит делиться с ближним?
— О, мы теперь уже делимся?
Лоуренс раскрыл кошель и позволил Хоро ссыпать туда монеты. Только что она улыбалась, но сейчас наблюдала за ним с бесстрастным выражением лица.
— Но я пока не вижу твоей монеты у меня на столе. Как же это понимать?
Теперь Вайсс смотрел серьезно. Тем временем последние серебряные монеты очутились в кошеле Лоуренса.
— Между прочим, это значит, что тебе пришлось бы делить и ее долги. Как тебе это?
— Кх...
Вайсс отодвинулся, раздумывая над этим обстоятельством. Но вскоре он явно пожалел о своем нацеленном на деньги отношении к делу и с печальным видом повернулся к Хоро.
— Я никогда не назначу цену на тебя.
Хоро, расслабившаяся было, тут же возобновила свое лицедейство.
— Весы моего сердца раскачиваются влево-вправо, но, поверь мне, отнюдь не под тяжестью золотых монет.
— О, конечно же!
Вайсс вновь потянулся своими руками и обхватил ладошку Хоро.
— О... ты прикоснулся к моим качающимся весам...
Такой же прием разносчица в трактире использует, чтобы проверить, пьян ли посетитель. Вайсс провалился. Лоуренс вздохнул — ему было довольно. Заканчивая эту драму, он жестом пригласил Хоро.
— Ладно, идем.
— Э, эй! Лоуренс!
— Хмм?
— Раз ты пришел менять деньги, значит, ты собираешься что-то покупать, верно?
— Верно. Мы собираемся на север, так что нам нужно приобрести кое-какую одежду.
Глаза Вайсса по-прежнему смотрели пьяно.
— Прямо сейчас?
— Прямо сейчас.
Хоро, наблюдая за ними, хихикнула. Она была достаточно умна, чтобы понимать скрытое значение этих слов, так что озадаченность Вайсса от нее не укрылась.
— Когда начнет холодать, одежда подорожает, так что чем скорее купим, тем лучше.
— Ээ...
Судя по лицу Вайсса, он был готов хоть сейчас закрыть свою лавочку и увязаться за ними. Но, разумеется, позволить себе этого он не мог. И поэтому Лоуренс получил возможность осуществить маленькую месть. Распрощавшись, он отвернулся — но был остановлен Хоро.
— А менялы работают после заката?
— В темноте весами пользуются лишь жулики. А я не жулик.
— Видишь, что он говорит.
После этих слов Хоро у Лоуренса не осталось выбора, кроме как оставить надежду на месть. Однако ему все равно надо было расспросить кого-нибудь о ведущих на север путях, а бродячие торговцы предпочитали вести такого рода расспросы, выпивая с друзьями после заката.
— Когда закончим покупки, пойдем в трактир. Можешь к нам присоединиться, если хочешь.
— Ну конечно, дружище, ну конечно! Пойдете куда обычно?
— Было бы слишком неудобно напиться где-нибудь в незнакомом месте.
— Отлично! Я буду там совсем скоро!
С этим возгласом Вайсс помахал рукой Хоро. Другие менялы к его выплескам, похоже, давно привыкли. Он продолжал кричать и махать руками, даже когда Лоуренс и Хоро отошли на приличное расстояние. Это действительно было так увлекательно? Хоро оглядывалась и махала Вайссу, пока он не исчез из виду. Наконец, когда они уже сошли с моста менял и углубились в квартал ювелиров, она успокоилась и стала смотреть вперед.
— Хе-хе. Он не обманул моих ожиданий.
Лоуренс втянул воздух, как затяжной глоток эля.
— У тебя будут неприятности, если ты позволишь ему стать слишком серьезным.
— Неприятности?
— Он от тебя не отвяжется.
— Но я уже привязана к тебе.
Хоро ухмыльнулась, обнажив клык, и покосилась на Лоуренса. Он не нашелся что ответить, и усмешка превратилась в улыбку.
— Он, в отличие от тебя, знает, что все это лишь игра. Дразнить тебя интересно, но иногда мне хочется поиграть с умным самцом.
Лоуренс много чего хотел сказать, но все эти слова вынужден был проглотить. Как ни стыдно было признавать, он действительно не знал ничего, что не относилось к торговле.
— Раз мы с ним оба знаем, что это не всерьез, не мог бы и ты относиться к этому не так серьезно? Ты заставляешь меня стесняться.
Она обхватила руками лицо в притворном смущении; Лоуренс мог лишь улыбнуться.
