Максим в совенке

Я ускорил шаг, чтобы хоть сегодня не оказаться последним.

И мне повезло. В дальнем углу остался полностью свободный столик.

Я быстро взял еду и сел. Сегодня на ужин давали фруктовый суп и несколько булочек. Такой набор блюд меня весьма удивил. А после дегустации даже порадовал. Я принялся сосредоточено есть.

— Лена, давай сюда! Смотри, целых три стула! — передо мной стояли Лена и Мику.

— Тут свободно? — Поинтересовалась Лена. Я только вздохнул. Мику, снова слушать её трескотню.

— Да, садитесь. — Лучше бы конечно Лена была без этой зелено-волосой трещотки.

— Спасибо... — Только и успела сказать Лена, как из-за её спины появилась Женя.

— Я сяду тут.

А спросить разрешения? Вот скотина асоциальная. Хотя я последние два года не особо лучше.

— Больше некуда — пояснила Женя.

— Садись.

Она поставила поднос и села.

Лучше бы конечно это была одна Лена, но и Мику и Женю можно было потерпеть.

— Ой, я ключ кажется забыла!

— Ничего страшного, возьми мой. — Успокоила Лену Мику. Я даже удивился, что она ограничилась такой короткой фразой.

— А вы вместе живете?

— Да, конечно! А ты не знал? Вместе. Наш домик самый крайний. То есть самый дальний от столовой. Ну, то есть самый последний.

— Я бы не удивился, если бы узнал что Лена живет со Славей. С Женей на худой конец. Да хоть с Сыроежкиным. Но молчаливая и застенчивая Лена и не в меру словоохотливая Мику... Сюрприз, мать его.

— Нашли своего Шурика? — Странно, что Женю вообще волнуют чужие проблемы.

— Нет.

— Небось в деревню убежал за сигаретами. Или за водкой.

Шурик? Да ну брось. Да и какая деревня здесь может быть поблизости. Хотя живут же где-то повара и прочий обслуживающий персонал.

Женя фыркнула.

— В какую деревню?

— А я откуда знаю.

— Тогда почему ты думаешь что он туда побежал?

— А что такого? — Женя сделала удивленное лицо.

— Здесь вообще есть поблизости деревни, поселки ну не знаю хутора наконец?

— наверное... — Сказала она неуверенно. Я посмотрел на Лену и Мику, но они обе были заняты едой и не обращали внимания на наш разговор.

— То есть ты точно не знаешь?

— да какое мне дело! — Женя уставилась к себе в тарелку.

— но здесь же должны быть какие-то населенные пункты поблизости? Повара же где-то живут.

— Слушай... отвали а? Дай спокойно поесть.

Похоже больше от неё ничего не добиться.

— Здесь поселок небольшой через десять километров у дороги. — пробормотала Лена оторвавшись от супа.

Мику начала болтать о каких-то малозначительных вещах. Но её трескотня сливалась в один неразборчивый шум.

Так что, выйдя на улицу и отдав ключи от медпункта Олге Дмитриевне, я вздохнул с облегчением. Солнце уже садилось. Можно немного прогуляться. Вряд ли сам найду какое-то занятие на вечер, а так может что интересное подвернется.

Подходя к площади я услышал сильный хлопок. Похоже что-то взорвалось. Я застыл. Алиса, блядь! Но как она взрывчатку из активированного угля сделала?

Меня кто-то схватил за руку. О вожатая подошла.

— Чего стоишь? Пойдем разберемся, что там произошло.

А без меня никак? Смотреть что там могла подорвать эта рыжая стерва у меня не было никакого желания. Хоть бы себя не подорвала дура.

Когда мы вышли на площадь там уже столпились пионеры.

Ольга Дмитриевна решительно расталкивая всех подошла к месту преступления. Судя по всему взрывали Икари. Вон как постамент закопчен. Но больше у злоумышленницы ничего не вышло. Памятник устоял, даже трещин не пошло.

— ну и кто это сделал? — Вожатая оглядела толпу пионеров. Да Алиска это, ставлю свои наушники на это.

Пионеры все просто пришли сюда посмотреть что произошло, а не были соучастниками преступления.

