— Дайте нам то, что у вас есть, — сказала Фура.
— Корабли, по которым у меня есть достоверные данные, приближаются к нашему определенному местоположению со скоростью примерно двенадцать тысяч лиг в час. Если не произойдет каких-либо изменений в наших относительных перемещениях, они будут у нас через восемь часов.
Воцарилось молчание. Все рассчитывали на то, что в какой-то момент нас обнаружат, зная, что погоня или схватка — это определенная перспектива в их будущем, если только они полностью не покинут цивилизацию. Но даже в самых страшных своих фантазиях Адрана всегда предполагала, что у них будут дни на подготовку после того, как будет замечена первая угроза.
Только не это.
Не прошло и трети дня.
— Как они нас вынюхали? — спросила Фура. — Могу согласиться с тем, что один или два из них наткнутся на нас случайно. Если двадцать человек обыскивают темную комнату, у них больше шансов что-то найти, если они разделятся.
— Если только они заранее не знали, где искать, — сказала Прозор. — Если только их каким-то образом не вывели на нас.
Лагганвор серьезно кивнул, как будто это была мрачная и неприятная возможность, которую, к его стыду, он сам еще не видел. — Похоже, им действительно необычайно повезло, что они вот так свалились на нас. Если только в Малгрейсене мы не раскрыли себя больше, чем предполагали...
— По крайней мере, у нас впереди сто тысяч лиг, с которыми можно поиграть, — сказала Фура. Теперь мы летим в любом направлении, в каком захотим, лишь бы это было быстро. Вы не согласны, Лаг?
Он вздохнул, как будто уже рассмотрел все возможные варианты, прежде чем прийти к такому удручающему выводу. — Для меня есть смысл в том, чтобы бежать. Конечно, новый пациент — нежелательное осложнение.
— В этом нет ничего сложного: мы все еще можем сдержать слово, данное Уэрранвеллу. Как только выпутаемся из этой передряги, то найдем способ воссоединить счастливую команду. Но только тогда, когда это нас устроит, и если это произойдет через месяц или год... — Не сговариваясь, Фура направилась к ближайшей переговорной решетке. — Тиндуф! Все паруса и все ионы, как можно быстрее.
Меррикс посасывала замерзшие кончики пальцев, заставляя кровь возвращаться в них после пребывания в смотровой.
— Я ничего не видела, Адрана, хотя это было нелегко — оглядываться на Сообщество, когда все эти миры сверкали передо мной, как маленькие фиолетовые фонарики. Я боюсь, что что-то упустила...
— Дай мне посмотреть на эти руки, — сказал Эддралдер, побуждая дочь протянуть ему свои пальчики.
— Если ты пропустила это, Меррикс, то можешь не сомневаться, что и все остальные тоже, — сказала Адрана.
— Может, только не мистер Лагганвор. Не думаю, что он сильно скучает.
— Нет, но он здесь только один, и он гораздо полезнее для нас во время абордажной операции, чем в смотровой.
Они были в каюте милосердия. Адрана испытывала отвращение к этому месту, слишком часто напоминая о том времени, которое она провела здесь, когда ее учили как преемницу Бозы. При воспоминании об ударах электрическим током и иглах у нее по коже побежали мурашки. Боза тоже была нежна и внимательна к ней.
Не стоило зацикливаться на том, что происходило в этой каюте с теми, кто не был ее любимицей.
— Обстановка изменилась, — сказала Адрана, обращаясь к Эддралдеру, что стало настоящей причиной ее визита в лазарет. — К нам организованным строем приближаются корабли. Мы должны немедленно двигаться и, возможно, двигаться долго. Боюсь, это меняет ваши обязательства перед Меггери.
Доктор перевел взгляд с пальцев Меррикс на туго забинтованную женщину, привязанную к основной кровати. Меггери была либо под действием успокоительного, либо все еще без сознания. — Моя обязанность остается прежней — ухаживать за этой пациенткой.
