― Раз...
В этот момент в проеме двери появилась Ингрид. Моментально оценив ситуацию, она ухмыльнулась и, выхватив меч, заняла позицию, позволявшую контролировать всех в зале. Появилась она весьма своевременно: солдаты, с которых уже слетел хмель, начали осознавать происходящее и судорожно хвататься за рукоятки мечей, но вновь замерли. Не успевшие покинуть заведение посетители с нарастающим любопытством наблюдали за разворачивающимся действом, и на их лицах все чаще мелькали с трудом сдерживаемые ухмылки.
― Два...
― Постой! Может не надо так-то? Давай, как солдат с солдатом. Я проставлюсь, как положено, а? ― тон вновь подавшего голос сержанта заметно изменился.
Хелга, покачав головой и вспомнив одну из земных комедий, просмотренных в учебном центре Дальразведки, произнесла не понятую свидетелями событий фразу на неизвестном языке, принятую за молитву:
― Надо, Федя, надо. Три...
Ингрид неимоверным усилием сдержала смех.
― Тридцать. Пожалуй, хватит. Надеюсь, теперь ты усвоил, как следует обращаться к сестрам Святой Увещевательницы Урзулы в общественных местах.
Плацдарм, над которым трудилась Хелга, превратился к этому времени в багрово-синюю двуспальную подушку. Всю процедуру давно протрезвевший сержант мычал от боли, стыда и унижения, прекрасно понимая, что его авторитет подорван бесповоротно и окончательно на всю оставшуюся жизнь.
― Я так понимаю, вы собрались на войну? Ничего, в атаку ходить сможешь. А вот кушать и выпивать пару месяцев придется стоя, уж извини. Да и по прямому назначению использовать свой огузок тебе будет трудновато. Ду, да как-нибудь... Пошли, сестра, ― произнесла она, поворачиваясь к Ингрид. ― Мальчики тут сами приберутся...
Они вышли из таверны и, обойдя здание, поднялись в свой гостиничный номер с другого хода.
Когда полчаса спустя компания абсолютно трезвых наемников покидала таверну, можно было услышать комментарии многочисленных зевак, собравшихся у входа: "настоящие солдаты идут". Солдаты лишь молча стискивали рукоятки мечей.
Походка их предводителя при этом была весьма специфической, как и шкафоподобного громилы, входившего в состав отряда.
Через пару часов о происшествии в таверне знал уже весь Лис. Когда утром Ингрид и Хелга покидали гостиницу, их провожало чуть ли не все население ярмарочного городка и многочисленные гости, которым вечно пьяные наемники доставляли много хлопот.
― Засветились все-таки, ― констатировала Ингрид, но по выражению ее лица нельзя было сказать, чтобы этот факт ее слишком огорчал.
... Так ты говоришь, ― не помнишь, что сказала монахиня, когда сержант предложил ей решить дело миром? ― пожилая женщина буквально сверлила бармена пронзительным взглядом.
― Не расслышал, сестра, виноват. По-моему, какую-то молитву прочла.
― Почему так решил?
― Ну... так же непонятно, как в молитвах.
― Дурак. Ладно, смотри сюда. ― Она извлекла откуда-то медальон и начала раскачивать его перед глазами бармена. Спустя минуту он уже спал, убаюканный этим гипнотическим маятником.
― Что сказала монахиня, когда сержант предложил ей проставиться? ― повторила она недавний вопрос особым голосом.
― Она сказала: "Надо, Федя, надо". ― Последние три слова прозвучали на незнакомом языке.
― Опиши подробно внешность сестер.
Через несколько минут пришедший в себя покинул комнатку, где проходил допрос.
― Ты что-нибудь понимаешь, сестра? ― обратилась проводившая допрос женщина к своей более молодой напарнице.
― Нет, ничего не понимаю. Это явно не наши. Наши сестры там просто не могли оказаться в это время. Да и язык этой молитвы... Я не знаю такого языка.
― Я тоже. ― Пожилая монахиня побарабанила пальцами по столу. Но как все было проделано, а? ― Она усмехнулась, вспомнив рассказ бармена.
― Да уж, ― усмехнулась в ответ молодая монашка. Действовали они явно во славу ордена.
― Верно. И все же в этой истории нужно разобраться. Нужно найти этих монахинь. Дай задание. ― Пожилая монахиня на секунду задумалась. ― И вот еще что. Извести всех наблюдательниц, чтобы немедленно докладывали о появлении незнакомых сестер нашего Ордена в зоне их ответственности.
― Будет исполнено.
Глава тринадцатая
Четверо всадников трусцой въехали в открытые ворота в заградительной стене из заостренных кольев, отсекавшей деревушку от Степи. Их внешний вид не вызывал сомнений о роде занятий. Всадники были вооружены до зубов и облачены хоть и в поношенные, но очень дорогие доспехи из кародской стали. Передовой дозор батодов, защитников земли лорской.
Навстречу им заспешил староста деревни.
― Почему ворота открыты, староста?
― Скот выгоняли, вои добрые. Не успели закрыть.
