В этот момент Аэс-Шаер понял причину, по которой маг, представившийся ему Тер-Минаром, мгновенно испытал ужас после наложения "печати Мехраба". Несмотря на известность этого заклинания, мало кто был под его воздействием, и мало кто мог сразу понять, что же произошло. Этот же мальчишка понял все мгновенно, значит, он был под этой печатью или тем, что заменяло ее.

— Чего ты стоишь, я уже знаю, — усмехнулся Аэс, он все-таки оказался прав. — И поверь, пока стоишь ты немного. А вот если ты все же выслушаешь меня, то станешь куда более ценным.

— Я не дам себя исследовать! — твердо проговорил Смолин, — с меня хватило! — вырвалось у него.

Гроссмейстер не обратил видимого внимания на эту оговорку, но у него проснулось сочувствие к этому мальчишке, оторванному от дома и уже успевшему побывать в не самых приятных ситуациях. Он понял, что за это время "Тер-Минар" не приобрел особых причин верить окружающим, особенно тем, от кого оказался в зависимости. А ведь мальчишка, в свете вновь выяснившихся обстоятельств, приобретал дополнительную ценность. Его следовало опекать и оберегать..., или уничтожить. Но второе связано с определенными, хотя и не непреодолимыми, трудностями. А вот доверие нужно было завоевать, иначе многие планы, в осуществлении которых он мог бы быть использован, просто теряли смысл.

— Ты знаешь, что такое оммаж? — спросил он "Тера", и гримаса презрения, мгновенно исказившая его лицо, ясно показала его отношение к нему. Это удивило Аэса, и он еще раз пожалел мальчика, которому пришлось жить в мире, где оммаж, подразумевавший не только обязанности вассала по отношению к сеньору, но и сеньора по защите вассала и его прав, имел такую низкую цену.

— Как бы ни было в твоем мире, — подчеркнул он последние слова, — в моем мире оммаж скрепляется магической печатью и не заслуживает подобного к себе отношения.

На лице Смолина появилось задумчивое выражение и, постепенно вчитываясь в память Квила и Вер-Таала, матроса с "Пенителя", откуда он и позаимствовал свое новое имя, он понимал, что принесенный оммаж реально давал не только обязанности, но и права. Одновременно он узнал, что вассальный договор может быть расторгнут по обоюдному согласию или заключен на определенный срок, после чего печать теряла свою силу.

— Я согласен, — ответил Смолин.

Глава 26.

"Зефир" быстро мчался по морю, и Рогожин старался с пользой потратить время, постоянно расспрашивая корабельного колдуна о магии, Академии, Эворене, Саноке... Его интересовало все, а потому практически любой рассказ выслушивал с неподдельным вниманием. Но рано или поздно любое путешествие подходит к концу и по истечению трех недель корабль вошел в густой туман. Как объяснял Туман был магический и прикрывал рифы, защищавшие подходы к порту и одновременно сигнализировал дежурившему в порту магу о подходивших кораблях. Поэтому безумец, решившийся напасть на Меррен рисковал никогда не выйти из губительного тумана. Заодно расступавшиеся перед кораблем серые стены играли роль лоцмана, так как у капитана входившего судна не было иного пути, кроме как по видимой дорожке.

Город появился внезапно. Вот только что вокруг не было видно ни зги, как туман куда-то испарился, и взгляду Рогожина предстали могучие башни, прикрывавшие довольно узкий вход в гавань. "Показушники", — пробормотал Рогожин, хоть и разгадавший эту невесть какую хитрость неведомых архитекторов, использовавших туман еще и чисто в декоративных целях, чтобы взгляду с моря Меррен предстал сразу во всей своей красе, но все равно пораженный открывшейся картиной. Светло-желтые стены, казалось, вырастали прямо из воды, и горделиво возвышались над кораблем, могучие и неприступные бросая вызов всем, кто мог осмелиться попробовать их на прочность. Лишь вблизи, когда судно проходило мимо башен, увенчанные площадками с расположенными на них метательными орудиями, Рогожин разобрал, что огромные блоки основания стен и башен покоятся на чуть вступающей из воды каменной косе.

