Лесная ведьма

Они помолчали немного под немигающим взглядом шамана.

Потом Мстислав, испытующе глядя на ведьму, спросил:

— Тебе, возможно, тоже интересно посмотреть, что могла бы сделать ты? Он к твоим услугам.

И сказал маг эти странные слова хладнокровно — так, что Мирна почуяла их подоплёку: ты, вообще-то, тоже сильна — я помню про бурю, которая ломает деревья и подвластна тебе. Но сумеешь ли ты что-то сделать в данной ситуации? Более тонкой и деликатной?

Она сидела на той же охапке надранной вчера на дворе травы, на которой спала ночь. Так что, не отвечая, только неопределённо пожала плечами.

Маги посмотрели на шамана, переглянулись и вышли из сарая.

Как будто переждав их уход, в незакрытую дверь влетел Янис, за ним торжественно вошёл Макс, держа в зубах смирившегося со своим странным способом передвижения. Злюку. Поглядывая то на нелюдя, то на фамильяров, Мирна заметила: Айас опустил глаза, наблюдая, как мимо его носа пролетел ястреб, а потом протопал громадный пёс. Ему было трудно — знала ведьма, но шаман сумел скоситься на неё, и Мирне почудилось, что он хочет что-то сказать ей. И вспомнила, что ей сказал фамильяр, когда она побежала в избу — объявлять, что нашла возможность поговорить с пленником.

— Янис... Ты говорил — он хотел что-то сказать мне.

Ястреб немедленно слетел на её подставленную ладонь в перчатке.

Глаз шамана заблестел, когда он понял, что она готова говорить с ним.

— Айас, что ты хочешь?

Прежде чем "перевести", услышавший слова пленника фамильяр кратко клекотнул, будто поперхнулся, но пришёл в себе и взволнованно ответил:

"Мирна-Мирна-Мирна, он хочет, чтобы ты убила его! — И, помолчав, добавил: — Зачем он этого хочет?"

Ведьма молчала.

Причину странного для фамильяра желания нелюдя она знала.

Он не вышел из страшного леса.

Он уже мёртв. В глазах своего племени. И в собственных.

Так чего ждать? Сам себя убить не может — паралич мешает. А тут есть одна...

Она стояла перед ним, прислонившись к дощатой стене сенника, продуваемого всеми ветрами, и молчала.

Молчал и нелюдь. А что ему ещё говорить? Сокровенное желание высказано. Теперь дело за той, кто — он по-звериному это чуял — может выполнить то, чего он так яростно желал. Потому что она и жалела его, и ненавидела.

И эта страсть к смерти происходила не только из-за положения, что Айас считал себя... пусть пока не мёртвым, но потерянным для своего мира.

Те, с чистой кровью, сумели довести его до смертельного стыда, пока разглядывали его, не могущего ответить по-настоящему...

А сейчас он сидел перед той, что ухаживала за ним и кормила. Сидел стыдно полуголый, без штанов, небрежно укрытый плащом. И эта угнетало его больше, чем собственная смерть.

...Заглянул Мстислав. Слегка удивился тому, что Мирна подпирает стену, вместо того чтобы начать изучение шамана на свой, ведьминский манер. А прежде чем уйти, утешил ведьму, когда та с тревогой спросила:

— Глеб Савельич сильно напугал Дару? Он рассказал ей о том, что ждёт пленных у нелюдей?

— Он ничего не сказал Даре. Его молчание... даже удивляет.

— Может, он пожалел её? — слабо понадеялась Мирна.

— Всё может быть...

Кажется, Мстислав и сам был очень удивлён неожиданным милосердием надменного школяра.

И ушёл, напоследок предупредив, что Глеб в любое мгновение может заглянуть в сенник. Кажется, Мстислав предположил такую возможность, исходя из частых взглядов школяра на открытую дверь из избы.

Ушёл, а Мирна осталась стоять, всё так же подпирая стену и нервно кусая губы... И не видя, как уставший от ожидания шаман, крепко привязанный к перекладине, чтобы не свалился, утомлённо закрыл глаза.

Расстояние между ними — два широких шага.

