Это была его любимая шутка. — Моррис, — сказала я ему, — я бы выпила с тобой в любое время. И могу предложить, как мы могли бы это сделать. — Я начала обрисовывать в общих чертах, что мне нужно, чтобы наслаждаться ромом с колой, но он закатил глаза.
— Когда вернешься домой, Сара, — сказал он, — я посмотрю, что можно сделать. — Он сел за свой стол. — А пока будь осторожна снаружи.
— Так и сделаю.
— Хорошо. Сегодня вечером мы перевезем тебя в "Эксельсиор".
— Хорошо.
— Сара?
— Да, Моррис?
— Сделай так, чтобы произошло что-нибудь.
Предполагается, что ИИ не должны испытывать психологического давления. На самом деле, технические эксперты утверждают, что этого не может произойти. ИИ очень хорошо имитирует человеческие эмоции. Считается, что это является частью общей иллюзии. Но только сумасшедшие верят в то, что мы действительно обладаем сознанием. У меня были споры с Моррисом, который притворялся, что верит в то, что я действительно существую, что я на самом деле мыслящий человек. Что, когда его дочь Эрика в прошлом году серьезно пострадала в автокатастрофе, мне было искренне жаль ее. Но он этого не делает. Не совсем. И я должна признаться, что такое отношение меня раздражает.
Я имею в виду, что в этом весь смысл наличия искусственного интеллекта. Любой достаточно продвинутый программный комплекс может управлять системой климат-контроля и напоминать начальнику, что через двадцать минут у него назначена встреча с одним из руководителей. Или может контролировать работу VR-2 в открытом космосе.
Но, как и все остальные, Моррис хотел большего. Ему нужен был надежный соратник, тот, с кем он мог бы поговорить, кому довериться. Не буду заходить так далеко и говорить, что он хотел друга, но временами ему так казалось. И мне было неприятно осознавать, что в глубине души он не понимал, что я действительно была рядом, когда он нуждался во мне.
Они отвезли меня в "Эксельсиор" и подсоединили меня. Я как раз собиралась с мыслями, когда позвонил Калкин: — Хорошо, Сара. Поезжайте туда и сделайте это. Привезите его домой. — На его бледно-сером лице появилась улыбка, но выглядела она неубедительно.
— Я постараюсь, доктор Калкин.
— Думаю, это все, о чем мы можем просить. У вас достаточно водорода для полета туда и обратно. Более чем достаточно. Мы вас очень хорошо загрузили, так как вы, возможно, какое-то время будете искать Люси. Вы готовы лететь?
— Конечно, — сказала я. — Когда мне отправляться?
— Мне сказали, что это будет через пятнадцать минут.
— Хорошо, — сказала я. — Я готова.
Рядом стоял техник, ожидая, когда мы закончим.
— Удачи. — Он поднял правый кулак в жесте "пошли их к черту". Это был первый раз, когда он заговорил со мной так, как будто я действительно была там. Он на мгновение взглянул на меня, и я что-то почувствовала в его голубых глазах. Наверное, страх. Неопределенность. Затем он опустил кулак и моргнул.
На самом деле я не видела "Эксельсиор", пока не оказалась внутри. Это, конечно, была копия "Кораджио". Но до того дня я с ним не сталкивалась. У VR-2 неуклюжий внешний вид. Он состоит в основном из корпуса с тремя массивными радиаторами, проходящими почти по всей его длине, парой выхлопных труб и двумя двигателями, работающими на термоядерном топливе. Его носовая часть напоминает большой блок с закругленными краями. Это был щит, предназначенный для защиты транспортного средства от камней и пыли. Грейферы размещены внутри щита. Они используются для захвата и закрепления астероидов, которые становятся источником водорода и топлива для термоядерного двигателя, а также обеспечивают добавочную защиту от случайных частиц. Когда вы движетесь со скоростью тысячи миль в секунду, даже небольшая пылинка может ужалить.