А в огромной гавани кипела жизнь и Рогожину сразу вспомнился порт Роттердама, путь по которому мог занимать чуть ли не три часа. К счастью, после того, как к судну подошла шлюпка с лоцманом и сигнальщиком, "Зефир" ходко направился к пристани, то стремительно набирая ход, то быстро теряя его. Лоцман через сигнальщика переговаривался с берегом, с другими кораблями и постоянно давал указания капитану, котрый громогласно "транслировал" их экипажу. Благодаря стенам гавань была полностью защина от ветра, но, тем не менее порывы ветра наполняли, и потому, что происходило это именно в тот момент, когда был нужен ход, Рогожин понял, что и тут не обошлось без магии.

Вскоре корабль пристал к берегу, и Рогожин покинул его борт, забрав узел с вещами. Дальнейшие его действия были расписаны еще на том берегу, в Баргете. Корабельный колдун, согласно договорености с Зевекром проводил его до самой настоящего вокзала, правда, вместо от него отправлялись огромные кареты, запряженные четверками животных, пропорциями и внешним видом похожих на лошадей, но выглядящих куда крупнее и массивнее. Как позже узнал Рогожин, это были гаруки, магически измененные лошади, на которыми хорошо поработали анимаги и, нередко, менталы. Вторые обычно изменяли их сознание, подгоняя его под требуемые параметры, и нередко четверка гаруков имела один разум на всех и поэтому действовала слаженно, как единый организм. Первые же проводили сами изменения, за что, собственно, нередко назывались вивисекторами. Но, как бы их не называли, хороший гарук стоил довольно дорого, к тому же, область их использования отнюдь не ограничивалась транспортом, хотя и была основной. Кроме того, квалифицированные анимаги занимались не только гаруками но и многими другими животными, благодаря чему весьма и весьма неплохо зарабатывали.

Заняв свое место, Рогожин устало откинулся на мягкую спинку сиденья и прикрыл глаза. Пассажиров было немного, да и поговорить с кем-то он толком бы не смог. А потому, устроившись поудобнее, он попытался заснуть.

* * *

Эворен поражал своей красотой. Высокие и широкие стены отнюдь не казались грубыми и массивными, но тем не менее, они вселяли в обитавших внутри них жителей чувство спокойствия и защищенности. Почтовая карета свободно проехала внутрь города и, немного попетляв по его улицам, остановилась на станции. Рогожин вышел из кареты и оценивающе осмотрелся: широкая площадь перед небольшим трехэтажным зданием, украшенная фонтаном, была полна людей. Конюхи уже распрягали лошадей и уводили их в стойла, грузчики освобождали багажное отделение от множества мешков и ящиков, привезенных во вторую столицу, а Рогожин начал искать указанный ему Зевекром ориентиры. Старый маг не сомневался, что "Квил Берк" успешно поступит в Академию и сможет претендовать на общежитие, но до поступления ему следовало где-то жить и что-то есть, а на все это требовались деньги, и поэтому он посоветовал ему несколько мест, где Рогожин смог бы пожить и заработать немного серебра. И в первую очередь "малограмотный крестьянин Квил", не обученный ремеслам, мог рассчитывать лишь на физическую силу, то есть работать грузчиком, охранником, подмастерьем. И самым главным препятствием оставался языковой барьер. На корабле такой помехи не было, поскольку корабелный колдун в совершенстве владел ари, а у прочих членов экипажа было не так много времени, чтобы отвлекаться еще и на Рогожина. Но вот уже в пути он довольно остро ощутил необходимость в языке, которая лишь усугубилось в городе. Пока все вопросы к нему снимались медальоном ученика, выданном Зевекром, но до окончания сбора второго урожая и поступления в Академию оставалось еще больше месяца, и ему вовсе не улыбалось все это время проходить немым. Конечно, он мог просто найти выходцев Тории, во множестве населявших Эворен, но зависеть от совершенно незнакомых и чужих ему людей было не очень разумно, и главное, небезопасно, а потому он отправился искать дом магистра Кейла ум Каса, знакомого Зевекра, обитавшего неподалеку от станции. Благодаря достаточно четкому описанию, искомый трехэтажный особняк нашелся довольно быстро. Так же быстро в ответ на стук ему открыл дверь благочинный дворецкий и, еле заметно поморщившись после демонстрации медальона, провел его в гостиную. Очевидно, вид Рогожина в простой одежде и с узелком в руках не вызывал к нему ни чувства почтения или трепета, ни особых опасений, так как дворецкий без малейшего сомнения оставил его в одиночестве и поднялся на второй этаж, как решил Виктор, для доклада.

