Душа Демона

Бесшумно скользнувшая возле густого кустарника тень, заставила меня схватиться за оружие, но бешено заколотившееся сердце, нахлынувший внезапно безотчетный страх и красные глаза во тьме подсказали, кто мой ночной гость, и я выпустила рукоять меча.

— Привет, крош-ш-шка! — прошипел Дамиэн, змеей скользя по траве. — Скучала?!

— Истосковалась вся, — буркнула я, стараясь унять сердцебиение.

Змей хохотнул и устроился напротив меня.

— Ну?! — вопросил он, когда ему надоело гипнотизировать меня взглядом. — А где благодарность? Где восхваления?

— Это в связи с чем? — моя левая бровь взлетела вверх.

— В связи с чем?! — возмутился Дамиэн. — А кто направлял тебя на Чужих Землях? Кто давал советы?

— То же мне, советы! Не мог сразу сказать, что в песке живут кровожадные твари?! А то все хиханьки, да пыхтение.

— Вообще-то я понадеялся на твое благоразумие, но ты меня разочаровала.

— А что мне было делать?! Повязать их всех и везти в обход?!

— Хм... Хорошая мысль! Во всяком случае, такой вариант не стоил бы пяти лошадей и одного очень глупого наемника, — хохотнул демон.

— Пяти?! Я не ослышалась?!

— У герцога прекрасный жеребец. Быстрый и умный.

— А что это были за твари? — полюбопытствовала я.

Разговор отвлекал, и я переставала чувствовать безотчетный ужас, — как будто ледяные щупальца тянуться к самому сердцу, — который всегда накатывал на меня в присутствии демона. Его истинный облик, тоже как оказалось менял направление моих мыслей.

— Это были не твари, а тварь — охотно пояснил Дамиэн. Он явно был не прочь поболтать. — Шрим'ши. Забавная зверушка. Среда ее обитания — песок. И там где живет шрим'ши, не живет больше никто. Поэтому она всегда голодна, а когда голодная, она впадает в состояние вроде спячки. И будит ее либо звенящая трава, либо дрожь земли.

— А эти черви-переростки ее...

— Ее щупальца, а так же уши и рот по совместительству. Только воздух им противопоказан, и на поверхности они могут находиться очень ограниченное время.

— Действительно забавная. А трава откуда?

— Трава прорастает из ядовитой секреции, которую выделяет шрим'ши. Нет травы, нет звука. И не молодец ли я, что намекнул тебе об этом?! Ты моя должница! Второй раз уже!

— Намек был очень тонкий.

— Нахалка!

— Ладно-ладно, твоя подсказка оказалась очень своевременной. Спасибо.

— И это все?! Ты скупа на похвалы, — натурально огорчился демон. — И это после того, что я для тебя сделал...

Вид у него был грустный и несчастный, но я не верила в его искренность, и правильно делала.

— Неблагодарная стерва! — рявкнул Дамиэн, в момент оборачиваясь гигантской коброй, и бросаясь ко мне с открытой красной пастью, из которой торчали длинные зубы и раздвоенный язык.

Я непроизвольно зажмурилась и вжалась в ствол дерева, прислонившись к которому сидела.

— Боиш-ш-шься! — удовлетворенно констатировал демон. — Это хорошо.

Он уменьшился в размерах, обернулся котом и подмигнул мне красным глазом.

— Люблю пугать... Но ты неправильная, — высказал он свое недовольство, — ты что-то с каждым разом все меньше боишься! Это не прилично, знаешь ли!

— Угу! — Согласилась я. — Скоро я либо совсем бояться перестану, либо... умру от разрыва сердца.

— Тебе это не грозит. — С этими словами Дамиэн обернулся змеей, — но уже не коброй — лесной гадюкой, если конечно бывают гадюки длиной в пять шагов и три ладони в обхвате, — обвился вокруг меня и положил голову на плечо.