Я должна упомянуть, что в то время, когда пропала Люси, никто еще не разгонялся до тысячи миль в секунду, хотя скорость "Кораджио" достигла 865.
Моррис любил напоминать мне, что симуляция — это совсем не то же самое, что испытывать что-то реальное. Он совершенно прав, хотя, вероятно, не в том смысле, который имел в виду. Он имел в виду давление, возникающее при ускорении или изменении курса. Но я думаю, что он чего-то недопонимает. Это правда, что на борту корабля я не ощущаю никакого движения, кроме поступающих данных. Но есть огромная разница, когда я нахожусь, так сказать, в кресле пилота: чувствую мощь двигателей.
Это психологическая проблема. Конечно, этого не должно было случиться, поскольку все уверяют меня, что у меня нет психологической функции.
"Эксельсиор" находился примерно в миле от космической станции "Либерти", его силуэт вырисовывался на фоне белых облаков. Это был первый раз, когда я была на орбите после полета на "Кораджио". Когда я вернулась в тот раз, голос со станции произнес "Добро пожаловать домой", и я подумала, как это здорово. Все были так взволнованы. Меня вытащили из корабля и отвезли в космический центр на празднование. Мне даже удалось сказать несколько слов о том, как я горжусь, какая это была честь для меня и так далее.
Затем меня перевели в Хантсвилл, и я начала отвечать на телефонные звонки и следить за кондиционированием воздуха.
Я часто думала, что людям повезло с мобильностью. Это дает возможность встать и выйти на улицу.
— "Эксельсиор". Это станция "Либерти". Старт через десять минут.
— Вас поняла, — сказала я. Мне нравится говорить как астронавт.
Я запустила двигатели. Проверила все системы. И стала ждать. Наконец: — "Эксельсиор", можно начинать. — Глубокий баритон.
Я перевела стрелки часов на полночь, оторвалась от космической станции, повернула на нужный курс, в последний раз проверила уровень своей энергии и начала ускоряться. Разумеется, я не почувствовала никаких последствий. Но вспомнила комментарий Морриса, когда пилотировала "Кораджио" в прошлом году: — Ты буквально умчалась из города, детка.
— "Либерти", — сказала я, — это "Эксельсиор". Уже в пути.
— Понял, Сара.
Я не знала, кто был начальником отдела операций на космической станции, но решила, что он мне нравится.
Я разгонялась почти вдвое быстрее, чем в предыдущей миссии. К концу первого часа "Эксельсиор" развил скорость до восемнадцати миль в секунду.
Несмотря на то, что на корабле не было пассажиров-людей, у него была пилотская кабина. Для пилота и тех, кто мог находиться рядом, были установлены два кресла. По моему опыту, ими пользовались исключительно техники. Я попыталась представить Морриса в одном из них, выдерживающего такое ускорение. И, по совпадению, пока я размышляла об этом, он позвонил.
— Как дела, Сара?
— Я в порядке, босс. Жаль, что тебя нет со мной.
— В некотором смысле, да. Надеюсь, проблем не было?
— Не было. Никаких.
— Ладно. Приятно провести время.
— Все по плану. — Мы не знали, что еще сказать. Меня не будет по меньшей мере четыре месяца, и я хотела сказать ему, что буду скучать по нему. Но разговор слушали многие, и мне не хотелось, чтобы все смеялись надо мной. Во всяком случае, не за счет Морриса. Я подумала о том, чтобы спросить, кто отвечает на звонки теперь, когда меня нет, но остановилась.
Примерно в 03:00 я пролетела Луну. В 08:29 я разогналась до пяти миллионов миль в час. Позвонила "Либерти", желая узнать о расходе топлива. У нас дела шли лучше, чем ожидалось.
Произошла задержка примерно на минуту. Затем они вернулись: — "Эксельсиор", вы направляетесь к Старбрайту.
"Старбрайт" — это название, которое они дали Минутке. У них была склонность преувеличивать, когда они давали названия проектам. — Принято, — сказала я.