― Пошли людей, пусть загоняют обратно. В степи неподалеку мы видели следы кочевников. Много следов. Могут наведаться. И пошли по окрестностям молодых парней посмышленее на разведку. Пусть осмотрятся.
Испуганный староста поспешил по домам выполнять наказ. Всадники спешились. Вскоре их окружила небольшая группка жителей деревни.
― Много ли следов вы видели, батод? ― несмело обратилась к могучему воину молодка, приняв его за старшего. К ногам ее испуганно жались четверо маленьких ребятишек.
― Много, милая. Но не бойтесь. Мы вас в обиду не дадим.
― Но вас же только четверо...
― Этого достаточно.
С уважением поглядывая на закованных в сталь гигантов, крестьяне понемногу начали успокаиваться.
― Как там Илек ― град поживает? ― обратился к другому воину старик с седой бородой и клюкой в руках, до того внимательно рассматривавший вооружение и доспехи воинов.
― Стоит и стоять будет. Его есть, кому защищать.
― Это хорошо. Я вот тоже по молодости послужил Илеку ― кивнул он на свою искалеченную ногу. ― Кочевники, будь они неладны. И чего им спокойно не живется в их степях? И лезут, и лезут...
― Много их стало слишком, оттого и лезут. Не хватает им места в степи. Да еще погода последнее время не балует. Ураганы случаются все чаще. Да такие, что скот уносит по воздуху.
― Да, с погодой творится что-то непонятное. Я живу уже очень много лет, но такого не припомню.
― В Илеке сестры Святой Увещевательницы Урзулы просмотрели все хроники со стародавних времен. Нигде не упоминается о таких ураганах, ― вмешался в разговор еще один воин.
― Не к добру все это. Ох, не к добру. ― произнесла древняя старушка и стала молиться.
Жители деревни принялись угощать защитников молоком каров и свежим хлебом. Те не отказывались.
Вдруг со стороны входных ворот показалась фигура бегущего. Это оказался один из посланных на разведку подростков.
― Идут! Со стороны Темной пади... Много... Сотни две... Все о двуконь. ― разведчик говорил с перерывами после быстрого бега, не восстановив дыхание. ― Ведут пленных. Девушки и женщины. Человек двадцать.
Воины не спеша передали опорожненные кринки с молоком хозяйкам и сели в седла.
― Иди впереди, показывай дорогу, ― обратился к разведчику старший из баторов. ― Или устал?
― Нет, ничего. Я покажу. ― Подросток потрусил впереди баторов.
Полчаса спустя они уже наблюдали из густого подлеска, как из-за холмов вытягивается малая орда кочевников. Посреди колонны всадников двигались попарно привязанные к длинному шесту пленницы. Орда направлялась к броду через небольшую речушку, протекавшую у подножия холмов. Брод находился метрах в четырехстах от наблюдателей, как раз напротив укрывшего их перелеска.
― Все, парень. Ты свою задачу выполнил, молодец. Дуй теперь к старосте, передай, чтобы подготовился к приему и размещению двадцати пленниц. Давай!
― А можно, я с вами...
― Ты не слышал приказ, воин?
― Уже бегу! ― Страшно гордый таким обращением старшего батода, паренек моментально испарился.
― Ну что, парни, есть разница между виртуальной и реальной миссиями? ― обратился Сан Саныч в образе старшего батода ко всем трем оперативникам — предтечам одновременно.
― Таких сцен, что мы увидели в деревне, компьютер на тренировках нам не предлагал, ― глухо отозвался один из богатырей — предтеч, Карм. Берег нашу психику, наверное.
― И еще этот запах сгоревших заживо... До сих пор рвотные позывы, как вспомню..., ― добавил еще один из предтеч, Ронд.
...Они высадились несколько часов назад вблизи такой же деревушки, где их только что угощали молоком. Разница была лишь в том, что эту деревушку только что покинули кочевники. Кругом дымились развалины догорающих домов. Испеченные во время пожара прямо да деревьях фрукты периодически с глухим стуком падали на землю. Терпкий запах сгоревшей заживо человеческой плоти. И ― трупы, трупы, трупы... Деди, старики, мужчины и женщины... Только тел молодых девушек практически не попадалось. Очевидно, девушкам была уготована иная участь.
Ронду и Галу стало плохо, и они едва успели отвернуться, опорожняя содержимое желудков. Лишь Карм, заметно изменившись в лице, кое-как держался.
Вариант высадки под видом пограничного дозора батодов из Илека, столицы государства на границе со Степью, предтечи выбрали сами, поняв по материалам разведки с орбиты, что и следующую деревеньку кочевники не пощадят. Оперативники решили попытаться спасти обреченных крестьян. Сан Саныч не возражал. Заодно он хотел проверить уровень подготовки новых оперативников.
― Не имеют право на существование люди, способные на такое, ― кивнув на обезображенные тела, произнес Гал, кое-как оправившись. ― Я думаю, все со мной согласны, и мы доложим Страннику наше единое мнение относительно поставленной перед нами главной задачи?
