Страж. Тайна Лупгрейфа

Все инкубы, провидцы, видящие, миротворцы относятся тоже к магам.

А еще я очень хорошо усвоила, что не существует вампиров, демонов, ангелов и приведений. Их выдумали.

— Я так и понял, что ты ничего не знаешь про хранителей, — Ларкин, кажется, забавлялся.

— Мне все время твердили, что приведений не существует. А теперь ты...

— Духи-хранители — это не приведения. Это нечто совсем иное. Приведений не существует, а вот духи-хранители есть. Правда, они почти легенда, потому, что их давно никто не видел, но они точно существуют.

— Давай ближе к делу, — перебила я его. — Обещая, что как только вернусь домой, прочитаю все, что смогу найти про них. Честно-честно. Но сейчас немного не то время, чтобы...

— Информации о них мало, на самом деле, — все, можно сказать, что Ларкин сел на своего любимого конька и теперь его ничто не остановит. — В архивах Кантемиресов про них есть сведения, но...эти драконы не удосужились оцифровать свой архив, так что... — я как будто наяву увидела, как Винс неодобрительно морщится по поводу такой вопиющей безалаберности Кантемиресов, как он потирает переносицу, так как все еще не может привыкнуть к тому, что очки ему больше не нужны.

Эта картинка вызвала улыбку на моем лице. У меня никогда не было родственников, кроме тети Джинал. А я всегда хотела брата. Иногда мне кажется, что и с Винсом мы так близко сошлись именно поэтому. Я выросла одна, а он... он остался непонятым своими же многочисленными родственниками.

Я вздохнула, уселась на кровать, приготовившись слушать лекцию в исполнении Винса Ларкина, потом подумала немного и откинулась на подушки. Зная Ларкина можно с уверенностью сказать, что разговор затянется надолго, значит, мне не помешает устроиться с комфортом.

— Значит, слушай.

И Ларкин пустился в объяснения, длительные, затянутые, полные непонятных терминов и определений, но, что удивительно, я впервые слушала его, не перебивая, пытаясь запомнить все, что он говорил и соотнести полученную информацию с тем, что происходит сейчас в Лупгрейфе.

— Такое понятие, как дух-хранитель уже давно устарело, — говорил Винс, — сейчас считается, что все это просто древние легенды или же сказки. Но, в принципе, я готов принять, что на самом деле духи-хранители не просто существовали когда-то, но и существуют сейчас, просто в связи с тем, что их проводники давно вымерли, теперь никто не может с ними общаться.

— Какие проводники, Винс?

— Шаманы. Когда-то давно они были частью нашего общества, но, в отличие от большинства магов, не имели магического резерва. У них был свой, особый дар, близкий к дару медиумов. Но в отличие медиумов, которые слышат голоса мертвых и могут общаться с душами тех, кто ушел за грань, шаманы говорили с духами природы. В принципе их дар похож на ведьминский и именно это стало одной из причин, по которым в свое время шаманов истребили полностью.

Так вот, теперь, что касается духов-хранителей. Шаманы — это своего рода проводники между тремя мирами: миром природы, миром людей и собственно — духов. Они селились чаще всего в малонаселенной местности и договаривались с духами природы о защите и покровительстве. И духи защищали землю, на которой жили шаманы. После того, как шаманов не стало, некому стало поддерживать контакт с духами-хранителями и считается, что они ушли. Но я очень сильно подозреваю, что это не так и духи-хранители, вызванные однажды, по-прежнему, продолжают хранить землю, к которой их привязали.

— То есть, из всего, что ты только что наговорил, я так понимаю, что когда-то в Лупгрейфе или на земле, где впоследствии вырос город, жил шаман, который и привязал к этой местности духа-хранителя?