Я естественно ничего не почувствовала, как обычно. Для меня Дамиэн продолжал оставаться неосязаемой иллюзией. Однако от его столь близкого молчаливого присутствия по спине у меня снова побежал холодок. Не произвольно. Безотчетно. Вроде пока мы говорили, я совсем перестала его бояться, и вот снова, откуда ни возьмись, этот липкий страх. Змей закрыл глаза и вроде бы даже заснул. Потекли долгие минуты, я замерла, не рискуя и пальцем шевельнуть, ругая себя за малодушие и трусость, особо мне не свойственные. Ноги затекли, очень хотелось их вытянуть, но я терпела, не двигалась. Демон все также дремал у меня на плече. В леске заухал филин, быстрая тень скользнула по лунной дорожке, вдалеке послышался волчий вой — ночные хищники вышли на охоту. А я все сидела и сидела, терпела, и ждала, когда же он, наконец, уйдет.

— Что ты ерзаешь, детка? — выдохнул Дамиэн, когда я в очередной раз попыталась перенести вес тела, на другую еще не отсиженную часть заднего места.

— М-м-м... а тебе не пора там по делам каким-нибудь? — полюбопытствовала я и, воспользовавшись моментом, быстро поднялась на ноги и отскочила.

При увеличении расстояния между нами, стальной обруч, сжимавший грудную клетку, ослаб.

Демон продемонстрировал, как кольца его змеевидного тела зависли в воздухе, а потом упали на землю, лишившись опоры. Позер!

— Нет, крош-ш-шка! У меня нет дел этой ночью. Я могу всю ее провес-с-сти с тобой... Ты не рада?!

— Э-э-э... хм... Дами... — я осеклась.

— Да-да! — заинтересованно мурлыкнул демон.

— Дан, — поправилась я.

Дамиэн разочарованно вздохнул и пропел:

— Позови меня тихо по имени...

— Угу. Не дождешься, — фыркнула я.

— Фи! Как ты груба! За что ты так со мной?! — он умело состроил оскорбленную невинность. — Я вот с тобой исключительно мил, терпелив и любезен. Я же тебя по-настоящему пугать даже не начал. А ведь мог бы...

В кронах деревьев зловеще зашумел ветер, а волчий вой словно придвинулся ближе, раздробился, и теперь звучал со всех сторон, не тоскливый протяжный, а алчущий жадный, в нем слышалось предвкушение льющейся крови, ожидание чужой смерти. В лицо дохнуло могильным холодом, а все связные мысли вдруг расступились, давая место только одной: 'Бежать!'. Паника захлестнула все мое существо, кровь застучала в ушах, судорожно проталкиваясь по сосудам, сердце заколотилось так, словно собиралось выскочить из груди и нестись впереди меня. Прочь! Прочь от этого места! Но ноги напротив, будто приросли к земле, невозможно и шагу ступить. Демон приблизил свою голову к моему лицу, от его красных глаз, расширившихся, огромных, невозможно было отвести взгляд, и в глазах этих была смерть, страшная мучительная долгая смерть.

Демон моргнул, разрывая связь. Ветер стих. Умолк волчий вой. Ему на смену пришли осторожные крадущиеся шорохи ночи. Мои ноги подкосились, и я рухнула на землю тряпичной куклой. Сердце успокаивалось, и теперь стучало вообще как будто через раз. Тело налилось свинцовой тяжестью и слушалось с трудом.

— Понравилось? — поинтересовался, важно прохаживающийся мимо меня, черный ворон.

Голосовые связки не слушались, издавая подозрительное шипение.

— Хех! Значит, понравилось! — констатировал Дамиэн. — Теперь ты видишь, каким я могу быть. И поверь это только цветочки.

— Урод! — прохрипела я.

— Если тебе так будет легче, можешь ругаться, — милостиво разрешил демон. — Меня это вообще не трогает.

— Что тебе надо?

— Думаешь, тебе стоит об этом узнать?! Не забивай голову лишними мыслями!

— Чтоб тебе в аду гореть, дьявольское отродье!

— В аду горят души грешников, — назидательно сообщил Дамиэн, — мне там делать абсолютно нечего.

— Чего ты хочешь? — устало спросила я, переворачиваясь на спину.

Луна висела прямо надо мной, холодно и отстраненно взирая на землю.

— Да что ты заладила?! Чего надо? Чего хочу? Что хочу, то получу, рано или поздно... Не твоя это забота. Ты лучше давай-ка, буди Гвиоля. Хватит ему дрыхнуть! Тебе тоже надо отдохнуть...