— Однако же Вайсс сильнее тебя в красноречии. Его язык так же проворен, как мой, хоть я и прожила намного больше. Ты, живущий в мире торговли, ведь согласен со мной?
Эти ее слова Лоуренса удивили. Она улыбалась, но он не мог ответить улыбкой, глядя в ее янтарные глаза. Она была долгое время привязана к деревне Пасро в качестве богини урожая. Селяне восхваляли ее, но они же и сковали ее. Она не могла жить так, как хотела, — жестокая судьба.
Эти размышления заставляли Лоуренса молчать.
Однако рука Хоро в его руке была такая теплая.
— Ээх. Придется, значит, лгать.
— Какая жалость, что со мной у тебя это не пройдет.
Лоуренс улыбнулся, увидев, что ее уши гордо шевельнулись под капюшоном.
— Ладно, идем за покупками.
— Мм.
Впервые Лоуренсу пришлось задуматься, какой стиль одежды подойдет Хоро.
Большинство горожан не покупают новой одежды. Рано или поздно одежда начинает требовать починки — тогда ее продают как ношеную. После починки ее могут перепродать еще раз. Богатые торговцы продают одежду другим торговцам, а те потом отдают ее своей семье и ученикам и перепродают путешественникам. Одежду, чинить которую уже невозможно, продают в качестве сырья для изготовления бумаги.
В общем, в каком-то смысле об общественном положении человека можно судить по тому, сколько заплат на его одеянии. Одежда, купленная за золотые монеты, встречалась редко. У Лоуренса было лишь одно такое одеяние, специально заказанное у портного, — и оно погибло в стычке в подземелье.
И вот сейчас перед лотком с ношеной одеждой — самая нижняя ступенька общественной лестницы — стояла очень недовольная Хоро.
— Хмм...
Она вздохнула, держа перед собой фуфайку, крашенную в кипяченом древесном соку. Выглядела она просто грязной, и эту краску невозможно было ни смыть, ни выбелить.
— Эта за сорок лютов. Что думаешь?
Услышав эти слова продавца, Хоро заворчала себе под нос. Положив фуфайку обратно, она отошла от прилавка на несколько метров. Здесь ей ничего не нравилось. Ее подобающее аристократке поведение заставило Лоуренса улыбнуться.
— Господин, мы отправляемся на север. Нам обоим нужна теплая одежда.
— А ваши деньги?..
— Два Тренни.
— Одну минуточку.
Лоуренс с Хоро обратились за одеждой не по сезону — им было нужно одеяние на зиму. Одеяние лохматое, как трава, — цвет и внешний вид роли не играли. Все, что от него требовалось, — быть теплым и толстым; и Лоуренсу с Хоро оставалось лишь молиться, чтобы там не было блох.
Такую одежду торговцы покупают обычно у северян, приехавших на юг, а потом перепродают тем, кто отправляется на север. Фуфайка, которую Хоро только что разглядывала, должно быть, пропутешествовала с севера на юг и обратно насколько раз. Но одной фуфайки будет недостаточно — им потребуется целая куча.
— Вот так, два верха, два низа и два одеяла... что скажешь?
— Что ж, как видишь, я сам торговец. Сейчас по пути на север я наладил связь со здешней торговой гильдией... как они называются? Милон?
Это был один из самых известных торговых домов в городе, и по лицу продавца одежды это было заметно.
— Конечно, это означает, что я, скорее всего, буду здесь еще появляться время от времени, несколько раз в году.
Успешные бродячие торговцы были для торговцев ношеной одеждой лучшими покупателями; тем более — если они появлялись в городе постоянно. Продавцы, подобные этому, заботились не столько о цене отдельного предмета одежды, сколько об объемах продаж. Заявление Лоуренса вызвало счастливую улыбку на лице продавца.
— О, с Милоном? Тогда позволь мне добавить еще одно одеяло и вот этот плащ. Они оба продымлены, так что блох там не будет два года.
Плащ был весь в заплатах, а одеяла походили на высушенные и спрессованные пироги. Выглядели они ужасно, но подобные вещи в путешествии по северным землям были жизненно необходимы, так что свои достоинства были и у них.
Лоуренс удовлетворенно кивнул и протянул торговцу руку.
Обменявшись рукопожатием с Лоуренсом, торговец достал веревку и принялся обвязывать одежду. Пока он этим занимался, Лоуренс повернулся к Хоро. Как и ожидалось, она была совершенно не впечатлена.