Как только нелюдь сомкнул веки, оставив лишь у одного снизу косую полоску серого бельма, открыла глаза ведьма. Не двигаясь с места, она перешла на иное зрение и ещё раз присмотрелась к уродливому глазу.

Интересно, а что умеют шаманы? Из своего, колдовского?

Не отводя взгляда, даже не моргая, Мирна сунула руку в карман балахона. В следующий миг горстка подсушенной травы полетела в нелюдя, обсыпала ему плечи. Ещё мгновения — и веко уродливого глаза мягко подлетело чуть вверх: нелюдь уснул.

Вздрогнула ведьма так сильно, как не вздрагивала давно, когда от входа в сенник шёпотом сказали:

— Он... уснул? А зачем ты это сделала?

— Чтобы уснул, — правдиво ответила она, стараясь, чтобы видевший всё через порог Глеб не уловил насмешки в её голосе.

Школяр насторожённо переступил порог и предусмотрительно огляделся. Но на пути фамильяров не нашлось. Все они глазели на людей со второй, верхней полки. Кроме Макса, естественно, сидевшего на сенной подстилке ведьмы.

Глеб напрямую направился к ведьме.

— А дальше? — безо всякой обиды шёпотом поинтересовался он.

— Поможешь уложить?

Она "тыкнула" ему с полной уверенностью, ощутимой инстинктивно. И оказалась права. Глеб, показалось, даже не заметил, как изменилось отношение к нему ведьмы, когда он сам в чём-то (ведьма пока не разобралась, в чём) изменился... Они немного переговорили, как, какими движениями воспользоваться, чтобы уложить шамана без урона его здоровью. Правда, когда Айас был уложен в привычную позу — лицом книзу, Глеб хотел что-то сказать, но замер, несколько даже ошарашенный: Мирна взяла с поясных ножен охотничий нож и склонилась над нелюдем.

"Мирна-Мирна-Мирна! — заклекотал испуганный Янис. От своей ведьмы он такого не ожидал. — Ты правда хочешь выполнить его желание?! Прямо здесь? Прямо сейчас?!"

Но ведьма спокойно собрала длинные волосы нелюдя и, приподняв их, срезала прядь с затылка... Когда она пошла к выходу из сенника, Глеб поспешил за ней:

— Я посмотрю, что ты делаешь?

— Да, конечно, — несколько рассеяно откликнулась Мирна.

Обогнула избу и вышла к маленькой заводи, образованной ручьём. Нашла часть бережка, который лишь слегка возвышался над водоёмом, и села близко к воде. На школяра не оглядывалась, но знала, что он встал за её спиной, наблюдая. Ничего особого делать она не собиралась. Просто хотела задать свой вопрос. Опустила прядь чёрных волос в воду, сама не дотрагиваясь до неё, а когда волосы намокли и словно принялись передразнивать травы под водой, волнуясь в ручье тонкими змеями, зашептала: "Хозяин лесной, Лешак-Лешаче! Дай добро на исцеление чужеземного шамана! Дай увидеть, как можно вывести из него дух Повреждённых земель!"

Чёрные волосы беспорядочно извивались в воде. Долго. Ведьма терпеливо ждала. И резко наклонилась над водой (Глеб шагнул тоже рядом), когда шаманские волосы всплыли и принялись свиваться-складываться в определённые узоры. Не тратя времени на разрешение, Лешак сразу принялся учить свою ведьму заклинаниям и всему, что связано с исцелением нелюдя. Судя по всему, он уже считал с ведьмы о возможном поджоге леса. И, если ведьма нашла способ сберечь его владения, он был готов помогать ей во всём.

Наконец прядь шамановых волос перестала свиваться в картинки, в которых кое-где промелькивали круглые буквы, и обмякли снова в беспорядочно извивавшиеся по воде. Мирна закрыла глаза, проверяя себя, всё ли запомнила, а потом вынула волосы из воды, хорошенько тряхнула их и сунула в карман.

Школяр выписываемые по воде узоры видел. Он даже помог ведьме встать, подав ей руку. И тут же спросил:

— А что это было — на воде?

— Инструкция, как излечить нелюдя.

— А зачем его лечить? — нахмурился Глеб. — Он нам всё равно не нужен.