— Ага. Причем, это даже не догадка, это факт. Я отыскал старые летописи, в которых про это написано. Правда было все это очень и очень давно, но факт остается неизменным. И еще одно, что тебе надо знать. Духи-хранители редко проявляются без воли шамана. Сами по себе они не могут ничего, даже явиться в наш мир не могут. И в истории возникновения этого самого Лупгрейфа очень много белых пятен. В разных источниках, я нашел примерно одну и ту де легенду, что на небольшое поселение, название которого история не сохранила, напали волки и за несколько часов уничтожили практически всех, кто имел сомнительное удовольствие жить на этой земле. А владелец тех мест, пережив ночь террора, в отместку решил возвести на мертвой земле город, в чем и преуспел.

— Я сегодня тоже слышала эту историю. Он назвал город Лупгрейф и взял себе ту же фамилию. Два его друга вошли в долю и остались жить здесь, а теперь их семья являются чем-то вроде местной элиты.

— Да, но это еще не все. В той истории, что произошла много лет назад, не все гладко. Не могу объяснить, но...волки, которые в несколько раз по размеру превышают нормальных зверей и подчистую вырезанное население — это как-то слишком смахивает на плохой фильм ужасов. Можно было бы предположить, что там постарались оборотни, но на них рассвет никак бы не повлиял, а в легенде говорится, что огромные звери просто растаяли с первыми лучами солнца. Я склонен предположить, что это все же были духи-хранители. Но дело в том, что сами по себе они никак не могли пройти в наш мир.

— Значит, их призвал шаман?

— Их уже давно никто не видел, и... — Ларкин замолчал ненадолго, а потом продолжил. — Я склонен считать, что там произошло что-то, что заставило духов-хранителей пройти сквозь призму миров. Не знаю, что именно это могло быть, но в некоторых старинных легендах говорится о том, что духи-хранители могут и самовольно приходить в наш мир, но лишь затем, чтобы бороться с огромным злом. Впрочем, вряд ли нам удастся точно выяснить, что именно там произошло на самом деле. В тех местах никогда не было магов, в наших хрониках нет никакого упоминания о Лупгрейфе или семьях, ставшими его основателями. А смертные... — Винс хмыкнул неодобрительно, — им нельзя доверять в полной мере, уж слишком они любят переписывать историю на свое усмотрение.

Возможно, Винс хотел сказать что-то еще, не менее важное, но в этот момент раздался стук в дверь, и я подпрыгнула от неожиданности, выронив телефон. Он ускакал куда-то под кровать. А у меня внутри все сжалось от страха — кто это решил появиться в моей комнатушке на ночь глядя?

Сползав под кровать, в поисках телефона и прижав его к груди, словно он моя последняя защита и опора, я на цыпочках приблизилась к двери и приложила к ней ухо. Вот спрашивается, что я собиралась там услышать? Новый стук в дверь, заставил меня еще раз подпрыгнуть на месте.

— Госпожа Донел, откройте дверь. У вас горит свет, поэтому не стоит делать вид, что никого нет, — знакомый голос, и вот вроде бы мне стоило успокоиться и выдохнуть, а в груди почему-то появилось ощущение того, что ничего хорошего этот визит мне не принесет.

Глава 13.

Дверь с тихим скрипом распахнулась, в небольшую комнатушку, выделенную мне Викки, вошел шериф Вадаз. И вот с его появлением, как-то сразу стало мало места, тесно и неуютно. Я непроизвольно поежилась от того, как быстро сократилось окружающее пространство, словно стены вдруг стали на несколько метров ближе друг к другу. Бред? Возможно, но состояние близкое к панике стало постепенно овладевать мной.

А еще я со всей уверенностью поняла, что, если шериф пришел сюда с дурными намерениями, то мне никто не поможет. Совсем никто. И будет все как вчера, когда я обнаружила труп несчастной женщины на газоне у Викки — никто даже света не зажег, не говоря уже о том, чтобы выглянуть из дома или прийти на помощь.

— Добрый вечер, госпожа Донел, — поздоровался шериф, складывая руки на груди и прислоняясь спиной к закрытой уже входной двери, словно таким образом он пытался отрезать мне пути к отступлению.

