Торнсайдские хроники

Тоже мне, моралист нашёлся, мысленно фыркнула я, а вслух сказала:

— Зачем же для мужа? Для себя.

На этот раз привратник уставился на меня по-новому, без неодобрения, зато с интересом.

— Ты что же, стало быть, из этих, что ли?

— Из этих, их этих, — коротко кивнула я, подозревая, что сейчас слуга выходит за рамки предписанного ему поведения. — Тебе-то какое дело? Немедленно проводи меня к мадам. У меня мало времени, а планы чрезвычайно богатые.

— Немедленно не могу, — извиняющимся тоном ответил он. От прежнего пренебрежительно-холодного обращения не осталось и следа. — Я должен переговорить с хозяйкой. У меня нет инструкций на такой случай. Соблаговолите обождать здесь, это не займёт много времени.

Вернулся он и правда на удивление быстро. И сразу же широко распахнул передо мной дверь.

— Прошу вас, — приветливо произнёс он. — Хозяйка вас ждёт.

Позволив себе короткую самодовольную ухмылку — а что, есть, чем хвастаться! — я вошла в особняк.

Мадам вышла мне навстречу в широкий холл и, приветливо поздоровавшись, предложила следовать за ней. Вдвоём мы пересекли просторную комнату, в которой, по-видимому, происходило первичное знакомство клиентов с персоналом, и вошли в кабинет начальницы.

Готовясь к встрече с мадам, я отчего-то рассчитывала увидеть полную фигуристую женщину лет сорока пяти, не по возрасту нескромно одетую, с объёмными распущёнными волосами и вызывающим макияжем. Мои ожидания не оправдались вовсе. Напротив меня за прямоугольным рабочим столом сидела вполне молодая дама лет тридцати, худая, среднего роста, с тёмно-рыжими волосами, тщательно уложенными в аккуратную причёску. В меру накрашенная и одетая по последней моде, не так строго, как если бы была, к примеру, гувернанткой, но и отнюдь не вызывающе. В её облике вообще не было даже намёка на вульгарность. На слегка вздёрнутом носике сидели симпатичные очки с маленькими круглыми стёклами.

— Вино? Коньяк? Ликёр? Водку? — вежливо поинтересовалась она, дёргая за шнурок, чтобы вызвать служанку.

Та не замедлила появиться на пороге.

— Пожалуй, чаю, — с улыбкой сказала я.

Я не пью на работе. За исключением самых крайних случаев.

Если хозяйка и удивилась, то виду не подала.

— Агнес, принеси нам два чая, — сказала она и, отпустив служанку, перевела на меня заинтересованный взгляд. — Привратник сообщил мне о вашем пожелании. Вообще-то у нас здесь несколько другой профиль. Однако я и мои девочки стараемся подхватывать самые новые веяния и постоянно учимся, никогда не останавливаясь на достигнутом.

Я умилилась. Прямо как у нас в академии!

— Так что, — продолжала мадам, — мы постараемся предоставить вам все желаемые услуги. Если, конечно, вы не откажетесь уточнить, что конкретно вас интересует.

Она устремила на меня выжидательный взгляд.

— Ну... — Признаться, я не успела как следует подготовиться к данному вопросу. Знала бы заранее, сходила бы в библиотеку, почитала литературу, картинки полистала... — А скажите для начала, какие у вас есть девочки?

— О, самые разные, — заверила меня мадам. — На любой вкус.

— Что именно вы имеете в виду, говоря, что девочки самые разные? — приступила я. — Цвет волос? Размер груди? Национальность? Образование?

Жаль, конечно, что из-за конспирации я не могу делать записи, ну да ничего, память у меня хорошая.

— А какое образование вас интересует? — заинтригованно спросила хозяйка.

— Ну, хотелось бы, конечно, высшее, — брякнула зачем-то я. — Но это, наверное, нереализуемо?

— Ну почему же? — возразила женщина, берясь за чашку, только что принесённую служанкой. Помимо чая перед нами возникла сахарница и элегантная вазочка с конфетами. — Вы удивитесь, если узнаете, каких девушек заносит к нам судьба.