В толпе я увидел Ульяну и Алису. Похоже, заметила их и вожатая.

— Вы двое, ко мне! — Они запротестовали но все же подошли.

— А что сразу я?

— Если вы считаете...

— Двачевская, покажи как руки!

— А что с ними не так? — Я пригляделся и увидел, что руки у Алисы измазаны чем-то черным.

— Теперь понятно... из чего бомбу делала?

Юная терорристка кажется раздумывала сознаваться или нет, но потом гордо выпалила.

— Активированный уголь, селитра и сера! — она что за селитрой в туалет залазила. Фу блин.

— И почему именно памятник? Чем тебе помешал уважаемый, заслуженный человек? Борец с обьектами А, до третьего удара?

Я тихо офигевал. Здесь был третий удар. Писец.

— Уголь кстати он мне дал.

— Она сама пачку сперла, я ей блистер давал от отравления. — открестился я от сомнительного участи в этом заговоре, когда на мне скрестились вщзгляды вожатой и пионеров.

— Даже если и дал, я уверена что Максим не стал бы участвовать в этом омерзительном анти общественном акте! Он порядочный пионер, не то что ты Двачевская!

— Именно. — подтвердил я.

Не знаю сколько бы еще она продолжала отчитывать Алису, но на площадь выбежал Сыроежкин и закричал.

— Нашел! Нашел!

Все повернулись в его сторону. В руке он держал ботинок, с оторванной подошвой.

— Вот! — Сыроежкин победно потряс им над головой.

— Это ботинок Шурика!

— Так, успокойся! — вмешалась вожатая. — Расскажи подробно где ты его нашел.

— В лесу. На тропинке в старый лагерь. — По рядам пионеров пошел какой-то шепот.

Что какое-то проклятое местечко?

— Старый лагерь... старый лагерь... — в ужасе шептали они.

— ты уверен?

— Абсолютно!

— А что такого в этом старом лагере? — вмешался я в разговор.

— Да ничего такого на самом деле... — вмешалась в ропот пионеров вожатая, запнувшись.

— Одна из легенд Совенка гласит что там живет приведение молодой вожатой, которая влюбилась в пионера, но не найдя взаимности покончила с собой.

Так, приведений я еще здесь не видел. Интересно это просто лагерная бабайка или там и правда что-то есть. Раз уж здесь были обьекты А.

— Сделала харакири кухонным ножом. А мальчика этого на следующий день сбил автобус! — Ульяна выбежала из толпы.

— Автобус? — я еле удержался, чтобы не спросить о номере маршрута.

— Но наука не допускает существование приведений, поэтому опасаться там нечего.

— Все равно кто-то должен туда пойти! — воскликнула вожатая. Блин, опять все на меня свалит. Но я даже не знаю куда идти.

Ряды пионеров внезапно начали редеть.

— Ольга Дмитриевна ночь уже почти. Может завтра? — попыталась отговорить вожатую от идеи шарахаться по ночному лесу.

Я обернулся и увидел Славю с Леной.

— А если ночью... ночью с ним что-нибудь случиться... Нет! Сегодня! Сейчас!

— Кстати, а где это?

Сыроежкин примерно объяснил дорогу и рассказал историю старого лагеря.

Вожатая пристально посмотрела на меня.

— Я схожу, но не один. — блин я один из парней на площади остался. Да и кому идти? Малолеткам, которые трясутся от одного названия, или Сыроежкину шлявшемуся весь день по лесу?

— Я пойду с тобой! — поддержала меня Славя.

— Вот и отлично! Вдвоем веселее. — согласилась вожатая.

— Ты уверена? — спросил я Славю шепотом. Конечно, хотелось надеяться, но... Она ничего не ответила а лишь улыбнулась.

Я долго смотрел на эту храбрую девушку как завороженный. Переться ночью в в какие-то развалины с малознакомым парнем. Да она героиня.

— Отлично! Тогда удачи вам.

— Она нам пригодиться. А фонарь есть? И мел или что-нибудь типа маркеров. Ну я не знаю.

— Есть, сейчас сходим за ними. Еще веревку возьмем.