— Ещё как нужен, — спокойно заметил сидевший чуть сбоку от них Мстислав, на которого оба всполошённо оглянулись. — Причём нужен он нам в глобальном смысле. Если нелюдей можно будет избавить от духа Повреждённых земель, как это у них называется, они перестанут устраивать набеги на наши земли, чтобы похищать наших, здоровых. Мы выведем его, выздоровевшего, со здоровым глазом, к людям его племени, предъявим им его, чтобы они воочию увидели, что он выздоровел. А дальше... Дальше он уже сам распорядится даром, который мы ему преподнесём в скором будущем. Я правильно тебя понял, Мирна?

— Правильно.

— Что тебе потребуется от нас?

— Ваши силовые артефакты. Лес силён, но понадобится концентрированная сила.

— Артефакты, которых у нас нет, — снова насупился Глеб.

— Прямо сейчас Олег Палыч рассматривает в чулане полки со всем металлическим, что там есть, — спокойно ответил Мстислав. — Нашлись инструменты для работы по металлу. Так что артефакты у нас будут. Пусть не с привычной нам силищей, но будут. Ты сам, Глеб, пополнил свои силой, как я просил?

— Нет пока, — уже виновато ответил школяр.

— Так пойди в избу, забери оттуда Дару, и сидите здесь, у воды, наполняйте свои. Чуть позже подойдём и мы с Олегом Палычем.

Даже Мирна в доброжелательном предложении мага расслышала нотки приказа. Школяр протестовать не стал. Кивнул и заторопился к избе.

А Мстислав так же спокойно встал и спросил:

— Чем ещё мы можем помочь тебе?

— Я немного посмотрю, что мне нужно, — смутилась ведьма, — а потом скажу.

— Хорошо. Я пошёл в избу набирать будущие артефакты. Знаешь, где меня найти, — чуть шутливо сказал он и ушёл.

А Мирна поспешила в сенник. Несмотря на то что забираться на вторую полку, к фамильярам, не хотелось, а сидеть можно только на той же охапке сена (теперь уже), на которой спала, в сеннике есть одна особенность: никто не заглянет в неудобное для общения место... Войдя, она сощурилась на Айаса. Спит. Любопытно всё-таки, сильный ли он шаман? Когда проснётся, поймёт ли он, что у него отрезали прядь волос? Ведьмы-то сразу чуют такое...

Мирна уселась на сене, ближе к лежавшему Максу, и вынула волосы шамана. На них остались следы перечня заклинаний и тех вещей, которые понадобятся для ритуала.

— Злюка, ты знаешь здешние травы?

"Знаю".

— Мне нужны следующие... — И она перечислила с десяток наименований. — И ты понимаешь, что некоторые из них придётся собирать глубокой ночью и ранним утром.

Кошак смотрел зорко, и она видела, что он и в самом деле запоминает названия.

— Янис, мне нужна кровь. И шкурки. И перья ночных птиц. Не сразу, как ты понимаешь. Что-то добудешь ближе к ночи. Что-то — утром. Утром — кровь, в основном.

"А что делать мне?" — проворчал Макс.

— Как твоя царапина?

"След остался, но я её не чувствую".

— Хорошо. Мне сейчас будет некогда. Поэтому сходи по руслу ручья, и ближе к лесной чащобе ты найдёшь довольно каменистый берег. Приглядись к нему, а потом возвращайся и проводи туда наших магов. Эти камни им пригодятся. Не все же артефакты им делать только из металла.

"А ты?" — явно решил повредничать Янис.

— А я сейчас позову сюда Матвея. Мы с ним обиходим шамана и накормим его, потому что с завтрашнего дня... нет, даже с утра, ему придётся поголодать. О чём ты сообщишь Айасу, когда он проснётся. Все всё поняли? Макс, к ручью. Злюка, первые травы из перечисленных мне нужны будут вот-вот.

Когда в сеннике опустело, ведьма вынула из кармана мокрые волосы нелюдя и внимательно осмотрела пространство вокруг шамана.

Глава девятая

Матвей на привычный зов ведьмы о помощи явился не один, а с гордостью показал Юрия, которого тащил на себе. Правда, тот уже не так сильно наваливался на товарища и старался двигаться самостоятельно, хоть ноги и подламывались.

