— Рассказывай дальше, — выдохнул, как-то враз постаревший Элдариэль старший. — Но запомни, сын, может тебе когда пригодится, если меня не станет и дела в семье Элдариэль возьмёшь ты в свои руки — никогда нельзя недооценивать противника, то, что я уже услышал весьма огорчает меня, сын мой.

— Слишком рано произошёл прыжок яхты Самиэля, — продолжил младший Элдариэль доклад, — увидев, что пираты так быстро уничтожены, они не успели даже сделать ни одного залпа, а мины расставили вообще не в том месте. Я решил не провалить дело и буквально на пределе дальности обстрелять яхту, только одна из моих ракет с ЭМИ смогла достичь яхты буквально за мгновение до гиперперехода, и то я не уверен, что она пробила щиты. Я решил вступить в бой, чтобы не упустить яхту.

-Сын мой, не спеши, у тебя было достаточно времени продумать, как и что ты будешь рассказывать мне, но ты снова меня огорчил — нельзя так грубо и прямолинейно работать. Да тебе, если доверить серьёзное дело, тебя же съест и не подавится, глава любой из младших семей, хотя после такого провала я даже не знаю можно ли тебе вообще хоть что-то доверить. Твоё нахождение в этой системе уже выдало нас с потрохами, а то, что ты ещё сам ввязался в уже проваленное нападение — отбрасывает все сомнения в нашей причастности. Я не знаю, как возможно оправдаться на совете великих семей, если Самиэль остался жив и это всплывёт.

-Я тоже не знаю, что делать дальше, отец, остатки пиратского крейсера мы, разумеется, зачистили тщательно, проверив обломки — не осталось ли чего компрометирующего, но свалить теперь на Хуманов будет затруднительно, я думаю, что мою личную яхту младшего Элдариэль узнали под всеми полями маскировки.

-Разумеется, узнали, — буквально простонал Элдариэль старший, — системы маскировки мы закупаем у семьи Самиэль, я уверен, что самые последние разработки они в первую очередь ставят себе и только потом уже продают нам.

-Отец, если дело дойдёт до расследования на совете великих семей, я готов под протокол заявить, что это была целиком моя инициатива, а ты ничего не знал.

— Уйди с глаз моих, — простонал тот в ответ, — и не показывайся больше, ты так ничего и не понял, я не желаю больше тратить на тебя своё время.

Оставшись один, глава семьи Элдариэль и самый богатый Аграф во вселенной тяжко задумался. Так опростоволосится, такой провал. В этой неспешной многовековой, рассчитанной не на один ход интриге, должна была наступить ожидаемая развязка. Не одно столетие он потакал увлечению Самиэля артефактами древних, тот тратил на них астрономические суммы. Его страсть не останавливала все более и более повышающаяся стоимость находок, свозимых отовсюду в империю Аграф удачливыми авантюристами и крупными экспедициями.

Добавлял плохого настроения, оказавшийся больше никому не нужный рынок артефактов, на котором он столько раньше заработал. Это было развлечение даже не для миллионеров, стоимость зашкаливала за все разумные пределы, с выгодой окупала все затраты на научные и разведывательные экспедиции за границу освоенного и обжитого космоса. Теперь все вложенные деньги семьи в это выгодное дело сгорали. Не было больше таких крупных покупателей, убытки от недополученной прибыли зашкаливали все разумные пределы.

Глава семьи Самиэль верил, что однажды сможет разгадать тайны ушедших и все свои деньги тратил не на влияние, не на работу среди других семей своей разведки, а копаясь среди обломков и осколков ушедшей цивилизации. Причём, если сказать честно, успеха это занятие не приносило.

Безумная страсть Самиэля — тратить все новые и новые десятки и сотни миллиардов кредитов содружества на непонятные, пережившие века, находки, привозимые из обнаруженных разрушенных баз и городов древних, подточила финансовое могущество самой древней, сильной и влиятельной семьи империи Аграфов. Неплохо пополнив при этом богатство семьи Элдариэля.

Нет, конечно же, работа исследовательских лабораторий компании Нейросеть не прекращалась, как и их финансирование. Вслед за новым поколением гипердвигателей или следующим поколением Искинов они исправно поставляли новое поколение нейросети и уже дошли до двенадцатого поколения и, вроде как, в своих секретных лабораториях начали разработку тринадцатого.

И вот пробил долгожданный час, паутина была расставлена и все приготовления закончились. Удачно сложились обстоятельства, несколько собственных, очень хорошо охраняемых и экипированных экспедиций семьи Самиэль потерпели неудачу, сгинув где-то на бескрайних просторах за Фронтиром. Элдариэлю посчастливилось найти в последней партии находок много особо ценных артефактов и другие мелочи. Зная безумную страсть Самиэля к артефактам древних, он массово выкинул большую партию на внутренний, закрытый — только для своих, аукцион. Достаточно обширный список получился, когда были случайно найдены и разграблены резервные базы древних. Боязнь упустить из своих рук артефакты заставили Самиэля взять громадные суммы кредита у дружественной семьи Элдариэль.