Вожатая и остальные девочки начали расходиться по домам. Меня несколько удивил тот факт, что они так спокойно восприняли наш поход ночью в лес... В заброшенный лагерь как должное.

Пока я ждал Славю побежавшую за фонариком и прочим барахлом, в голову пришла странная идея. Почему она всегда такая добрая, отзывчивая, готовая помочь? Почему она вызвалась идти со мной не пойми куда? Не ужели она в меня втюрилась. Блин и что делать. Мне тридцатник, ей едва стукнуло семнадцать. Хотя сейчас я парень лет шестнадцати.

— А вот и я!

Славя улыбаясь протянула мне фонарик и мел. Веревка была повязана у неё вокруг пояса.

— Пойдем?

По рассказам Сыроежкина старое здание построили сразу после второй мировой войны. Оно было похоже на детский сад и рассчитано на куда меньшее число пионеров, чем вмешал нынешний лагерь.

Забросили же его лет двадцать назад...

Я включил фонарик и мы пошли в лес в южном направлении. Вышли на тропинку ведущую к старому лагерю.

Глава 16

Уже совсем стемнело. Ночной лес словно опасался нас также, как мы его. Деревья вежливо расступались сгрудившись по бокам тропинки. И осторожно наблюдая за нами. А тропинка то натоптанная.

Где-то вдалеке изредка ухала сова, но тоже тише чем обычно. Рядом со Славей мне было совсем не страшно. Темный лес, подумаешь! Тут рядом девушка красивая идет.

— А ты совсем не боишься?

— В смысле? — Славя улыбнулась и посмотрела на меня, при этом как-то странно улыбнувшись то ли непонимающе, то ли с долей насмешки. Хотя чего это я. Девчонка посреди тайги выросла.

— Все-таки ночь, лес, старый лагерь...

— не по себе немного, конечно.

— Немного?

— А ты что боишься?

— А вдруг там и правда приведение в лагере? Да и ночью я через лес еще ни разу не ходил.

— А мы часто в походы ходили. На рыбалку там, или за пушниной. — Славя снова улыбнулась и продолжила путь.

* * *

Тропинка становилась все уже, теснимая по краям деревьями и кустарником. Чем дальше мы заходили в лес, тем хуже было видно луну. В одно мгновение она совсем скрылась за тучами. И все погрузилось практически в кромешный мрак.

Я зажмурился, чтобы глаза привыкли к темноте.

А когда открыл их, Луна вновь была на своем месте. И окрасила мир в ярко-белые цвета ночного савана. Наконец вдалеке показался просвет и через минуту мы вышли на поляну...

На ней стояло здание старого лагеря. Как я и думал двух этажный барак. Оно было ветхим, размытым дождями и изъеденное ржавчиной и жуками короедами.

Своими разбитыми окнами, словно щербатым ртом, оно улыбалось нам и в улыбке этой читался укор живым от мертвых. Всю поляну окутывал кладбищенский туман. В котором то и дело виделись приведения, вурдалаки, зомби, демоны и прочая адская нечисть.

Этой картины уже было вполне достаточно, чтобы вызвать сердечный приступ или по крайней мере паническую атаку у слабонервного человека. Славя взяла меня за руку. Мне сразу стало поспокойнее. Здесь рядом живой человек.

— Чтобы не так страшно было. — Улыбнулась она. Я покрепче сжал её руку.

А второй водил фонариком по зданию. Да уж развалины те еще. Они нам на голову не рухнут?

— Пойдем?

— да. — Однако мы не сдвинулись с места. Надо собраться и идти. Быстро осмотрим этот барак и свалим в Совенок.

Славя очевидно ждала, что первый шаг сделаю я, а я продолжал осматривать здание.

Луна выглянула из-за туч, осветив здание старого лагеря. Теперь оно меньше напоминало склеп, но при этом все мои фантазии ожили. Блин, хватит стоять и трястись. Макс ты мужик или тряпка?

— наверное, тут раньше здорово было. — Я внимательно посмотрел на Славю. Если она и боялась, то этого не показывала. Ну да не избалованный триллерами ребенок. Глядя на неё мне стало легче и спокойнее. Надуманные страхи поутихли.