— Возможно, пройдет некоторое время, прежде чем у нас появится шанс вернуть ее домой. Если вообще появится.
— Фура приняла такое решение?
Адрана смиренно кивнула. — Я... поддерживаю его. Это вопрос неотложного спасения.
— Меррикс, ты не поможешь с мазью?
Пальцы Меррикс уже согрелись, и она принялась наносить мазь с голубоватым оттенком на место ожога на голове и шее Меггери. Несмотря на только что проведенные ею на дежурстве часы, выражение ее лица было сосредоточенным и преданным. У нее дрожали руки — следствие химического воздействия Глиммери, но далеко не так сильно, как в момент ее прибытия на борт.
— С ней все будет в порядке?
— Сотрясение мозга, — ответил ей Эддралдер. — Но перелома черепа нет. Когда мы выдвигаемся?
— Уже выдвигаемся. Паруса распущены.
Она уже почувствовала это, в отличие от Эддралдера и его дочери. Корабль натягивал снасти, скрипя, как старая мебель. За каютой милосердия, за корпусом, вздувались улавливающие паруса, принимая на себя холодное темное давление всех скользких, невидимых частиц, которые устремлялись прямо из чрева Старого Солнца. — Наше ускорение невелико, но его достаточно для наших нужд. Через восемь часов, когда эскадра приблизится к нашей прежней позиции, мы будем уже в нескольких сотнях лиг отсюда.
— И как, скажите на милость, это нам вообще поможет?
— Этого будет достаточно. Они не рискнут снова зондировать нас локатором, не тогда, когда будут на равном расстоянии от наших орудий, а во всех остальных отношениях нас невозможно найти.
— И все же они нас нашли.
— Нет, — поправила Адрана. — Они нашли "Веселую кобылу". Есть большая вероятность, что они все еще не знают нашего точного местоположения, даже после всех этих поисков, и, кроме того, теперь у нас есть преимущество, которого нам не хватало совсем недавно. На самом деле, я как раз собиралась посмотреть, как у Серт идут дела с установкой.
— Ммф, — сказала Серт. — Ммф, ммф, ммф-ммф-ммфл... — Она нахмурилась, помолчала, вынула отвертку из зубов, ловко проделав это, поскольку обе ее руки уже были заняты различными точными инструментами, и продолжила: — Я хотела сказать, что от того, что ты вот так склоняешься надо мной или проверяешь каждые пять минут, дело не пойдет быстрее.
— Просто хочу подбодрить тебя, — сказала Адрана.
— Стараюсь изо всех сил. Раньше я ничего не могла сделать, потому что корабль так скрипел и стонал.
— Теперь все паруса на месте. Если не считать того, что в нас будут стрелять, с этого момента у нас все будет гладко.
Серт воткнула зонд в один из штифтов, прикрепленных к внутренней стене каюты костей, и, прищурившись, посмотрела на портативный электрический счетчик с зеленым светящимся циферблатом. — Вы с сестрой действительно думаете, что сможете расшевелить любой старый череп, если приложите к этому все усилия?
— Может быть, у нас завышенное представление о собственных возможностях, — сказала Адрана. — Но если череп работоспособен и подсоединен должным образом, думаю, у нас есть отличный шанс его использовать. Скоро мы все увидим, не так ли?
Череп перенесли в новую каюту костей без каких-либо признаков повреждения, без ярких новых сколов или царапин, и Серт довольно успешно закрепила его на месте. В черепе уже были просверлены отверстия примерно в дюжине мест, которые служили точками крепления подпружиненных тросов, позволявших ему плавать посреди каюты в акустической изоляции, и все они были закреплены и натянуты. Теперь Серт подключала и проверяла провода заземления, которые были небольшой, но важной частью устройства.
— Подержи это, пожалуйста, — попросила Серт, передавая Адране маленькие плоскогубцы, а сама двумя парами пальцев соединила два провода заземления.