Я думала, что они закончили, но через несколько минут голос вернулся: — Имейте в виду, что солнечная активность в настоящее время выше нормы. Ожидается, что в ближайшие несколько часов она возрастет, но это не должно стать для вас проблемой.
До полуночи следующего дня больше ничего не было запланировано. До тех пор мы продолжали разгоняться. Затем я выключала двигатели, и мы переходили в крейсерский режим на два месяца. Когда "Эксельсиор" подлетит к Минутке, т.е. Старбрайту, мне понадобится еще два дня, чтобы затормозить.
Я провела повторную проверку систем. На самом деле в этом не было необходимости, сигнализация предупредила бы меня о любой возможной проблеме. Но я снова была капитаном, и мне нравилась эта роль, которую я исполняла на полную катушку.
Я бы с удовольствием побродила по "Эксельсиору" в форме, собирая отчеты у своей команды, как это делают в научно-фантастических фильмах. И поприветствовала бы нескольких пассажиров на борту. Рада, что вы выбрали Брайтстар Транспорт, дамы и господа. Мы надеемся, вам понравится поездка. Напитки будут поданы, как только мы наберем крейсерскую скорость... через полтора дня.
На самом деле, свободного места для посетителей там было не так много.
Позже в тот первый вечер "Либерти" позвонила снова. Это был Моррис. — Как дела, Сара?
— Мне нужен партнер по шахматам, Моррис. — На самом деле он не играл в шахматы. Но все понял.
Я была почти уверена, что Калкин не одобрял стремление Морриса общаться со мной в неформальной обстановке. Он, несомненно, считал это недостатком характера, слабостью. Так поступали сотрудники более низкого уровня, и Калкин подумал бы, что Моррис унижает себя, или, может быть, еще хуже, если бы он действительно слушал наши разговоры.
Мне пришлось ждать его ответа почти четыре минуты. — Мэри приезжает на выходные с Адамом и Майком. — Его жена и дети. Эрика восстановилась после несчастного случая и вернулась в колледж. — Мы будем искать жилье. — Мне было интересно, купит ли он что-нибудь, поскольку будущее НАСА было таким неопределенным. — Когда устроимся, пригласим тебя к себе. Устроим вечеринку. — Это было то замечание, которое гарантированно навлекло бы на него неприятности с Калкином. Он бы подумал, что Моррис сходит с ума.
— Адаму захочется чего-нибудь на пляже, — сказала я. Задержка, конечно, ничего для меня не значила. Но я могла представить, как Моррис, подключившийся к телефону из своего офиса (где было около полудня), пытается поддерживать беседу.
Стандартная рабочая процедура требовала, чтобы я дважды в день проходила регистрацию. Я соблюдала ее, каждый раз сообщая "Либерти", что все идет по графику.
На второй день, когда я пересекла орбиту Марса, то все еще разгонялась. "Эксельсиор" пролетел семьдесят два миллиона миль, когда в полночь второго дня я наконец выключила двигатели, и мы перешли в крейсерский режим.
Я могла бы переключить все на автоматику и заснуть в тот момент, проснувшись, когда мы окажемся в окрестностях Минутки, или когда получим сообщение от "Либерти", или, если нам очень повезет, от Люси. Но не смогла заставить себя сделать это. Несмотря на то, что мне не доставляло удовольствия оставаться одной на этом корабле, я знала, что больше туда не попаду, и не могла оправдать упущенный шанс. Настанет день, когда мне очень захочется вернуться, снова оказаться в кабине "Эксельсиора" и лететь всю ночь напролет. Поэтому я не спала. Я попросила "Либерти" прислать несколько радиопрограмм, что они и сделали. Они знали, что мне нравятся ток-шоу, поэтому обеспечивали меня ими. Я даже слышала свой собственный голос, разговаривающий с космической станцией. — Все по расписанию. — Все системы на пять. — Сегодня видела астероид. — Ничего особенного.