Спустившись, он молча прошел мимо, однако, видимо, получил какие-то указания на его счет, так как спустя некоторое время к нему подошла служанка с подносом, на котором стоял самый обыкновенный чайник, небольшая вазочка с вареньем и булочками. Ото всего раздавался весьма ароматный запах, а поэтому Рогожин, ничуть не чинясь, с удовольствием выпил несколько чашек цра, пока, наконец, от двери не раздалось:

— Приятного аппетита.

— Благодарю тебя, благородный господин ум Кас, — ответил Рогожин, с некоторым сожалением ставя кружку на поднос.

— Полагаю, тебя направил ко мне кто-то из моих знакомых, потому как твое имя мне не известно, — с легкой укоризной ответил магистр.

Рогожин про себя чертыхнулся и начfл рыться за пазухой в поисках рекомендательного письма, отыскав которое, немедленно протянул Кейлу со словами:

— Мое имя Квил Берк, благородный ум Кас, меня направил к тебе Редуарий Зевекр.

— А, — протянул магистр, распечатав и начав читать письмо. Закончив, он перевел взгляд на Рогожина и констатирующе сказал:

— Собираешься поступать в Академию и тебе негде и не на что жить. Языка тоже не знаешь, ремеслам не обучен. В Академию, скорее всего поступишь, но вот учить язык тебе необходимо. Или заплатить хорошему магу за его вложение, но денег таких у тебя пока нет. Что же, я помогу тебе, чем смогу, но учти, то, что ты прибыл сюда аж из Редзилла не значит, что с тебя будут сдувать пылинки. Этого не будет, и наверх придется пробиваться самому. В письме Зевекр пишет, что твоего друга угнали работорговцы и ты хочешь вернуть его. Что же похвальное стремление, могу только уважать. Поэтому в твоих их же интересах учиться настолько хорошо, чтобы тобою заинтересовалась Канцелярия и архимаг, уверяю, в ее стенах тебе куда проще будет найти его.

— Спасибо, — хмуро поблагодарило его Рогожин, — а что с работой и жильем?

— Одному торговому дому на склады постоянно требуются работники. Так как "Торговый дом Керасса и сыновей" довольно крупная компания с интересами по всему Восточному морю, то грузы и люди там есть из самых разных стран, есть там и еще двое из Тории, может, земляки твои. Так что там у тебя не будет проблем с языком, но учить наш тебе все равно необходимо. Койку и еду они тебе дадут. Выучишься языку, ремеслу — сможешь еще куда-нибудь податься. В общем, решай сам.

Долго Виктор не раздумывал и после получения очередного письма отправился в сопровождении мальчишки проводника на склады.

* * *

Склады действительно впечатляли. Ряды длинных зданий на окраине Эворена живо напомнили ему о закромах Родины. А их приземистость была очень обманчивой, во всяком случае, место в них было для груза любых габаритов. Как позже узнал Рогожин, это был одним из важнейших складов торгового дома, где скапливались товары для их отправки в Меррен и далее морем, и откуда они развозились по всему материку. Ну, а пока он стоял перед управляющим Репотом Гаршем и молча выслушивал его наставления:

— ... поэтому неважно, какая у него упаковка, и неважно, что внутри, хоть сырое железо, хоть торкский фарфор — любой груз требует аккуратности. Впрочем, тебе все объяснят, что к чему, так как в случае чего, возмещать ущерб будут все. Ты будешь работать вместе с теми, кто прибыл раньше, так что они и будут отвечать за тебя.

Тем временем подошел вызванный Гаршем грузчик, Тамд Бидол, высокий жилистый парень с широким открытым лицом:

— Вызывал, господин Гарш? — спросил он на серане.

— Да, Тамд, у нас новый работник, твой земляк. Покажешь ему его место, объяснишь, что к чему, начнешь учить языку, и вообще, займись им, — после чего потеряв к обоим работникам интерес, вернулся к бумагам.

* * *

— А вообще, Репот неплохой человек, — объяснял Тамд Виктору по пути к жилым баракам. — Строгий, конечно, не без этого, но ведь с него тут спрос за все, не уследит зачем и все, штрафы огромные плати. А так тут нормально, работать коненчо, приходится, но ведь нам не привыкать, правда, — подмигнул он Рогожину. — Дома-то на герцога за так работали, а тут деньги платят, и погулять можно, и купить чего, все же воля. Я вот, когда выучусь на колдуна, еще больше денег заработаю, и родных у нашего герцога выкуплю, потом сюда перевезу, тогда заживем!

