Неразборчивое бормотание, перемежаемое редкими переходами на повышенные тона,длилось долго. Тэрея молчала, не прерывая эльфа, у нее просто не было сил ни на что. Словно кто-то выдернул стержень и сидха опала безвольной куклой. Поэтому она не сразу заметила, что бормотание эльфа неожиданно прервалось. Ассенель замолчал на середине особо витиеватого и крепкого вирша, чем заставил напрячься Тэрею. Слишком настороженно стала он относится к таким резким остановкам и паузам. Ассенель обладал незаурядной чувствительностью, и чуял опасность гораздо раньше сидхи.
-Что такое, Ас? Снова вампиры?
-Нет, далеко не вампиры, — мигом просветлев лицом, откликнулся эльф. — Ты разве не чувствуешь? Ты просто обязана почувствовать ее! Ревивомант ты или кто?!
Немного обидевшись, Тэрея начала прислушиваться к магическому фону. И тут же ощутила ее, невозможную для окружающей местности силу жизни! Она светлым, незамутненным светом тепло сияла впереди, словно маяк в мрачной и вязкой тьме вокруг.
-Да, — мечтательно сказал Ассенель, — это она, я знаю. Это усыпальница Эссарата Бзумного! Как долго я ждал этого момента... Держись за меня Тэра!
Сидха едва успела ухватится за рукав эльфа, иначе она могла бы просто слететь с движущегося участка пола, так как тот резко ускорил свои "сокращения".
-Нельзя ли помедленнее? Никуда Эссарат от нас не убежит, — прокричала на ухо эльфу Тэра. — Он же не нежить какая-то.
-Нельзя! — коротко ответил Ас
Впереди уже забрезжила сияющая стена, сотканная из силы жизни. В эту самую стену стену со всей скорости и влетели эльф с сидхой. При чем если Тэра прошла сквозь нее легко и второй раз за день болезненно повстречалась с каменной стеной, то Ас, ударившись о с виду безобидное сияние, словно завяз в нем. Его меч каким-то образом по инерции вылетел из ножен и едва не пришиб девушку. Вслед за своим оружием и эльф наконец свалился на каменный пол и спутники в полном составе оказались в небольшом зале, представлявшем собой пещеру явно искусственного происхождения. Здесь наличествовали сквозной проход спинномозгового канала, огороженный сиянием и тяжелая, круглая исписанная рунами дверь, закрывающая проход, прорубленный кем-то незапамятные времена.
Вязкую тишину пещеры прорезал хриплый смех Аса и радостный крик:
-Я сделал это!!! Я прошел сквозь этот треклятый свет!
-Жди радоваться, Ас! Мы здесь не одни. — одернула спутника сидха.
И в самом деле, в тьме, клубившейся в одном из углов зал застыла безмолвная темная фигура, укутанная в черный балахон. А на голове незнакомца сиял мертвенным светом... Венок Мастера Смерти!!!
Тэрея с ужасом уставилась на Роквардессара. Они попали в западню! Она ничего не сможет сделать этому монстру, а меч Мориентиувинтель сейчас валяется в дали от Аса и вряд ли тот сможет добраться до него прежде, чем его сразит смертельное заклятие некроманта.
Ревивоматка банально потдалась панике, увидев перед собой размытую и едва различимую в сумеречном свете фигуру врага. Понадобились мучительные полсекунды, чтобы прийти в себя и начать накладывать на себя все возможные защитные заклинания и загготавливать атакующие чары. Кидаться в бой пока не хватало духу, но защитить себя и Ассенеля было нужно.
Но к удивлению Тэры, эльф нисколько не озаботился тем фактом, что рядом с ним находится ужаснейший некромант, убийца многих его сородичей. Ас с беспечной и счастливой улыбкой поднялся с пола, отряхнулся и... одним мановение руки развел Рокврдессара!
-Прости меня, милая Тэра, — проникновенно начал говорить эльф, — мне пришлось воспользоваться тобой. Поверь, я никогда в жизни не позволил бы себе подобного, будь у меня выбор, но его не было. Мне искренне жаль.