Я продолжила расспрашивать о "Кораджио", и эти ролики тоже были показаны. Одна ведущая прокомментировала, что мое очевидное беспокойство было "трогательным". Она подчеркнула "очевидное". Конечно, она бы так и сделала. На борту "Эксельсиора" действительно никого не было.
Говоруны всегда казались мне узконаправленными и оторванными от реальности. И с моей точки зрения, это не изменилось с приближением к поясу астероидов,. Но у них были голоса. И, возможно, это было все, что имело значение. Мне было все равно, говорили ли они о свадебном платье знаменитости или коррумпированном политике. У них были голоса, и я, просто слушая, становилась частью беседы.
К сожалению, полет через солнечную систему вряд ли будет таким, как ожидает большинство людей. Я бы с удовольствием пролетела мимо Марса, пробралась сквозь астероиды, хорошенько рассмотрела Юпитер и проскользнула через кольца Сатурна, но мой курс на Минутку не должен был привести меня близко ни к чему... кроме Нептуна.
Я летела со скоростью три миллиона миль в час, так что даже если бы оказалась на разумном расстоянии от Сатурна, за возможность увидеть который многое отдала бы, то пробыла бы там недолго.
Мои отчеты стали скучными и однообразными. "Либерти", это "Эксельсиор". Летим в тепле и все еще по расписанию.
Операторы всегда отвечали: — Принято, "Эксельсиор". — Одна из них, женщина, имени которой я так и не узнала, пару раз спрашивала меня, все ли у меня в порядке. В отличие от остальных, она, казалось, осознавала или позволяла себе притворяться, что на самом деле с кем-то разговаривает. Вскоре я перестала ее слышать и подумала, не попала ли она в беду. Я не расспрашивала о ней других операторов, потому что, если что-то случилось, не хотела рисковать и втягивать ее еще глубже. Я пыталась убедить себя, что ее просто повысили в должности или она сбежала с учителем английского. Но именно этот инцидент заставил меня осознать, что Денни Калкин мне серьезно не нравится.
Я так и не узнала, что же произошло, если вообще что-то произошло.
Я провела много времени, просто наблюдая за основным изображением, появляющимся на передних телескопах и отображаемым на мониторах: черный купол, полный огней. Где же найти хорошую комету, когда она так нужна?
Мое общение с Моррисом поубавилось, когда я вышла на орбиту Юпитера. К тому времени задержка в любом общении стала просто нелепой. Если бы я спросила Морриса, как у него дела, мне пришлось бы ждать ответа полтора часа. Тем не менее, мы продолжали общаться, но это было время от времени.
— Весь мир следит за тобой, Сара. О тебе постоянно пишут. Именно об этом пишут "Америка прежде всего" и "Без ума от тебя". Гарри Павло вчера в ток-шоу сказал, что тебе следует написать книгу. Мэри считает, что идея с книгой — хорошая идея. В любом случае, учительница Адама спросила, не согласишься ли ты, когда вернешься, поговорить с кем-нибудь из ее учеников в средней школе. Мы раньше не пробовали ничего подобного, но я не вижу в этом проблемы, если ты согласишься.
На восьмой день я оставила позади Сатурн. По крайней мере, если бы он был поблизости. Ранее я упоминала, что хотела бы увидеть его вблизи. На самом деле, я не была уверена, что не увижу. Я воздержалась от проверки его местоположения, потому что хотела сохранить такую возможность. Но шансы были невелики. И они подтвердились: оказалось, что он находится где-то по другую сторону Солнца, а это означало, что у меня не было возможности увидеть его даже на обратном пути.
Тем временем ток-шоу потеряли интерес к миссии "Игл". Нас сменил Тим Херст, популярный комик, которого сфотографировали во время оргии, когда он, как предполагалось, работал над новым фильмом; и разразившийся коррупционный скандал с сенатором Брикхаусом, который построил свою карьеру как борец с нарушителями закона всех мастей.