— Разве ты не для меня покупаешь одежду?
— Для тебя.
После его мгновенного ответа лицо Хоро застыло. Конечно, для нее не было ничего важнее ухода за хвостом, но все же она рассчитывала, что будет одеваться хорошо. Разочарование на ее лице постепенно сменилось гневом.
— Ты хочешь, чтобы я носила это?
— Вовсе не обязательно — если ты считаешь, что балахон, который на тебе сейчас, сгодится для зимы.
Хоро схватила Лоуренса за руку и оттащила назад. Возможно, она не хотела, чтобы торговец одеждой их подслушал, а может, она просто достаточно разозлилась, чтобы применить силу. Как бы там ни было, она изо всех сил старалась говорить тихо.
— Если ты сердишься, что тебе приходится платить за меня, так и скажи. Я Мудрая волчица из Йойтсу. Я умна, но у меня же чувствительный нос. И если я надену это, мой нос просто вывернется наизнанку!
— Что ж, по крайней мере это будет соответствовать твоему вывернутому характеру.
Это стоило ему тычка в грудь. Лоуренс кашлянул и наконец перестал дразнить Хоро.
— Не дуйся, я тебе позже расскажу, в чем секрет.
Лоуренс остановил Хоро — та уже с угрожающим видом приближалась, оскалив клыки, — и обратился к продавцу.
— Господин, еще минутку.
— Да? Что-нибудь еще?
— У тебя нет случайно одежды, подобающей даме?
— Даме?
— Что-то, что не будет выделяться на севере. Вот такого размера.
Разумеется, он имел в виду Хоро. Торговец оглядел ее, потом снова повернулся к Лоуренсу. Судя по всему, он пытался оценить толщину его кошеля и глубину его отношений с Хоро (от чего, разумеется, зависело, сколько он готов на нее истратить).
Возможно, он даже задумается о будущих доходах и попытается продать Лоуренсу свой лучший товар со скидкой, чтобы Лоуренс и впредь имел с ним дело. На ношеную одежду было много покупателей, но и много продавцов. Заполучить себе постоянного покупателя — для любого продавца дар небес.
Лоуренс не случайно пришел сюда с Хоро. Если он будет сейчас покупать для нее одежду, то, с учетом того, насколько красиво она уже была одета, — это все равно что подступить с тесаком к зайчику. Вся суть торговли в том, чтобы оказаться в выгодном положении по сравнению с соперником.
— Понятно. Минуточку, пожалуйста.
Продавец положил тючок с зимней одеждой, аккуратно перевязанный, точно сноп соломы, и принялся рыться в куче одежды в глубине своего ларька. В подобных заведениях часто попадаются вещи, которые необходимо продать как можно быстрее, — краденые.
— Как насчет вот этого? Я его купил в другой лавке год назад.
Он держал в руках блузку с оборчатым воротничком и синюю юбку. К этому прилагался передник; в целом выглядело вполне подходяще для городской девушки, сидящей в основном дома. Яркие цвета, рукава без заплат. Такие вещи обычно и крадут. Да, красивое одеяние — но вряд ли оно придется по вкусу Хоро. С этой мыслью Лоуренс повернулся и увидел ее вздернутый носик.
— Не нравится?
— Не люблю такую вычурность.
Будь Хоро дочкой землевладельца, уже поползли бы слухи, что она предпочитает женской одежде рыцарские доспехи.
— Хотелось бы что-нибудь попроще, во что легче переодеться.
Лоуренс и торговец одеждой улыбнулись друг другу. В женщинах, которые знают, чего хотят, есть некое очарование.
— Ладно...
Торговец снова нырнул в свою гору одежды. Во что-то вроде плаща или куртки, видимо, переодеться было бы легче. А что сделает Хоро похожей на обычную городскую девушку? Лоуренс размышлял об этом, глядя на спину торговца. Внезапно уголком глаза он заметил платок.
— Прошу прощения, а вот это что?
— Хмм?
Продавец, держа в руках жакет, повернулся туда, куда указал Лоуренс. Там лежала накидка из дубленой кожи.
— А, ну конечно! У тебя зоркий глаз.
Накидка была наполовину погребена в груде одежды. Торговец осторожно ее извлек.
— Ее когда-то носила аристократка, это замечательная вещь.
Продавец забросил удочку; поскольку Лоуренс никак не мог проверить, правда это или нет, он предпочел посмотреть реакцию Хоро. Но ее лицо оставалось непроницаемым.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