На следующем заседании глав семей Элдариэль собирался предъявить к оплате долги. Потребовать совершенно немыслимое, с начала основания Содружества передела собственности в Великих семьях, свою часть доли в корпорации Нейросеть. Так как давно пришло время не только быть самым богатым, но и подмять остальных, и стать самым влиятельным. А если получится подмять Самиэля, то другие две семьи не простоят против него и 700 лет, торопиться некуда. Ещё одна из причин, двигающая этой интригой — сына надо было срочно куда-то пристроить, не вечно же он будет так предан отцу, если у него не будет своего значимого дела. А там может и в секрет семьи Самиэль удастся проникнуть.

Очень долго шло к этому. Нетерпение, так свойственное короткоживущим, не снедало его. Но на всякий случай, во время совершенно рядовой инспекционной поездки по исследовательским лабораториям, в которой глава и бессменный руководитель корпорации Нейросеть отправился со своим тринадцатилетним сыном, Элдариэль решил подстраховаться. Чтоб уж наверняка убрать Самиэля со всех раскладов игры. Была подготовленная, замаскированная засада в пустой системе, через которую Самиэль всегда проходил один, нанятая во Фронтире его сыном за обещание поставить им ха-ха, три крейсера 7 поколения группа пиратов, на которых можно было так удачно всё свалить.

Вообще, сын сильно его огорчил гораздо раньше, огорчил своим непониманием и неготовностью связывать себя обязательствами. Он очень любил своего отца, не замышляя против него никаких каверз, да и не смог бы. Уж глаз и ушей в его расположении было более, чем достаточно, и сообщили бы вовремя. Но младший Элдариэль в своих попытках создать свою империю так и не понял самого главного, свободы не существует, совсем. Это только самые недалёкие люди, ничего не понимающие в жизни, до сих пор думают, что чем выше разумный поднялся над другими в этой жизни, тем больше у него возможностей делать, что хочешь. Чем выше поднялся, тем больше он свободен.

На самом деле, чем больше человек начинает что-то значить в этом мире, тем больше он связан и спутан по рукам и ногам всякими обязательствами, договорами, соглашениями. Тем больше ему приходится выполнять множество всяких неписаных правил и следовать неким нормам поведения. Даже чихнуть на публике уже нельзя спокойно, чтобы это моментально не истолковали превратно, и наутро уже твои акции падают в цене.

Президент страны, например, не может взять и забухать, как какой-нибудь дворник Петя. Забухать президент, конечно, может, только дворнику максимум, что грозит после запоя, работу потерять, и то вряд ли. Премии лишат, да дальше его жизнь покатится, по привычной накатанной колее. А вот для президента уже хорошо, если импичментом закончатся его похождения. А если страну потеряет из-за своего разгильдяйства, его же тогда даже потомки в веках проклянут.

Есть, конечно, свобода, сладкая морковка для быдла, которой так легко манить. Собрать, например, всех негров Америки, да и освободить их от проклятых эксплуататоров Южан (война в Америке Север и Юг). Вот она свобода, встречает радостно у входа, и братья меч вам отдадут. Готовое пушечное мясо обрадовалось, северян поддержало, а после войны оказалось никому не нужное, выброшенное на задворки общества. Ещё в шестидесятых годах прошлого века висели таблички, неграм и собакам вход запрещён.

Свободные негры быстро узнали, что только раньше-то — было лучше. Хозяин заботился, чтобы было что кушать, строил помещения, чтобы было где жить, искал способных и обучал их, так как от специалистов всегда толку больше. Опять-таки обучал, и сразу же обеспечивал работой специалистов. А теперь, что кушать бедному, зато свободному негру — думай сам, где жить бедному свободному негру — думай сам. Насколько здраво ты себя оцениваешь— тоже вопрос, чтобы развиваться в той или иной сфере деятельности. Когда в кредит отучишься, ещё попробуй, найди хорошее место для работы.

В другой стране собрали крестьян, да и прочитали высочайший манифест от Царя Батюшки, нет больше барщины, нет крепостного права, отменено по высочайшему милостивому изволению. Вы теперь свободные люди, а землицы — вот только дать забыли. Раньше-то как оно было, отработал барщину, остальное время работаешь на себя. А теперь и рад бы крестьянин на себя поработать, да только если ты безземельный, лучшее что светит тебе это наёмный рабочий у того же помещика. Когда работать придётся больше, чем раньше, а получать за это будешь меньше, зато теперь ты свободный крестьянин и можешь ехать куда хочешь, если денег конечно хватит.

Или вот ещё один пример, из недавних, в конце прошлого тысячелетия собрались в одной самой большой стране планеты Земля люди, и перемен захотели. Самые популярные и любимые ум честь и совесть нации уж очень убедительно обещали, как хорошо теперь заживём, даже уважаемые авторитеты, кумиры, можно сказать, запели со сцены:

Перемен требуют наши сердца,

Перемен требуют наши глаза,

В нашем смехе и в наших слезах,

И в пульсации вен

Перемен!

Мы ждём перемен.