— А не могли бы вы рассказать об этом поподробнее? — попросила я, подаваясь вперёд.

— Ну, если вас интересует академическая степень, то выбор, конечно, не так велик, — призналась мадам. — Однако у нас есть две девушки с законченным высшим образованием, а также несколько студенток.

— Они таким образом зарабатывают на учёбу? — уточнила я.

— Вы ведь пришли сюда не для того, чтобы снять девочку? — ответила вопросом на вопрос мадам, глядя на меня проницательными карими глазами.

— А как вы догадались? — поинтересовалась я, ничуть не смущённая внезапным разоблачением.

Лишь бы теперь мне не указали на дверь, не то придётся всё начинать с начала. А где гарантия, что в другом заведении моя гениальная идея сработает так же хорошо, как и здесь? Не все же бордели такие прогрессивные.

— По тому, как вы пьёте чай, — спокойно ответила хозяйка.

— Чай? — непонимающе подняла брови я. — А что, ваши клиенты пьют его как-то по-особенному?

— Конечно, — кивнула она. — По тому, как человек пьёт, вообще можно узнать о нём очень многое. Вы пьёте совсем не как женщина, предвкушающая любовные утехи. Так зачем же вы сюда проникли, да ещё и обманным путём? Что, ищете своего мужа?

Я улыбнулась.

— У меня нет мужа. Так что искать его здесь не имеет ни малейшего смысла. Ну, а что касается мужа потенциального... Согласитесь, что здесь не самое подходящее место для подобных поисков.

— Вы очень глубоко заблуждаетесь, — возразила мадам. — Это всего лишь предубеждение, будто все мужчины, посещающие дома свиданий, — это аморальные и распущенные сластолюбцы. На самом деле мужчины сюда приходят самые разные, и по самым разным причинам. Я могу назвать по меньшей мере пятерых, каждый из которых мог бы стать для какой-нибудь женщины просто прекрасным мужем.

— Неужели? Может быть, познакомите? — загорелась я.

— Давайте для начала я познакомлюсь с вами. Итак, кто вы и что вам здесь нужно?

— Абигайль Аткинсон, профессиональная беседчица, недельник "Торнсайдские хроники", — представилась я. — Наверняка вам приходилось слышать о нашем издании, а может быть, даже его читать.

— И что же вас здесь интересует? — настороженно спросила хозяйка. — Учтите, мы не раскрываем информацию о своих клиентах.

— Видите ли... Как вас зовут?

Я ожидала услышать какую-нибудь Жоржетту, Анжелу или, на худой конец, Мими, но снова ошиблась.

— Зовите меня Рэйчел, — ответила она.

— Хорошо, так вот, Рэйчел, я хотела бы написать статью о заведениях, подобных вашему.

— И что же вы намереваетесь написать о наших заведениях? — подозрительно взглянула на меня мадам.

— Всё, что вы сочтёте возможным мне рассказать. Ну, разумеется, исключая то, чего не пропустит цензура. О тех причинах, которые приводят сюда девушек, о требуемых для данной работы характеристиках, об отношении к вам клиентов, и даже о высшем образовании. Я убеждена в том, что это получится чрезвычайно интересный материал. А также в том, что такая публикация может быть и в ваших интересах.

— С какой же это стати? — поджала губы Рэйчел.

— Посудите сами. Вы только что говорили о предубеждениях, препятствующих людям правильно оценить ситуацию. Речь шла о ваших клиентах, но разве предубеждения не искажают много сильнее образ самих ваших сотрудниц? Да и лично ваш? Вот я, например, признаюсь откровенно, оказалась приятно удивлена, узнав, как вы выглядите и ведёте себя на самом деле. Неужели вы не хотите исправить имидж своих коллег, сделать представления горожан более похожими на правду, заставить людей по-новому взглянуть на ваших девушек, увидеть более полную и менее однозначную картину? А кроме того, вы получите возможность сделать своему заведению рекламу, за счёт некоторых штрихов, которые мы могли бы ненавязчиво внести в статью. Что скажете?