Хотя, почему это пытался? Один путь он мне как раз таки и отрезал, потому что справиться с таким боровом мне точно не под силу, даже молнии, имеющиеся в моем арсенале, вряд ли помогут.

— Д-добрый, — голос предательски дрогнул и Барт Вадаз это заметил, правда, никак не отреагировал.

Так мы и стояли друг напротив друга, в полном молчании. Только, если шериф смотрел на меня оценивающе и словно выжидал чего-то, то я, старалась в полной мере определить, что же я на самом деле сейчас чувствую. Странно то, что после первого приступа, близкого к панике, я полностью успокоилась. Страха не было, волнение тоже куда-то подевалось. Шериф по-прежнему выглядел опасно и внушительно, но угрозы лично для себя я уже не ощущала. Значит ли это, что Вадаз пришел ко мне с добрыми намерениями? Скорее всего, это и в самом деле так, раз мое внутреннее чутье не вопит об опасности и не требует от меня срочно бежать сломя голову подальше.

— Может быть, присядете? — наконец решилась разрядить обстановку я.

Вадаз пожал плечами и направился к единственному стулу в комнате. Я осталась стоять.

— Ну что же, — устраиваясь на неудобной табуретке, которая жалобно скрипнула, когда шериф усадил на нее свой зад, произнес мужчина, — давайте начистоту. Сейчас мы одни, и я надеюсь, нам никто не сможет помешать, как это случилось днем в управлении.

— Я вас не совсем понимаю. Мне казалось, мы прояснили все вопросы, касающиеся вчерашнего происшествия. Да и сегодня я встречалась с Ноем, он взялся за ремонт машины и...

— Он уже Ной? — буркнул шериф себе под ном, а уже громче добавил. — Мы не закончили другой разговор, госпожа Донел. А именно, вы так и не ответили мне, зачем приехали в Лупгрейф.

— Я сказала вам об этом еще в первый день. Я делаю подборку...

Шериф предупреждающе поднял руку, ладонью вверх, прерывая меня.

— Госпожа Донел, вопрос с журналом мы уже прояснили, как впрочем, и с тем, что никакой вы не фотограф. Пару часов назад я получил ответ на свой запрос. Лиза Донел, двадцати трех лет от роду, выпускница Академии правопорядка, была направлена для прохождения стажировки в восьмой участок правопорядка в столице. В результате ликвидации участка, вы прервали вою стажировку и отказались от ее продления в любом другом участке нашей страны. Мне бы хотелось узнать, почему?

— Какая разница, — буркнула я в ответ. — Я поняла, что выбрала не ту профессию.

— Ой, ли? — мне показалось, что Барт Вадаз сейчас активно забавляется за мой счет.

— Представьте себе, бывает и такое.

— Представляется с трудом, особенно, если учитывать, что и еще один выпускник вашего потока решил для себя то же самое.

— Вы сейчас о чем? — я, в самом деле, не понимала, что шериф пытается мне сказать.

— Я сейчас о некоем Теде Кармински, вашем однокурснике, который чуть больше полугода назад был направлен на стажировку в Лупгрейф на должность моего помощника, и тоже решил, что становиться стражем ему уже не хочется, — шериф произнес всю фразу на одном дыхании, и в голосе его звенела злость. — Как вы объясните это?

— Почему я должна вам что-то объяснять, — я сложила руки на груди и с вызовом уставилась на мужчину. Его тяжелый взгляд я выдержала с трудом. И глаза не отвела, и не показала виду, что мне страшно или неудобно. Можно собой гордиться.

— Что вы знаете о настоящем местонахождении Теда Кармински?

Вопрос шерифа выбил меня из колеи. Я вытаращилась на него и не знала, что ответить. Как-то неправильно мы начали разговор. Совсем неправильно. Это я должна была задать этот вопрос. Я, а не шериф.

— Я не...