Я и сама чувствовала, что веки отяжелели, и поднимать их с каждым разом становится все труднее и труднее.

— Уходи, — прошептала я.

— Нет уж, сначала ты его разбудишь. Давай-давай, поднимайся, а то придется придать тебе ускорение.

Эти слова содержали угрозу ровно настолько, чтобы подействовать на меня отрезвляюще и заставить действовать. Правда подняться с первой попытки не удалось, и стоять на ногах было проблематично — шатало из стороны в сторону. Передвигаться на четвереньках оказалось значительно проще, и голова почти не кружилась.

— Спрячься, хотя бы, — проворчала я.

— О! Не волнуйся, малышка! Он меня не заметит... Но мне приятна твоя нежная забота, — хихикнул уже черный кот и потерся о мою ногу, чего я понятное дело не почувствовала.

Попытки разбудить Адор благополучно игнорировал, и глаза открыл только тогда, когда я зажала ему рот и нос, препятствуя доступу воздуха. В результате я едва еще раз не оказалась на земле, для разнообразия с приставленным к горлу ножом. Зато когда мужчина окончательно проснулся и пришел в себя, я же еще и получила по первое число, за то, что не подняла его раньше.

Сил пререкаться у меня уже не было, и все его претензии я выслушала молча. Дамиэн, паршивец, с удовольствием наблюдал все представление от начала до конца, и еще и вставлял похабные комментарии, которые слышала только я. Адор демона не видел в упор, и пару раз прошел сквозь него. Кот-Дамиэн при этом даже ухом не повел.

— Сгинь! — сказала я ему.

Гвиоль, принявший мое высказывание на свой счет, обиделся и отвернулся.

Завернувшись в плащ, я блаженно закрыла глаза, но сон почему-то все равно не шел, а, усевшийся у моей головы демон вдруг начал мурлыкать себе под нос: 'Ты соткана из лунного света, колеблется пламя свечей...'.

Красивая старинная баллада словно отгородила меня от всего остального мира, накрыла прозрачным легким облаком, и на мягких широких крыльях унесла в страну снов.

Утро было тяжелым, но не лишенным маленьких приятных сюрпризов. Во-первых, и самых главных, на нас каким-то непостижимым образом набрел, таким же непостижимым образом оставшийся в живых жеребец герцога. Встрече обрадовались все поголовно, включая само животное. Во-вторых, Драй очнулся, открыл глаза, и уже мог ругаться сквозь зубы и двигать правой рукой. Хороший знак. По моим прикидкам, к вечеру он должен был оклематься полностью. В-третьих, я чувствовала себя более менее прилично.

К середине дня, наш отряд достиг относительно крупного поселка, где мы смогли не только нормально поесть и отдохнуть, но также купить лошадей и необходимую сбрую. А я, манкируя своими обязанностями телохранителя, еще и успела ополоснуться в чуть теплой воде на заднем дворе местной харчевни. Именно за этим занятием меня застал мой подопечный и кроме выговора удостоил меня парой бесстыдно-откровенных взглядов.

Следующие два дня прошли более чем удачно, мы двигались быстро, останавливались редко, меняли лошадей, покрывали очень приличные расстояния и ночевали под крышей. Ни звери, ни люди на его сиятельство герцога не покушались, и вообще как-то не больно нами интересовались, что давало надежду достигнуть столицы без особых проблем.

На фоне всех этих жирных плюсов появился только один минус, который не мешал жить никому, кроме меня — герцог Рагдар вбил себе в голову, что для того чтобы я охраняла его лучше, так сказать не щадя живота своего, мне просто необходимо оказаться в его постели. В этом вопросе я была с ним категорически не согласна, так как доподлинно знала, что моей работе это только помешает. И вовсе не потому, что я буду глубоко переживать и принимать все близко к сердцу, просто Аджей перестанет серьезно прислушиваться к моим словам, что сильно осложнит мне задачу по сохранению в целости важной персоны. Герцога же такой аспект не волновал вовсе. Мало того, полагаю, он искренне недоумевал, как в его окружении оказалась женщина подходящего возраста и приемлемой внешности избежавшая этого обязательного для представительниц прекрасного пола ритуала.