― А как же быть с этими? ― отозвался Карм, кивнув на тела бывших жителей деревни. ― О них ты забыл? Они ведь тоже с Зеры.
― Ты полагаешь, в вашей собственной истории подобного не происходило? ― добавил Сан Саныч. ― Если так полагаешь, то глубоко заблуждаешься.
Гал открыл рот, чтобы возразить, но так ничего и не произнес, признавая правоту товарищей...
...― Этого я и боялся, парни, этого я и боялся. ИИ Единого Целого, получая задание на максимальную реалистичность при проработке сценария той или иной миссии, сталкивался с трудноразрешимым противоречием: максимальная реалистичность ― с одной стороны, и недопущение нервного срыва у своих подопечных, то есть вас, ― с другой. Он решил задачу, "сглаживая" наиболее шокирующие моменты сценария. Вот вам и разница между "виртуалом" и "реалом". Ну, ничего, десантники. Через это все проходят. Не вы первые, не вы последние. Давайте теперь о том, что мы будем делать с этими ― Сан Саныч кивнул в сторону подтягивающейся к переправе орды.
В этот момент они увидели, как к предводителю кочевников наметом подлетел всадник, очевидно, из передового дозора и принялся о чем-то докладывать, то и дело показывая рукой в направлении деревни, которую они недавно покинули.
Предлагаю следующее... ― приступил Сан Саныч к проработке плана предстоящего боя.
... Предводитель орды Булук уже собирался направить коня в воду через неширокий брод, когда услышал за спиной шум и крики воинов. Оглянувшись, он на миг остолбенел: его воины один за другим валились на землю, как снопы, под градом сыпавшихся на них необычайно длинных и толстых стрел. Как профессиональный лучник, он сразу обратил внимание на это обстоятельство. Особо густую жатву стрелы собирали среди кочевников, охранявших пленных. Охранники падали на землю, ничего не успев сообразить. Очнувшись, Булук вновь повернулся лицом к переправе, так как стрелы летели откуда-то оттуда, с другого берега речушки. Его опытный взгляд лихорадочно заметался по местности в попытке определить, где могли укрыться вражеские лучники. Но тщетно: в пределах ста пятидесяти шагов, откуда хороший лучник мог точно пустить стрелу, он не обнаружил ничего подозрительного. Он попытался отследить траекторию летевших стрел, и когда проделал это, с его губ невольно сорвалось: "Не может быть!". Получалось, что стрелы летели из густого подлеска, до которого было никак не меньше четырехсот пятидесяти шагов. Булук повернул голову, чтобы отдать команду об отходе на безопасное расстояние, обратно за холмы, но не успел: длинная темная стрела прошила его вместе с доспехами насквозь, попав в грудь и наполовину выйдя из спины.
Сан Саныч не был профессиональным лучником, как Булук и его люди. Но он был "homo artificialis"― "человеком искусственным", обладавшим невероятной в сравнении с человеком силой и не менее впечатляющими вычислительными способностями. Он стрелял "по формуле", моментально вычисляя вертикальные и горизонтальные углы наведения в зависимости от расстояния, формы и веса стрелы, поправок на ветер, влажность и плотность воздуха, а также с учетом вектора и скорости движения цели. Причем стрелял так быстро, что подававший ему стрелы Гал едва поспевал. Лук его, сделанный из специальных сплавов, не смог бы натянуть ни один человек. А стрелы, изготовленные синтезатором, были абсолютно идентичны по форме и весу.
Оставшихся без предводителя кочевников, несущих страшные потери, охватила паника. Они заметались в разные стороны, пока кому-то из них не пришла в голову та же мысль, что и Булаку ― укрыться за холмами. Вскоре все так и сделали, потеряв при этом не менее трети первоначальной численности. В процессе поспешного отступления им было уже не до пленниц. Когда началось нападение, те присели на корточки, окруженные трупами своих охранников и все так же попарно связанные. Никто из пленниц не понимал, что случилось, и кто напал на их похитителей. И пленницы, и начавшие приходить в себя кочевники, укрывшиеся за холмами, вовсю вертели головами, пытаясь оценить ситуацию. Внезапно они увидели, как из перелеска на другой стороне речушки, шагах в пятистах от них, выехали четверо всадников, в которых кочевники сразу опознали батодов из Илека. Те полным аллюром направились прямо к броду и через несколько минут уже форсировали его. Вскоре они уже рубили путы пленниц, а спустя еще пару минут начали переправлять их через мелководный брод.
― Их только четверо! ― выкрикнул кто-то из наблюдателей ― кочевников. Вид удаляющихся пленниц, которых кочевники считали своей законной добычей, затмил разум молодого заместителя погибшего вожака орды. Он отдал нужные распоряжения, и воины приготовились к контратаке.
Тем временем, поторапливаемые батодами, девушки уже выбрались на противоположный берег речушки и спешно удалялись по полю в направлении деревни. Сами батоды держались у переправы, прикрывая отход недавних пленниц.