Одного только не знали болезные, что перемены — это изменения, и вовсе не обязательно, что эти изменения будут к лучшему. Население этой страны стало свободно от морали, и проститутки появились открыто на улицах, свободно от идеологии, никто не хотел больше сражаться и умирать за такое государство. Но внезапно выяснилось, что и государство оказалось свободным от своих обязательств гражданам, детские сады больше не строились, а те, что раньше построены были, какие-то мутные фирмы в аренду разобрали. В профилактории лечебные рабочих больше не направляли, работать пришлось ещё больше, а жить стало ещё хуже. Следующие лет пятнадцать такое беззаконие творилось в этой стране, пока новое тысячелетие не наступило, что до сих пор те, кто помнят те времена, вздрагивают и говорят — это были лихие девяностые, мы выживали, как могли.

Нельзя складывать все яйца в одну корзину, рассчитано всё было точно, под полями невидимости стояла неделю личная яхта его сына, по вооружению многократно превосходящая всю эту кучку отбросов с окраинных миров на своих калошах, которая должна была проконтролировать и все зачистить, но так, чтобы все следы указывали на пиратов. Разумеется, старший Элдариэль был в курсе всех приготовлений своего отпрыска.

И вот такие великолепные, много раз просчитанные планы разбились об реальность, теперь ведь даже долг к немедленной оплате не предъявить. Как бы самого на следующем большом совете семей не отстранили и не передали его дело сыну, а самого не отправили в почётную ссылку. Ведь никто не поверит, что этот щенок, мой сын, действовал сам по себе, без моей руки. Потребуют крови и кого-то надо будет обязательно наказать.

Открыв бар и выпив чего-то, не поняв даже вкуса, как простую воду, Элдариэль свалился в кресло, обхватив руками голову, думая, что делать. Самое главное, как что-то дальше планировать, когда неизвестно чем всё закончилось, достигла ли эта единственная торпеда яхты, и что произошло потом? У Самиэля оказались неожиданно крепкие зубы, раз он сумел так огрызнуться.

Мальчишка, мой сын, и так был предан мне и никогда ничего не замышлял, достаточно было дожать Самиэля долгом. Зачем я решил повязать моего мальчика на всякий случай и кровью, чтобы в будущем иметь дополнительный на него рычаг влияния. С сыном после этого провала все равно придётся что-то делать, решил он, отправлю его куда-нибудь подальше с глаз, пока он мне всё равно не помощник.

Увидев замигавшее сообщение, пришедшее на нейросеть, старший Элдариэль немедленно открыл его, так как напрямую к нему могли обратиться от силы 20 человек в этой вселенной. Сообщение без обратного адреса, удивился он, а сообщение гласило ....

'Великим главам Элдариэль, Эллариэль и Гариниэль от исследовательского кластера Искинов лаборатории семьи Самиэль, согласно аварийному протоколу, предписанному моими установками сообщаю — глава семьи Самиэль погиб в результате пиратского нападения и реанимация невозможна. Наследник семьи Селариэль находится в тяжёлом состоянии, производятся реанимационные мероприятия, прогноз — положительный. До достижения наследником 18 летнего возраста и вступления в права владения корпорацией Нейросеть вся связь с ним только по его желанию и только с его стороны. Всеми делами корпорации назначается заведовать малый совет кланов, входящих в семью Самиэль до достижения наследником восемнадцатилетнего возраста и вступления в полноправное владение. Сообщение завершено'.

Вскочив с кресла, Элдариэль забегал по кабинету, мозг мгновенно разогрелся от множества мыслей и вариантов, сменяемых с лихорадочной быстрой. Селариэль жив, это даже хорошо, это очень хорошо, я обязательно найду на чём сыграть у этого недалёкого подростка, когда он появится и вступит в права. Прикинув начерно несколько вариантов, он вызвал аналитиков для дальнейшей их проработки...

На исследовательской базе семьи Самиэль.

Чувство холода медленно отступало, кажется не замёрз, шевельнулась мысль, какая-то особенная чёткость мышления и лёгкость в теле удивили меня. Разобрался с ощущениями быстро, по-моему, я лежу на какой-то очень мягкой перине, ох как мне удобно, ничего не отлежал, ничего нигде не болит, хорошо то как. Я открыл глаза и, что я вижу. Нахожусь я внутри чего-то вроде саркофага, изнутри непрозрачного, но слабое освещение в нём присутствует. И где это я очутился?

Пока полусонные мысли неспешно ворочались, организм уже выходил на рывок и панику, адреналин в кровь стал поступать в больших количествах. Вопрос кто я на повестке дня не стоял, но вопрос где я было присутствовал в полный рост. Вдруг на моей груди что-то шевельнулось, скосил глаза посмотреть. Тело почему-то не слушается, даже голова не шевелится, хотя руки ноги чувствую замечательно, вообще весь как новенький и только родившийся.

— ААААА, — закричал я, но как-то пискляво кричу, отметило подсознание, на моей груди сидел небольшой — с детский кулачок, металлический паук. Его лапки то показывались, то скрывались где-то в глубине моего тела, он какие-то кристаллы внутрь меня всовывал.