— Наверное. Пойдем?

— Да...

Я шел медленно внимательно смотря под ноги. Трава в некоторых местах доходила до пояса и в ней торчали ржавее остатки карусели, горки и хрен пойми чего. Так что каждое неверное движение могло привести к сломанным рукам или ногам.

Наконец мы добрались до входа в здание. И я посветил фонарем внутрь. Тьма, смотревшая на меня оттуда была куда страшнее, чем замогильный вид снаружи. Хотя там ярко светила луна.

Я внимательно глядя под ноги переступил через порог. Блин, хорошо я в темноте немного вижу, но как же Славя. Я постарался осветить все фонариком.

Внутри старый лагерь походил на детский сад, в который я ходил в детстве. Примерно та же планировка и убранство, даже мебель уже полусгнившая казалась той же.

— да уж... — Я медленно выхватывал из темноты останки былой детской радости.

— Жутковато. — Славя уже давно не просто держала меня за руку, а обхватила её прижавшись ко мне всем телом.

Однако в её голосе не чувствовалось особого испуга.

— Может, не стоило сюда ночью идти?

— Наверное.

— Вернемся сюда утром? Посветлее, чем сейчас, будет.

— Нет, ну как же! А Шурик? — сказала она искренне удивившись.

— Да уж. Шурик... И чего он вообще сюда полез? Может его вообще тут нет?

— А где он еще может быть?

— Не знаю. Волки его съели, например?

— Не говори так! — возмутилась девушка. Она нахмурилась и отошла от меня на шаг. Я немного расстроился.

— ладно, извини. Больше не буду. И раз уж приперлись сюда, давай искать.

* * *

Мы обыскали все помещения старого лагеря. Игровые комнаты, спальню, столовую, кухню и туалеты. Я даже заглянул в кладовку до верху забитую каким-то истлевшими коробками.

— Смотри. — Когда мы вернулись на то место, с которого начали, Славя подобрала что-то с пола и протянула мне. Это была старая кукла выцветшая от сырости, без одной руки и глаза, с торчащими отовсюду нитками.

— ну, и?

— Жалко...

— Куклу?

— Да.

— Можешь взять её с собой. И вообще чего её жалеть это же игрушка.

— Когда-то кто-то с ней играл, а потом вот так бросил и забыл и она столько лет здесь одна и в дождь и в холод.

Я никак не мог понять, серьезно Славя или нет.

Ведь сейчас не самое подходящее время, чтобы думать о таком.

Куклу она, кстати, повесила на веревку на поясе.

Девушка казалась действительно расстроенной.

Помниться в детстве я сам на улице нашел плюшевого льва в похожем состоянии. Принес домой, отмыл и относился потом не хуже чем к остальным игрушкам. Хотя по виду ему давно было пора на пенсию.

— Ульянке подаришь. — Славя рассмеялась. Внезапно из прохода подул ветер что-то напевая. Фонарь моргнул, я инстинктивно отпрыгнул в сторону и за что-то зацепившись ногой плюхнулся на пол.

— живой? — Ко мне подскочила Славя и помогла подняться.

— Да, вроде.

Я отряхнулся. Зацепился ногой я за крышку люка в подвал. Писец. Блин, надо проверять.

Грязь во круг него была расчищена, странно как мы не заметили этого сразу, так что похоже его недавно открывали.

— лезем?

Славя лишь грустно посмотрела в ответ.

— Поиграем в диггеров? Надеюсь лестница там в порядке.

Я с трудом открывал крышку люка.

Вниз на пару метров опускалась ржавая металлическая лестница, упирающаяся в бетонный пол. Я свесился в люк и осветил фонарем достаточно узкий коридор, уходящий куда-то во тьму.

После военное здание. Неужели бомбоубежище? Надо проверять. И становиться тогда понятным что здесь забыл Шурик. Микросхемы из аппаратуры.

— Воды нет, хоть это радует.

— Кажется я слышала, что под старым лагерем есть бомбоубежище. — подтвердила мои невеселые мысли Славя.