Сидха растеряно сидела на полу у стены и сжимала рукоять Мориентиувинтея, схваченного ею в страхе перед только что развеянной Ассенелем фигуры.
-Ты еще не понимаешь, малышка? Ну что же, сейчас я кое-что сделаю. Ты только не бойся.
Эльф прикрыл глаза и сосредоточился. Через пару секунд сидха все поняла. И испугалась. Так как от ее Аса по залу растеклась мощнейшая аура смерти, аура великого некроманта. Такая могла быть лишь у одного существа в мире. У Демона Роквардессара. Теперь она понимала, что принять того мнимого некроманта, за которым она с отрядом Стражей так долго гналась, за Мастера Смерти было очень глупо. Тот не обладал и сотой долей силы настоящего Певца Смерти. Все время погони истинный Роквардессар был рядом с ней! Он скрывал свою силу так же как скрывал силу Жизни в Мориентиувинтеле, прикрыв ее стихиями. Но его маскировка была более совершенной, даже при самом близком контакте Тэра не смогла почувствовать ни единого отголоска темной силы. А тот, за кем они гнались наверняка был лишь обманкой, мороком.
Тэра не знала, способен ли Роквардессар на столь качественные мороки, но сейчас он ей казался всемогущим. По ее мнению и мертвые сидхи на границе Леса были мороком, и все ловушки на их пути, даже все монстры Пустыни, и деревня в ней, и вампиры — все обман, все игрушка в руках Демона.
-Вижу, что ты все понял, — ласково обратился к сидхе Роквардессар. — Ты умная девушка. Умная и очень красивая. Но прости, я не могу уделить тебе сейчас должного внимания, находясь в шаге от своей цели. Долг превыше всего, Тэра.
Надо признать, что сидха не впала в истерику, не разрыдалась и не залилась в сумасшедшем смехе. Но причиной тому была не ее выдержка и самообладание, а сонм защитных заклинаний ревивомантов. Но даже под их воздействием вдруг резко открывшаяся правда крепко ударила по психике девушки. Ее мужчина, ее Ас оказался великим некромантом, могущественным злодеем, имя которого боятся произносить вслух! Она спала с этим существом, по легендам давно уже умершим, она полюбила его.
Тэрея совершенно спокойно и бездумно смотрела в спину эльфа, пытающегося открыть дверь, призывающего огромные, невозможные по могуществу силы. Темные силы. Смотрела на прекрасные сплетенные в сложную косу, так нравящиеся ей серебряные волосы, которые ярко контрастировали на фоне ее волос. Смотрела на шею и вспоминала, как целовала жилку на ней, которая билась в такт ее сердцу. Тогда ее это удивило, но сейчас она поняла, что Роквардессару это ничего не стоило, он вообще мог обойтись без сердцебиения.
Бездумно сжав рукоять Мориентиувинтеля двумя руками, сидха бесшумно поднялась и крадучись подошла к некроманту. Долг превыше всего, Тэра.
Некромант был занят своими заклинаниями и даже не замечал ее, словно не ожидая от нее какой-либо опасности. За что и поплатился. Его не прикрытую ничем шею рассек с одного удара пламенеющий клинок фламберга. Меч сейчас в самом деле пылал радостным белым пламенем Жизни и сыпал красными, голубыми, синими и зелеными искрами стихий. Серебристой змеей свернулась на камне отрезанная коса, и с глухим стуком приземлилась голова. Крови не было ни капли.