— Зачем?! — испугалась за Юрия Мирна. — Он... Юрий, ты же совсем слабый!

— Нелюдя хотел он посмотреть, — проворчал Матвей и, остановившись у порога — чуть привалив дозорного к дверному косяку, осмотрелся. — Любопытно, вишь, ему. Как в зоопарке, вишь... Эх, Мирна... А я что-то не догадался, чтобы сюда чего другое приволочь, чтобы было ему на чём сидеть.

— Сажай сюда, — хмыкнув, гостеприимно махнула рукой на свою травяную постель, Мирна. — Только прислони его к стене.

— А то сам не знаю, — уже пробурчал дозорный, с трудом таща Юрия между стеной и полками. — Да и... сам бы он прислонился — сил-то маловато сидеть просто. Мирна, эй...

— Что?

— А эти куда твои делись? Зверьё твоё?

— Перед сном поужинать решили.

— А этот что? Почему не глядит?

— Усыпила я его, чтобы не мешал.

— А говорили — глаз у него, — пожаловался Юрий с сенной подстилки, и Матвей вместе с Мирной расхохотались: ну, как маленький совсем! Игрушку ему не показали!

Далее на сидевшего внизу бедолагу внимания не обращали. И так было ясно, что устал в избе торчать, а тут — хоть какое-никакое, а место другое. Так что, уже привычные к обихаживанию паралитика, ведьма и дозорный умело сделали всё, что нужно, а под конец Мирна попросила Матвея надеть Айасу его штаны. Матвей удивился не на шутку, пока ведьма не объяснила:

— Ещё несколько часов — и он начнёт двигаться. Но сбегать не будет.

— Точно ли? — усомнился дозорный.

— Точно, — заверила его Мирна. — А как зачнёт двигаться, уж что — что, а задницу он себе и сам...

Здоровый мужской хохот заглушил последние слова сочной ведьминской усмешки.

Нелюдя одели, обули. Затем ведьма помогла Матвею поднять Юрия, и тот повёл его в избу, ворча себе под нос: "Нагулялся, да? Совсем без ног останешься..." Юрий ему что-то возражал тонким от слабости голосом — кажется, даже шутить пытался.

Шаман остался сидеть так, как его посадили. Без верёвки, ранее связывавшей его. Ноги свисали с полки, спиной прислонился к стене.

Мирна затеплила везде, где могла, лучины. Освещение было необходимо.

Глиной, взятой с бережка ручья, ведьма деловито вывела вокруг нелюдя пару кругов. Затем разложила между кругами набранные там же, на берегу, травы и несколько прутьев тальника. За большим кругом насыпала отрезанные волосы шамана, разложила так, чтобы они, обязательно касаясь друг друга, представляли собой неразрывный круг. Остатки глины пошли на старинные ведьминские знаки, вписанные за малым кругом, ближе к нелюдю.

Дверь не скрипнула, потому что оставалась незакрытой. Но приближение человека Мирна почувствовала заранее, так что не испугалась, когда в сенник вошёл Глеб. Зато — удивилась, когда обнаружила, что вошёл он не с пустыми руками. Да и при входе потеснился, пропуская вперёд Злюку.

— Ты дала ему дурацкое задание, — хмуро сказал школяр и протянул охапку трав. — Как бы он понёс твои травки? Драть-то — ладно, это он умеет, а принести?

— Он согласился сделать, я и не спрашивала, как он собирается это делать, — пожала плечами Мирна, перебирая травы и въедливо рассматривая, все ли на месте и хороши ли для той волшбы, что она собирается устроить.

Вернувшись к косяку, Глеб прислонился к нему, мрачно глядя на шамана.

Мирна ждала. Кажется, школяра что-то интересовало, но он не знал, как спросить.

— Почему лес силён, но нужны артефакты магов? — наконец выдавил он из себя, наблюдая, как она раскладывала принесённые травы и начинала их делить на листья и стебли, а порой и на корни.

— Начало октября, — вновь пожала плечами ведьма, с облегчением принимая простой для неё вопрос. — Лес засыпает, и отдавать силы ему сложно, да и неохота. Без сил ему будет трудно пережить зимнюю спячку.