Рэйчел сидела, по-прежнему поджав губы, и глядела мимо меня на зелёную стенную обивку.

— Ну что ж, — медленно проговорила она, наконец, — пожалуй, в ваших словах есть определённый резон. Не вижу причин вам отказывать. Однако с условием, что я смогу прочесть вашу статью прежде, чем она попадёт в недельник.

— Само собой, — согласилась я, радуясь, что удалось её уговорить. — Это вполне стандартная процедура. У меня даже готов шаблонный договор, если хотите, мы можем прямо сейчас его подписать. Далее, мне понадобится побеседовать с некоторыми вашими девушками, и если хотите, я могу оплатить их рабочие часы, за счёт редакции.

— Отказываться не стану, — деловито ответила Рэйчел. — Сколько вам потребуется времени? Скажем, двух часов будет достаточно?

— Да, этого должно хватить, — кивнула я. — Но только одна большая просьба: не могли бы вы дать мне какую-нибудь расписку, в которой бы удостоверялось, что деньги потрачены на два трудочаса ваших девочек?

— Вообще-то это не совсем обычно... — задумалась Рэйчел. — Но в виде исключения... А что же, ваш главный куратор не поверит вам на слово?

— Ну, конечно, поверит, — ответила я. — Но мне бы очень хотелось увидеть его лицо после того, как я предъявлю ему данный документ. Не говоря уже о нашем счетоводе и его жене, которая очень любит совать свой нос в не касающиеся её бумажки.

По приподнявшимся кверху уголкам губ и озорным огонькам, заигравшим в тёмно-карих глазах, я поняла, что расписку мне предоставят, притом выписанную по всей форме.

— Между прочим, у меня есть для вас подарок, — вспомнила я, протягивая руку к отложенному до поры в сторону свёртку. — Так сказать, небольшой вклад в приятную для глаз обстановку.

Я извлекла на свет подаренную Рейвеном вазу и водрузила её на стол. Уж коли граф решил покупать женские услуги при помощи этой вещицы, я сочла, что в доме свиданий ей будет самое место.

— С чего вы планируете начать? — осведомилась, поблагодарив меня, Рэйчел. — Вы собираетесь сразу приступить к беседе с девочками, или хотите сперва поговорить со мной?

— Если не возражаете, то с вами. Без девочек, разумеется, не обойтись, но вы видите более полную картину. Вот, например, скажите, много ли женщин приходят сюда, чтобы заработать определённую сумму, а затем радикально изменить род деятельности?

— Приходит — много, — с лёгкой грустью усмехнулась Рэйчел, — а вот не меняет род деятельности практически никто. Взять хотя бы тех самых студенток, которые стремятся заработать у нас на высшее образование. Ни одна из них так и не закончила академию...

Мы побеседовали ещё с полчаса — совершенно, надо сказать, бесплатно, — а затем Рэйчел вывела меня в приёмную комнату на знакомство с будущими интервьюируемыми. Это просторное помещение весьма походило на светский салон, в котором ежевечерне собиралось светское общество. Стены были обшиты красной обивкой сочного оттенка; мебель оказалась довольно-таки громоздкой, однако её было мало, если не считать многочисленные стулья, кушетки и скамьи; в конце комнаты расположился чёрный рояль. Девушка лет двадцати, если судить по одежде, одна из работниц данного заведения, ловко перебирала пальцами по клавишам, наигрывая весёлый мотивчик.

Всего здесь было около дюжины девушек, блондинок, брюнеток, рыженьких и шатенок, в возрастной категории приблизительно от пятнадцати до тридцати лет. Мужчин было пока поменьше, двое из них пили вино в окружении четырёх женщин; с их стороны доносилась лёгкая болтовня. По-видимому, клиенты ещё только собирались сделать свой выбор. Третий мужчина стоял у рояля, четвёртый обнимался с пышногрудой блондинкой, расположившись на кушетке с мягкой спинкой и изящно изогнутыми ножками. А пятый сидел в стороне от остальных, в той части комнаты, что находилась ближе всего к холлу, на предназначенной для ожидания скамье. Увидев его, я с огромным трудом подавила желание спрятаться под какой-нибудь из украшавших комнату пальм в кадках и понаблюдать за его поведением со стороны, вооружившись по возможности театральным биноклем. Но рисковать не следовало: Рэйчел могла неправильно понять подобные манипуляции, а к анонимности и безопасности клиентов здесь относились крайне серьёзно. Поэтому я направилась ему навстречу с широкой ядовитой улыбочкой на лице.