— Очень рада, что могу быть временно полезна. Я не хотела бы давить на тебя, Серт, после всей работы, которую ты уже проделала для нас с Паладином и кораблем... но наличие работоспособного черепа может многое изменить для нас в ближайшие месяцы.
Серт зажала что-то еще между губами. — Мммф... похоже, до сих пор мы обходились без этого, не так ли? Может быть, это нам о чем-то говорит. Например, нам не нужен череп и все связанные с ним неприятности.
— Я могла бы согласиться. Но эта эскадра все меняет. Если бы у нас был работающий череп, у нас было бы больше шансов получать разведданные о передвижениях эскадры и предупреждения о том, что они поблизости.
— Или мы могли бы выдать себя, если бы в нашей болтовне был какой-то смысл.
— Риск есть всегда, но он компенсируется преимуществами. Плюс, и я не хочу показаться самонадеянной...
Серт забрала плоскогубцы.
— Конечно, нет.
— Но мы с Фурой лучше, чем обычные чтецы, разбираемся в костях. Когда мы обменивались сигналами между кораблями, то научились очень хорошо контролировать свои мысли. Мы можем брать, но не отдавать.
— Я рада, что ты так веришь в себя.
Адрана отстранилась, оценивая череп так, словно это была новая территория для изучения, его выступы, вмятины, трещины, прорези для глаз и входные отверстия — все это было маркерами ландшафта, который ей предстояло близко узнать и — со временем — полностью покорить.
— Как долго?
— Зависит от того, насколько безрассудной себя чувствуешь. Сделаю все, что смогу, к концу часа. Но я бы дала твоему драгоценному новорожденному устроиться в колыбели на часок-другой, прежде чем ты начнешь с ним ворковать.
Адрана выдавила из себя кривую улыбку. — Тебе действительно не нравится наша профессия, не так ли?
Серт прервала свою работу, долго и взвешенно оценивая череп. — Я подключу эту штуку. Это будет сделано. Не сомневаюсь, что лучше, чем у большинства. Я приложила больше усилий, чем когда-либо требовал Траско, но ты поблагодаришь меня за это, если окажешься здесь, когда мы столкнемся с девятью кораблями. И я не настолько глупа, чтобы думать, что наши средства к существованию не зависят от сведений, и для этого нам нужны кости, а кости означают черепа. Но ты могла бы предложить мне все квойны отсюда до Дэйксари, и это не изменило бы моего мнения. Даже если бы все эти квойны по-прежнему стоили целое состояние. Я буду делать свою работу здесь, но под Старым Солнцем нет ничего, что могло бы убедить меня находиться в этой каюте с закрытой дверью.
— Это просто технология, — сказала Адрана. — Странная технология, я согласна с тобой: любопытная старая технология, которую мы совсем не понимаем и, возможно, никогда не поймем, но в ней нет ничего сверхъестественного. Для этих инопланетян — тех существ, которые оставили после себя эти черепа, — все это, должно быть, было таким же обыденным делом, как телеграф и телефон для нас.
— Можешь верить в это, если тебе нравится, — ответила Серт. — Но я знаю, на чем стою в этом вопросе. Это сомнительный бизнес, и в конечном счете ничего хорошего из него не выйдет.
— Тогда это очень хорошая работа, что мы не беспокоимся о долгосрочной перспективе. — Адрана позволила своему голосу зазвучать холодно и по-деловому: на данный момент с нее было довольно дружеского общения. — Сообщи мне, как только сочтешь, что череп готов. Я ожидаю, что с установкой не возникнет никаких проблем.
Серт бормотала что-то о "вашей светлости", когда Адрана вернулась в переднюю часть корабля.
Она нашла Стрэмбли на камбузе, где та протирала кружки.
— Стрэм, — начала она, улыбаясь, чтобы не нервировать собеседницу. — Я просто хотела...
Стрэмбли вздрогнула, как будто ее похлопали по спине в темной комнате.
— Я должна быть в смотровой, Адрана?