— Перестаньте, госпожа Донел, — снисходительно отозвался Вадаз, — не надо разыгрывать передо мной никакой мелодрамы. Я мог бы допустить, что вы не знакомы с моим бывшим помощником, но... — тут он улыбнулся и весело мне подмигнул, что придало серьезному, даже немного угрюмому мужчине поистине хулиганский вид, — но я ни за что не поверю, что вы могли не знать человека с которым на протяжении пяти лет посещали три общих курса. Так что начинайте признаваться, госпожа Донел.

Я набрала в легкие воздуха, ненадолго задержала дыхание и с шумом выдохнула. Вся настороженность вдруг куда-то исчезла, прихватив с собой и подозрительность заодно. Шериф больше не казался мне злодеем. Интуиция, которая еще вчера подсказывала мне не иметь с Бартом Вадазом общих дел. Заткнулась и не смела даже пискнуть. А значит, мне и в самом деле можно признаться. Только не во всем.

— Тед пропал. О нем уже несколько месяцев никто ничего не знает. Его мать переживает очень, а она не настолько сильна здоровьем. А поскольку теперь я вроде как свободна и могу располагать своим временем по собственному усмотрению, я и решила приехать сюда.

— Почему вы решили, что в Лупгрейфе кто-то знает, куда подевался ваш приятель?

— Потому что здесь он жил до того, как исчез в неизвестном направлении. Более того, насколько мне известно, снимал вот эту самую комнату у Викки, — я потопала ногой по полу, для пущей убедительности.

— Это еще ни о чем не говорит, — отозвался шериф. — Тед Кармински приехал на стажировку в середине лета. Но данный, глубоко мной неуважаемый молодой человек, не желал работать. Он и стражем становиться не желал. Вместо того чтобы стоять на страже закона и порядка, он, напротив, самолично этот самый закон с порядком вместе, систематически нарушал, напивался, устраивал дебоши и драки, по нескольку дней не выходил на службу. Когда я сделал ему внушение, Тед немного пересмотрел свое отношение к службе, но лишь немного. Он решил воспользоваться своим статусом помощника шерифа в личных целях и наворотил немало дел, пока я не успел вмешаться. Поверьте мне, госпожа Донел, в этом городе все вздохнули с облегчением, когда он собрал свои вещички и смылся в неизвестном направлении.

— Почему вы думаете, что он уехал? Может быть, с ним что-то случилось? Может быть... — я не договорила, не желая озвучивать свои мысли по поводу того, что Тед мог стать жертвой убийства.

— Поверьте мне, — отозвался Вадаз, — в Лупгрейфе найдется немало людей, которые желали бы разобраться с ним по-своему. И, я уверен, что они бы так и поступили рано или поздно. Но, могу вам с уверенностью сказать, что вряд ли бы подобные поборники справедливости собрали бы все его вещи, избавились от его машины и оставили бы Викки Дарбот без оплаты за проживание в ее доме этого молодого человека.

— Э...

— Да, госпожа Донел. Однажды утром. После очередной драки с участием моего помощника, он не вышел на службу. Не появился он там и на следующий день, тогда я пришел сюда, чтобы наконец озвучить господину Кармински, что город Лупгрейф больше не нуждается в его услугах, его здесь не оказалось, как не оказалось и всех его вещей и автомобиля. А Викки сообщила, что он не заплатил ей за несколько недель проживания. Так что я вернулся в управление, отослал в Академию правопорядка информацию о том, что стажировка Теда Кармински является не засчитанной и с чистой совестью оформил запрос на нового стажера. К сожалению, мне его так и не прислали.

Из всей этой проникновенной речи шерифа, я почему-то выяснила для себя только одно.

— И вы его не искали? Не пытались узнать, куда он подевался?

— Нет, — жестко ответил Вадаз и поднялся на ноги, — у меня не было никакого желания пускаться в погоню или заниматься расследованием скоропалительного бегства своего уже бывшего помощника.