Опасность я почувствовала слишком поздно и застыла, подозрительно уставившись на Кентона. Было очевидно, что моё появление порадовало дворянина не меньше, чем его присутствие — меня.

— Абигайль! — воскликнул он, поднимаясь нам навстречу. — Неужели у газетчиц настолько низкое жалованье, что тебе приходится подрабатывать здесь по ночам?

— Я здесь по работе! — возмутилась я, слыша, как Рэйчел смеётся у меня за спиной.

— Я так и понял, что по работе, — заверил меня Кентон с такой ехидной усмешкой, что захотелось срочно украсить его лицо парочкой живописных царапин.

— Знаешь, приятно было поболтать, но я не хочу тебе мешать, — осклабилась в ответ я. — Ты ведь собирался выбирать девочку? Пожалуйста.

Указав рукой на собравшихся в комнате работниц, я немного посторонилась и сложила руки на груди, всем своим видом давая понять, что не намерена пропустить это зрелище.

— Ну, хорошо, — неожиданно покладисто согласился Кентон и перевёл задумчивый взгляд на мадам. — Пожалуй, я бы взял...вот эту.

И этот наглец указал пальцем на меня. Я гневно заскрипела зубами.

— Что?! — грозно переспросила я, упирая руки в бока.

Но Кентон в мою сторону даже не взглянул, по-прежнему обращаясь исключительно к хозяйке заведения.

— Ну же, Рэйчел, решайтесь! Заворачивайте! Плачу любые деньги.

— Бантик сверху не повязать? — ядовито выдохнула я.

— Можно без бантика, — широким жестом разрешил он.

— Да как ты смеешь? — процедила я, оборачиваясь к Рэйчел в поисках поддержки, но обнаружила на её лице сдержанную, но вполне весёлую улыбку.

Да, мой праведный гнев здесь точно никто не поймёт и не оценит, печально заключила я. Придётся сменить тактику. На моём лице снова заиграла улыбка.

— А мне казалось, тебе нравятся блондинки, вроде Бетси, — ехидно напомнила я.

— Вроде кого? — переспросил Кентон. — Ах, да... Вы видите, Рэйчел, я уже и забыл девицу, которую снял с неделю назад в трактире. А вот эта красавица помнит. Как вы полагаете, о чём это говорит?

Хозяйка заведения многозначительно улыбнулась.

— Это говорит о том, что у некоторых мужчин на фоне повышенной половой активности преждевременно вырабатывается склероз, — любезно пояснила я.

— Склероза нет, — заметил Кентон. Насчёт половой активности, кстати сказать, спорить не стал. — Помню я эту любительницу морепродуктов. Она способна за одно утро оставить без живности весь Великий океан.

— Ну вот, а для меня даже на креветки поскупился, — пожаловалась я, обращаясь всё к той же мадам. — И это при том, что он задолжал мне целых две Зелёных звезды.

— То есть как это две, если всего одну? — возмутился Кентон.

— Надо же, память прорезалась, — разочарованно протянула я.

— Молодые люди, — насмешливо сказала Рэйчел, — мы могли бы предоставить вам отдельную комнату...для разговоров. Совсем недорого.

— С ней?! — в притворном ужасе воскликнул Кентон. — Ни за что не рискну остаться с ней наедине, и вам не советую. Она же всех так и норовит проинтервьюировать!

Это ж надо, а только что предлагал любые деньги!

— Не беспокойся, тебе это не грозит! — заверила я. — Для того, чтобы стать объектом интервью, надо как минимум представлять из себя что-то интересное! Вот если бы ты был хозяином заведения, тогда возможно! А ты, насколько я понимаю, всего лишь клиент!