— Нет — как только Серт закончит работу в каюте костей, то вскоре сменит Меррикс, но даже тогда не будет работать полную вахту, учитывая улучшающуюся погоду. Сейчас мы будем работать по половине вахты. Это просто... послушай, не могла бы ты на минутку зайти в каюту милосердия?
Глаза Стрэмбли, казалось, то увеличивались, то уменьшались, так что их обычная разница в размерах казалась еще более преувеличенной. Она протирала одну из кружек с крышкой, и ее кулак сжался на ручке. Казалось, на мгновение она задумалась о том, не использовать ли ее в качестве дубинки.
Затем возобладал какой-то более мудрый инстинкт, и она вернула кружку на предназначенный для нее магнитный крючок. Кружка с лязгом встала на место, защищенная от любого движения корабля.
— Доктор сказал, что я могу получить столько лекарств, сколько захочу.
— Это было, когда он подумал, что ты жалуешься на ожог ладони. Но дело совсем не в этом, не так ли?
Адрана сказала Фуре, что собирается встретиться со Стрэмбли наедине. Теперь появилась ее сестра, проводя металлической рукой по растрепанным черным кудрям своих волос. — Знаешь, Стрэм, это хорошо, что ты сядешь с нами и объяснишь, почему тебе захотелось воровать.
— Все было не так, как кажется.
Они прошли в каюту милосердия, где Эддралдер измерял температуру Меггери. Он поднял голову с рассеянным видом, как будто совершенно забыл о краже.
— Она говорит, что может объяснить свою кражу, — сказала Адрана.
— Кража есть кража, — сказала Фура.
— И все мы пираты. Может, согласимся не судить Стрэм, пока не выслушаем ее версию? Она снова и снова доказывала свою ценность для этой команды. Не так ли, Фура?
Фура боролась изо всех сил, как будто перед ней стояла сложная математическая задача. — Я полагаю... эти вещницы мы взломали... в противном случае нам было бы гораздо труднее найти их.
— А Стрэмбли держала себя в руках в Грохотуне и всегда служила очень умело.
Стрэмбли посмотрела на сестер с внезапной тревогой. — Моя работа подлежит обсуждению?
— Поднимите ногу, Стрэмбли, — сказал Эддралдер с мягкой настойчивостью.
— Какую ногу?
— Вы прекрасно знаете.
Именно левую ногу она повредила, поскользнувшись с призрачным лезвием, и теперь ее уговаривали вытянуть эту конечность. Эддралдер потянул Стрэмбли за подол брючины, постепенно поднимая ее по голени.
— Нет ничего странного в том, что рана еще долго болит после того, как ее получишь, — сказала Стрэмбли. — Я чуть не отрезала себе большой палец в девяносто седьмом, и он до сих пор болит, когда становится влажным... — Но ее челюсть напряглась, когда Эддралдер отодвинул край ее брючины от места первоначального повреждения.
Адрана напряглась. У нее не хватало духу на такие вещи.
— Теперь я понимаю, зачем вам понадобилась мазь, — сказал Эддралдер.
Рана, нанесенная призрачным лезвием, была глубокой, но не широкой, и когда Стрэмбли поправилась после операции в Колесе Стриззарди, от нее остался только шрам размером со скрепку. Шрам все еще был заметен, но лишь в виде бледной царапины на гораздо более обширной области воспаления, покрасневшей и заметно припухшей. По периметру воспаления образовалась корка толщиной в несколько слоев из засохшей мази.
— О, Стрэм, — сказала Адрана, охваченная внезапным приступом сочувствия, и все мысли о взаимных обвинениях вылетели у нее из головы. — Тебе следовало рассказать доктору Эддралдеру, как только это началось снова. Это, должно быть, ужасно больно.
Стрэмбли поморщилась. — Я думала, что это пройдет само по себе. Просто нужно было немного мази.
— Это была ошибка с одним из тех ножей, — сказала Фура после недолгого колебания. — Просто невинный несчастный случай.