Глава 27.

— Ну что ты там копаешься? — раздраженно воскликнул Тамд, обращаясь к Лукашу, судорожно роющемуся в вещах в поисках новенькой фибулы для плаща.

Рогожин лишь молча улыбался, наблюдая за друзьями. Общая нервозность, царившая в последнее время в городе, не могла не передаться и его коренным жителям. Вообще, число жителей Эворена за последнюю неделю возросло почти двукратно, и это отнюдь не было связано с повышением рождаемости (ведь повитухи уже давно заметили, что всплеск их работы наступает лишь спустя восемь месяцев после приема), а с тем, что в столицу прибыло огромное количество народу, ведь будущие студенты довольно редко прибывали в магическую столицу Санока в гордом одиночестве. Куда чаще их сопровождали родственники, друзья, знакомые, а некоторых и их учителя. А потому из года в год наступавшее столпотворение вполне закономерно вызывало головную боль у городских властей и лихорадочный ажиотаж среди торговцев. За короткую неделю на рынках, многочисленных лавках или просто с уличных лотков сбывалось колоссальное количество еды, сувениров, магических и не очень артефактов и амулетов, в общем, такой наплыв потенциальных покупателей никогда не оставался не без внимания продавцов, а потому и на складах "Торгового дома Керасса" был наплыв грузов, требующих немедленной сортировки, погрузки или разгрузки, отправки, а то и просто перемещения с места на место. В общем, работы было невпроворот, и управляющий Гарш с большой неохотой отпустил их вчера пораньше, чтобы они смогли как следует приготовиться к завтрашнему дню.

Впрочем, и Рогожин знал это наверняка, ко всему никогда нельзя приготовиться заранее, и не особо тревожился по поводу одежды, внешнего вида и прочей атрибутики. Больше его волновала лишь собственная готовность оказаться перед настоящими магами. Он помнил об опасениях Смолина оказаться в лапах местной контрразведки, да и сам прекрасно понимал всю опасность своего положения. Пришелец из другого мира вполне мог оказаться как очень ценной добычей для местных ученых, так и непримиримым врагом для военных, предпочитающих сперва стрелять, а потом уж препарировать тело. Он не мог знать, к какому полюсу будет склоняться ситуация, а потому не хотел лишний раз отсвечивать. Больше всего его привлекала возможность тихо влиться в ряды магов, в местную элиту, и, заняв в ней значимое, но не самое заметное место, найти информацию по порталам, по путешествию между мирами, вытащить из каххарского рабства Смолина или найти его, если он сам уже сделал ноги, и рвануть обратно на Землю. Он мог лишь надеяться, что не опоздает с освобождением друга, но и пытаться сделать что-то раньше времени тоже не мог. Во-первых, как ему объяснил Зевекр, Тория и Каххар в последнее время довольно тесно сблизились друг с другом, и без действительно значимых оснований или прямых указаний вышестоящего начальства, никто из чиновников в Баргете не станет задерживать корабль под военно-морским флагом дружественного государства. Наличие на нем раба совсем не относилось к разряду значимых оснований. А, во-вторых, самостоятельно Рогожин ничего не смог бы поделать, ведь желающих схватиться с каххарским рейдером в частном порядке обычно не находилось. Таким образом, одним из способов немедленно отреагировать на похищение было бы его появление в доме Грега Патрака и обвинение его в сотрудничестве с работорговцами, что ничего бы не дало, так как доказательств не было никаких, а сами похитители никаких улик, свидетельствующих об их связи с ним, не оставили. Более того, из-за ложного обвинения, судебное разбирательство, в итоге которого он, Зевекр, нисколько не сомневается, грозило бы уже самому Квилу Берку, человеку без роду-племени. Вторым способом мог бы стать наем корабля и погоня за кораблем, самой конструкцией предназначенный для быстрого хода, погонь и уходов от преследования. То есть, догнали бы его уже в порту, когда его друг бы уже давно продан. Следовательно, поиски пришлось бы продолжать. А у Квила есть деньги на наем, корабля, путешествие по Каххару, выкуп друга? Значит, Зевекр не видит никаких других возможностей помочь ему в поиске и освобождении друга, кроме как находясь на госслужбе у Санока.