И только лишь тогда взор сидхи оказался затуманен горькими слезами, она яростно ударила Мориентиувинтелем по двери, и та, не рухнувшая перед силой великого некроманта, разлетелась вдребезги, словно была отлита их хрупкого стекла. Тэрея кинулась вперед, в сторону доброго и манящего света. Встретив на пути опасный участок, поглощающий энергию из окружающей среды, видимо ловушка на пути к силе — смертельно опасные для всего живого и неживого породы Безжизненных гор преграждали ей путь. Истерично рассмеявшись, сидха сплела то самое заклинание, которое творил некромант или морок некроманта в Живом лесу, и подумала, что это препятствие не остановило бы Роквардессара. А вбежав в еще один небольшой зальчик, и схватив зовущий ее артефакт, вырвав его прямо из пальцев скелета, покоящегося на каменном ложе, она расплакалась в полную силу, ей захотелось попасть домой. В Кландорей. Через секунду ее фигура утонула в яркой вспышке света, и она оказалась там, где и желала. У себя дома.
— Интерлюдия
В залах, вырезанных в Позвоночнике вновь властвовала тишина и тьма. Светлые заклинания, оставленные магами прошлого истаяли, пропали вместе с Посохом, питавшим их. Истлевший скелет великого Эссарата грудой костей развалился на своем каменном ложе. Тело беловолосого эльфа пока лежало и, казалось, готово было принять эстафету у рассыпавшегося костяка. Бывшие заклятые враги упокоились в сотне метрах друг от друга.
Но через несколько долгих секунд мертвая тишина зала, в котором наконец нашел упокоение ужас всех светлых земель, великий некромант Роквардессар, была нарушена тихим шелестом черных одежд и приглушенным стуком подкованных каблуков по серому камню. Высокий, благородного вида мужчина выступил из сгустившегося мрака в углу просторного зала. Бледная кожа, черные волосы, плащ на плечах, полы которого сливаются с мраком пещеры. И он был не один. По мертвенно бледному лучу лунного света, разрезавшему тьму залы, словно по тропинке, снизошла прекрасная дева. Она кажется прозрачной, так как еще более бледна чем первый из пришедших, и волосы ее, иссиня-черные, будто снегом, припорошены мерцающими звездочками. Внешне она напоминала эльфийку, только цвет кожи более светлый. Следом за ней, в пещеру впорхнула неизвестно откуда явившаяся скопа. Хищная птица стремительно скользнула вдоль каменных стен и громко захлопала крыльями, подняв столп пыли. Опустившись на пол, она преобразуется в молодую девушку, одетую в меха и доспехи из кости, загорелую и русоволосую. Ее раскосые зеленые глаза хищно блестят в полутьме. Не на много от нее отставая, в зале появляется последний посетитель. Из помутневшего воздуха, в вихре багровых искр, выступил мужчина в плаще с Печатью Хаоса и ламинарном доспехе медного цвета, и если дева-воительница напоминала варварку, то он походил на вышедшего из древних легенд центуриона Верейской империи.
Бывший Первожрец Мрака Валитар, Царевна Ночи Никта, приемная дочь Повелителя оборотней Девана и Тысячник Хаоса Тиберий.
-Он умер? — печальный голос Деваны нарушает установившуюся тишину.
-Умер, — тихо ответил Тиберий.
-Души его здесь точно нет, — хрустально звенит голосок Царевны, горечь утраты слышна в нем.
Все скорбно опускают головы. Никта промакивает глаза кружевным платочком. Валитар читает короткую молитву. По ее завершение все тихо стоят, лишь Девана то и дело поглядывает на труп, потом, не выдержав, тихонько пинает его.
-Ну скоро он уже?!
И, словно дожидаясь этих манипуляций, обезглавленное тело Роквардессара, неразумно оставленное лежать на холодном каменном полу пещеры, резко выгнулось дугой, будто все мышцы этого мертвого тела свело сильнейшей судорогой.
Вообще, вернейший способ убийства нежити — это отсечение головы специально зачарованным клинком. Таковым был как раз Мориентиувинтель Оберона, ныне перекованный его сыном, заключенный в четыре стихии, но сердечник по сути являлся все той же Окончательной смертью. Роквардессар в свое время нарочно не стал рушить чары наложенные на меч отцом, лишь перековал легкий грос-мессер в тяжелый фламберг и добавил к Жизни стихии. Замаскировал истинную суть оружия, заодно обезопасив себя от опасной для нежити и некромантов силы, заключенной в клинке.