Теперь при любом удобном случае Рагдар непринужденно и нахально пытался меня соблазнить, а я прилагала нечеловеческие усилия, чтобы этого избежать. Силы были явно не равны, так как за плечами Аджея был многолетний опыт сражений на любовном фронте, а за мной не значилось никаких серьезных побед. Раньше мне не было необходимости уделять время подобным развлечениям. В моем активе было только спокойное и довольно прагматичное отношение к удовлетворению телесных нужд, которое Учитель привил мне еще на первом году обучения, разъяснив, что секс — это не более чем потребность, обычная потребность, такая же, как надобность в пище, воде и сне. Так я это и воспринимала, решая проблему по мере необходимости кардинально и быстро.

Сложности возникали только с так сказать средством удовлетворения потребности. От чего-то среди мужчин бытует мнение, что женщина, разделившая с ними постель, автоматически становится их собственностью, которой они вправе распоряжаться по своему усмотрению. Попытки же разуверить их в этом заблуждении наталкивались на стену непонимания и плавный переход на личности. По итогу женщина оказывалась шлюхой и дурой. Пару раз наступив на эти грабли, я научилась умело их избегать, довольствуясь ничем не обязывающими знакомствами на одну ночь. К счастью, темперамент мой был таков, что я к данной необходимости прибегала редко.

В отношении Аджея проблема была на лицо. С одной стороны мое согласие влекло масштабные трудности в будущем — герцог стал бы для меня неуправляем, с другой — согласиться очень хотелось. И дело было не только в том, что Аджей как мужчина был очень и очень в моем вкусе, но и в том, что он олицетворял все мои детские романтические мечтания — в юном пятнадцатилетнем возрасте я была в него без памяти влюблена. И теперь мечта моих нежных девичьих грез из кожи вон лезла, чтобы эти самые грезы осуществить, а я подобную реализацию категорически не могла себе позволить. Какая ирония судьбы!

Ситуация еще больше осложнялась тем, что последние полгода я провела в монастыре, а так же тем, что наша поездка совпала как раз таки с той фазой моего цикла, когда я из-за своей неудовлетворенности только что на стенку не лезла. Каждый день шел за три, как у востребованного некроманта, а по ночам на, с боем отвоеванной, одноместной кровати в отдельной комнате мне снились сны самого эротического содержания.

К концу восьмого дня нашего путешествия я уже точно знала, что этой ночью буду спать не одна. Аджей тоже был в этом уверен, только вот относительно кандидатуры наши мнения различались. Правда, герцог об этом еще не знал.

Однако лирическое настроение покинуло нас обоих, когда мы добрались до Ньюбера. Это был последний населенный пункт перед столицей, в котором мы собирались остановиться. От него до конечной цели нашего путешествия оставалось не больше полудня пути. Городских стен мы достигли засветло и остановились в трактире 'Царевна Лягушка'. На стене под вывеской, подтверждая название, присутствовал домовой знак в виде упитанной зеленой жабы с короной на голове и зажатой во рту стрелой. Глядя на героиню популярной детской сказки, я очень даже понимала, почему царевич не горел желанием забрать ее с собой, — вид у лягушки был не то чтобы малопривлекательный, а попросту страшный.

В этом заведении нас должен был встретить отряд хорошо вооруженных надежных людей герцога, так как чем ближе мы оказывались к столице, тем стремительнее увеличивались шансы попасть в неприятности. Конечно, Рагдар путешествовал инкогнито. По официальной информации он находился в королевской резиденции, и вот уже больше двух недель штудировал свод законов Орнизана в обществе советников. Однако я была уверена, что во дворце все до последнего помощника младшего конюха в курсе, что Его сиятельство отсутствует, а оставленные без присмотра конкуренты усиленно ездят по ушам малолетнему принцу на предмет необходимости отстранить герцога от управления страной, и подтягивают к столице отряды своих людей. Очень многие на данный момент были заинтересованы в том, чтобы Рагдар до Эвиноллы не добрался, поэтому от нас требовались повышенные внимание и осторожность. В сложившейся ситуации дополнительная охрана была отнюдь не лишней.