Но Роквардессар умирал уже восемь раз. Умирал окончательно, но всегда возвращался и, вернувшись, становился сильнее. В первый раз он умер от рук матери, задушившей его сразу после рождения. Тогда он вернулся гулем, на половину нежитью.
Во второй раз он умер на каменной плите, сосущей из него силы, брошенный своими родителями.
Третья смерть пришла от заклинания "святого ветра", направленное на его отряд, героически защищающий стратегически важное ущелье до прихода подкрепления. Тогда он получил Пятилучевую звезду посмертно, каково же было удивление награждающих, когда во время церемонии проходившей прямо на месте битвы (в связи с тем, что родственники Роквардессара были, мягко скажем, не дружественно настроены и орден им передать было невозможно, его решено было оставить на месте гибели награждаемого), при возложении Звезды на могилу, представлявшую собой кучу щебня, из ее недр, будто стремясь заполучить свою награду, вырвалась рука костяка вся плоть с которого была вымыта заклинанием. На самом деле Роквардессар просто стремился выбраться и, ухватившись рукой за первое, что попалось под руку, хотел вытянуть то, что осталось от тела из под камней. Благо награждением занимались его коллеги, некроманты, привычные к подобного рода эксцессам и быстро вызволили из могилы неживого эльфа, но тот орден для него оставался самым любимым.
В четвертый раз его обратило в прах собственное заклинание, сухой костяк просто не выдержал тех энергий, что проходили сквозь него, но, стоит признать, дело свое он сделал, темные эльфы все же появились на свет. Потом его душу вызвал сам Траур и поместил в качественно сделанного кадавра, его восхитило новое творение Роквардессара.
В пятый раз он погиб при штурме Кландорея, с крошечным отрядом личей эльф отвлекал на себя силы Светлых Богов, давая передышку своим соратником. Тогда в светлых землях не осталось ни одного "спокойного" кладбища. В итоге он уже сам вернулся в заранее выращенного инкуба.
В шестой раз это снова были Безжизненные горы, куда некроманта загнали эльфы с своими творениями: орками и сидхами. Тогда он чудом смог вернутся, всего лишь призраком.
Седьмой его погибелью стал шальной экзерсис, под который он попал совершенно случайно во время разведки в Светлой Академии, в соседней аудитории была практика по изгнанию призраков. В принципе он даже был благодарен тому случаю, так как смог вернутся в качестве баньши и вселится в тело одного сошедшего с ума оборотня, брата Деваны, и основательно прижиться там, полностью заменив предыдущую душу и приняв наконец свой истинный облик, которого не имел даже в родном теле (первые несколько часов не в счет, потом злополучная плита сделала свое дело).
В восьмой раз все произошло по инициативе самого Роквардессара, он просто отвык быть живым и не особо к этому стремился, потому стал вампиром. Как он потом говорил, то была самая легкая из всех его смертей.
А сейчас он умер в девятый раз. И вновь возвращался. Теперь уже в качестве вампира-лича.
Каждая смерть сближала его с загробным миром, куда попадают все умершие, которых Боги не посчитали достойными Благого мира, и откуда черпали силу все некроманты. Каждая смерть приносила ему боль, рвала в клочья душу, но та срасталась вновь, каждый раз вбирая в себя что-то новое там, за Гранью. И после девятой смерти, обратившись в лича, наконец сбылась давняя мечта Роквардессара, он мог использовать всю свою силу, не боясь разрушить хрупкое тело, как это случилось при сотворении темных эльфов.
Кстати, возвращение проходило не так гладко, как обычно. Все-таки чары Оберона наложенные на Мориентиувинтель были предельно надежны и эффективны. Тело некроманта било в судорогах, от него во все стороны сыпали короткие разряды молний, голову, медленно, но верно подтаскивало к телу. Еще хорошо то, что оно не рассыпалось прахом или пеплом, как это обычно бывает при соприкосновении нежити с Окончательной смертью.
